Можно сказать, самым ярым противником поиска девочки для Рона оказался сам Рон. Он на полном серьёзе утверждал, что без обременительного довеска гораздо лучше проведёт время на балу. Гермиона его полностью поддерживала, правда весьма своеобразно и ехидно. Она заявила, что, если приглашаешь девочку на бал, за ней там следует ухаживать; танцевать и приносить напитки, а ещё развлекать беседой. С чем Рон, по её мнению, наверняка не справится. Поняв, что от друзей помощи не дождёшься я решил взять дело в свои руки. Кстати, свободных девочек хватало, та же Парвати Патил, как я слышал краем уха, никем не приглашена. Но в чём-то Гермиона с Роном были правы. Что будет делать Рон с Парвати на балу, совершенно непонятно, раз уж они в общей гостиной не пересекаются. Немного поломав голову, я обратился за помощью к Свете, послав ей записку.
"Ты знаешь подходящую девочку, чтобы пойти на бал с Роном? Она должна быть свободной, симпатичной и играть в шахматы.
P.S. Записку по прочтению сомни и брось — она самоуничтожится".
Записку я прислал со школьной совой за завтраком. Перед этим отослав Буклю с длинным письмом маме. После того первого раза мы с ней говорили ещё, на следующий день, но опять вышло больше эмоций, чем слов, поэтому слова пришлось отсылать отдельно. Заодно Буклю занял, чтоб не злилась. Ответ мне Света прислала за обедом, тоже со школьной совой.
"Мэнди Броклхерст: Рэйвенкло, полукровка, чемпионка Великобритании по шахматам среди юниоров, правда на международном чемпионате заняла только третье место. Симпатичная. Учится на четвёртом курсе. Если интересует, порви письмо на четыре части и сожги. И я буду ждать вас у гостиной Рэйвенкло после ужина. Если не интересует сомни письмо и убери в карман. Но других подходящих и свободных девочек у меня для вас нет.
P.S. Вход в гостиную Рэйвенкло находится в конце винтовой лестницы, которая находится в конце коридора на пятом этаже!"
Порадовавшись, что Света у меня не только красавица, но и умница, я спросил у Рона, не хочет ли он сыграть в шахматы с чемпионкой Великобритании. По загоревшимся азартом глазам сразу стало ясно, что хочет.
— Ну вот заодно и на бал сходите, — одобрил проснувшийся интерес я.
— А она не страшненькая? — спохватился Рон. Мне было проще сунуть ему под нос Светину записку, чем оценивать внешние данные девочки, которую я никогда не знал. Ну разве что в день распределения её представляли. Но мне тогда было слегка слишком не до того. Рон тем временем дважды прочёл записку, окинул любопытным взглядом стол Рэйвенкло, но наткнулся на Флёр Делакур и, стиснув зубы, сказал:
— Рви записку и жги, но на эту Мэнди сначала посмотрим. Хотя в шахматы с ней сыграть здорово было бы. Интересно, я смогу выиграть у чемпионки?
В последний учебный день у всех было откровенно нерабочее настроение. Некоторые учителя, среди них и профессор Флитвик, махнули рукой на старшекурсников, ополоумевших от предстоящего бала. Флитвик позволил на своём уроке играть кто во что горазд, а сам беседовал со мной о блестящем применении Манящих чар в моём поединке с драконом. Другие учителя подобного понимания не проявляли. МакГонагалл и Грюм заставили студентов работать на уроках до последних минут. Снейп и вовсе устроил контрольную по противоядиям. Рон так нервничал перед предстоящими смотринами, что забыл добавить главный компонент. Или ему просто было плевать и на противоядие, и на зельеварение. Но на ужин он побежал одним из первых, стоило прозвенеть звонку. И поужинал Рон весьма оперативно, после чего нервно постукивал пальцем по столу, ожидая меня. Пришлось побыстрее закруглиться. Всё равно так есть невозможно.
В целом мы правильно сделали, что ушли с ужина почти в начале, зато спокойно дошли до башни Рэйвенкло, даже не пришлось прибегать к помощи мантии-невидимки. Дверь представляла собой сплошное полотно из старинного дерева без ручек и замочной скважины. Был только бронзовый молоток в форме орла. Спрятаться на площадке перед дверью тоже было негде, и, услышав шаги, я быстро накинул на себя и Рона мантию-невидимку. Но ещё не увидев идущего, понял, что это Света.
