Пять раз, когда Казума чуть не сорвался

Один Гулкий звук шагов Казумы отражался о высокие стены. Он привычной размеренной походкой направлялся в покои госпожи Бишамон с очередным докладом. Хозяйка вызвала его пару минут назад, и поэтому шинки спокойно вошёл в комнату без стука, но тут же замер на пороге, крепко сжимая пальцами дверную ручку. - Виина…- поправив сползающие на край носа очки, строго начал он. – Что это ещё такое? - А, Казума, вот и ты, - богиня, до этого стоящая спиной, повернулась и развела руки в сторону, демонстрируя наряд. – Я подумываю сменить шинки форму. Как тебе такой вариант? – привычным движением отбросив длинные волосы за спину, Бишамон повела обнажённым плечом. – Очень свежо. - Действительно, - каменным голосом процедил Казума, чувствуя, что его лицо медленно, но верно принимает оттенок зрелого помидора. Руки предательски вспотели, а галстук до этого не беспокоящий, казался удавкой, воздуха неожиданно стало мало, но он неподвижно застыл у двери, разглядывая свою богиню и стараясь не думать о том, как нечто похожее на школьную форму делает её невозможно томной и порочной. – Учитывая оголённость тела, освежаться кожа будет без труда, - в ответ на его угрюмый голос, богиня лишь рассмеялась своим низким смехом, от которого у Казумы бежали мурашки по спине. А он-то думал, что после того, как госпожа сменила боевой костюм, его уже ничего не выведет из равновесия. Но это было слишком. Глаза Казумы с деланным равнодушием скользили по белоснежной рубашке, отчего-то не застёгнутой до конца и спускающейся с нежных плеч его госпожи. Он смотрел на небрежно перекинутый через шею серебристо-голубой галстук, на короткую клетчатую юбку, которая длиной больше была похожа на широкий пояс. Но окончательно его добили белоснежные плотные чулки, заканчивающиеся где-то на середине бедра и оставляющие притягивающую взгляд полоску молочной кожи. Это убийственно развратная в своей простоте школьная форма заставила пересохнуть в горле и задрожать руки. Изо всех сил шинки старался сдерживать свои мысли. Какой же он неблагодарный кретин, раз до сих пор может так низменно реагировать на красоту своей госпожи. - Я просто ещё не закончила, - отозвалась Бишамон и, будто бы издеваясь, покрутилась ещё раз. Взгляду Казумы на секунду предстали белоснежные кружевные трусики. Вобрав в себя воздух с отчаяньем рыбы, выброшенной на сушу, Казума на секунду прикрыл глаза и постарался думать об отвратительных аякаши. Но кто бы мог подумать, что голая Виина будет выглядеть и не вполовину так возбуждающе, как почти одетая. - Действительно, с рубашкой что-то не то, - наконец, Казуме удалось взять себя в руки. Ну, спрашивается, что он так переполошился? Пожалуй, у него был небольшой заскок на любви Бишамон к переодеваниям, но он справлялся с собой ни одно столетие. Просто хозяйка давно так над ним не издевалась, вот он и забылся. Шинки шагнул к богине и встал со спины, разглядывая их отражение в зеркале. Прекрасная как душой, так и телом богиня была воплощением красоты, он же возвышался позади безликой, скучной и обычной тенью, но в том и была его радость. - Школьная форма носится несколько иначе, Виина, - улыбаясь и встречая взгляд фиолетовых глаз, Казума опустил руки на плечи своей богини и надел рубашку на голую кожу, затем, практически обнимая, принялся невозмутимо застёгивать пуговицы, как-то отрешённо наблюдая за вздымающейся грудью своей госпожи. Закончив, он развернул Бишамон к себе и взялся за галстук, всё это время чувствуя на себе её взгляд. - Ну вот, теперь безупречно, - улыбнулся он, поправив очки, и отступил на шаг. – Виина, тебе идёт любой наряд. - Ах, Казума, - как-то обречённо вздохнула богиня, прикрывая глаза рукой, а затем и вовсе рассмеялась. Шинки нахмурился, не понимая причин такого странного веселья. - Что такое? – удивлённо спросил он. - Ничего, - качнула головой Бишамон. – Пожалуй, оставлю всё-таки прежнюю форму, - улыбнулась она. - Как пожелаешь, - стараясь скрыть радость, охватившую его с ног до головы, сдержанно произнёс Казума. Нечего всем подряд разглядывать его госпожу в таком