Ведунья

      Крепкий домик, расположенный почти в центре большой деревни, никогда не привлекал лишнего внимания. Только знающие люди часто ходили туда якобы поболтать с соседкой и спросить совета у молодой вдовы. Та же никогда не отказывала в помощи нуждающимся, но люди, жаждущие мести и легкой наживы, быстро забывали дорогу туда.       Джули, точно так же, как её мать, бабка, прабабка и ещё многие поколения женщин её семьи, была ведуньей. Помогала лечить скот и принимать роды, дети здесь крайне редко умирали от всяких хворей. Джули была той самой доброй ведьмой из сказок, что думала только о благополучии своей деревни. Да и не думать об этом было бы глупостью, ведь крестьяне быстро могли решить проблему с непослушной ведьмой, выгнав её в лес. Там бы с ней быстро расправились дикие звери, которых в те времена в лесах водилось куда больше, чем нынче. А если бы её не убил вепрь или голодная волчица, у которой недавно появились щенята, то первый мороз Джули точно не пережила бы.       Иногда особо любопытные женщины пытались узнать у Джули секреты её ремесла, но женщина и сама толком не знала что делает. Она, как и все остальные женщины в деревне, была безграмотной крестьянкой и училась колдовать, глядя на свою мать. Джули не знала, почему, если она танцевала между капель дождя во время первой грозы весной, лисы все лето не воровали кур. Другие женщины и девушки в деревне даже повторить этого не могли, хотя ведунья пыталась научить их слушать музыку природы.       В лесу, собирая травы и коренья для своих снадобий, она слушала дыхание жизни и брала лишь там, где ей разрешали. Даже своего толстого и ленивого кота Джули никогда не гоняла почем зря, так как была осведомлена, что звери хозяева на этой земле, а люди — незваные гости.       Ведьм в деревне было две. Старшая сестра Джули — Марриэт тоже умела колдовать. Хотя таланта у неё не хватало: то болезнь вылечит не до конца, то после её чар новая крыша сарая обвалится. Вот и повадились люди обращаться только к Джули и обходить дальней дорогой дом Марриэт.       Между собой сестры все равно общались, ведь только через Марриэт могла передаться их колдовская кровь дальше. Её дочь Сью должна была в будущем стать новой деревенской ведьмой. У Джули детей не было, и, несмотря на свой в целом молодой возраст, выходить снова замуж она не хотела.       Шла шестнадцатая зима для Джули, когда мать, придя домой, заявила, что скоро девушка выйдет замуж. И не за кого-нибудь, а за Виктора — сына плотника, при виде которого она краснела уже несколько лет. Юная ведунья и не ожидала такого счастья, так как считала, что её, старую деву, никто и не подумает взять в жены. Все её подруги в то время уже имели по ребенку, а многие даже двоих. Свадьбу назначали на первую оттепель. Вся семья суетилась, собирая приданое, в особенности Марриэт, которая стремилась помочь везде, несмотря на годовалую Сью и поздний срок беременности. Она была для Джули не только сестрой, но и подругой, так как разница в возрасте между ними была всего в год. Они даже родились обе в день весеннего солнцестояния.       Венчание в церкви прошло быстро, Джули его даже толком не запомнила, так счастлива была она в те минуты. Молодых отвели в новый дом, где уже накрыли стол и поставили длинные лавки. Пир, поздравления и Марриэт, шепчущая сестре, что её ждет в ближайшие часы. Некоторые гости напились и уснули, другие начали горланить песни, некоторые даже отправились на речку плавать. Виктор, что до этого только изредка шептал слова любви своей жене, кашлянул, потом ещё раз и ещё. Схватился рукой за край стола и упал. Джули все это время пыталась понять, что происходит, и только её мать точно знала: дело плохо.       Отпевание состоялось в той же церкви, где несколько дней назад венчание. Вот так Джули стала вдовой, так и не став до конца женщиной. Переезжать обратно в дом матери и отца она не захотела, а поселилась там, где так и не началась её счастливая жизнь с Виктором.       С тех пор прошло уже много лет, но выйти замуж снова Джули так и не решилась, зная, что её дар передастся только детям, зачатым в первом браке.       Сью шёл восьмой год, и девочка просто обожала свою тетю. Та, в отличие от матери, не взваливала на неё всю работу по дому и уходу за младшими детьми, которых было аж пятеро. Зато Джули брала её с собой на речку или в лес и учила слушать природу, понимать животных и договариваться со стихией. Марриэт хотела вырастить из дочери отличную мать и хозяйку, а Джули видела племянницу ведуньей, как и она, и как её мать, когда та ещё не забыла своего истинного призвания.       