Бройлеры

Слухи распространяются очень быстро — они не требуют ни труда журналистов и редакторов, ни формулирования сколь-нибудь корректных официальных заявлений, ни технической работы голокамер или наборщиков. Малоправдоподобные и шокирующие слухи разлетаются и того быстрее: такова природа разумных существ. А что касается слухов в относительно небольшом и замкнутом сообществе… Этот слух мог прийти откуда угодно. Неосторожная фраза кого-то из наставников. Утечка информации из операционных процедур каминоанских медтехников. Нелепый страх, рождённый в среде будущих «консервных банок» — не самых умных, изобретательных и ловких, зато послушных искусственных потомков Джанго Фетта. Наконец, жестокая шутка наслаждающихся вседозволенностью сумасшедших «Нолей». Слух разошёлся с такой скоростью, что, казалось, его запустили сразу из нескольких источников. Были те, кто требовали доказательств, но они быстро отступали, когда на вопросы им отвечали вопросом: «А что, у тебя есть другие варианты? И какие же?». Иные просто задумывались, погружаясь в особенно мрачное молчание, заразительное, как необычайно острая инфекция, какая едва ли могла поселиться в этих стерильных боксах. Даже те, кто отмахивались от сплетни, как от надоедливого, но безвредного насекомого, рано или поздно подпадали под действие общей нервозности. Когда нескольких курсантов стошнило прямо в столовой, едва те увидели безвкусные сероватые идеально сбалансированные пищевые концентраты, напряжение стало почти осязаемым. Когда вслед за дроидами-уборщиками, устранявшими последствия инцидента, пришли каминоанцы с датападами и начали записывать номера провинившихся, словно нарыв прорвался. «Дефективные» мальчики изо всех сил старались изображать спокойствие, чтобы убедить контроль качества в своей психической стабильности, отвечающей стандартам. Их товарищи толком не знали, как реагировать, но некоторые теперь тоже едва сдерживали тошноту, а некоторые сгрудились в тесные группки, заслоняя собой ослабевших от неосознанного ужаса, сильнее страха смерти, и, заодно, пытаясь успокоить самих себя тёплыми прикосновениями. *** Конечно же, первым из учителей, кто узнал причины эпидемии паники среди, казалось, бесстрашных солдат стал Кэл Скирата. Несмотря на то, что вопрос, терзавший курсантов, был не из тех, знать ответ на который действительно хотелось бы, его всё равно озвучили: в конце концов, хуже уже не станет. Кэл, услышав его, помрачнел и нахмурился. — Откуда ты набрался такого дикут’ла осика, ад’ика? — полюбопытствовал он, стараясь сохранять максимально ровные интонации и демонстрировать всем своим видом абсолютное спокойствие. «Только бы не перестараться, хоть чуть легкомысленности — и крышка. Нет, с этим нельзя шутить.» Клон переглянулся с братьями по отряду и переступил с ноги на ногу. Ответ взял на себя другой курсант — не всё же сваливать на одного парламентёра, верно? — Все так говорят, сержант. К тому же, — мальчик нахмурился, неосознанно копируя Скирату, и в его голосе прозвучала настолько же фальшивая, как в исполнении наставника, бесстрастность, — это логично. Даже предусмотренные стандартом качества два процента брака — это довольно много, сэр, мы посчитали. Скирата вычислил пресловутые два процента от известного ему числа курсантов, и его заметно передёрнуло. Он, Кэл’буир, названный отец всех подопечных, защитник и вдохновитель, строгий, но более чем заботливый, балующий воспитанников при каждой возможности, и прочее, прочее, не смотрел на ситуацию с такой точки зрения. Два процента… файрфек, это же тысячи мёртвых детей! А рано или поздно они все, все эти несчастные мальчики будут мертвы, но это будет потом, в бою, тогда как сейчас… — Та-ак, и почему вы считаете это логичным, объясните-ка