Иррациональная любовь

Риэль       Я лежал в палате и наслаждался ласковыми лучами солнца. Всё было хорошо. Мой малыш наконец-то появился на свет, врач сказал, что Джереми отдыхает в его кабинете, потому что всю ночь не спал. Все проблемы отошли на второй план. В дверь постучали, я прокашлялся и сказал:       - Входите, – вошел молодой омежка, он нёс моего сына.       - Ваш малыш, – улыбнулся он.       - Он…       - Альфа.       - Мой маленький сильный альфа, – прошептал я, принимая сына. Малыш завозился и захныкал, я чуть прикачал его и вдруг он открыл глаза и посмотрел на меня своими не обычными глазами. В нём соединились я и Аллистер. Его глаза были не такими насыщенно синими, как у меня и ещё в них присутствовали карие крапинки от его отца. Но это мой ребёнок и я смогу воспитать его, так как надо. Он будет прекрасным альфой, я улыбнулся, к тому же пример хорошего поведения у него есть. Как будто в ответ на мои мысли в комнату вошёл взъерошенный Джереми.       - Я оставлю Вас, – смущённо улыбнулся омега. Он вышел, тихонько прикрыв дверь.       - Как ты? – обеспокоенно спросил Джереми.       - Я нормально. Малыш тоже, – я чуть наклонился, чтобы он мог рассмотреть его.       - Я рад. Я так за вас волновался! – альфа присел передо мной и заглянул в глаза.       - А что, что–то было не так? – я встревожился, мне ничего не говорили!       - Нет, видимо всё нормально, но слишком уж долго всё это было, я чуть с ума не сошёл! Да и под конец доктор сказал, что есть угроза кровотечения и возможно понадобится переливание. Мне никто не пришёл в голову с твоей группой крови. Очень уж она редкая, – альфа нежно улыбался.       - Я тоже никого не знаю, – я усмехнулся. – Может это признак моей уникальности?       - Не может, а точно, – серьёзно сказал Джереми. – И не только это. Ты во всём уникален. Никто больше не смог бы подарить мне такого сына. Он будет чудесным ребёнком. Мы вырастим его таким.       - Ты считаешь его сыном? – у меня перехватило дыхание. Я не рассчитывал ни на что такое. Мне даже в голову не приходило, что он может всерьёз усыновить ребёнка.       - Конечно! Это мой сын и никто не отберёт его у меня! – ревниво ответил альфа.       Я нежно прижал кончики пальцев к его лицу. Он, улыбаясь, перехватил руку и поцеловал каждый палец. Я не отрывал руки. Мне было так тепло и хорошо! Я чуть втянул воздух, когда он пленил губами мой палец, чуть посасывая его, но я не остановил его. Он сам выпусти его. Тяжело вздохнув, он потянулся к моему лицу, нежно поцеловав меня в лоб, он спросил:       - Ты не передумал насчёт имени?       - Нет. Доминик подойдёт, – я прижал руку к тому месту, где у меня билось сердце.       - Хорошо. Я пойду, решу проблемы оформления, – ещё раз, поцеловав меня, он вышел.       Я никак не мог прийти в себя. Стеснение в груди не проходило, но оно не было болезненным или не приятным, это щемление свидетельствовало о том, что я испытываю к нему очень глубокие чувства. Была ли это любовь? Не знаю. Способен ли я на это? На любовь? Но Джереми никогда не обижал меня. Разве что разок макнул в фонтан, я улыбнулся и прошептал:       - Мы же всё сможем, сынок? Верно? И никто нам с тобой не помешает! – я чуть крепче прижал к себе свое сокровище. А потом принялся напевать колыбельную. Примерно через полчаса Доминика унесли. Я хотел было поспать, но вошёл Джереми с какими–то бумагами.       - Что–то не так? – мне почему–то стало страшно. Я боялся потерять своё и так очень хрупкое равновесие.       - Нет. Я просто хотел спросить… - альфа замялся. – Что ты впишешь в графу отец?       - М – м – м, – я сцепил руки вместе и уставился на них. – Я хотел бы поставить прочерк. Если захочешь ты всегда сможешь усыновить Доминика, но врать сыну я не собираюсь, – повисла тишина.       - Хорошо, – тихо ответил Джереми. – Мне, конечно, хотелось бы поставить там своё имя, но я уважаю твоё желание, – он выдавил кривую улыбку. – Но учти, это всё равно мой сын! Я усыновлю его по всем правилам.       Я поднял на альфу счастливые глаза:       - Это было бы самой лучшей вещью на свете! – хрипло прошептал я. Горло сдавили спазмы, и я с трудом заставил себя вздохнуть. Альфа погладил меня по щеке.       - Всё хорошо, дружок. Я ни куда не денусь. Ты со мной и теперь все, так как должно было быть с самого начала.       - Правда?       - Правда.       У меня вдруг закружилась голова, и я откинулся на подушки. Джереми поцеловал меня в лоб и прошептал:       - Отдохни, дружок. Я вернусь позже.