виде. - Иди, у тебя наверняка полно дел, - взмахнула рукой богиня, снова отворачиваясь к зеркалу, и принялась развязывать галстук. Казума задержался всего на секундочку, любуясь стройными ножками в белых чулках, затем, собравшись, скользнул за дверь, так и не услышав тихих слов богини, брошенных ему в след. - Какой же ты непробиваемый, Казума, – с удвоенным усилием Бишамон принялась освобождаться от одежды. Два Когда Бишамон без препирательств согласилась пойти в гости к Кофуку, Казума очень удивился, но вместе с тем, обрадовался, и в который раз с обожанием отметил, насколько его богиня мудра и отходчива. Ведь, разумеется, в гостях будет так же Ято, которого Виина всё ещё не выносила всем своим существом. А после того злополучного поцелуя под сакурой, и внутри Казумы скребся червячок ревности, благо слишком слабый, чтобы кольнуть его госпожу. С волнующим предвкушением, памятуя о том, что в нижнем мире, кажется, выпал снег, Казума решил вместо своего кителя набросить мягкий вязанный кардиган белого цвета и, удовлетворённый своим видом, двинулся к покоям госпожи. Всё ещё полностью не избавившийся от воспоминаний о хозяйке, облачённой в школьную форму, Казума громко постучался и окликнул госпожу. - Виина, ты готова? – едва он закончил предложение, дверь тут же распахнулась, и на пороге показался настоящий ангел. Пару раз моргнув, Казума усиленно пытался остановить поток разрывающей сердце нежности и волнения, окутавший его с ног до головы. Его богиня была великолепна. На светловолосой голове покоились очаровательные пушистые белые наушники, лёгкое платье-свитер нежно-розового цвета спускалось до середины колена, из-под высоких сапожек тёмно-серого цвета выглядывали белые гетры. - Слышала, в нижнем мире выпал снег, - улыбнулась богиня. – И ты тоже подготовился, - одобрительно закивала она. – Идём? Всю дорогу до храма госпожи Кофуку Казума то и дело косился на свою богиню, выглядящую беззаботно. Губы его не покидала ласковая улыбка, а ладонь так и тянулась потрепать светловолосую макушку. Она была совсем девочкой в этом наряде, и шинки в который раз удивился многогранности своей госпожи. - Биша, дорогая! Вы всё-таки пришли! Ой, а какие вы очаровашечки! Одеты, словно парочка! – лукаво закончила богиня нищеты. Казума тут же покраснел и привычно поправил очки. - Этот кретин тоже тут? – тут же принялась осматриваться его госпожа, стараясь выглядеть сурово, но Казума-то видел, что она находится в самом благоприятном расположении духа. - Удивительно, но Яточка не воспользовался возможностью тебя позлить, - приложив пальчик к розовым губам, улыбнулась Кофуку. – Они с Хиёрин и Юки отправились по магазинам. Хиёрин обещала им подарки. - Неудивительно, - фыркнула богиня войны. – Этот нищеброт выживает только благодаря доброте окружающих и вечно давит на жалость. Его и богом язык не повернётся назвать, - она опустилась на пол и с улыбкой приняла чашку горячего какао от только что вошедшего Дайкоку. - Приветствую, госпожа Бишамон. В кое-то веки приличное общество посетило наш храм, - хрипло проговорил шинки, опускаясь рядом со своей богиней. - Дайкоку, ты только посмотри, Биша и Казу сегодня одеты, словно парочка влюблённых, - тут же заворковала она, поглощая печенье и хитро на них поглядывая. - Это всего лишь одежда, - пряча краснеющее лицо в чашке, проворчал Казума. Вечер плавно перетёк в ночь. Когда они уже решили подниматься в верхний мир, Бишамон неожиданно ухватила Казуму за локоть и заискивающе улыбнулась: - Давай немного пройдёмся, - попросила она. - Конечно, - тут же кивнул Казума. На улице за несколько часов заметно посвежело. Наблюдая за тем, как Виина чуть передёрнула плечами, Казума тут же стянул с себя джемпер и передал ей. - Надень, ещё не хватало простудиться, - строго проговорил он. Богиня на это лишь закатила глаза и надела кардиган, плечи у которого легли ниже её плеч, и рукава от того были длиннее, чем нужно. И в этот момент Виина была так трогательно хороша, что Казума едва сдержал порыв обнять её за плечи и поцеловать в щёку. Богиня бросила на него хитрый взгляд, и Казума, вспыхнув, тут