мне, старому ди’куту. — Во-первых, — снова вступил заметно волнующийся первый «парламентёр», — иные способы… эээ… утилизации требуют затрат на переработку… — мальчик снова запнулся и сглотнул, — на переработку биоматериала и, возможно, территории для его хранения… полигон… — Кладбище, — шёпотом просуфлировал его брат. — Во-вторых, это практично. Питательные белки и микроэлементы… — Хватит, я вас понял. — Кэл потёр переносицу. Ещё как практично, учитывая модифицированный обмен веществ клонов и связанную с этим необходимость много и сытно есть. — Сержант, это действительно так? — «Упрямый или непонятливый? Разве не ясно, что пора замолчать? Меня самого сейчас вырвет», — тоскливо думал Скирата, слушая дрожащий голос. — Я читал про животноводство, в голонете, там пишут, что специально выведенные породы, эти… — мальчик задумался, выуживая из памяти лишь единожды увиденное слово, — … бройлеры, их выращивают крупными и подкармливают мясо-костной смесью из… — Хватит! — Кэл не выдержал и всё-таки слегка повысил голос. — Слушайте меня, ад’ике, не всему прочитанному нужно верить. Более того — не нужно верить ничему. Особенно тому, что пишут в голонете. — «И тому, что говорят испуганные дети.» — Это дикут’ла чушь. И, даю вам слово, с вами этого не случится. Я лично позабочусь. Скирата уже научил всех своих мальчиков азам культуры мэндо, но не успел рассказать им, что для мандалорского воина считается достойной смертью и приличествующим погребением. Настало время. Он избавит их от любых ненужных страхов. — Но, сэр, мы не боимся того, что с нами станет, когда, — «Не «если» — когда», — мы погибнем… — …Мы боимся, что мы выживем, когда погибнут наши братья, — тихо закончил мысль одного клона другой. Скирата чувствовал себя очень несчастным и крайне виноватым отцом. *** — Сержант, все говорят об этом. Вэлон Вэу круто развернулся, внимательно оглядел побеспокоивший его отряд и неторопливо прошёлся взад-вперёд. Стрилл Мирд следовал за ним по пятам, тихонько поскуливая и закапывая пол лужицами слюны. — И?.. — И мы хотели бы знать, правда ли это. Мы должны знать. Сэр. — Это имеет значение? Клоны озадаченно воззрились на своего наставника. Впрочем, их удивление было разным, и Вэу отметил это на полях. Изумление, переходящее в понимание, а из него — в решимость. Непонимание с ноткой отвращения. Задумчивость. Ничем не замутнённая ненависть. Совершенно одинаковые лица юных копий Фетта выглядели разными, благодаря эмоциям. «Нет, они не дроиды, кто бы и что ни думал. Они не бездушный продукт. Это… хорошо. Отлично. Но вот были бы они прочными, как дроиды…» Вэлон снова прогулялся перед вытянувшимся в струнку отрядом. Клоны затаили дыхание, ожидая урока, и тишину нарушали только шаги Вэу и возня Лорда Мирдалана. Наконец сержант остановился. — У меня складывается впечатление, — начал он негромко и нарочито вежливо и терпеливо, — что потраченное мной на вас время уходит даром. Запомните одну вещь, одну-единственную, и не говорите, что я ещё не озвучивал её: вы должны выжить. Любой ценой. Она не может быть чересчур высокой ни при каких условиях. Если цена вашего выживания — слабость кого-то из ваших братьев, так тому и быть. Если так случилось, значит, они годились только на это. Вы не должны отказываться ни от одного из шансов, которые в конечном счёте спасут вас. Вы должны помнить, что иногда значение имеют только инстинкты хищника, а всё наносное, чего, может быть, вы успели понахвататься из голонета, следует забыть. Стереть. Начисто. Иначе вы не выживете. Трое клонов склонили головы в знак покорности, но один сжал кулаки. — Это неправильно! — запальчиво воскликнул он. — Это… братья! — Это мясо, — снисходительно поправил его Вэу. — Пушечное мясо, если говорить фигурально, но и