Иррациональная любовь

Аллистер.       Я медленно курил. Спешить мне не куда. В доме все спят, к Риэлю можно только утром. Точнее, к его двери. Несмотря на все свои угрозы, я не смогу просто взять и выбить дверь. Когда мне рассказали, что случилось я сначала не поверил, но доказательства были достаточно убедительными. И парочка до сих пор осталась на моих рёбрах.       Я приблизился к его двери в то утро, надеясь, что он выскочит мне навстречу с криками и угрозами, начнёт махать руками, пытаться ударить меня. Тогда бы я смог обнять его, упасть на колени, молить его о прощении. Но все это было внутри, остальные же видели наглого, хоть и расстроенного альфу, который, не признавая ошибок, признал омегу своей собственностью. Не знаю почему, но от их нападок я защищался именно так.       Я выбросил окурок и мельком взглянул на кровать - я не спал уже три дня, вышел из комнаты. Заняв своё обычное место, под дверью, я снова задумался. Если мы вдруг окажемся истинными, поможет мне это или наоборот, оттолкнёт его? Я прислонился головой к двери. Как бы я хотел всё изменить, но не могу! Сам не понимаю, что меня толкает в этот театр жестокости и абсурда. Вот я спокоен, могу рассуждать, понимаю, что не следует торопиться, а в следующую секунду у меня уже срывает крышу от злости, желания или похоти. Помнится, когда-то я решил, что я жестокая эгоистичная тварь, но то, что я натворил, переходит все границы.       В стороне я услышал шаги и с надеждой поднял голову, но это был Питер. Он сел рядом со мной. Я ожидал очередного неприятного разговора, но он молчал. Я бросил на него быстрый взгляд, он сидел, опустив голову и, казалось, напряжённо вслушивался. Я успокоился. Через некоторое время точно так же к нам подсел и Джереми. Я не осуждал его. Я бы тоже хотел знать, что происходит. Я освободил его, потому что уже не мог опуститься ниже и продолжать держать его в неведении, в подвале. Видимо, даже у меня всё же есть какой-то предел.       Мы сидели в абсолютной тишине, не знаю, почему молчали они, а мне было страшно нарушить этот хрупкий мир. Вдруг я почувствовал, что в нашу сторону движется ещё кто-то. Я снова с надеждой посмотрел на идущего, но это оказался Ксандер. Он робко остановился, словно испугался, что его прогонят, но так как никто не произнёс ни слова, он сел рядом с Питером и привалился к стенке.       Не знаю, сколько мы так сидели, но свет за окнами стал меняться. Только сейчас я заметил, что все кроме меня успели уснуть, а Ксандер так и вообще уютно устроился на коленях Питера. В следующую секунду я вскинул голову, не понимая почему, и встретился взглядом с глазами цвета ночи. Всё внутри перевернулось, он выглядел таким измождённым. Таким хрупким. Вокруг, как по команде, все открыли глаза, но никто ничего не произнёс. А я всё никак не мог насмотреться в эти глаза. Как дурак, сидел и боялся пошевелиться. Но, наконец, решившись, я поднялся и, пошатываясь - ноги затекли от долгого нахождения в одной позе, подошёл к нему. Руки сами собой потянулись и прижали его к груди. От него несло борделем, это больно резануло. Не мог же он, едва придя в себя, снова пойти туда. Но вот уже я отстранил его и затаив дыхание рванул рубашку. Наверно, мне не было бы так больно, если бы сейчас в меня ударила молния. Его плечо было девственно чистым. А значит он не мой. Значит я действительно зря его мучил. Что-то внутри надломилось и с громким треском ухнуло вниз. Это было тем, что позволяло мне жить всё это время, ходить, на что-то надеяться. А теперь всё теряло смысл: верить не во что, ждать бессмысленно.       Я отпустил его и побрёл в сторону своей комнаты. Защёлкнув замок, я рухнул на кровать и закрыл глаза. Хотелось просто лежать и не шевелиться, это всё равно было ни к чему. На этом моя жизнь, сделавшая очередной вираж, словно остановилась. Я не знал, куда двигаться дальше. Если раньше я пёр на пролом, надеясь найти хоть что-то, то теперь я замер, окаменел. И в этот раз я был совершенно один, растерял всё, что только мог. Но вдруг меня кольнуло: я ведь не имел права просто лежать и жалеть себя сейчас. Для этого ещё будет время, а сейчас я должен был хотя бы минимально исправить тот вред, что причинил всем участникам этой истории. Я прикрыл глаза, мне нужно поспать, нужны силы. Сон постепенно накрывал моё сознание, и я проваливался в спасительную тьму.       Глаза открывались медленно. Мозг словно не хотел просыпаться, пытался утянуть меня обратно в дымку. Но через пару минут я уже окончательно пришёл в себя и вспомнил, что случилось. Сердце и мозг отозвались тупой, ноющей болью. Я встал и, чуть пошатываясь, пошёл в ванную. Из зеркала на меня смотрел совершенно другой, потрёпанный жизнью и побитый, альфа. Я вздрогнул. В комнату постучали.       - Иду! - крикнул я.       Быстро промокнув полотенцем влагу на лице, я открыл дверь. Питер неуверенно переминался с ноги на ногу.       - Что-то случилось?       - Нет. Ты долго не выходил, мы начали волноваться, - он с опаской смотрел на меня.       - За меня? Волноваться? Зачем? - я растянул губы в притворной улыбке. - Я просто долго не спал, вот и не слышал ничего.       - С тобой всё в порядке? - подозрительно спросил Питер.       - Да, - я отступил в сторону, пропуская его, - я переживу, Питер. Как пережил всё остальное, переживу и это.       - Аллистер, я беспокоюсь за тебя. Вчера всё так странно получилось. Я видел как ты надеешься. Можешь не притворяться, что тебе всё равно, - друг положил руку мне на плечо.       - Мне не всё равно. Просто я не собираюсь больше устраивать истерик, - я открыл шкаф и сделал вид, что выбираю одежду.       - В смысле? - Питер кажется растерялся.       - Ну, не собираюсь визжать, вырывать сопернику волосы, или делать другие дурацкие вещи. Понимаешь, после всего что было, мне кажется я изменился, - я, наконец, вытащил какие-то шмотки и начал переодеваться.       - Ты точно уверен, что с тобой всё хорошо? - ещё раз уточнил Питер.       - Да, Пит. Я в норме. Скажи лучше вопрос с квартирой решается? - застёгивая пуговицы на рубашке, я не смотрел на друга.       - Практически решен. Документы к обеду будут у тебя на столе. Так, ты всё-таки решил их отпустить? - Питер подал мне штаны.       - У меня нет выбора, - я замешкался всего на секунду. - Но я сам скажу им. Передай пожалуйста повару, чтобы подавал завтрак через час в столовой и пригласи всех.       - Хорошо.       Похоже, Питер решил пока не спорить со мной и посмотреть, как пойдёт. Я тяжело вздохнул. В груди пульсировала большая болезненная чёрная дыра, но я усиленно старался не обращать внимания на боль, у меня много дел. Пройдя в кабинет, я вызвал к себе Ксандера. Когда он явился, я спросил:       - Как идут дела?       - М-м-м, омеги спокойны, я кое-что поменял во внутреннем устройстве, и теперь недовольных меньше. Так же мы с господином Питером закупили много новых лекарств, так что готовы практически ко всему, - неуверенно ответил он.       - Это хорошо. Я подумал, может у тебя есть более серьёзные предложения? - я взглянул на растерянного омегу из-под ресниц. - Подумай до вечера, а потом я выслушаю тебя ещё раз.       - Ясно... Понятно... Я подумаю, - так же тихо, как и вошёл, он вышел.       Я откинулся в кресле и закурил. Совсем скоро я увижу его. Смогу ли вынести это, или у меня снова сорвёт крышу? Я прикрыл глаза и вспомнил тот единственный раз, когда Риэль был со мной без насилия, в груди защемило, но я упорно старался воскресить каждую секунду. После всего, я наконец понял, что значит иметь рай. Обидно только, что рая этого я не достоин. Затушив окурок, я встряхнул головой и направился в столовую. Всё было почти готово, и я сел во главе стола. Через пару минут подтянулись Джереми и Питер, а за ними вошёл и Риэль с малышом на руках. Все были напряжены и недоверчиво оглядывались. Риэль сел как можно дальше от меня, с обеих сторон его окружили Питер и Джереми. Как будто защищали. Защищали от меня. Я сделал глубокий вдох и заговорил:       - У меня есть несколько важных новостей для вас.       - Ты увидел во сне розового пони и теперь хочешь дарить всем счастье? - язвительно осведомился Риэль.       Я с нежностью посмотрел на него, даже сейчас он не сломлен окончательно. Мой ангел со сломанными крыльями.       - Нет. С этого дня Джереми и Риэль больше не пленники в этом доме, вы гости. Вы вольны уйти в любую минуту, но я просил бы вас задержаться. Дело в том, что я почти подготовил все документы на покупку квартиры в центре. Она оформлена на Доминика. Если вы дадите мне пару недель, я подготовлю всё. Мебель, обстановка, декор, мы подберём машину для Риэля, потом его обучат вождению. Джереми же я могу помочь с переводом в наш город, не официально, конечно. У меня только одна просьба, малыш, позволь мне видеть сына. Я прошу немного времени, забирать его в парк, в кафе. Я конечно могу наблюдать и со стороны, но хочу участвовать в его жизни, - я выжидательно посмотрел на Риэля.       Все сидели, как воды, в рот, набрав, а у омеги были почти круглые от удивления глаза.       - Я, конечно, понимаю ваше состояние, поэтому не буду требовать ответа прямо сейчас.       - А если я не хочу ничего от тебя принимать? - вдруг спросил Риэль.       - Ты можешь ничем этим не пользоваться, но куда пойдёшь с ребёнком на руках? К родителям? - прямой взгляд глаза в глаза дался мне не легко.       - Я хочу вернуться с Джереми в Калгари, - тихо ответил он.       - Нет, пожалуйста, - я опустил голову. - Не увози его. Я просто... не увози хорошо? Я не стану лезть в твою жизнь, но сына не хочу отпускать.       Мне трудно было это говорить. Хотелось накричать, заставить, утащить в комнату и не выпускать из постели.       - Хорошо, - вдруг тихо ответил он.       - Ты позволишь мне видеть сына? - недоверчиво спросил я.       - Я никогда не собирался скрывать от него отца, но ко мне не приближайся, - шепотом ответил он.       Его немного трясло, а Доминик что-то лопотал у него на руках.       - Хорошо, - браво! Мне можно давать Оскара! Голос ровный, на лице покер-фейс, а внутри всё клокочет от боли.       - Я не голоден, - Риэль встал и вышел, покачивая сына.       - Отнеси ему что-нибудь, - попросил я подошедшего повара.       В комнате повисла тишина. Я запихнул в себя несколько кусков чего-то, похожего на вату, а потом сказал:       - Извините, у меня много дел. Не думаю, что успею к ужину.       Я оставил их и вернулся в спальню, хотелось немного прийти в себя. А потом, у меня действительно много дел - мне нужно обеспечить будущее своему сыну.