же отвернулся, мысленно себя проклиная. Вот чёрт, опять он не сдержался! Да что же это такое? - Идём, Казума, - даже не глядя, шинки почувствовал улыбку в её голосе. Неожиданно богиня схватила его ладонь и устремилась вперёд. – Как же хорошо! – вдыхая морозный воздух, она едва не бежала вперёд. А он с бешено колотящимся сердцем как всегда следовал за ней и чувствовал себя слишком счастливым для мёртвого человека. Три Не то, чтобы он считал прекрасной идеей побывать на собрании индийских богов. Учитывая, что его госпожа уже давно покинула эту свору, о которой Казума был только наслышан, и прекрасно обустроилась в Японии, шинки не считал это такой уж необходимостью. - Виина, ну зачем тебе эта морока? Ты так давно решила прийти в Японию. Тебе же хотелось покинуть всю эту суету и неразбериху индийских богов и спокойно зажить? А теперь ты хочешь пойти на их собрание, - шинки был наслышан о нескольких богах, проявляющих недюжинный интерес к его хозяйке и, судя по количеству разнообразнейших богов, они там задержатся минимум на пару дней. Казума предпочёл бы, чтобы такой отрезок времени Виина спокойно отдохнула, например, полежала в кровати и почитала книгу, или, в конце концов, провела время со своими шинки. Но нет, кажется, его богиню переубедить просто невозможно. - Брось, Казума, будет весело. Все остальные в восторге, - за ширмой Бишамон всё продолжала подбирать себе наряд, и Казума видел лишь её тень. Сам он, слегка морщившись, разглядывал приготовленный для него наряд. Индийская мужская рубашка до колена с завышенным воротом была белого цвета, с вышитыми золотистыми узорами, белые брюки и какие-то клоунские с загнутыми носами башмаки совершенно не внушали доверия. Он предпочитал лаконичность в костюмах и уж точно терпеть не мог никакой безвкусицы и золотистой вышивки. - Ты всё ещё не переоделся? – раздалось из-за ширмы. - Виина, - умоляюще простонал Казума. – Ну, может не надо? – предпринял он последнюю попытку. Редко он о чём-то просил свою богиню и уж точно совсем редко позволял себе капризничать. Но его одолевали самые мрачные предчувствия по поводу этого сборища. - Казума, - за ширмой звякнули браслеты, и шинки заметил, как богиня откинула свои волосы и поправила ткань на груди. С любопытством он принялся ожидать появление хозяйки. В последний раз звякнули браслеты, и Виина вышла из-за ширмы. Казума так и застыл на месте, взгляд его скользнул на её волосы, которые украшали сияющие камни, глаза её были густо подведены, и от того стали безумно выразительными, поверх расшитого узорами топа, была перекинута полупрозрачная ткань, сквозь которую просвечивался плоский живот богини, юбка спадала до пола переливающимися складками, изящные руки были облачены в браслеты почти до локтей, а на пальцах красовались кольца. Она выглядела волшебно. - Что скажешь? Похожа я на индийскую богиню? – она сделала пасс руками, как в индийском танце, а потом рассмеялась. Её глаза сияли. - Ты великолепна, - вырвалось у него восхищенное, и он увидел, как в её глазах мелькнуло удовлетворение. Она сделала пару шагов, и теперь их разделяло ничтожно малое расстояние. Нестерпимо захотелось коснуться нежной щеки и расправить ткань на её плече, но Казума уже привычно сжал кулаки и нацепил на лицо маску вежливого участия. - Больше ничего не хочешь мне сказать? – предельно серьёзно глядя ему в глаза, тихо произнесла Виина. Казума почувствовал холод, пробежавший по спине. Неужели он всё же не сумел справиться со своими мыслями? Какой позор. Так подвести свою госпожу из-за человеческой порочности…Он рьяно пытался отторгнуть все человеческие пороки, но то и дело они пытались взять вверх. Она была так прекрасна. А он был слабым человечишкой. - Простите, моя госпожа…- начал он и замолчал, когда неожиданно дверь в покои Бишамон распахнулась и на пороге появилась Цузуха. - Госпожа Бишамон! Появилась информация о том, что надвигается буря! - Я отправляюсь за командой, - тут же собрался Казума. – Нужно действовать быстро. Простите, госпожа, кажется, поездка отменяется, - и не то, чтобы шинки был так уж рад буре, но то, что придётся