Леди Янина Блэк

«Нет на свете ничего столь же ценного и неуловимого как время» Эту фразу Том услышал еще в детстве от священника из церкви, куда их водили по воскресениям. Благообразный дед учил приютскую детвору латыни, а в дни войны переделал церковь в больницу и бомбоубежище. Там где Том находился сейчас, время и вправду было ценнейшей вещью на свете. Потому что его здесь не было. В том странном пространстве, где он застрял после того эксперимента по созданию крестража, не было ничего. Ни материи, ни времени, ни даже самого Тома Реддла. Только бесконечная черная хмарь изредка расступающаяся, если кто-то брал дневник в руки. Вот тогда Том получал возможность мыслить и хоть как-то действовать. В первый раз в руки Тома-в-дневнике взял тот Том, что остался снаружи, но по какой-то причине тот другой не горел желанием беседовать с плененной в дневнике частью себя. Взял и тут же спрятал и больше никогда не касался. Потом был юноша с длинными платиновыми волосами, удивительно похожий на Абракаса, но и он тут же вернул Тома-дневник туда откуда взял. И снова черное ничто. «Здравствуй дорогой дневник» Слова врезались в разум словно кто-то ножом вырезал их на самом Томе. А сам будущий Министр Магии снова обретал сознание. Маленькая рыжая девочка карябала старым пером по страницам дневника, оставляя неряшливые кляксы и делая ошибки в словах. Очень хотелось убрать со своих страниц весь этот ужас. И когда подчиняясь желанию Тома чернила впитались в бумагу, юноша почувствовал только удовлетворение. «Меня зовут, Том, Джинни» Это был просто эксперимент, раньше он никогда не пытался проявлять что-то поверх своих страниц, но ему это удалось. Крайне приятное чувство. Переписка с девочкой была просто способом развеять скуку. А потом Реддл понял кое-что очень важное, когда девочка пишет, она отдает ему куда больше магии, чем если просто держит дневник в руках. И он стал вынуждать рыжую Джинни все больше и больше времени уделять их беседам, хотя особенно подстегивать ее было и не нужно, она была готова сама, почти не останавливаясь, вываливать на своего «друга» свои мысли, волнения и переживания, особенно после приезда в Хогвартс. О, Хогвартс. Как много это место значило для Тома. Юноша, заключенный в дневник, помнил, как мечтал остаться в этих стенах сначала преподавателем, потом деканом, а потом, чем пикси не шутят, может быть даже директором. Сильнее он мечтал только о месте Министра Магии, чтобы вывести волшебников из изоляции и открыть им огромный мир магглов со всеми возможностями, который он давал. А к Хэллоуину у Реддла возникла еще одна идея, требующая проверки. Он накопил уже достаточно магии и теперь пришла пора ее использовать. Заменить сознание девочки своим было не сложно, а вот потом что-то пошло не так. В результате такого слияния получился не Том и не Джинни, а что-то промежуточное. Личность Джинни с некоторыми знаниями и моральными установками Тома. Эта химера, обиженная Филчем, решила тому отомстить. Причем месть, на взгляд Реддла, была не соразмерна обиде. Выпущенный василиск в последний момент получил приказ не убивать, а просто окаменить. Отправив змея обратно в Тайную комнату, Том выскользнул из сознания девочки и стал наблюдать, что она сделает дальше. На месте дуры он бы бросился к профессорам, плакаться про темный артефакт и снимать с себя все подозрения. Дура решила перевести стрелки на самого Тома, накарябав на стене надпись о возвращении Наследника Слизерина. Беседы через дневник продолжались, Реддл уже почти искренне ненавидел неизвестного ему Поттера, про которого Джинни писала без перерывов. Второй раз он попытался завладеть сознанием девочки, пока та спала, наивно засунув тетрадь под подушку. В этот раз удалось лучше, он даже сумел прогуляться по ночному Хогвартсу и побеседовать со змеем, немного выгуляв его по пустым коридорам. Когда из-за поворота вдруг выскочил какой-то мальчишка с фотоаппаратом, Том даже испугаться как следует не успел. Гриффидорец, судя по галстуку, рухнул где стоял, а самому Наследнику оставалось только спешно отослать змея и проверить жив ли мальчик. Как оказалось, жив. Повезло. Потом ненадолго наступило затишье, Том освоил новый фокус — теперь он мог