Эффект бабочки

Дождь. За окном с невероятной силой барабанит дождь. Он застилает глаза, из-за чего не видно дальше собственного носа. Тяжёлые капли разбиваются о крыши, окна, землю, они проникают под кожу редких прохожих и заставляют тех ускорить шаг. Деревья прогибаются под напором воды и сбрасывают листья, на небе не видно ничего, кроме чёрных грозовых туч. Даже запахи исчезли, остался лишь едва уловимый аромат дождя. Во всех домах окна надёжно закрыты от этого ненастья: люди хоть и научились управлять стихиями, укрываться от них, но первобытный ужас перед могуществом природы до сих пор сидит в их сердцах. Лишь одно небольшое, но дерзкое окошко распахнуто настежь. Ветер беспощадно рвёт лёгкие занавески, срывая их с петель. Огромные потоки воды с крыш устремились внутрь, но владельцу сего дома, похоже, было всё равно. Он, обняв одеяло, спит на своей кровати и совсем не обращает внимания на то, что уже весь промок. Его белокурые локоны прилипли ко лбу, по всему телу скатываются капли воды. Мокрое одеяло плотно облепило накрытые участки. Весь вид его худого, с торчащими ребрами тела вызывает острое чувство сострадания.

***

Утром дождь затих, но не прекратился. Он больше не срывал листву с деревьев и не вызывал страха, хотя тучи продолжали оставаться чёрными. В общем, всё шло своим чередом: жители спешили по делам, шиноби перелетали через крыши, некоторые лавочки начинали открываться. В той самой комнате, в которую мы заглядывали ночью, ничего не изменилось. Ребёнок всё так же мирно спал, не меняя позы. Но вот один его серо-голубой глаз приоткрылся, а следом за ним проснулся и второй. Теперь оба мутноватых со сна глаза оглядывали помещение. Постепенно они начали удивлённо округляться. По ним можно было с лёгкостью сказать, что мальчик задавался какими-то тревожащими его вопросами. — Кто я? Где я? Не важно, где, главное, кто? Как меня зовут, почему я ничего не помню?! — паническим шёпотом произнёс он. — Так, ладно, я парень, блондин, ребёнок. Это уже неплохо, нужно осмотреться, может, чего и вспомню. Блондин поднялся с мокрой кровати, мимоходом удивившись тому, что не заболел, закрыл окно и откинул в сторону занавеску, слетевшую с петель. Комната была явно детская: плакаты с непонятными знаками, кое-где валялись упаковки неизвестной еды, кошелёк в виде лягушки. Особенно его внимание привлёк кошелёк, но вскоре был отставлен в сторону для дальнейшего исследования его содержимого в будущем. Следующим местом, куда направился мальчик, оказалась ванная. Про себя он отметил одну странность: расположение этой комнаты он помнил. Зайдя в эту комнату, он испытал шок. Его глазам предстало забрызганное зеркало с отколотым краешком; давно (если не вообще никогда) не мытый душ; кафель, усеянный пятнами неизвестного происхождения, и забывшее о стирке серое полотенце. Мальчик ставит перед умывальником специально для этого предназначенный низкий табурет и протирает серым полотенцем зеркальную поверхность. Да, он странный. Красноватая от загара кожа, пронзительные серо-голубые глаза, выгоревшие жёлтые волосы и полоски. Эти нереально-странные полоски на щеках. На пухленьких детских щёчках. Что-то здесь было не так. Блондин чувствовал охватившее его смятение, ведь он ощущал себя значительно старше, чем выглядел. Тут же он сделал для себя мысленную пометку: стоило разобраться с этим позже. Зайдя обратно в комнату, он нашёл письменные принадлежности. Они ему ещё пригодятся, чтобы составить план дальнейших действий. — Люблю определённость, — сказал самому себе мальчик, будто объясняя причину составления плана. — Итак, в первую очередь мне необходимо узнать мои имя и фамилию. Как-то неуютно чувствовать себя безымянным. Вторым пунктом я напишу следующее: определить моё место жительства, ознакомиться с его законами, — бормотал себе под нос блондин, записывая свои слова. — Будет весьма и весьма нехорошо, если