пропустить это сомнительное сборище, точно заставило почувствовать удовлетворение. - Идём, - кивнула Бишамон. - Цузуха, ко мне! – фиолетовое сари быстро превратилось в боевой наряд. Нежный волшебный образ сменился в дерзкий и воинственный. В который раз скользнув взглядом по короткой курточке и высоким ботфортам, Казума лишь усмехнулся. Удивительно, но это действительно были доспехи. Четыре Разумеется, понятие режим для богов чуждо. Однако если вы богиня войны со множеством шинки, и один из них необыкновенно серьёзно относится к своим обязанностям, то у вас наверняка есть расписание дня. Недовольно поглядывая на часы, Казума то и дело тяжко вздыхал. Он уже два часа назад напомнил госпоже, что она должна отправляться спать. Бишамон, конечно, очень сильная богиня со множеством верующих, но именно поэтому ей нужно как можно чаще отдыхать и заботиться о своём здоровье. Он говорил это ни раз. Но, кажется, придётся сделать это снова. - Виина, - позвал он её тем именем, на которое она всегда отзывалась. Подняв уставшие глаза, богиня чуть приподняла уголки губ. – Ты хоть знаешь, сколько сейчас время? – вздохнул он. Золотистая прядь скользнула на её лицо, и она совершенно по-детски надула щёки и отправила её в полёт одним дыханием. Казума подавил смешок и свёл брови. - Нужно закончить, - упрямо покачала головой Бишамон. - Может лучше я тебе зачитаю? – обойдя стол, Казума опёрся рукой на его поверхность и стал разглядывать отчёт через плечо богини. - Могли бы сделать шрифт ещё мельче, - проворчала Бишамон, а затем повернулась к Казуме и каким-то отточенным, словно она только этим и занималась, движением стянула с него очки и надела себе на нос. - Другое дело! – обрадованно воскликнула богиня и одарила остолбеневшего Казуму ослепительной улыбкой. Очки чуть съехали в сторону и придавали ей совершенно очаровательный вид. - Госпожа, - стараясь не думать о том, что с удовольствием бы сейчас наклонился и… Казума встряхнул головой и аккуратно поправил очки на аккуратном носике своей хозяйки. Та чуть поморщилась, повела носом и удовлетворённо кивнула. - Так видно намного лучше. Теперь понятно, как изменилось число верующих и пожертвований. И на какие нужды уходят деньги, - проговорила богиня, беззвучно шевеля губами и постукивая ручкой себе по виску. Казума в каком-то исступлении до сих пор склонялся над ней, ловил каждое движение и не мог отвести глаз. Он до сих пор удивлялся, как ему, такому бездарному шинки, досталась честь лицезреть Виину во всех её проявлениях. Могущественной, воинственной, строгой, мягкой, порой даже капризной, уставшей или же счастливой, разбитой и разгневанной. И вот сейчас он наблюдал за ней, такой очаровательно домашней, поджавшей под себя одну ногу, беззвучно произносящей цифры из отчёта, с падающими на лицо прядями волос и в сбившемся халате. - Казума, смотри вот здесь…- богиня неожиданно схватила его за галстук и практически притянула его голову себе на плечо. – Вот здесь немного странно, - её свежий, как горный ручей аромат тут же захватил всего мысли, и ему стоило огромных сил не уткнуться лицом в изгиб её изящной шеи. - Казума? – обернулась богиня, да так, что они едва не столкнулись носами. Бишамон такая близость, кажется, даже не смутила, а вот Казума, стремительно краснея, вырвался из её хватки и резко выпрямился по стойке смирно. - Госпожа, вы устали. Закончим с отчётом завтра. Доброй ночи, - он церемонно поклонился и едва ли не бегом направился к двери. Однако, когда он почти оказался на безопасном расстоянии, его настиг голос богини: - Казума, ты ничего не забыл? – насмешливо произнесла она. Мысленно себя проклиная, шинки повернулся и не глядя двинулся в сторону стола. Однако всё же взглянул на богиню, поскольку та не спешила протягивать ему очки. А ведь они так забавно увеличивали её глаза, и теперь их хитрый блеск стал ещё более заметным. - Благодарю, - кивнул он, когда она всё же сняла их и протянула ему. Они чуть соприкоснулись пальцами, и комната тут же наполнилась электричеством. Казума так и замер, наблюдая за её пальцами на своей коже. В груди стало слишком