следить глазами Джинни, но при этом не сливаться с ней разумами. Так он впервые увидел профессоров и однокашников Уизли. Запомнились постаревшая МакГонагалл, которую он помнил еще со времен своей учебы как заучку с косичками, поседевший Дамболдор, беловолосый слизеринец, похожий на Абракаса, судя по возрасту шотландки-полукровки — внук, и чернокосая студентка с Равенкло, неуловимо напоминающая первую красавицу Слизерина — Вальбургу. Дуэльный клуб напоминал фарс, разодетый как павлин профессор пушил несуществующие перья и потешно хохорился, а его оппонент хоть и пытался показать младшекурсникам что-нибудь полезное, но услышан не был. А потом тот самый Гарри Поттер, про которого Джинни исписала ему все страницы, зашипел на парлселтанге. На самом настоящем. Том даже задумался, не могло ли у другого него быть пары бастардов. Выскочивший к помосту мальчишка с повадками приютского волчонка быстро перевел внимание толпы со страха перед говорящим на змеином Поттера на его же высмеивание. В чем сильно помог младший Малфой, макнув своего оппонента в грязь, пройдясь по его умственным способностям и происхождению. Гнев Уизли оказался так силен, что Тома насильно затянуло в ее разум, снова порождая химеру. Джинни, желая мести за нанесенную ее кумиру обиду, хотела натравить василиска на обидчика. Она вышла из Большого зала и шла следом за ним чтобы узнать, где можно будет подкараулить гриффиндорца. Мальчик, побеседовав о чем-то с Малфоем, вместе с белокурой равенкловкой пошел к их башне. Ждать пришлось долго, благодаря памяти Тома, частично доступной химере, ждали они не у входа в гостиную, а у выхода. Наконец гриффиндорец покинул башню воронов и в компании все той же блондинки пошел к библиотеке. Удивительно, но заметив в конце пустого коридора приметные рыжие волосы, он молниеносно оглушил свою спутницу и направил палочку на Уизли.  — Эй, Джинни. Это же ты, верно? — как можно более спокойным голосом начал говорить мальчик, делая несколько шагов вперед так, чтобы встать точно между химерой и лежащей на полу девочкой. — Хочешь, я позову профессоров, они тебе помогут? Не хочешь профессоров? — быстро переключился он, заметив что его слова вызывают только усиление агрессии. — Может быть твоих братьев, к примеру Перси? Нет? Тогда давай просто старшекурсника, у меня есть знакомые на Равенкло они тебе помогут и никому не скажут, я обещаю.  — Убей! — зашипела химера, указывая на гриффиндорца. — Ты сделал больно Гарри! — завизжала Уизли.  — Блэковская мать, — странно ругнулся мальчик и отчаянно замахал палочкой, трансфигурируя рукав собственной мантии, которой он заслонил лицо. Наверное, он хотел сделать зеркало, думал Том, когда напуганная совершенным химера снова распалась на него и Джинни. Теперь девочка почти не писала в дневнике, только то и дело опускала руку в сумку, проверяя на месте ли он. Черная хмарь стала почти привычным состоянием Наследника Слизерина. «Здравствуй, Том. Надеюсь, наше знакомство будет долгим.» Это надпись была сделана не Джинни, уж корявый подчерк рыжей девчонки он знал на зубок. Она всегда сильно давила на перо и карябала страницы. Тот, кто писал сейчас выводил буквы легко, надавливая ровно столько сколько необходимо, словно с ним не один год занимались чистописанием. «Здравствуй.» — Немного неуверенно ответил Том, а потом добавил. «Как к тебе попал мой дневник? Ты знаешь меня?» Целую минуту никто не отвечал, Том лишь чувствовал, как кто-то легко водит самым кончиком пера по странице, выводя толи бессмысленные узоры, то ли руны. По крайне мере, некоторые черты сильно напоминали руну Перт. «Имя хозяина указано на титульной странице.» — наконец пришел ответ, а Реддл действительно вспомнил, как подписывал свой дневник. Еще до разделения. «Я нашла этот дневник в туалете Плаксы Миртл, кажется кто-то выбросил его там.» Значит Джинни все-таки проняло, и она решила избавиться от опасной тетрадки. «Если ты знаешь мое имя, то могу я узнать твое?» — магии от писавшего почти не поступало, и потому Том хотел затянуть беседу, чтобы получить побольше. «Янина.» — короткая надпись. «Ты из Блэков?» поинтересовался Реддл, вспоминая чернокосую равенкловку, напоминавшую ему Вальбургу. «Это они обычно