я что-нибудь нарушу, сам того не зная. Как говорится, незнание от ответственности не освобождает. Третьим делом надо пойти в библиотеку. Далее… а сколько мне лет? Где мои родители? На эти вопросы тоже не мешало бы найти ответы. Ладно, главное, постараюсь адаптироваться и не показать потерю памяти! «А почему я боюсь сказать, что забыл всё?» — недоуменно подмал мальчик, но всё же не стал спорить со своей интуицией. Закончив с составлением списка дел, блондин возвратился в ванную: ему нужно было умыться. Преодолевая дикую брезгливость, он принял душ, но не стал рисковать и заворачиваться в полотенце. — Как я раньше мог это терпеть? Видимо, меня сильно ударило, раз я так сильно изменился, — бормотал тот себе под нос. Теперь ему стоило переодеться. Открыв шкаф, он снова испытал шок: невероятно яркие цвета резали глаза. Рыжие шорты, зелёные трусы, ярко-синие кофты. Из всего этого безобразия приемлемыми оказались лишь бежевая футболка с тем же символом, что и на плакате, да бледно-голубые шорты. Блондин решил, что не помешало бы позже изменить гардероб под себя нового. — Что там с кошельком? — одевшись, вспомнил он. Открыв его, паренёк недоуменно замер: его глазам предстали какие-то зелёные бумажки с цифрами. — А сколько и чего на них можно купить? Ладно, разберёмся на практике. Блондин спустился по шаткой деревянной лестнице вниз и прыгнул в лужу, из которой в разные стороны полетели брызги. На лице ребёнка появилась широкая улыбка, и он, втянув носом запахи дождя и цветов, бодрым шагом направился прямо вперёд. Он с живым интересом в глазах вертел головой и жадно впитывал старо-новые пейзажи. Люди, прыгавшие по крышам, вызвали на его лице новую порцию удивления, а вид хмурого неба и пронизывающий ветра, видимо, доставлял ему непонятное окружающим удовольствие. Мальчишка проходил мимо лавочек и думал, что перед выходом стоило бы осмотреть содержимое холодильника. Но теперь придётся брать самое необходимое, хотя он и так уже понял, что наличности у него мало.  — Это же Узумаки Наруто?  — Да, это тот демон! Мальчик обернулся на эти слова и заметил взгляды, обращённые на него. «Демон? Почему я демон? Может, и правда… это многое бы обьяснило. Ну, теперь я знаю, что я Узумаки Наруто. А что, звучит!» С такими жизнеутвердительными мыслями Наруто отправился к лавке с аппетитными кусками мяса. Продавцом был мужчина с большими пышными усами и таким же «пышным» животом. Его мясницкий фартук был неестественно-белым, но на подоле было небольшое пятнышко крови. — Добрый день, господин! Сколько стоит у Вас мясо? — Добрый-добрый, — пробурчал в усы мужчина, вмиг теряя всё своё радушие. — 500 йен* за киллограм без костей и 380 — с рёбрами. — Кхм, — у парня было всего две тысячи, — я возьму киллограм свинины без костей и столько же с рёбрами. Продавец с явным нежеланием и пренебрежением взвесил куски и бросил их в пакет, но протянул его, как и положено, с улыбкой и поклоном, извинияясь за свою нерасторопность*. Дальше по плану были рис и рыба. На них блондин истратил все оставшиеся у него деньги, и с полными сумками и недовольной миной пошёл домой. Людей вокруг стало больше. Теперь, когда лужи высохли и солнце начало выглядывать из-за туч, народу на улице значительно прибавилось, так что ребёнку приходилось прокладывать свой путь локтями. На такой некультурный жест прохожие лишь фыркали, шепча под нос совершенно безобидное «демон». Паренёк с задумчивым и немного недовольным выражением лица на это просто не обращал внимания: его больше волновал его гардероб, несоответствующий его внутреннему миру. Но денег больше не осталось. В доме Наруто аккуратно разложил покупки и убедился, что в холодильнике было лишь молоко, а в немногочисленных шкафчиках стояли только чай да непонятная еда быстрого приготовления. Желания есть не было, и он, просто приняв душ, упал на кровать. — Что ж, первый пункт выполнен успешно…