***

      Не знаю, что меня разбудило, может чувств опасности, а может не понятные шорохи, а может и то и то. Я чуть привстал и огляделся. Вдруг дверь палаты открылась, и внутрь сунулся пожилой омега. Я чуть втянул голову в плечи.       - Риэль?! – удивлённо спросил он.       - Вы ошиблись, меня зовут Коннор, – я постарался сказать это как можно спокойнее.       - Ты не узнал меня? Я Стивен, – он вошёл полностью и радостно улыбнулся.       - Стивен?! Как вы тут оказались? – я подскочил от счастья.       - Альфред привёз племянника. А я просто ошибся палатой, но кто же мог знать, что увижу тебя?! – Стивен присел рядом на стул и мягко улыбнулся мне. - А ты я вижу, нашёл себе хорошего альфу?       - Да, – я чуть покраснел, но спохватился, поняв, что он имеет в виду ребёнка. - То есть не совсем. Этот ребёнок, он от Аллистера. Но сейчас я живу с одним альфой, и он полностью принимает меня с моим ребёнком.       - Это очень хорошо. Мы волновались за тебя. Мне казалось, не стоило отпускать тебя в таком состоянии, – тревожно объяснил Стивен.       - Нет. Сейчас со мной всё прекрасно. Честно! – я сел поудобнее.       - А твой ребёнок… - омега чуть прищурился.       - Альфа.       - Кто бы сомневался! – очень тихо сказал он.       - О чём вы? – насторожился я.       - Ни о чём! Просто брякнул что–то, – Стивен быстро засобирался, и, бормоча что–то покинул мою палату.       Я посмотрел в окно. Неужели Аллистер до сих пор ищет меня? Прошло ведь уже семь месяцев, с тех пор как я сбежал. Меня страшила одна только мысль, что я могу вернуться в тот дом. Но сейчас мой страх был другим. Так боятся волков жители мегаполиса, боишься, но знаешь, что не встретишь, и сам страх стирается, остаётся только не ясное опасение. Я не мог понять, почему мои ощущения так кардинально поменялись, ведь раньше мысли о нём доводили меня едва ли не до обморока. Но тут я вспомнил, как мой сын лежал на моих руках и понял, что это именно он меняет меня. Он даёт мне силу. Теперь уже ничто не испугает меня так. Ради Доминика я пойду на всё, но ни за что не дам его в обиду. И если Аллистер посмеет только приблизиться к нам, я перегрызу ему глотку. Мой сын никогда не увидит этих холодных, жестоких глаз. Никогда они не сломить его волю! Я чуть откинулся на подушки, а ещё у меня есть Джереми. Он уж точно поможет мне. Улыбка не уйдёт из его глаз! Мой маленький карапуз всегда будет счастливым. Всегда…