attention: По мне, здесь очень много флаффа и фанфик скомканный. Прошу прощения, дамы и господа, но настроение сложилось так.
___
Забыть человека к которому привязался. Легко? Нет. Трудно? Нет. Очень трудно, более того, практически невозможно. Особенно если ты с этим человеком провел достаточно много времени, чтобы… полюбить его? Да. Это Линк безошибочно определил спустя полтора года, проведенных совместно в штабе и на заданиях. Хотелось быть всегда рядом. И для этого он прибегал к хитростям.
Хоть и он был натренирован вставать рано, словно по щелчку, но Говард специально оставался в кровати подольше, дабы напарница явилась в его комнату и предприняла попытки разбудить инспектора. Легкое прикосновение руки; тихий шепот на ухо — он был готов наплевать на все поручения директора и остаться в комнате на весь день. Но при одном условии. Она должна быть рядом. В штабе; на задании; в библиотеке; в рабочем кабинете. Неважно. Даже ее тихое присутствие радовало инспектора и поселяло в душе тепло.
В последнее время Тэвак частенько не было в штабе. По словам директора она была на заданиях. Инспектор не находил себе места, хоть и не показывал этого… Но его состояние не ускользнуло от Мадарао.
— Говард, все в порядке?
— Да. В полном. Кстати, Токуса не присылал отчет?
— Нет, — последовал отчет. Инспектор вздыхает и закрывает глаза, хмурясь и о чем-то размышляя. — Тогда о Тэвак ничего не известно.
— Нет. Мне самому интересно ее состояние.
— Я тебя понимаю. — Улыбается Линк и собирается уходить в свой кабинет, дабы поработать, но Мадарао хватает его за руку, останавливает.
— Что все-таки случилось? Расскажи мне, Говард. Ты знаешь, мне можно доверять. Я не Токуса, — Мадарао улыбнулся, дабы подтвердить или же показать, что он не такой легкомысленный как Токуса.
— Знаю. Но рассказывать тебе об этом нет необходимости.
— А кому ты можешь об этом рассказать?
— Мое личное дело никого не должно касаться! — чуть повысил голос Инспектор, уже мало контролируя себя. Мадарао, наконец поняв, о чем умалчивает Говард, улыбнулся, а потом и вовсе рассмеялся, что ему было вовсе не свойственно.
— Дело в Тэвак. Я прав? — скорее утверждая, а не спрашивая произнес старший.
— Молодец. Угадал. От тебя ничего не скроешь, Мадарао, — раздраженно проговорил Линк и поспешил ретироваться.
— Тэвак значит… — сам себе проговорил Ворон и, развернувшись на низких каблуках сапог, поспешил на задание. А если быть точнее, за Тэвак и Токусой.
Все это было сравнительно недавно. Год назад. И вот, сейчас спустя еще каких-то полгода, они снова вместе на задании. Только это уже совсем иное место, отличное от предыдущих где бывали они на заданиях. Северная Америка. Северо-Американское подразделение. Совсем иные условия, окружение. А инспектор все также молчит и не смеет сказать ей о том, что чувствует. Диалоги с Тэвак кротки и по заданию. Ни минуты на пустые разговоры. Просто это все не позволяет сказать ему. Чрезмерная тишина — даже она может отвлечь и тогда, на них смогут напасть Акума, воспользовавшись их временным замешательством.
Линк понимает, что Тэвак всего лишь эксперимент. Понимает, что она уже не такая как тогда, в далеком детстве. При проведении эксперимента Эпштейн не могла точно сказать: Тэвак, Киредори, Гоши, Токуса и Мадарао долго смогут прожить или же нет. Больно. Он понимает, что это все ненадолго, но не может себя перебороть. Знает, что рано или поздно ей придет конец и это произойдет у него на глазах. Линк не сможет спокойно это перенести, зная все с самого начала. И его выносливость, воспитание не позволят ему забыть. «Оставлять раненых и погибших и идти вперед, для достижения своей цели». Было ли верным утверждение, которое ему безжалостно вколачивали в мозг все эти годы. Да. А хотя кто знает? Но он всегда следовал этому, но только до тех пор, пока не получил задание вести постоянное наблюдение за возможным, по предположению директора, союзником Ноев. Алленом Уолкером.
А этот мальчишка пробудил в нем личность, которая погубила Говарда со временем. Он тщательно скрывал эту личность, запирал глубоко внутри себя, годами тренировок, старательным уничтожением чувств. И эти чувства взяли верх и погубили своего хозяина.