— Мы здесь, залазь, — приподнял я мантию, когда она подошла. Света присоединилась к нам, и под мантией стало неожиданно тесно, запахло весенними цветами. Как бы я не повернулся, руки всё равно придерживали девочку за талию или за плечи. Ну не спиной же поворачиваться. Невежливо, да и глупо. У Рона почему-то подобных проблем не было, он внимательно смотрел на винтовую лестницу, положив руку мне на плечо.
Напомнив себе, что с Гермионой под мантией у меня тоже проблем не возникает, я мысленно плюнул и приобнял Свету за плечи.
Оказывается, пока я разбирался куда деть руки, к своей гостиной начали подтягиваться Рэйвенкловцы, и мы замерли, прижавшись ещё теснее к стене и друг к другу. Моя рука спустилась к Светиной талии и вторая рука к ней присоединилась.
Не то чтобы я не понимал, что происходит. Алекс-то всё это проходил, правда был несколько взрослее. Но из памяти того же Алекса становилось ясно, что знание теории, когда просыпаются гормоны, ещё никого не спасало.
— Вот она, — шепнула Света, указывая на девочку с тёмно-коричневыми волосами по плечи, лицом в форме сердечка. И тонкими золотыми кольцами в ушах. Она была вполне миленькой, хотя не смогла бы состязаться в красоте с мисс Делакур или Светой.
— Ничё так! — одобрил Рон. — И что теперь делать?
Девочка — второкурсница — явно не поняла проблемы парня — четверокурсника.
— Пригласить, конечно, — сказала она недоумённо. — Сегодня-то Мэнди вряд ли из гостиной выйдет, а завтра в Большом зале точно появится.
У Рона от слов девочки началась паника. Ну конечно, у него психологическая травма как раз на почве приглашения на бал у Большого зала.
— Так, Света, пока образовался пробел в движении орлят к родному гнезду, спускайся вниз и жди нас в ближайшей укромной нише. Если кого встретишь по пути, скажи, что ходила за книгой или конспектом.
— Разберусь, — ответила Света на мои ц.у. и побежала вниз по лестнице.
— А мы что делать будем? — спросил весьма бледный Рон.
— Увидишь, — не стал я пугать друга заранее.
На меня вообще после завершения работы по ПЛАНУ или точнее осознания завершения накатило расслабленно-несерьёзное настроение. К тому же я обещал отдыхать, валять дурака и заниматься всякой фигнёй, вот и занимаюсь. Но был ещё один момент, пока я занимался ПЛАНОМ, жизнь воспринималась как узкий коридор, и всё, что не касалось ПЛАНА, в этот коридор с трудом вписывалось. Или не вписывалось вовсе. Стоило закончить и чуть-чуть очухаться, как коридор превратился в просторный, ярко освещённый многоуровневый лабиринт.
Мы зашли в гостиную Рэйвенкло со следующей партией студентов. Она оказалась большой круглой комнатой, полной воздуха. Если и меньше Большого зала, то ненамного. А может, так казалось из-за огромных арочных окон с шёлковыми занавесками, переливающимися синевой и бронзой. Куполообразный потолок был расписан звёздами, такими же, как на ультрамариновом полу. Мэнди сидела на подлокотнике кресла и наблюдала, как две девочки что-то увлечённо колдуют над морской раковиной. Время от времени она или другие наблюдающие за процессом ученики вставляли свои замечания. Девочки либо записывали их на пергамент, либо отмахивались. Мы подошли ближе. Удостоверившись, что Мэнди здесь важной роли не играет, и мы своими действиями ничего не испортим, и соответственно, не получим по шее, я усыпил девочку и накинул на неё мантию-невидимку. Для Рона мои действия оказались ну очень неожиданными, так что мне пришлось пихнуть его в бок и, показывая пример, закинуть руку Мэнди себе на шею.
— Как думаешь, запах моря ещё усилить или хватит? — обратилась девочка абсолютно похожая на Парвати к пустому месту. Но никого не обнаружив, вернулась к своим делам.
— Уходим, — шепнул я одними губами Рону.
К счастью, выйти из гостиной было гораздо проще, чем войти. А главное тише. Выходящим дверь не загадывала загадок в полный голос.
