Спутница

«Я больше склонен к саморазрушению, чем к наркотикам… есть что-то очень романтичное в этом».

— Ох, какая встреча. Это снова я. Скучал по мне? — голос, звучащий до жути надменно, разорвал тишину, которая прежде царила в моём сознании. Я мог узнать это голос из тысячи. Из миллиона. Да хоть из миллиарда, чёрт подери. Этот холодный, словно металл, голос, в котором не было ничего, кроме насмешки… его нельзя было не узнать. Потому что это был тот голос, который просто издевался надо мной. Уничтожал меня всю мою сознательную жизнь. Это тембр принадлежал ей, без каких-либо сомнений. Его обладательницей была Депрессия. Первый раз я услышал этот голос, когда мне было восемь, а, может, и вовсе семь. Я никогда точно этого не помнил, но я готов поклясться, что не позже. Тогда этот голос говорил мне, что я никому не нужен, что я лишний среди всех людей, которые окружали меня. Он пытался доказать мне, что я всего лишь изгой. Но тогда этот голос был совсем другим: противным, тоненьким, как просто какой-то гадкий шум, едва различимый. Да и слышал я его весьма редко, не особо обращая на него внимания. Гораздо легче цепляться за какие-то позитивные мелочи, будучи наивным ребёнком. Я тогда считал, что этот голос — ничто, ведь как же может быть по-другому: все родители ведь любят своих детей, правда? Но чем старше я становился, тем чаще ко мне приходил этот голос. Чем больше увеличивалось количество моих оборотов вокруг Солнца, тем увереннее и холоднее становился этот голос, говоря всё более злободневные для меня вещи. А я всё больше ему верил, перестав так отчаянно цепляться хоть за какие-то намёки на позитивные события в моей жизни. Я понимал, что Подавленность была права. А вместе с тем она стала приходить всё чаще. Раньше это происходило раз в месяц-другой, не задерживаясь надолго, а с течением времени эти визиты участились до еженедельных, уже без желания покидать меня. В один прекрасный день я понял, что теперь она и вовсе не собирается со мной прощаться. Апатия со своим тоненьким голосочком превратилась в Депрессию, хозяйку этого голоса, от которого кровь стынет в жилах. Того голоса, который практически ничем нельзя заглушить. Теперь она была моей спутницей. Теперь она была со мной ежесуточно. Ежечасно. Ежеминутно. Ежесекундно. Всегда. Поначалу мне казалось, что я никогда не привыкну к этому голосу, сопровождавшему меня буквально везде, на каждом шагу. К этому голосу, который мне говорил всё то, в чём я раньше не мог признаться даже себе. Я не мог разрушить свои иллюзии. А она смогла. Прошёл, может, месяц. Но, возможно, и полгода. Кто же знает? Я привык к ней, хоть и совсем перестал замечать, как утекает моё время. Моя жизнь. Когда моя жизнь, разделённая с ней, стала входить в пункт под названием «норма», я уж подумал, что теперь это уже всё, что могло между нами вообще произойти. Но так думал только я, а вот она — нет. Как же я ошибся. Потому что когда прошло ещё немного времени, то спасенья от неё у меня уже не было. Плевать, был ли я в школе, пытался заняться музыкой, починить книгу или просто пытался заснуть. Это всё стало для меня невозможным. Я просто перестал заниматься чем бы то ни было, потому что у меня не оставалось ни желания, ни сил. Она просто продолжала медленно сводить меня с ума. Однажды я просто не выдержал и напился, желая хоть как-то перестать слышать её. И я действительно удивился, когда понял, что это помогло. Этого голоса будто и не было, а я чувствовал себя абсолютно счастливым. Но следующим же утром всё встало на свои места. Я стал напиваться всё чаще, ведь будучи трезвым, я каждый раз возвращался к тому моменту, когда впервые за долгое время перестал слышать её отвратительный голос. И всё больше увеличивать количество спиртного, по причине того, что спустя время, привычного объёма уже не хватало, чтоб я могу перестать слышать этот голос. Самый ужасный голос в моей жизни. Каждый раз, когда мне всё-таки удавалось протрезветь, очнувшись чёрт знает где, я слышал, как расцветала насмешка в её голосе, всё больше и больше, с каждым чертовым разом. Ведь она добилась того, чего хотела. Она сломала меня. Ей это удалось. Моя жизнь треснула по швам. — Всё молчишь? Да ты вовсе не изменился за эти два года, — голос прервал поток моих мыслей, так и не дождавшись ответа на самый первый вопрос. — всё такой же… такой же жалкий. И с такими же пустыми глазами, сидящий на кафельном полу ванной, оперевшись своей костлявой спиной на холодную стену. Мне снова было нечего ей ответить. Она снова права. А я такой же жалкий, как и тогда. Всё ещё. — Думал, что так просто избавился от меня, выставив меня со всеми нашими воспоминаниями, да? Я всё-таки упустила долю твоей наивности, глупый. — стальной голос вновь продолжил. — Я никогда так просто никого не покидаю, я лишь позволила тебе думать, что я ушла, не уточнив, что это временно. Уж больно было жалко смотреть на тебя, вдыхающего какую-то дрянь и так глупо улыбающегося во время прихода, лишь бы не слышать меня. Ты же знаешь, что ты можешь бежать от меня сколько угодно, но ты не спрячешься. Никогда не спрячешься. Запомни это раз и навсегда. Да, я баловался и таким, она не ошибается. Я не стану отрицать того, что это было глупым, но прожив с этим голосом три года своей никчёмной жизни, можно пойти и на такое, лишь бы избавиться от этого. Или чтоб хотя бы создать временную иллюзию, раз я никогда не спрячусь от этого. — Я вот всё думаю, но не могу понять одного: почему ты не решился полоснуть глубже в районе вен тогда, м? Ты же знаешь, о чём я говорю. — этот бесконечный монолог от неё даже и не думал заканчиваться. Решила припомнить мне все мои грехи. — Твоя жизнь — это всего лишь история затянувшегося самоубийства живой материи, которую космическая случайность наделила способностью мыслить. И ты сам — это всего лишь космическая материя, которая не знала, что делать с этой случайной роковой способностью. Которая не нашла лучшего применения этой способности, кроме как создание наиболее эффективных способов тотального самоубийства. И я снова знал, что она права. Точно так же как и знал, что она скоро вернётся. Ведь если бы не мое предчувствие, то она бы не смогла застать меня таким, какой я сейчас. Мне снова было нечего ей ответить. Моя жизнь существование — это всего лишь вечный поиск способов тотального уничтожения. Способов самоуничтожения. — Я скучала по тебе. Давай мне свою руку, у нас ведь есть ещё столько способов. — я был уверен, что её лицо сейчас искажено этой адской ухмылкой. Не иначе. Я лишь продолжал молчать, а потом протянул ей свою дрожащую руку, почувствовав ледяное прикосновение чьей-то руки на своей бледной коже. Я сделал это, потому что… потому что я знал, что мне никогда не убежать от неё.