***
«Умерла?» — промелькнула мысль. Возможно. Потому что после нападения Графа на Северо-Американское подразделение, о других Воронах ничего не было слышно. Тем более о ней. Мадарао тоже пропал. Прошел слух или ложные данные, что она стала Акума и теперь служит Графу, словно верный пес. А ведь когда-то так она служила Ватикану. А теперь Ватикан потерял целый отряд Воронов. О Мадарао так ничего и не было слышно. Возможно его и нет в живых, ровно как и остальных…
Единственным в курсе всего произошедшего был только Говард Линк.
***
Спустя еще каких-то полгода он поплатился за эту информацию и за приобретенную вновь личность.
— Тэвак. Ты убьешь меня? — с горькой усмешкой на губах; жалкие попытки подняться на колени… Раны обильно кровоточат; левая нога имела открытый перелом; правое предплечье вывихнуто. С одной рукой, да и ногой, он вряд ли что-то успеет сделать. А помощи ждать неоткуда. Он умер. Умер для Ордена. Директор в этот раз особенно постарался. А что он мог сделать? Разве что умереть на ее глазах, с горькой усмешкой на губах.
— Да. Говард Линк, ты слишком много знаешь, — без единой эмоции в голосе проговорила Тэвак, активируя Силу. Да, Говард и вправду слишком много знал. Здесь он уже постарался сам. Он был уверен, что половину планов Графа он смог выяснить. Сил нет и поэтому Линк обессиленно падает на землю, в ожидании смерти. А Тэвак незамедлительно оказывается возле него и садится на землю.
— Хочешь, я убью тебя быстро? Ты будто уснешь обычным сном. Но. Ты уже не проснешься. Ты скажешь, я наивна и мой способ тебя убить банален… Да. Но это я делаю ради тебя, — тихий голос; легкое прикосновение руки, как раньше. Но когда это было? Когда она его так будила? Давно, слишком давно. Даже невозможно уловить хоть какую-то память об этих днях. Говард почувствовал, что сейчас с ним говорит не Акума, а сама Тэвак. Ирония.
— Для меня? Благодарю. — А что оставалось говорить? Он уже сдался, в этом виновата его не вовремя пробудившееся личность. Нельзя было позволять этому мальчишке делать этого. Нельзя было раскрывать свою личность, нельзя было давать вырваться ей наружу. Неправильное решение. Ошибка. Проступок. Это тебе не ошибка в отчете, из-за которой ты возьмешь новый лист и начнешь старательно переписывать все с самого начала. Не чистый лист; это не новая жизнь. Жизнь нельзя вот так вот просто променять или резко изменить и начать с чистого листа. Или можно?.. Ошибкой было променять безразличие, хладнокровность, бесчувственность на все эти чувства, что испытывают обычные люди. Любовь, раскаяние, вина, тоска, боль… Забавные чувства. Говард позволил себе усмехнуться. Да, он являлся цепным псом Ватикана, а эта должность не позволяла иметь личность. Являлся…
Сейчас он просто сдался и погибнет. Просто погибнет. О нем забудут, как об очередной жертве войны с Графом. Он сирота, о нем никто не будет скучать или плакать. Забавно. До слез. Псам не свойственно было сдаваться. Ну, что же, сегодня он нарушит это табу.
— Не стоит, — она склонила голову набок, слишком преувеличенно изучая его. Ее рука, казалось бы хрупкая на вид, железной хваткой вцепилась в его шею, сжала горло. Левая рука легла на его грудь.
— Ты же не любишь сдаваться? — тихо и даже ласково спросила она, нетерпеливо скребя ногтями по его шее.
— Зачем спрашиваешь?
— Говард. Я догадываюсь. Ты не мог сказать, вот и поплатился. Возможно, будь я в курсе того, что ты меня любишь, я бы не стала монстром. Я бы просто вспомнила, что обо мне еще кто-то заботится кроме брата и этого бы сейчас не происходило.
— Что же, это хорошо. Тогда ты знаешь, что я не мог сказать, что люблю тебя, — он уже засыпал, совершенно не чувствуя боли. Вздох и резкая боль разрывающая его тело изнутри, заставила выгнуться.
— Спокойной ночи, любовь моя, — услышал он прежде, чем погрузиться во тьму. Но где-то во тьме промелькнул луч надежды, но тут же скрылся за туманом во многовековую темноту. Акума засмеялась. Нет, это уже не Тэвак.
Просто уснуть. Так легко.