дают детям звездные имена.» «Да.» кажется, его собеседница, в отличие от Джинни, не горела желанием доверять странной тетради свои тайные мысли. И снова повисла тишина. Том не знал что спросить, чтобы это не показалось навязчивым, а Янина снова погрузилась в свои мысли, выводя кончиком пера затейливые линии, складывающиеся в руны. Берката — плодородие. Нужда — обман, неизбежность. Наутиз — принуждение. Треба — жертва. Скандинавские руны менялись славянскими и снова по кругу. Реддл чувствовал, как в него медленным дозированным потоком течет чужая магия: душная, с пряным вкусом и легкой кислинкой. Он попытался дотянуться до сознания Блэк, но наткнулся на упругую стену, которая вытолкнула его обратно в дневник. «Зачем ты напал на Урфина?» — новая надпись была резкой, стремительной. Том не мог видеть Янину, но отчего-то ему казалась, что она сейчас перебирает кончик своей косы. Как в тот раз в большом зале, когда он смотрел глазами Джинни. Она сидела за столом воронов и, чуть склонив голову к плечу, слушала долговязого рыжего парня в цветах Гриффиндора со значком старосты. Ее длинные изящные пальцы перебирали черные пряди. «На кого?» — искренне удивился юноша. А потом вспомнил. Урфин это было имя последней жертвы. «Это был не совсем я.» «Для Наследника Слизерина ты слишком плохо врешь. Я знаю кто ты. Точнее, кем стал другой ты. Я знаю, что ты управлял Джиневрой Уизли, паразитируя на ее магии. Не смей оправдываться.» — угловатые буквы с резким наклоном, последнюю фразу Блэк почти вдавила в бумагу и перо обломилось на последней букве, чуть не распоров страницу. «Это был не до конца я.» — попытка оправдаться — « Это была химера. Я так назвал это состояние. Неудачная попытка захватить себе тело.» Молчание. Гнетущее, тяжелое молчание. Что она делает? Ищет новое перо? Или она уже ушла? Захлопнула дневник, а он сохраняет сознание на дарованных крохах магии? «Как давно ты в этом состоянии?» «Не знаю. Я почти не осознавал себя.» — То ли ложь, все-таки он узнал у Джинни какой сейчас год. То ли правда, все-таки в черной хмари времени нет. Фэу — исполнение, Радуга — путь сердца, Кано — способность исполнить, Перун — победа. Кажется, здесь — любой ценой. «Давай заключим сделку.» «И чего ты хочешь, Блэк?» — Том напрягся, все-таки в его положении глупо ждать хороших условий, тут бы при своем остаться. Да и девушка явна зла на него за того мальчишку гриффиндорца. Интересно почему он ей так дорог, фамилия у него явно маггловская, а члены чистокровного Рода Блэк всегда были консерваторами, даже Альфард, который и пытался показать свое вольное отношение к традициям. «Три услуги, открытие прохода не считаем.» «И что я получу в замен?» «Я не сдам тебя директору. Найду кого-нибудь на роль виновника…» — кончик пера давит на страницу, словно не решаясь поставит точку. «И я помогу вернуть тело. У моего Рода богатая библиотека». «Согласен.» — почти не раздумываясь ответил Том. Он не знал, что Блэк может потребовать от Наследника Слизерина, боялся задуматься, как будет отдавать этот долг. Но возможность снова ощутить себя живым окупала даже рабство. В конце концов, из рабства можно сбежать, договор обойти, а из этой тюрьмы без нее ему никогда не выбраться. «Но мне нужны гарантии. Клятва. На магии.» Янина не отвечала, а Реддл ждал. Пусть не на магии, но хотя бы на простое подкрепленное магией Слово он рассчитывать мог.

***

Янине было холодно, хоть она и контролировала утекающую в тетрадку магию, но расход все равно был слишком велик. Она еще не успела придумать, что потребует с Реддла кроме открытия Тайной комнаты. Она вообще не представляла, зачем было нужно так рисковать, ведь можно было бы подкинуть дневник профессорам, едва она подтвердила свои подозрения. В тот момент она действовала на гремучей смеси интуиции и холодной ярости. Верить словам пленника дневника о химере она не собиралась, по крайне мере до тех пор, пока не получит подтверждение о том, что это возможно. Клятва на магии, бременем девушке не казалась. Такие клятвы легко обойти, если даешь их от своего имени. Главное аккуратно подобрать формулировку Страх перед Темным Лордом, предвкушение как перед вдруг оказавшейся открытой, до этого запертой дверью.