Бесконечный день сурка. Непроглядная темнота, полное отсутствие вкуса, запаха, чувства времени. Место, ставшее для него домом, по сути своей — большая черная коробка с единственным окном в мир. Окном, в которое первые дни было видно комнату, а потом лишь глухую дверь чулана. Темнота и спертый воздух стали его друзьями на ближайшее… долгое время. Стайлз не знал, сколько ему тут сидеть, когда его вызволят и вызволят ли вообще. Он скучал - по Скотту с его вечными разговорами о том, как сильно он любит Киру, по Лидии, которая могла управлять им, лишь указав наманикюренным пальчиком в нужном направлении, по Джексону — черт возьми, даже по этому козлу он и то скучал! Но больше всего он скучал по отцу. И ему было страшно представить, что он испытывает сейчас. Наверное, сбивается с ног, чтобы найти его. Поставил на уши всю полицию, ищет, прочесывает каждый миллиметр городка…
Он ничего не найдет. Самое обидное — никто ничего не найдет, никто не узнает, где он.
Темнота давила первое время. Пыталась прижать к полу, задушить, затянуть в себя. Но позже… Стайлз стал привыкать. Выглядывая из зеркала, он мог привыкшими к темноте глазами различить очертания коробок со своими вещами — там были старые футболки, который стали ему малы, но которые ему жалко было выкидывать, коробки с комиксами…
Через долгое время дверь в чулан открылась. Лишь на несколько минут — но Стайлзу хватило. Он глотнул света, увидел осунувшееся лицо отца, который закидывал в чулан какие-то коробки — кажется, там торчал лоскут его рубашки. Отец жив. Отец справится. Главное, чтобы не начал пить…
Он много думал. Здесь и заняться-то больше нечем, кроме как думать. Переосмысливал все, что успел сделать и что не успел. Перекрутил в голове все свои ошибки и сошелся на мнении, что всю сознательную жизнь был полным идиотом, и друзья принимали его каким он был.
В такие моменты он больше всего любил своих друзей.
А еще он сошелся на том, что ничего толком сделать-то и не успел. Он пару раз спас стаю. Отучился в школе — даже выпуститься не успел. В общем, навряд ли на его надгробном камне напишут что-то внушительное. Друг, сын - да и все. Примерно так же коротко, как и жизнь Стайлза. Это... угнетало. И отец — ему придется поставить рядом с памятником жене еще и памятник сыну. Пусть не сразу, пусть он будет искать его очень долго — месяцами, годами… Но рано или поздно, скажем, Мелисса МакКолл подойдет к нему, положит руку на плечо и скажет, что пора. И отец, слишком уставший, чтобы спорить, просто кивнет и позволит ей заняться приготовлением похорон. Без найденного тела.
Мелисса точно сделает все как надо. Ей он доверял.
А потом появился лучик надежды. Этим лучиком стал огромный мужлан, который вытащил зеркало и повесил его прямо напротив своей кровати. Лофт изменился. При Стайлзе тут был завал — кучи книг, разбросанные вещи, полный хаос. А сейчас было чисто просто до блевоты. Минимум мебели. И такая чистота, что отражение лучей солнца от пола слепило.
Слепило все. После такой-то темени…
Стайлзу было до одури непривычно видеть свой лофт таким чистым, пустым. Это было до одури грустно — как видимый показатель того, что у него ничтожно мало шансов когда-нибудь вернуться в свою жизнь, сидеть на своем диване, читать свои книги, разбрасывать свои рубашки. Он любил свой маленький хаос. Он скучал по своей не совсем обычной жизни. И сейчас, глядя на то, как тут хозяйничает незнакомый ему мужик, на лице которого написано «Не влезай — убьет» и у которого эмоциональны исключительно брови, вся безнадежность ощущалась особенно остро.
Кто мог подумать, что в итоге именно этот человек станет тем, кто действительно подарит Стилински надежду. Тем, кто лишь пару раз втянет воздух, тем самым дав Стайлзу понять — он знает, что тот где-то здесь, хоть и не видит.
Кто мог подумать, что через какое-то время Стайлз будет сидеть, прижавшись лбом к стеклу, и ждать. Ждать, когда Дерек вернется хоть с какими-то новостями. Да, он хмурый. И опасный на вид. Он, черт возьми, оборотень со стажем. Но он слушал, отвечал.
С ним можно было говорить! Для Стайлза это важно. Он словно снова мог дышать, надеяться. Жить. Пусть и в черной замкнутой коробке, выхода из которой не было от слова совсем.
