Обещаю...

Ты знаешь, как мне тяжело сидеть здесь, зная, что ты на поле, что ты сейчас полностью погрузишься в игру, что ты забудешь о моем существовании… Хотя нет. Ты не забудешь. Я слишком четко видел твое лицо, когда говорил Дику, что не смогу выйти на поле, потому что мне не дает покоя моя небольшая травма… Я видел, как на какую-то секунду исказилось твое лицо… И мне стало страшно… страшно за тебя. Неужели то, что мы не сыграем вместе, так сильно задело тебя? Я знаю… Ты думаешь, что я эгоист. Ведь мог же потерпеть. Сказать: «Я смогу!» Выйти на поле вместе с тобой. И вновь почувствовать легкость, взаимопонимание, твою любовь. Вновь получать от тебя точно выверенные передачи, ведь только я знаю тебя настолько, что понимаю без слов… Достаточно одного лишь взгляда…твоих серых петербуржских глаз… Или теперь лондонских? Я знаю, что ты мечтал об этом дне, пока находился в Англии... Но не меньше чем я, находясь в таком далеком от тебя Петербурге… И твои глаза не перестали говорить за тебя мне все, о чем ты думаешь! Значит, ты все-таки еще тот мой Андрей. Это дает мне надежду, что ты перестанешь меня избегать…хоть когда-нибудь… Помнишь, как мы с тобой встретились, когда приехали на сборы? Сухое рукопожатие. Вежливая натянутая улыбка. И только горящие, любопытные глаза… Ты ведь думал, что я не заметил, да? Ты так ничего и не понял за все эти годы… Мы половинки одного целого. Я чувствую тебя! Слишком ярко проживаю все твои чувства, лишь соприкоснувшись с тобой взглядом… А помнишь, как мы встречались раньше? Помнишь наши нежные объятия? Помнишь шепот на ухо: «Ты все-таки приехал. Я так ждал тебя…»? А помнишь время, когда мы оставались одни? Нет, наверное, ты забыл. Если теперь ты избегаешь меня… Если проводишь все свое свободное время с Гариком и Сашей. Но не в этот раз! Их нет в сборной. Я надеялся, что теперь-то, наконец, мы сможем поговорить. Обсудить все на свете! Но ты предпочел компанию «коней»… Я всегда знал, что ты находчивый малый, но не думал, что ты настолько боишься этого разговора. Но вот вы выходите на поле. Я слежу только за тобой. Вот гимн… Представляю, сколько для тебя значит эта мелодия… Столько же, сколько для меня. Тем, кто не уезжал из страны так надолго, не понять наших чувств… Они не знают, что значит для нас надеть футболку и шорты с Российским гербом… Гимн… Я знаю, что ты, Андрюш, не умеешь петь… Помню, слушал «Футбол моего детства» вместе с тобой… Как же мы хохотали! Но ты все равно с усердием проговариваешь дорогие слова и вытягиваешь все ноты! Знаю… А я тоже пою. И ты это чувствуешь… Не помню, как я дотерпел до конца этого матча… 2:0!!! Сегодня у тебя явно ничего не получалось… И я знаю почему. Это из-за меня. Из-за моего эгоизма! Да, да, если бы я сегодня вышел на поле, все бы сложилось иначе! Я точно знаю, что мы бы не проиграли… Я бы наколотил им десять мячей! Только ради тебя, ради того, чтобы ты простил меня, наконец… Ты бы простреливал только на меня, навешивал бы мне на голову. Я знаю это, потому что так было всегда. Пусть ты не задумываешься над этим, но это так… Сборная покидает поле… Что можно увидеть на твоем лице? Знаю только я… Но не мне осуждать тебя… Ты сделал все, что мог… Твои навесы, пасы, прострелы… Сколько же было возможностей забить у наших партнеров! Если бы там был я… если бы там был я, мы бы летали с тобой по полю, наслаждаясь игрой! Я нашел тебя в раздевалке… Ты сидел как я тогда, после матча со Словенией, помнишь? Вот только здесь горевать не о чем… Всего лишь товарищеский матч, ты же знаешь! Так в чем дело?! Да, да, да… Ты не умеешь проигрывать… - Андрей, прекрати себя корить, - неожиданно слышу свой голос. Ты молчишь. Не простил… Я так и думал. Ты встаешь и начинаешь маячить у меня перед глазами, как будто не замечая моего состояния… Еще секунда, и я кинусь к тебе, заключу в объятия и больше никогда не отпущу! Ни в какую Англию!! - Я должен был забить, - шипишь в ответ ты. - Это моя прерогатива, - парирую я. - Какой же ты… - Ну давай, скажи, что ты думаешь обо мне! Я ждал этого два долгих года! Мечтал, что ты заговоришь со мной! - Ты мудак… И эгоист! А еще самовлюбленный болван! – Аршавин распалялся все больше. Только походил он теперь не на взрослого двадцатидевятилетнего мужчину, а на двенадцатилетнего мальчишку. Глаза блестели, щеки раскраснелись сильнее, чем после игры. – Сашка, ну почему ты не вышел сегодня… Какая же ты сволочь! - Я не хочу потом год восстанавливаться! Ты сам понимать должен! - Ничего я тебе не должен! И я, в отличие от некоторых, никогда не подводил команду! Когда было нужно – я выходил! – твои серые