Когда мы спустились по крутой винтовой лестнице с висящей на наших плечах спящей девочкой, я понял, что план следовало продумывать тщательнее. Если к нам навстречу кто-то вышел бы на этой лестнице, мы незамеченными не разошлись бы. Но обошлось. С Рэйвенкловцами курса эдак с шестого, мы разминулись уже в коридоре. Идя вперёд, я внимательно глядел по сторонам, ища место, где могла укрыться Света. И нашёл её довольно быстро. Хогвартс будто специально строили так, чтоб ученикам было где прятаться. Света стояла в самом начале тёмного коридора. Не ищи я её специально и не будь у неё светлых волос, нипочём бы не заметил. Подойдя к девочке, я задел её плечом, и мы двинулись во тьму.
— Здесь небольшой коридор, кончающийся тупиком, — тихо сказала Света. — Наверняка потайные ходы есть, иначе какой смысл. Ну разве что строители так пошутили.
В конце коридора действительно был тупик и небольшое окошко, дающее скудное освещение. Наверняка Света права, и здесь есть потайные ходы, но посещают этот тупичок крайне редко. Пришлось вытащить руку с палочкой из-под мантии-невидимки и отчищать угол рядом с окном. После чего под шокированным взглядом Светы стянуть мантию с Рона и Мэнди.
— Ты расколдовывай, приглашай, — обратился я к другу, — а мы там в конце коридора подождём.
Место под мантией-невидимкой заняла Света. Рон с будущей партнёршей по гм… танцам остался у окна. Я тихонько понадеялся, что он её всё-таки расколдует и нам не придётся тащить девочку назад, вверх по лестнице.
— Теперь я понимаю, как мне повезло, что ты решил всего лишь написать письмо, — ехидно шепнула Света. Я не стал оправдываться. В целом-то она была права. Вместо этого спросил:
— Тебе сколько лет? Гриффиндорские второкурсницы сильно помладше будут.
— Тринадцать. У меня день рождения аж первого сентября. А в нашем возрасте даже год разницы в глаза бросается, — Света вздохнула. — У меня у обеих подруг дни рождения до Рождества.
— У Гермионы тоже день рождения в сентябре, — заметил я. — Может, ещё поэтому она с соседками по комнате не сошлась.
— А вы с Роном? Вы же сильно младше?
— Ну да. Мне одиннадцать исполнилось буквально в день рассылки писем, — мысли текли вяло. Я прислонился к стене, а Света так же прислонилась ко мне. Опираясь о мою грудь локтями, чтоб совсем не лежать. Её лицо оказалось близко-близко. Все оттенки мёда. Цветочный мёд — глаза. Ресницы и брови цвета гречишного мёда и волосы — липовый цвет. Кажется, я люблю мёд…
— Знаешь, наверное, она нас усыновила, ещё в поезде. Мы долго сопротивлялись, аж два месяца, но потом сдались.
— Забавно, — хмыкнула Света. — У меня материнский инстинкт не так сильно развит.
— И это просто замечательно!
Рон Уизли и Мэнди Броклхерст
Оставшись наедине с висящей на шее девочкой, Рон проклял тот миг, когда он согласился пригласить её на бал. Заодно он прошептал несколько далеко не добрых слов в адрес Гарри. Друг называется. «Расколдовывай и приглашай». Раньше он бы так не поступил. Гермиона говорит, что Гарри резко повзрослел, как только у него появились люди, о которых нужно заботиться. Но если усыпить и украсть девочку — это называется повзрослеть… Мерлин… Лучше б Гарри ещё немного не взрослел. Тяжело и печально вздохнув, Рон недовольно посмотрел на спящую девочку. Если её не расколдовывать, придётся тащить назад по лестнице. А тащить вверх — это совсем не то же самое, что вниз. Да и Гарри решит, что он струсил. Вслух может быть и не скажет, но…
— ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ, — сказал Рон, решившись, и стоило Мэнди пошевелиться, затараторил: — Привет, меня зовут Рон Уизли, пойдём со мной на Святочный бал?
Мэнди, не спеша соглашаться, встала на ноги, протёрла глаза и спросила:
— Что за?.. Какого?.. Ты кто?..
Сообразив по её невнятным отрывистым вопросам, что Мэнди его не слышала, видимо, ещё не проснулась, когда он говорил заготовленную речь, Рон повторил своё приглашение.
— Меня зовут Рон Уизли, пойдём со мной на бал.
