Чемоданы

Юлик собирает вещи. Ларин ухмыляется, стоя в дверном проеме, а в глазах пляшут демоны. Они разрывают его душу изнутри, щедро бросаясь в него раздражением и злостью. Один такой бросок, кажется, попадает в цель — в сердце, — и теперь Дима чувствует себя хуевым Каем, который вынужден собирать «Вечность» из обломков надежд и разбитой мечты. Юлик собирает вещи. Юлика ждет Москва и новые люди. Ларина ждет пустая квартира и общение через скайп. Он не может не пустить Юлика, но, будь его воля, он бы запер его дома. Ну, или просто не пустил бы на вокзал. Он искренне верит, что тот едет только встретиться с друзьями, но демоны свою работу знают на «отлично». Ревность грызет изнутри. Ларину хочется кричать, бить кулаком в стену и прижимать к себе Юлика. Но это невозможно. Юлик собирает вещи. Ларин отлепляется от косяка и тихо спрашивает: — Когда ты вернешься? В голове абсолютно не кстати всплывает строчка из какой–то старой песни: Когда ты вернешься, все будет иначе и нам бы узнать друг друга. Демоны подло хихикают внутри, а у Ларина темнеет в глазах от осознания безысходности. — Ну, может, через месяц. Может, позже. Ты же знаешь, что я не просто так еду. Мне поступило отличное предложение. Я надеюсь, ты понимаешь. Да, Дим? «Нет, Юлик», — ерничает мысленно Ларин. Он понимает, он хочет понимать, но получается какая–то херня. Вместо душевных проводов Ларин злится и исходится на сарказм и иронию, а Юлик понимающе качает головой. Блять, да он может сваливать нахер со своим пониманием, потому что от него ни черта не легче. Никому не легче. — Дим, я надеюсь, когда ты пропсихуешься, ты все же поймешь, как это важно для меня. Ларин хмыкает. — Я понимаю. Нет, честно. Даже если по мне не видно, то... — Совсем не видно, кстати, — улыбается Юлик, перебивая. Дима закатывает глаза. — ... то не думай, что я не понимаю. Юлику самому, если уж на то пошло, не совсем хочется уезжать. Он любит Питер, кажется, любит Ларина, и какая тут может быть Москва? Но работа — есть работа. Да и друзей хочется навестить. Кажется, он оправдывает сам себя, но это все отходит на второй план, когда он слышит тихий рык Димы, а в следующее мгновение его хватают за руку, прижимают к стене и яростно целуют. Дима кусает его губы, целует глубоко и сильно, вклинивается коленом между ног Юлика и царапает пальцами спину сквозь футболку. Юлик ошарашенно отвечает на поцелуй, подается навстречу, а Ларин внутренне торжествует. Ревность жалобно скулит и убегает куда–то в глубины подсознания. Демоны бросаются в рассыпную, прячась в темных уголках души. Как там говорится? Кто умеет ждать, дождется большего? Ларин не умеет ждать. Никогда не умел. Но он обязательно научится.