Они разберутся.
Свет в лофте никогда не гаснет. Только ночью. Даже если Дерека нет дома — свет горит. Соседи уверены, что это его маленькая странность - с его-то своеобразной внешностью и поведением странности — это нормально.
Замок раздраженно щелкает, дверь скрипит. Стайлз никогда не слышал ничего лучше, чем ключ Дерека в замке. Хейл появляется в дверях, привычным - каким-то даже родным - жестом кидает ключи на столик у дверей, скидывает обувь и проходит, на ходу стягивая футболку. Судя по уровню его бровей, ему удалось что-то найти. Стайлз успел выучить, что так его брови выглядят, когда оборотень «вполне доволен жизнью».
Поэтому Стилински не торопит его. Сам расскажет.
Подход сработал. Дерек щелкнул чайником где-то вне видимости Стилински, после чего вернулся и сел напротив зеркала, глядя прямо на Стайлза. Тот сидел, опираясь ладонями на стекло. Было видно лишь голову, шею и совсем немного плечи.
Вообще, оказывается, чертовски здорово, когда тебя видно. Хоть кому-то. Кому-то, кто просто оборотень и «принюхался» достаточно, чтобы увидеть. Хотя, быть может, дело было вовсе не в этом. Стайлз был друидом, но он в душе не знал,
каким чудом Хейл видит его.
Нет, Стайлз не жаловался. Но любопытно же, согласитесь?
— В общем… — Хейл скрещивает руки, в его взгляде проскальзывает неуверенность, что вгоняет Стайлза в некий ступор. Такого в оливковых глазах он не видел еще ни разу.
— Ты ведь нашел Лидию, верно? — нахмурившись, спрашивает он, с плохо скрываемой надеждой.
— Вроде того. Она в Лос-Анджелесе со своим мужем, Джексоном, — нехотя говорит Дерек, цепким взглядом изучая реакцию Стайлза.
Но Стилински только облегченно выдыхает. Живая. Это хорошо. Лос-Анджелес — не луна. Оттуда ее можно и позвать.
— Какого хрена ты меня пугаешь, Волче! Номер ее нашел?
Дерек смотрит на него нечитаемым взглядом и дергает головой:
— Я думал, тебя расстроит тот факт, что она вышла замуж за Джексона. Ты, кажется, его не любишь.
Возможно, до того, как начался весь этот бред с оборотнями, друидами, банши и прочей хренью — Стайлза бы
очень расстроил тот факт, что Лидия взяла фамилию ящерки. Но сейчас, после всего, что они все пережили — он был рад, что и Лидия, и Джексон, наконец, счастливы, поженились и живут нормальной жизнью. Относительно нормальной — с учетом того, что Мартин вечно бросает из крайности в крайность, ее не редко мучают кошмары и видения, ее может занести к какому-нибудь трупу, хотя она ехала в супермаркет… Но Джексон заслужил проблемы. Лидия — нет, а вот Джексон - вполне даже.
— Он любит ее. Она любит его. Я рад, что они смогли, — Стилински жмет плечами и фыркает, — он у нее под каблуком — вот пусть наслаждается жизнью.
Дерек кивает, ни капли не изменившись в лице. На кухне свистит чайник, заставляя его встать и снова исчезнуть из виду. Стайлз ненавидит то, что его обзор ограничен. Зато кровать Стилински видит целиком. И видел, как Дерек кувыркался с тем пареньком, которого подцепил в клубе. Это… задевало. Стайлз пока не решил, в честь чего его задело что-то подобное. Да и какая разница. Сейчас это не на первом месте в списке его проблем.
Далеко не на первом.
— Эй, Хмуроволчара, так что там с номером Лидии?
Ответа не последовало. Хейл на кухне гремел чашками-ложками. И пусть Стилински был процентов на триста уверен, что Дерек его услышал, это не отменяло того, что он решил не отвечать.
По-крайней мере до того момента, пока не разместился на диване с чашкой чая. Запах каких-то ягод Стайлз унюхал даже здесь, за стеклом.
— Нет смысла ей звонить. Они с Джексоном сами приедут через неделю.
И делает глоток. С таким выбешивающим спокойствием, что, Стайлз уверен, не будь он в ограничивающих условиях — ударил бы. Конечно, вполне возможно, что после этого ему бы выдрали горло. Зубами. И это, наверное, единственный случай, когда он реально благодарен дурацкой темнице за то, что никто не может добраться до него, да и он - до кого-бы то ни было.