самое что ни на есть натуральное. Возмущённый мальчик покраснел, так что на его коже проявились бледные нити заживающих шрамов — результат строгого обучения. Он открыл рот, и Вэлон уже готов был услышать громкую и очень нелестную речь в свой адрес, но её место заняло лишь одно слово, впрочем, достаточно твёрдое и веское. — Нет, — тихо сказал клон. Его кулаки всё ещё были сжаты. — А ты, Два-два, тот ещё упрямец, — усмехнулся Вэу. — Но я тебе очень, очень настоятельно рекомендую пересмотреть свою точку зрения. Запомни, ты не можешь не выжить и не можешь подвести свой отряд. Все запомните это. Вэу отметил, как не в меру настойчивого и вспыльчивого клона перехватил за запястье его брат и потянул, заставляя замолчать, а другой, обрывая спор, переспросил: — Но сержант, что насчёт нашего вопроса? Безотносительно выживания в боевых условиях, здесь? — И снова мой ответ — какая разница? *** Дверь апартаментов Джанго Фетта затряслась под градом сильных ударов. Едва она открылась, внутрь ввалился Скирата. Его бледное лицо покрывали алые пятна. — Джанго, клянусь, если есть кто-то, кто может удержать меня от нарезания серозадого айвхова корма на стейки и чьи аргументы я даже выслушаю, то это ты. — Ты моего сына разбудил, — укоризненно перебил Фетт. Скирата немного сник. — Прости. Но нам надо поговорить. Очень надо. Джанго кивнул, показал знаком «подожди», исчез в комнатах, но через пару минут вышел и вытеснил Кэла наружу, осторожно прикрывая дверь. — Что на этот раз? Скирата уже успел взять себя в руки (и он небеспричинно подозревал, что маленький Боба сладко спал всё это время, пока он ожидал Джанго, потому что они с Феттом не первый день знакомы, да и детского плача Кэл не слышал), так что он мог изложить причины своей вспышки гнева относительно бесстрастно. — До тебя уже доходили слухи, которые ходят среди наших мальчиков? Фетт неопределённо махнул рукой. — Мои «Альфы» хотели о чём-то спросить у меня, но мы договорились, что побеседуем позже. — Отлично. Просто замечательно, — пробормотал Скирата, хотя по выражению его лица было заметно, что он имеет в виду прямо противоположное. Да и для довольного началом разговора человека он слишком часто прикасался к прикреплённому к предплечью ножу. — А я уже успел… Скажи-ка, ты же в курсе, сколько клонов погибает на тренировках, приближенным к боевым? А куда деваются их тела, в курсе? — Что ты имеешь в виду, говори прямо. — Я и стараюсь! — рявкнул Скирата, и его лицо снова покрылось пятнами. — Мои осчастливили меня новостью, что осик’ла каминиизе готовят рационы из их братьев. Белки, понимаешь ли, микроэлементы. Практичность! Настала очередь Джанго удивиться, переварить услышанное и побледнеть. — Но это же звучит… — Да знаю я, как это звучит! — Скирата пнул ни в чём не повинную стерильно-белую стену. — Но подумай вот о чём: если это не так, как на самом деле хоронят мальчиков? — Я спрошу у Орун Ва, обещаю. Прямо сейчас пойду, Кэл, и сразу скажу тебе, как только разузнаю, — Фетт положил ладонь на плечо Скираты и будто бы обжёгся жаром его гнева. Впрочем, он и сам был близок к такому накалу. — Я пойду с тобой. — Удэйзии, не стоит. Ты только разнесёшь всё кругом, не добившись ничего дельного. Скирата развёл руками. — Сдаюсь, ты знаешь меня, как облупленного. Тогда я буду ждать. Надеюсь на тебя, нер вод. *** Уже глубокой ночью, когда непрерывный шторм за окнами стал особенно тёмным и зловещим, в двери Фетта снова постучали. «Не будет мне покоя», — тоскливо подумал хозяин жилища. После более чем напряжённого разговора с каминоанцем, успокаивания вконец расстроившегося Скираты и убедительной (Фетт на это надеялся, по крайней мере) беседы с будущими ЭРК, он совершенно выбился из сил. Но на этот раз дверь хотя бы не грозила