Пианист.

Ночь уже вступила в свои права и окутала всё тьмой, но ты сидишь в одной и той же позе по-доброму склонившись над фортепиано. Ты готовишься к концерту, я помню, что обещал не мешать, но наблюдать за твоей игрой одно удовольствие. Ты врятли меня заметишь, я лишь темный силуэт, наблюдающий со спины: как твои тонкие длинные пальцы бережно касаются клавиш инструмента, рядом с которым ты смотришься очень странно. Русые волосы до лопаток заплетённые в низкий хвост покоятся на твоей хрупкой спине. Не зная тебя лично- сказал бы, что ты чертов анорексик, но это не так. Ты просто болен, но не той болезнью, что смогут вылечить врачи, у тебя на душе шрамы от предательства близких, да и не только на душе, твоя спина тоже ими изуродована. Ты сказал, что случайно попал в аварию, только как ты объяснишь, что свежие рубцы появляются ежедневно? Я знаю, что это твой отец, мой тайный агент уже давно разведал, что он не может смириться с тем, что ты стал геем, если из-за пары поцелуев в шею и сна вместе можно изменить ориентацию. Только зачем ты ходишь к родителям? Я вполне смогу обеспечить тебя всем, что угодно. Ты играешь в гостинной, а окна весной мы закрываем очень редко. От дуновений холодного ветра твоё тело сотрясается от дрожи, да и тем более на тебе из одежды лишь нижнее бельё, да вытянутая майка, едва скрывающая ягодицы. Мне хочется тебя согреть, поэтому как можно более бесшумно я подхожу к тебе и обнимаю за плечи. Чувствую, что ты удивлён, немного напуган и зол. -Я же просил меня не отвлекать, концерт уже завтра. Твой голос такой тихий и медленный, как будто ты только что проснулся. Отодвигаю одну из лямок твоей майки и мягко касаюсь губами плеча. - Будет лучше, если ты сделаешь это утром, иначе завтра можешь всё забыть. Осторожно оглаживаю твои волосы, убирая с них ленту, тем самым распуская хвост. -Нет, я должен подготовиться сейчас. Поворачиваешься ко мне и хмуришь нос. Это выглядит немного смешно и нелепо, поэтому, не удержавшись, я слегка ухмыляюсь, а ты, с видом обиженного до глубины души человека, отворачиваешься назад к инструменту и вновь начинаешь ласково касаться его клавиш, играя простую гамму ля-минор, так как она как раз и начинает ту композицию, которую тебе нужно будет сыграть. - Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Слегка ударяю тебя по ягодице, лишь для вида сурового надзирателя, но стараюсь не причинять боли, помню же, что болевой порог у тебя занижен. Разворачиваю тебя к себе боком и беру на руки, прижимая ближе . Знаю , что ты будешь возмущаться, поэтому ласково целую в губы и несу тебя в спальню. Пытаешься ударить меня, но ты настолько устал, что это всё бесполезно. -Тебе нужно поспать, ибо завтра с синяками под глазами из дому никуда не пойдёшь. И да, сбежать к инструменту тебе не удастся. Сыплю на тебя ''угрозами'', которые вряд ли воплощу в жизнь. - Ты Вселенское зло. С силой прикусываешь мою губу до такой степени, что из неё начинает капать кровь. - И я тебя тоже люблю. Чмокаю в лобик и укладываю на кровать, кладя одну руку на твою спину, чтобы не думал даже сбежать, и ложусь рядом, притягивая тебя к себе. Ты уже успокоился, так что я засыпаю под твоё размеренное дыхание и сердцебиение.