Мэнди казалось, что она только моргнула: закрыла глаза в гостиной Рэйвенкло, а открыла в тёмном коридоре Хогвартса, вися на шее у какого-то рыжего придурка. Мэнди поспешила отодвинуться и даже протёрла глаза на всякий случай, вдруг у неё галлюцинации. В голове путались меж собой разные вопросы. Она попыталась вычленить среди них самый главный. Но с первого раза получилось не очень. Зато рыжий придурок ответил чётко и по существу. Представился и позвал её на бал. Ну и что, что придурок, зато симпатичный. Да и не придурок вовсе, вон в какие-то шахматы у МакГонагалл выиграл. И вообще, даже первая красавица, с четвёртого курса Рэйвенкло, Падма Патил никем не приглашена ещё. А её вот приглашают…
— Хорошо, в смысле пойду. А как я вообще здесь оказалась? В гостиной же была.
— Э-э… — всё получилось так просто, что Рон теперь не понимал, почему не пригласил Мэнди у Большого зала. — Э-э… Ну, вы, девчонки, всегда стаями ходите, что было делать? Вот мы и…
— Так вы меня украли! — восхитилась Мэнди, представив себе эту комбинацию. — Мне все девчонки завидовать будут! А с кем ты меня воровал?
— С другом, с Гарри, то есть, — ответил Рон с некоторым облегчением, не вполне понимая реакцию Мэнди. Определённо, девчонки — это другая раса. И Гарри, наверное, научился их понимать, раз не сомневался в своей безумной затее. Под конец разговора Рон уже убедил себя, что безумная затея была их с Гарри общей.
— Мне же нужно возвращаться, — опомнилась Мэнди. — Мы там у морской раковины память пробуждаем, чтоб на её основе создать иллюзию моря.
— Круто! — оценил Рон. — А мы прошедшим летом на море были, — добавил он уже на ходу, надеясь, что Гарри со Светой не увлекутся болтовнёй под мантией-невидимкой и успеют убраться с дороги. Мэнди очень заинтересовало, какие заклинания они использовали для изучения морского дна. О поисках сокровищ Рон благоразумно умолчал, вот когда почти всё серебро продадут, можно будет и похвастаться. К счастью, он успел-таки запомнить кое-что из красот подводного мира. Рон так увлёкся, что проводил Мэнди до дверей в гостиную Рэйвенкло, хотя вроде ничего подобного не планировал.
— Ты где была? — встретила Мэнди вопросом Падма. Лайза в это время высчитывала формулу, закусив от напряжения нижнюю губу. — Мы не заметили, как ты ушла.
— О, Мэнди, — подняла голову Лайза. — Посмотри, где мы ошибаемся?
— Давай, — придвинула Мэнди пергамент поближе. — Вы не заметили не как я ушла, а как меня похитили, — вид у неё при этом был настолько серьёзный, что ей почти поверили.
— Шутишь? — всё же уточнила Падма. — И зачем? Или ты раньше сбежала, чем тебя просветили?
— Неа, меня украли, отнесли в тёмный тупиковый коридор рядом с лестницей, где и пригласили на Святочный Бал.
— Кто? Как? Почему? — девчонки хотели подробностей и совсем забыли про бедную ракушку. Количество вопросов, сыпавшихся на неё, позволяло Мэнди выбирать, не замечая неинтересные.
Гарри
На следующий день вся школа судачила о похищении девочки из факультетской гостиной с целью приглашения этой девочки на бал. Рон оказался в центре внимания. Женская половина Хогвартса им восхищалась, мужская одобряла. Если кто и знал о глупости с Делакур, о ней просто забыли. Уизли светился, как новенький галлеон, и загадочно молчал на вопросы. Как? И что? Единственным человеком, не понявшим великого замысла, оказалась Гермиона.
— Если не хотел при всех девочку приглашать, сказал бы мне, я бы её в сторону отозвала, — нравоучительным тоном сказала она.
— Да брось ты, — вступился я. — Мэнди похищение понравилось.
— Ещё бы, — задрал нос Рон. — Она сказала: ей все завидовать будут. Сегодня мы, кстати, в библиотеке в шахматы играем.
— Поздравляю, — неискренне поздравила его Гермиона и переключилась на меня. — Если тебе настолько нечем заняться, мог бы начать разгадывать тайну яйца. Вдруг на неё требуется несколько недель. И ты, протянув, окажешься не готов ко второму туру.
— Да кому нужен этот турнир вместе со вторым туром? — тут мне представился кубок в моих руках и восхищённое личико Светы. И я подумал, что выиграть турнир — не такая уж плохая мысль. Но сначала неплохо бы узнать, кому он действительно нужен. Понятно, что Воландеморту, только ведь никого в тюрбане здесь не наблюдается. Да и видел я его во сне уже не духом, а чуть более материальным.