тесно, галстук превратился в удавку и по спине прокатилась привычная дрожь. - До завтра, – улыбнулась Бишамон и откинулась в кресле, продолжая внимательно на него смотреть. - Доброй ночи, - поклонился шинки и быстро выскользнул за дверь. Там он расстегнул верхние пуговицы на рубашке и ослабил галстук. Глотнув свежий воздух коридора, в голову Казуме пришла абсолютно абсурдная мысль. Виина его просто дразнит. Но то его бредовые мысли. Ей бы и в голову не пришло, что он испытывает к ней не только безграничную преданность и уважение как к своему хозяину. Уж он об этом позаботился. Не так уж и трудно что-то скрыть даже от могущественной хозяйки, когда у неё столько шинки. Он не мог себе позволить разочаровать её. Он не мог позволить, чтобы она узнала, насколько сильно его желание. Пять В годовщину смерти Сузухи они решили посадить во владениях новый сад в честь погибших из-за предательства Кугахи шинки. И Казума был немного удивлён тем, что это предложила сама госпожа. Но удивление его было минутным. В конце концов, за этот год всё очень сильно изменилось. Несмотря на занятость, Бишамон стремилась хоть изредка, но общаться со своими шинки, устраивала совместные обеды, занималась детишками или пила чай с более взрослыми. Разумеется, порой неделями она не могла себе этого позволить, но всё же старалась. И если Казуме раньше казалось, что чувства его и так достигли предела, то он ошибался – теперь он любил, уважал и боготворил свою богиню ещё сильнее прежнего. Когда всё было готово, Казума постучал в её кабинет. - Уже всё готово, Казума? – едва он успел войти, Бишамон тут же поднялась навстречу. А шинки окинул её внимательным взглядом. Она была восхитительна. Нежный шифоновый сарафан на бретельках в акварельных лиловых цветах окутывал её фигуру лёгким облаком, длинные волосы были собраны в небрежную косу с выпадающими прядями, а на голове красовалась соломенная шляпка. - Ну как, похожа я на садовницу? – рассмеялась богиня, демонстрируя свои высокие резиновые сапоги, которые отчего-то добавляли её образу ещё больше очарования. - Скорее на фею, - улыбнулся Казума. Фейри, мысленно добавил он, коварную чаровницу, испытывающую его на прочность. - Идём скорее. Все ждут, - за её улыбкой он видел напряжение. После они лишь вдвоём должны были отправить к той сакуре, где и начал своё предательство Кугаха. Она так решила. Сад уже был разбит, но сегодня они сажали цветы. Детишки веселились и смеялись, те, кто постарше были чуть сдержаннее, но Бишамон будто бы светилась изнутри. Её шинки были безмерно довольны, а Казума был рад за госпожу. Она возилась в земле, ворчала, тут же смеялась, закапывала цветы голыми руками, купалась во внимании своих подопечных. Красивое платье как по волшебству не пачкалось в земле, а вот на её лице он заметил парочку пятен. Казума улыбнулся и подумал, что скажет чуть позже. Особенно об этом очаровательном пятнышке прямо на кончике носа. Вскоре всё было закончено. Все собрались чуть в стороне, наблюдая за буйством красок, окружающих большой и красивый фонтан. Глаза некоторых наполнились слезами, вспоминая ушедших. Но эти слёзы не несли с собой чёрных мыслей, оттого его госпожа не казалась усталой или удручённой. Произошедшее многому научило богиню. Но от боли предательства Кугахи она всё же не перестала спасать все встречающиеся души. О нет, она по-прежнему оставалась собой, окружала себя всё большим количеством душ, но что-то переменилось. Необыкновенная гармония воцарилась во владении богини войны. И Казума мечтал о том, чтобы всё это продолжалось вечность. После поминального ужина, все стали расходиться. А не ставшая переодеваться Бишамон кивнула Казуме, и они отправились к сакуре. Весь путь проходил в молчании, букет белых цветов крепко сжимали её тонкие пальцы. - Ты в порядке? – тихо спросил Казума, когда они, наконец, достигли места. Там уже лежал букет, наверняка от Юкине. - Да, - зябко передёрнув плечами, Бишамон возложила букет и прикоснулась к дереву. - Ты замёрзнешь, - сняв с себя китель, Казума набросил его на плечи богини и чуть задержал руки. - Ты всегда так заботишься