Однажды в их деревню забрёл странник, он был так слаб, что женщины тут же послали за Джули: она единственная могла поставить его на ноги. Мужчина же перекрестился и отказался от лечения. Его слова сводились к тому, что лучше он умрет, чем получит помощь от ведьмы. Ведь Джули была рыжей, стройной, понимала язык зверей, а многочисленные веснушки и несколько десятков небольших родимых пятен только убедили странника в его догадках. За этим наблюдала почти вся деревня. Пока путник, говоря что-то вроде: «Гореть вам всем в аду! Бог покарает всех вас!», преставился.       Похоронили его около Виктора; Джули, как и все, не пришла на похороны, она вообще не хотела выходить из дома. Впервые за всю жизнь человек осудил её за дар, благодаря которому вся деревня жила, почти не зная бед. Прошло несколько дней со дня смерти странника, и в деревне стали заболевать люди. Вначале симптомы не предвещали большой опасности: кашель, легкая слабость. Джули такое наблюдала часто, и необходимое зелье давно было готово. Вот только оно не помогло. Люди слабели, кашляли кровью и умирали. Джули могла лишь облегчить их страдания, но помочь им она была не в силах. За несколько месяцев болезнь унесла жизни почти трети населения деревни.       Заболела и Сью, девочка с каждым днём слабла, вначале она пыталась что-то делать по дому, помогая маме, а потом силы покинули её, и она целыми днями лежала, отказываясь от еды. Надежда была только на врача, за которым несколько мужчин поехали в город, собрав все деньги, что были в деревне. Джули лишь могла своими зельями и заклинаниями поддерживать жизнь и облегчать страдания, и то ненадолго.       Мужчины вернулись, но вместо врача они привезли с собой трех инквизиторов в ярко-алых плащах. Джули поймали в тот самый миг, когда она рыдала над уже остывшим телом Сью. Она не понимала, что с ней творят, лишь очнувшись в земляном погребе, в котором зимой хранили мясо, ведунья осознала: дело её плохо. Она попыталась выбраться, но выход на свободу надежно перекрывал камень. Единственное, чему радовалась Джули, это что скоро она снова увидит Сью.       Утром был суд. Инквизиторы зачитали приговор Джули, её обвинили не только в наведении порчи на деревню, но и в смерти путника и даже Виктора. Люди, что ещё вчера просили у неё помощи и считали главным благословением деревни, сегодня хотели её смерти и кидали камни. Они верили, что, если избавятся от ведьмы, избавятся и от хвори.       Сразу после суда Джули повели на окраину, где уже были сложены дрова для её смертного одра. Её привязали к столбу, грубые веревки больно вцепились в нежные запястья, один инквизитор толкнул её под ребра. Священник начал читать молитву, когда от факела зажгли костёр. Первые мгновения огонь лишь приятно согревал её, но потом адский жар достиг вначале стоп, затем икр, бедер и уже добрался до талии и вот-вот должен был перекинуться на волосы. Джули смотрела на ликующую толпу: они радовались, словно наступил праздник, танцевали, смеялись, дети ели хлеб, а некоторые даже грели руки. Но вместе с этим она слышала полные отчаяния стоны леса. Джули была единственным человеком, что понимал природу, и лес оплакивал её. Собрав всю волю в кулак, Джули запела самое мощное заклинание, которое знала. Огонь уже добрался до её волос, на ногах повсюду были волдыри, но она старалась не обращать на это внимания. Главный инквизитор на секунду замер в ужасе, а потом, поняв, что делает ведьма, попытался её остановить, но жар огня не давал ему ничего предпринять. Джули пела несколько минут, совершенно голая, вся в ожогах, она верила в своё спасение. И в какой-то миг огня не стало, только земля, мягкая подстилка из листьев и призрак Виктора, говорящий:       — Мне жаль, что все получилось так. Марриэт слишком сильно тебе завидовала, — а после только тишина, покой и адская боль по всему телу. Но, самое главное, Джули была жива. ***       За века, проведенные в странствиях, Джули узнала многое. Она уже не была той безграмотной крестьянкой, что однажды чуть не погибла в пламени костра инквизиции. Она училась врачебному делу у лучших мастеров своего времени, зачастую для этого прикидываясь мужчиной. А когда понимала, что узнала все возможное, уходила на пару лет в лес слушать природу.       Родную деревню она решилась навестить только спустя почти век. Никто не узнал её, но о ведьме, сбежавшей от инквизиции, помнили. Жители сами рассказали, как выгнали после её побега из деревни Марриэт, её мужа и детей. Люди не помнили, сколько добра сделали деревне Джули и её родня, но о той хвори не забыли.       