— Отлично. То есть, нам куковать еще целую неделю, — Стайлз не пытался скрыть сарказм. Да и не смог бы — такое количество яда скрыть просто невозможно. — Если за эту неделю решишь… ну, пар выпустить, делай это где-нибудь в другом месте или хоть для приличия зеркало завесь, договорились? И не рычи во сне. Я пытаюсь спать иногда.
Оборотень смотрит на него каким-то странным нечитаемым взглядом. Стайлз даже на секунду испугался — такого выражения лица у него он еще не видел. Сегодня вообще день какой-то… странный. Даже для Стилински.
— Ты… ты видел? — севшим голосом выдыхает Дерек.
— Что? Эй, чувак, успокойся, ты чего? — вот теперь Стилински реально испугался. — Что я видел?
— Меня… с тем парнем.
Стайлз растерянно уставился на него, пытаясь понять, какого хрена происходит? Какого хрена его должно волновать то, кого трахал Дерек? И какого хрена это волнует Дерека? Да, Стилински крутился среди оборотней большую часть своего подросткового периода, но он так и не научился их понимать. И навряд ли когда-нибудь научится.
— Не парься ты так, — тут же отзывается Стайлз, не зная, что вообще делать в такой ситуации. В ситуации, когда нифига не понятно, но намечается какой-то пиздец. — Я не подглядывал. Понял, к чему все идет, отвернулся. Подглядывать же неприлично.
Ладно, Стайлз лукавит. Пару раз он не сдержался и бросил взгляд в сторону кровати. Ненадолго залип на шикарную спину Хейла, на то, как перекатываются мышцы плеч, двигаются лопатки… А потом заставлял себя отводить взгляд. Дерек красивый. И, если бы у Стилински здесь были обычные физические потребности вроде туалета, голода и секса, у него бы определенно встал на то, что он видел. Пронесло.
— Прекрати так смотреть на меня, Волче, — разглаживая неловкость, произносит Стайлз, которого даже зеркало не спасало от того, как покраснели его щеки и шея. — Продолжай пить этот свой чай. И…
— Прости, — вдруг виновато прерывает его Дерек.
Дерек. Виновато. Не нужно винить Стайлза за то, что он смотрит на него как баран на новые ворота. — Ты не должен был этого видеть. Я… не должен был справляться с проблемами… таким образом.
— Все…все нормально, Хмуроволк, — как можно легче отзывается Стилински. Нет, он никогда в своей жизни не чувствовал себя настолько неловко. — Это не проблема. Ты - взрослый мужчина. У тебя есть… потребности. У всех они есть. Расслабься. Чай уже остыл.
С этими словами Стайлз отступил в темноту, чувствуя просто необходимость свалить от разговора. От странного, непонятного разговора. С чего вообще все это взялось?
***
Собираясь в мастерскую в день приезда Джексона Уитмора, Дерек чувствовал какое-то странное… возбуждение. В Бэкон-Хиллз есть оборотни. И с одним из них он вот-вот встретиться. Да еще и не просто с оборотней, а с канимой, который умерев, переродился в бету. Жена которого банши.
Господи, даже Дерек Хейл не защищен от любопытства.
Стайлз, кажется, тоже был немного возбужден. Стоял у своего зеркала, барабанил по стеклу тонкими длинными пальцами и гипнотизировал Дерека взглядом. Они не говорили о странном поведении Дерека. Хейл не думал, что Стилински готов узнать, что его выбрал волк Хейла. С него пока определенно хватит потрясений. Поэтому на все вот эти взгляды «Какого хрена это было?» Дерек только… вообще-то, он ничего не делал. Молчал. Смотрел. Хмурился.
Как только они разберутся с зеркалом, Дерек обязательно все ему скажет.
— Вернусь с Лидией, — наконец, говорит Хейл, накидывая на плечи кожанку. — Ну, я надеюсь. Будь готов. Правда, я все еще не понимаю, с чего ты взял, что она сможет тебя увидеть. Она же была в лофте и после твоего исчезновения, но не увидела, хоть и банши.
Стилински запускает ладонь в свои волосы. Кажется, он и сам не уверен, что поступает правильно, вызываю сюда Мартин. Но пока она — их единственный шанс, если она сможет увидеть Стайлза любым чудесным образом. Все-таки втроем у них больше шансов что-нибудь придумать.