глаза сейчас были грозовым небом. - И потом восстанавливался в три раза дольше??? - Пусть!! Но у тебя конец сезона! Разве нельзя было пожертвовать двумя играми ради одной игры со мной??? - Ты сердишься. Ты не прав… Ты ведешь себя как мальчишка. Знаешь, у меня тоже есть причины злиться на тебя! Ты своим переходом разрушил все!! Я вернулся, как и обещал, через год. Но без тебя «Зенит» уже не тот для меня… Я вернулся – слышишь?? – и завоевал золото!!! Как ты тогда в 2007, когда я ушел… Я просил тебя подождать, но что сказал наш самоуверенный Аршавин? «Так надо. Так надо, и не спрашивай почему!» Что же тебе надо было в этом «Арсенале»? Ты за эти два года ничего не выиграл! - Хватит пересказывать мою историю! - Что с тобой, Андрюша? Что происходит? - Я просто не могу без тебя… У меня ничего не получается… Я перестал забивать… Хотя стараюсь изо всех сил… - У меня было то же самое… Но все проходит… - О… Значит, ты больше не тот Сашка Кержаков, который боится высоты и не может попасть по воротам без меня? – ирония так и читалась в твоем взгляде. - Я тот… Только вот случаются всплески эмоций… Я надеялся, что ты будешь рад, если я начну забивать за «Зенит». Я хотел завоевать золото! И я сделал это, но… Теперь дело за тобой… Ты должен выиграть чемпионат Англии и Лигу Чемпионов. И тогда мы будем квиты. Если я не успею за это время еще раз пять выиграть кубок страны, - я подмигнул тебе и улыбнулся самой теплой улыбкой. - Ты все еще уверен, что сможешь быть лучше меня? Ты посмотрел на меня так нежно, что я понял: всё, что было раньше преградой для нас, теперь исчезло, испарилось… Мы побывали в шкурах друг друга. И теперь, через четыре года после моей ошибки, поняли весь ужас происходящего. Я подлетел к тебе и обнял. Прижал к себе так сильно, как только мог. Впервые за долгое время я почувствовал такой знакомый и родной аромат твоих волос. Как только я прикоснулся к тебе, по всему телу прошла дрожь. Такого я не испытывал со дня нашей последней встречи. А потом… Будто вспоминая прошлое, ты легко коснулся моих губ. Своими теплыми, мягкими, чуть припухлыми губами… Но мне мало! Мало этого! Я понял, насколько сильно скучал только теперь, когда вновь почувствовал вкус и нежность твоих губ. Наш поцелуй становился все более глубоким, страстным… Во мне просыпалась буря. Мне хотелось, чтобы ты был полностью моим, как тогда…еще до моего отъезда… Я желал тебя… Но мне нужно учиться сдерживать себя, если я не хочу сделать тебе больно… Больно? Ты скорей всего тоже хочешь, чтобы это произошло. Но расставание… Тогда это расставание я не переживу. Я непроизвольно зарыл свои руки в твои мягкие волосы. А ты инстинктивно прижался ко мне еще сильнее, как маленький ребенок… Твои руки блуждали по моей спине, спускаясь ниже поясницы. Я знал, что ты не забудешь меня. И как же я был прав! Мы стояли и целовались, не замечая ничего вокруг. Как хорошо, что никто из ребят не решил прийти сюда… Нам не хватало воздуха, но мы не останавливались, потому что понимали, что у нас осталось всего полчаса… А дальше…снова разлука с тобой, Андрюша… - Я ненавижу себя, - прошептал Аршавин, когда мы все-таки оторвались друг от друга. – Я ненавижу себя, Саш, за то, что не дождался тебя… А теперь… - Ты просто пообещай, что вернешься… Просто скажи мне это и я поверю… - Я вернусь. Когда-нибудь это обязательно случится! - А я буду тебя ждать. Всегда. Мы смотрим друг другу в глаза… Что ты видишь в моих? Наверное, отражение себя самого четыре года назад… - Все так плохо? – спрашиваю я тебя. - Очень… Я обязательно вернусь, обещаю. Я широко распахиваю глаза… Знаю, как тебе это нравится… Мои глаза выглядят более выразительными… А лицо становится наивным и невинным… Как же это, наверное, смешно! Но ты серьезно смотришь на меня… - Люблю тебя… - шепчешь, проводя рукой по моей щеке. Через четверть часа из Воронежа выехал автобус, в котором находилась сборная России. Все их партнеры успели раздать автографы, сфотографироваться с желающими, дать интервью… Автобус развозил всех по домам, но сначала заехал в аэропорт. Аршавин, Жирков, Билялетдинов и Погребняк возвращались в свои клубы. Все четверо быстро попрощались. Андрей бросил последний взгляд на Кержакова и выбежал на улицу. Там его уже ждали товарищи. Не оглядываясь, они поспешили в аэропорт. Автобус уже скользил дальше. Но никто не заметил, как голубые, широко распахнутые, полные слез глаза следили за каждым движением удаляющихся людей. Никто не знал, что в этот момент два сердца рвутся на части от безысходности… Никто не слышал этих последних слов в пустоту: «Я обязательно вернусь, обещаю».