Мои размышления прервали совы с утренней почтой. Вчера вечером по сквозному зеркалу мама сообщила, что посетила ДМП и оставила там ряд заявлений. При этом она шипела, как рассерженная кошка, и отказывалась вдаваться в подробности, так как не готова обсуждать их спокойно.
— Лили слишком правильная, — показался Сириус в зеркале. — Когда надо бы заклинанием приложить или хоть по шее дать, она разговоры разговаривает. Жаль я не мог пойти в министерство, мало бы никому не показалось.
— Не слушай его, — отпихнула Сириуса мама. — Как был придурком, так придурком и остался. В первую очередь проблемы нужно решать, опираясь на закон…
— Сказала представительница нелегальной организации «Орден Феникса», — снова влез Сириус.
— И ты прекрасно знаешь, почему и по чьему поручению мы туда вступили, — немного не в тему, но очень интересно отшила его мама.
— Не понял, вы для кого-то шпионили? — намекнул я, что хочу подробностей.
— Вовсе мы не шпионили, — хором возмутились мама и крёстный.
— Просто твой дед, Чарльз Поттер, попросил нас вступить в «Орден Феникса», чтобы знать, что там происходит, — обстоятельно пояснил Сириус. Я только одного не понял, чем им не нравится слово шпион. Но спрашивать не стал. Вместо этого рассказал, как мы девочку для Рона воровали.
— А сам-то пригласил кого? — ехидно спросил Сириус. — Раз уж разобрался наконец, куда все собрались.
— Пригласил, но без фокусов, — фыркнул я, не оценив юмора. — И узнал неприятную новость, на бал придётся идти без штанов, как какому-то чистокровному придурку. А всё потому, что мантию не сам покупал.
— Мальчишки! — чему-то обрадовалась мама. — Покажи мне свою мантию.
Я показал, она посоветовала внимательно читать утром газеты, сообщила, что познакомилась с Ритой Скитер, и отключилась. И вот сейчас ко мне прилетели две совы, одна представительная с письмом, другая обычная с газетой. Я освободил обеих от их ноши и не дыша открыл газету.
Вся первая страница посвящалась Лили Поттер, которая, как оказывается, в одиночку остановила Вы-Знаете-Кого. Куча романтических наворотов плавно перешла к недоумению: из какой дыры вылез мистер Крауч, не знающий ни о сыворотке правды, ни о трёх видах клятв. Почему он повёл себя, как магл времён инквизиции, а не просвещённый маг. И ни слова упрёка нынешнему министру. Далее мама сообщает, что подала заявление в ДМП не только по поводу рассмотрения дела Сириуса Блэка, но и по поводу моего принудительного включения в Турнир Трёх волшебников. И она надеется, что расследование будет быстрым и успешным.
Ну это она зря. Не в смысле надеется зря, а заявление подала зря. Теперь преступник может насторожиться. С другой стороны, если он маму знает хотя бы понаслышке… он мог бы насторожиться, будь её поведение не типичным. Почему сам я так наплевательски отнёсся к попаданию моего имени в кубок, для меня настоящая тайна. И то, что я был занят ПЛАНОМ, меня не оправдывает. Нельзя же настолько ничего не видеть вокруг. Как баран, право, упёрся в преграду и пока не снёс, ни о чём другом не думал.
Кроме статьи, посвящённой маме, в газете более ничего интересного не было, и я перешёл к письму из министерства. В нём говорилось, что Отдел злоупотребления магией Министерства магии отменяет предупреждение, сделанное мне тридцать первого июля девяносто второго года.
Не понял, мама в министерстве заявления писала или сразу его захватила? И чем она была тогда недовольна?
— Стоило ли по такому пустяку накалять отношения с министерством? — не то чтобы спросила, скорее подумала вслух Гермиона, заглядывая мне через плечо.
— В случае повторного предупреждения меня обещали исключить из Хогвартса. А случаи бывают разные, так что…
— Тогда да, — согласилась подруга. — Ладно, на турнир тебе плевать, загадка яйца не интересует, так может уроками займёшься?
— Я в библиотеку, — сообщил Рон и побежал к вставшей из-за стола Рэйвенкло Мэнди.
Гермиона проводила его растерянным взглядом.
— Всё-таки это как-то странно, — пробормотала она и вернулась к попытке занять мой досуг в первый день каникул полезной деятельностью. Уроков на рождественские каникулы нам действительно задали очень много. Но мне уже было не до них.