— У меня… есть догадки, — неуверенно вздыхает мальчишка, поджимая губы. — Она всегда видела больше, чем мы, если… если старалась. Я думаю, она не увидела меня в зеркале лишь потому, что не смотрела и не допускала такой возможности. Поэтому ей поможешь ты…
Дерек жмет плечами. Главное разобраться со всем побыстрее. Потому что Дерек уже устал сдерживать волка, который рвался и метался. Волку нужна пара. Якорь. А этот якорь сейчас стоял — видимый, но вне досягаемости. Можно было слушать его голос, вдыхать его запах — и на этом все возможности заканчивались. Человек это понимал — волк нет. Диллема.
— Будь готов, — напоследок повторяет оборотень, после чего скрывается за дверью.
До мастерской он доезжает за пять минут. Плюсы маленького городка — пробок нет от слова совсем. Первую половину дня Дерек занимается совершенно обычными делами: перебирает мотор пикапа, принадлежащего какому-то пожилому мужчине в синем комбинезоне. А затем, когда он отмывает руки от масла, его вдруг настигает странное предчувствие. Он почувствовал запах. Волк внутри поднял уши и вздыбил шерсть, глухо зарычав. Хейлу стоило просто гигантских усилий сдержать его. Он прислушивался, принюхивался, готовился к защите — на всякий случай. Он не собирался нападать первым.
Удар пришел неожиданно. Сзади на него, на огромной скорости влетело тело, которое тут же прижало его к земле. Когти вонзились в спину — недостаточно, чтобы причинить существенный вред, но достаточно, чтобы предостеречь от резких движений, а заодно и доставить неприятные ощущения.
— У тебя тридцать секунду, чтобы дать мне повод не убивать тебя прямо сейчас, — глухо зарычал голос над ним. Дерек не знал, кому принадлежал этот голос, но готов был отжать на отсечение руку — это был Джексон Уитмор. Больше некому.
И он сказал то, что должно было сработать.
— Я знаю, где Стайлз.
Буквально секунда — и Уитмор переменился в лице. Соскочив с Дерека, он протянул ему руку, помогая встать, а затем начал осматривать цепким взглядом. Нельзя сказать, что он моментально стал доверять Дереку, но он определенно был близок к этому. И сейчас — пусть из рассказов мальчишки Хейл знал, что этот Джексон тот еще тип — ему нужно было его доверие.
— Говори. И не дай Бог ты попытаешься меня обмануть или сбежать… — Голос все еще звучит угрожающе, но Хейл пока что решает закрыть на это глаза. Он потом ему за все ответит.
— Он попросил меня найти Лидию, — вздохнув, говорит Дерек, достает из-за пояса тряпку и начинает вытирать руки, которые, по понятным причинам, домыть у него не получилось. — И все очень сложно. Если я скажу, где он — ты не поверишь. Но я могу показать. Вот только я отведу тебя туда либо в компании Лидии, либо можем перегрызть друг другу глотки прямо здесь.
Уитмор застыл. Смотрел на него, буквально прожигал своими холодными голубыми глазами. Словно пытался понять, что Дерек задумал. Как будто сканировал — да, это слово подходит к данной ситуации больше всего. И Хейл терпел, хотя подобный взгляд его ужасно раздражал. Он понимал Джексона. Лидия может и банши, но у нее навряд ли есть способности регенерироваться. Он защищал ее, свою пару. Вот только он понятия не имел, что Дерек здесь занимается примерно тем же самым.
И не стоит пока говорить об этом, хоть это и могло прибавить пару очков в его пользу.
— Ты меня долго будешь рентгеном просвечивать? — наконец, не выдерживает Дерек. Господи, он за всю жизнь не говорил столько, сколько начал говорить после появления Стайлза в его жизни. — Стайлз за последнюю неделю вынес мне весь мозг. Он ждет Лидию. Думаю, за четыре года он соскучился.
— Боги, избавь меня от этого, — вдруг весело фыркает Джексон, хлопает его по плечу, поправляет на себе дорогущий пиджак и идет к выходу. — Закрой тут все. Я ей позвоню сейчас и поедем.
Кажется, друзья Стайлза — те еще придурки. Странные они. По-крайней мере, первое впечатление от Уитмора именно такое. Хотя, чего с них взять? С кем поведешься… вон Хейл и сам уже начал проникаться влиянием вездесущего Стилински.