обо мне, - она накрыла его правую руку своей ладонью. – Самый верный, самый честный и самоотверженный. Спасибо тебе за это, Казума, - шептала она, сжимая его пальцы, а на тыльной стороне горело имя, данное ей. - Хотелось бы мне быть таким, - вздохнул шинки, рассматривая облака, бегущие по небу. – Но я ведь колол тебя не единожды. - Самое интересное в том, - она повернулась к нему лицом, но всё ещё сжимала его руку. – Что ни разу, Казума. Поверь, я бы знала. Ведь у нас с тобой особая связь. Ты мой дорогой Священный Сосуд. И все, абсолютно все твои помыслы были чисты и преисполнены одним – желанием моего благополучия и счастья, - глаза её затягивали в себя, манили, а слова подталкивали сделать что-то совершенно недопустимое. Казума чуть двинулся вперёд, но так и замер, прикрыв глаза. А потом, крепко сжав пальцы своей госпожи, потянул её назад. - Пора домой, Виина, - и они двинулись, не размыкая рук. Один Ситуация была не то чтобы экстренной, но твёрдая уверенность и рациональный взгляд на ситуацию Казумы были просто необходимы Бишамон. И как бы ей хотелось не будить главного шинки среди ночи, она всё же двигалась в сторону его покоев. Идти было не далеко. Дверь напротив вела в его комнату, ведь в любое время он готов был прийти на её зов. Бишамон даже и не помнила, когда в последний раз ей приходилось будить его. Но то была непредвиденная ситуация и даже её прозорливый шинки не мог предугадать всего. Раздумав стучать, чтобы не переполошить парня, Бишамон тихо скользнула в дверь и подошла к кровати. Он был трогательно беззащитен и совершенно не похож на вытянувшегося по струнке рационального шинки. Одеяло сбилось в ноги, очки покоились на тумбочке, Казума спал в окружении четырёх подушек разного размера, волосы с одной стороны стояли торчком, а рот был чуть приоткрыт. И без того светлую кожу его торса серебрила луна, подглядывающая в окно, и взгляд Бишамон остановился на родинке на его предплечье. Он был совершенно невыносимо очарователен. - Казума, - богиня присела на край кровати и тронула его за руку. Тело привычно отозвалось жаждой прикасаться и не только такими невинными жестами. Он всегда был особенным, но насколько сильно, Виина поняла, пожалуй, не так давно. Играть в бесконечные поддразнивания, читать спутавшиеся, но непробиваемые мысли, ощущать то бескорыстное светлое чувство уже вошло в привычку. Эта игра в богиню и шинки могла длиться вечно. И Бишамон понимала, что как это не прискорбно, Казума никогда не проиграет. Он был слишком предан, слишком боготворил и слишком светел в своих чувствах. Будь хоть немного иначе, его пороки тут же захватили бы её. Но даже самые смущающие его мысли отчего-то не кололи. Настолько кристально чисты были его чувства к ней. - Виина? – подскочил шинки, взирая на неё заспанными зелёными глазами, на щеке отпечатался след от подушки, а неожиданно крепкая линия его плеч и ключиц смела из головы богини все мысли и запреты. Игра была окончена. Она проиграла своему человеку. - Что…- начал было уже пришедший в себя Казума, но с ворчанием, Бишамон опрокинула его обратно на кровать и тут же присела сверху. - Ты невозможен, - шепнула она в его губы и, запустив пальцы в жестковатые волосы, поцеловала. Крепко, с неистовством, но ужасно коротко. Их ждали дела. Закончив поцелуй, богиня на секунду уткнулась лицом ему в шею и вздохнула, чувствуя как приятно отзываются внутри мысли и чувства любимого шинки. Кажется, кто-то был до смерти смущён. - Доброе утро, - она чмокнула его в уголок губ и вскочила на ноги, хватая за руку. – Одевайся! У нас непредвиденная ситуация! Жду во дворе через пять минут! – и унеслась собирать остальных. А Казума позволил себе несколько секунд скачущих мыслей. А потом бросился одеваться. Кажется, Виина совсем не против его чувств. Но об этом нужно подумать чуть позже. И, разумеется, рационально будет закрепить результат и проверить, насколько же далеко они могут зайти. С широкой улыбкой Казума вышел из комнаты, чтобы через минуту нацепить на лицо привычную маску, и уже в ней поймать полный нежности взгляд госпожи. Он был очень особенным шинки.