Много веков странствовала Джули. Она бывала и на самых высоких горах, и в пучине океана, дрейфовала на льдине и забиралась в чащу многих лесов. И только недавно осела в одном месте. ***       Современная больница, множество врачей в накрахмаленных белых халатах и ночная тишина за окном. Джулия Фрост уже собиралась уходить со своего рабочего места, когда в дверь вошла маленькая девочка лет восьми. Она была точной копией Сью, погибшей много веков назад.       — Мама сказала, что я болею, а вы сможете вылечить меня, — заявила девочка.       Джули с трудом заставила себя ответить ей:       — Да, конечно, снимай пальто и залезай на койку.       Джули осмотрела девочку, руки плохо слушались её, но она смогла скрыть это. У девочки обнаружилась небольшая инфекция, ничего серьёзного, сейчас такая лечится за неделю, а раньше ребенок был бы обречен.       — Ну вот и все. Зови маму, — дрожь в голосе Джули скрыть не удалось.       — А меня незачем звать, мисс Фрост, — Марриэт стояла в дверях её кабинета. В строгом брючном костюме и с аккуратно убранными волосами она совсем не походила на того человека, которым запомнила её Джули. — Соскучилась, сестра? Мы не виделись почти восемьсот лет.       — Ты жива?       — Так же как и ты. Твой побег от инквизиторов и изгнание открыли мне глаза, я снова начала изучать магию.       Джули не верила в своё счастье: она уже много лет мечтала о встрече с семьей, чтобы знать, что она не одинока в этом мире. Завести свою с простым смертным она не решалась: ей нужен был спутник на века, а не на несколько десятилетий.       — Пошли к нам домой, познакомлю тебя с моей семьей, — тихо произнесла Марриэт и повела сестру. Джули пошла за ней, но её сердце билось в панике. Люди не меняются со временем, а ведьмы тем более. За века Марриэт не могла стать любящей сестрой, ведь это она уже однажды отправила Джули на костер инквизиции. Но чары сестры были сильны, и девушка продолжала идти за ней.       — Мы пришли. Здесь мы и упокоимся, сестричка. Давно пора, мы обе слишком задержались в этом мире.       — Что? А как же твоя дочь? — сказала Джули. Чары Марриэт начали спадать, ей требовалось лишь потянуть время, и тогда она могла спасти себя и ребёнка.       — Она такое же порождение мрака, как и мы, ей незачем жить на этой земле.       — Порождение тьмы, которое лечит детей?       — Ты всегда была слишком неравнодушна к людям, — сухо ответила Марриэт. — И я лучше других знаю, что твоя помощь только вредит. Сделав благое дело однажды, ты обрекаешь людей на муки. Впрочем, тебе недолго осталось. Вокруг больницы круг соли, из него ты выйти не сможешь. Да, представляешь, я выяснила, что из всех легенд о нас правдива только эта. Само здание заминировано, скоро мы взлетим на воздух.       Марриэт была совершенно спокойна, она уже давно жила только чтобы найти свою сестру и отправить её в ад, вместе с собой, так как считала, что только там их место.       — Но зачем? — Джули не верила своим ушам, ведь она смогла выгнать средневековые устои из своей головы, но её сестра за эти века вообще не изменилась.       — Чтобы наконец-то завершить начатое восемь веков тому назад. Ты убила моего первенца, я убью тебя.       — Она умерла от болезни, я не могла ей помочь, моих сил на тот момент было недостаточно.       — Болезнь наслала ты и только ты. Лесной зверь в теле женщины, вот кто ты!       — Это не так.       Джули попятилась назад, за её руку держалась девочка, в какой-то миг лицо Марриэт из злобного стало удивленным.       — Нет! Как ты это сделала?! Круг из соли, ты не могла! — Марриэт побежала, но врезалась в невидимую стену, она продолжала долбиться кулаками о нематериальную преграду, разбивая руки в кровь. — Почему ты!       — Марриэт, я все ещё считаю себя человеком. Извини, тебя я спасти не могу, ты действительно ведьма, но твою дочь спасу на этот раз.       — А как же люди? Ты же всегда пеклась о их здоровье, Джули.       — Их тут уже нет, я давно навесила множество порталов, как раз для такого случая. Прощай, Марриэт.       Джули удалилась; она думала, что девочка будет скандалить, плакать или задавать её вопросы, но та послушно шла с ней, даже не вспоминая о матери. Лишь когда они сели в машину, девочка заговорила:       — Джу, а ты будешь снова учить меня слушать лес?       — Сью?! Это и вправду ты? — удивилась Джули: за все века её жизни только она так звала её.       — Да, я вернулась. Я же ведьма, как и ты. Так мы пойдем в лес?       — Конечно, — Джули наконец-то была счастлива. Она обрела настоящую семью, пусть и крохотную, именно об этом она мечтала с тех пор, как умер Виктор.