***
В лофте привычно горел свет. Лидия и Джексон заходили неуверенно, то и дело глазея по сторонам, словно ждали, что сейчас из кухни выйдет Стайлз в фартучке и предложит им чаю. Стайлз не вышел. В лофте было тихо - так тихо, что даже Дерек испугался. Вдруг что-то пойдет не так? Вдруг зеркало упадет и разобьется? Вдруг придет та ведьма, поняв, что Стайлза могут вытащить — и сделает что-то? Вдруг Дерек просто перестанет видеть Стилински, как не видел изначально?
Дерек пытается контролировать свою скорость, когда подходит к зеркалу. Главное, не нервничать. Главное, не поддаваться панике. Все ведь должно быть хорошо, верно?
— Стайлз? — игнорируя недоуменные взгляды своих гостей, Хейл едва ли не прижимается к зеркалу носом. — Стилински, блядь!
— Не ори, — секунда — и прямо перед Дереком появляется встрепанный мальчишка. Судя по его лицу — он спал. Оборотню вдруг стало любопытно — а как там вообще можно спать? — Даже поспать спокойно нельзя…
— Заткнись, придурок. У нас гости.
Дерек отступает, опускается на край кровати и смотрит на парочку, которая стояла посреди гостиной и явно думала о том, как максимально незаметно вызвать психиатра. Но важно не это. Важнее то, что видит Дерек, когда снова переводит взгляд на Стилински. Его глаза. Мальчишка смотрит на Лидию и Джексона так, словно они — самые дорогие люди в его жизни. С такой любовью, теплотой, преданностью… Только сейчас Хейл в полной мере может осознать, как Стайлз соскучился. По всем. По своей жизни.
— Они меня видят? — с надеждой спрашивает Стайлз, даже не глянув в сторону Хейла. Он шарит глазами по лицу Мартин. И, кажется, его вообще мало что интересует сейчас. — Господи, какой же красавицей она стала… Нет, она всегда была великолепной, но сейчас — в разы лучше. Не думал, что такое возможно…
Позволив мальчишке пару секунд любоваться своей личной рыжеволосой богиней, Дерек повернулся к гостям, стараясь выглядеть максимально серьезным. Это далось ему сложно — с учетом того, что Стайлз был впервые с их знакомства так счастлив. И волк внутри радостно скулил, вилял хвостом, отзываясь на эмоции пары. На самом деле, Хейлу хотелось улыбаться, словно дурачок.
— Та… ведьма, которая точила зуб на Стайлза… — подобрать слова было очень сложно. Пришлось на секунду замолчать, чтобы решить, как бы преподнести эту новость поаккуратнее. Но, так и не найдя ничего лучше, он просто выдохнул: — В общем, она запихала его в это зеркало. Вообще-то, Стайлз был уверен, что хотя бы Лидия сможет его увидеть, но… видимо, нет.
Стайлза прижимается к стеклу лбом, ладонями и смотрит. С надеждой.
— Скажи ей… скажи, чтобы она смотрела не как человек. Пусть посмотрит, как банши. Пусть… всмотрится, — его слова больше походили на бормотание, так, будто он говорил сам с собой. Но Дерек знал, что он обращается к нему. И поэтому, не долго думая, он передал Лидии слова мальчишки, за что заработал очередной взгляд в стиле «Кто-то немножко псих». Плевать. Пусть думают, что хотят.
— Ладно, допустим, ты не съехал с катушек, — Лидия вздыхает и неуверенно цокает своими каблучками по паркету. Подходит к зеркалу и осматривает его. — Я чувствую его. В смысле… Он жив. Я и до этого знала, что он не умер, но он… пропал из виду. Не умер. Просто исчез, словно кто-то… заткнул щель, через которую мне шла информация о нем. А сейчас я снова чувствую. Глухо так и…
Она касается стекла кончиками пальцев и Стайлз прикрывает глаза, выдыхая.
— Он умрет. Совсем скоро, — голос Лидии чуть дрожит и она, вздрогнув, отходит чуть назад. — Я чувствую, что… приближается. Его смерть. Она так близко.
Глаза банши как-то странно сверкнули. Она склонила голову на бок. По светлой щеке слезинка прочертила влажную дорожку. Но, не смотря на это, идеально подкрашенные красной помадой губы растянулись в легкой улыбке. В такой нежной… Такую улыбку обычно дарят матери своим любимым детям.
— Стайлз, — выдыхает Мартин.
Дерек готов был поклясться — она видит его. Сейчас — точно.