слететь с петель от ударов, и это уже радовало. На пороге ждал мальчик, похожий на миллионы других обитателей здешних казарм, но Джанго сразу узнал его особенную серьёзность и сосредоточенность. — Здравствуй. Ты Нуль… — Одиннадцать, — кивнул клон, и Фетт припомнил его имя — Ордо. — Сэр, можно с вами поговорить? «Я не думал, что генетический материал и тренировка бойцов выльется в столько разговоров — слишком много разговоров для меня.» — Проходи. — Джанго посторонился, впуская мальчика, но при этом инстинктивно закрывая спиной комнату, где находился другой клон, самый особенный из всех особых. Ордо зашёл в пустующую гостиную, сел на табурет, поёрзал и сказал: — Вы сегодня говорили с Кэл’буиром. Это не было вопросом, и Фетт на секунду задумался, всем ли Скирата делится со своими названными сыновьями или они сами узнают, что их интересует. — Да. — Он расстроен. Джанго развёл руками. — Я сделал всё, что мог. И, в принципе, это неплохой результат. Действительно, передача погибших медтехникам, а не поварам выглядела хоть чуточку более гуманной, чем тот слух, который разом взволновал сотни юных коммандос и выбил из колеи их наставников. И, пусть законсервированные препараты внутренних органов — не самый подходящий способ погребения и уж точно не тот, что заслуживали эти мальчики, но всё же более естественных — особенно для здешних лабораторий, где другого и ожидать не стоит. Ордо кивнул на ответ Джанго, точно уже знал, что тот имеет в виду, поболтал ногами, а потом внезапно заявил: — Я знаю, кто распространил этот слух. Мы с водэ провели что-то вроде расследования… Джанго весь подобрался. — И как у вас получилось? — Было сложно, — честно признался Ордо. — Тяжело, когда «все говорят» и «все знают» — это значит, что правды не видел никто. Но мы распутали концы. Это… Фетт поднял руку, призывая его к молчанию. — Я не хочу знать имя. И, умоляю, ни в коем случае не говорите его Кэлу. Ты понял меня, нер вод? Ни в коем случае. Кто бы это ни был, Кэл его убьёт, а это того не стоит, — «Но шаблова шутка действительно неудачная, и я сам с удовольствием переломал бы этому остряку все его кости», — мрачно продолжил про себя Джанго. Ордо немножко скривился на обращение — слишком фамильярное, но с другой стороны, не Джанго ли, чисто технически, их брат? — но промолчал и склонил голову, соглашаясь. — Я пойду? Выходя, он повернулся к Фетту. — Каминоанцы исследуют возможные патологии органов и образцы тканей, это верно. Но, всё же, куда они девают остальное?.. *** Вэлон Вэу сидел, откинувшись на спинку, в глубоком кресле и рассеянно почёсывал складки на шее Мирда. В вечерней полудрёме он думал о прошедшем дне и его результатах. Его мысли показались бы кому-то постороннему маловразумительными до психопатии, но Вэу размышлял о том же, чем были заняты и другие наставники клонов-коммандос, и двигателем для его соображений служила та же забота, пусть и выливающаяся в непредсказуемые и жестокие формы. «На следующей неделе расскажу мальчикам, что такое дезинформация, — лениво планировал Вэу. — Не раньше, пусть они сначала придут в себя, успокоят нервишки.» Его мысли потекли по параллельному пути — анализ, что же его больше удовлетворило как учителя, вспышка гнева РК-3222 или покорность его братьев? Вэлону пришлось признаться себе, что первый вариант ему понравился бы больше, не будь упрямец столь прямолинеен и нетерпелив. Пожалуй, тяжело ему придётся… но Вэу постарается отшлифовать эти несомненно вредные черты характера ученика. «А ещё пусть они всё-таки задумаются, по-настоящему задумаются, за кого их принимают все эти ситховы каминиизе, невейрд и джедаи. Им это полезно — почувствовать себя мясом. Может быть, когда-нибудь они изменят это.» Всё-таки Вэлон Вэу любил своих мальчиков.