Девушка из библиотеки

      Солнце уже заходило за горизонт, когда я нашел вожатую. Она наблюдала за товарищеским матчем по футболу, который организовали пионеры.       - Ну что, нашли кольцо? — увидев меня, начала вожатая       - Не совсем, — медленно проговорил я.       - У нас возникли трудности, — после непродолжительной паузы я продолжил, — Я потерял Славю.       Вожатая, до этого мало обращавшая на меня внимания, вдруг повернулась с испуганным взглядом, а брови у нее закатились высоко-высоко вверх. Она соскочила с трибуны и выпалила:       - Как такое могло произойти? Я ведь специально тебя вместе с ней отправляла, чтобы она не потерялась. Что же делать теперь? Наверное, в милицию придется звонить. А знаешь, что? Ты наказан. Теперь забудь о моей лояльности к твоему тунеядству. А сейчас быстро в домик, а я с ребятами организую поисковый отряд.       - Но ведь темно уже совсем, — попытался возразить я, — Да и дорогу вы не знаете.       - А у нас в мастерской несколько фонарей лежат на черный день, — сказала вожатая.       - И компас, — добавил Электроник, который с явным интересом наблюдал за нашей перепалкой. Он сидел на трибуне в паре метров от вожатой. И как я его не заметил?       - А дорогу мы и без тебя найдем.       Ольга Дмитриевна ушла в здание клубов, а я неспешно побрел в сторону домика.       Настроение было паршивое. Так меня не отчитывали со времен школьной скамьи. Было жутко стыдно, и я чувствовал свою беспомощность в сложившийся ситуации. И только компания Лены могла вернуть меня к жизни. Подойдя к домику, я увидел записку, которая торчала из двери. Развернув клочок бумаги я начал читать:       - Жду на пристани после захода солнца. Лена. Конечно! Она как будто чувствовала, что мне потребуется ее поддержка.       Я быстрым шагом направился к пристани. Ночь уже окончательно забрала все права у уходящего дня, и тьма опустилась на лагерь. На небе светил месяц и, подняв голову, я даже успел разглядеть несколько звезд. Кое-где появлялись темные тучи, которые медленно плыли по небу, словно парусные фрегаты. Вокруг все затихло. Не было слышно ни бегающих пионеров, ни пения птиц, ни гула машин, который иногда доносился с дороги и лишь сверчки стрекотали из зарослей непроглядных кустов. В темноте деревья казались довольно жуткими. Их ветки словно руки тянулись к моему телу, пытаясь утащить меня в неизвестность. Ведь по сути все, что скрывает темнота — это неизвестность. И людей пугает именно она. Многие с детства наслушавшись страшных историй у костра в последствии всю жизнь боятся темноты. Уличные фонари, освещавшие асфальтированную дорожку светили совсем тускло, а когда я уже подходил к лодочной станции, они и вовсе закончились. По полной темноте пришлось пройти еще добрую сотню метров. В темноте я умудрился несколько раз спотыкнуться и чуть не упал в ближайший куст с колючками. Наступила полночь и лист календаря сделал еще один оборот. Пришел новый день. День, полный сомнений, надежд и веры.       Наконец я вышел к лодочной станции. В ней горел свет. Это означало, что еще не все отсюда ушли.       Я увидел силуэт Лены. Она сидела на мостике, свесив ноги в воду. Когда между нами оставались считанные метры, она почувствовала мое приближение и обернулась.       - Ты все-таки прочитал! А я боялась, что ты не увидишь и не придешь, — радостно воскликнула она. Поднявшись, она кинулась ко мне в объятья. Мой мирок рушится, но есть она. Я крепко обнял ее и не отпускал еще долгое время. Как же приятно чувствовать тепло любимого человека.       - А я ключи от лодочной станции достала. Пошли, посидим. Там уютно.       - Так вот, кто не выключил свет, — улыбнулся я. — Только обувь надень, а то так и заболеть недолго.       - А я про них совсем забыла. Спасибо. — растеряно сказала Лена.       Лодочная станция представляла собой длинный дом синего цвета с невысокой крышей и карнизом, больше напоминающий амбар. Издалека могло показаться, как будто он плавает на воде, однако он довольно прочно стоял на сваях, а от него, как артерии отходили несколько деревянных мостиков, к краям которых были подвешены автомобильные шины. У мостиков было пришвартовано с десяток одинаковых весельных лодок, хотя были среди них и импортные моторные лодки, которые отличались от остальных лишь наличием мотора сзади. У входа на станцию был подвешен флажок, по которому можно было определить уровень и направление ветра, а перпендикулярно станции стояла железная лестница, с помощью которой монтеры забирались на крышу. Но при мне эта лестница не использовалась ни разу и больше было похоже на то, как какой-то непутевый рабочий просто забыл убрать ее. И с тех пор она здесь стоит не зная забот и усталости. Рядом с лестницей находился пожарный щит открытого типа с разложенным в нем инвентарем: огнетушителем, штыковой лопатой, пожарным топором и ведром в виде конуса.       Осмотревшись, мы зашли внутрь. Изнутри он представлял собой стол с инструментами и поднятую на тросах лодку, вероятно находившуюся на ремонте. По полу были раскиданы доски, а в углу аккуратно стояли весла самых разных мастей. На потолке висела обычная электрическая лампочка, которая неплохо справлялась с освещением всего помещения. Отсюда улица казалась такой темной, недоброжелательной и полной опасностей, а мы как будто нашли свой ковчег. В конце комнаты находилась дверь, ведущая в другие части лодочной станции, но она была прочно заперта.       - А тут и правда неплохо, — заметил я. Лена улыбнулась. Она явно была рада моей реакции, но, заметив в моем лице грусть, спросила:       - Что-то произошло?       Внутри все сжалось, но от Лены я не хотел иметь никаких тайн и даже не раздумывая начал рассказывать:       - Я потерял Славю в лесу, и теперь на меня ополчилась половина лагеря. Я хотел пойти с поисковой группой на поиски, но вожатая запретила мне выходить из дома, а ведь они даже не знают где нужно искать. Надеюсь со Славей в лесу ничего не случится.       - Но я останусь с тобой даже в самой сложной ситуации. — Она взяла меня за руку. Мне сразу стало легче.       - С тобой у меня все-все получится. Ты мой талисман, который я буду хранить и защищать от любых невзгод. Мы замолчали. Она прижалась ко мне, и я почувствовал запах ее волос. Мне хотелось утонуть в них, и я окунулся лицом в ее пряди. Она погладила меня по спине, и я обнял ее крепче. Ей я мог доверить самое сокровенное. Она была первым человеком, ради которого я готов был идти на подвиги. Она заставила меня поверить в мечту. Сейчас Лена казалась уже такой родной, словно я знал ее несколько лет. Мои мысли прервал звук. Это заурчало у нее в животе.       - Проголодалась? — спросил я.       - Да, немного. — Призналась она       - Может, заглянем в столовую? — Мне и самому хотелось перекусить, поэтому перспектива похода в столовую меня очень радовала.       - Сейчас поздно, там уже наверняка все закрыто.       - А мы через черный ход попробуем.       Лена не стала меня отговаривать, и мы направились в столовую. Держась за руки мы преодолели неосвещенный участок дороги и вышли под свет уличных фонарей. Все это время Лена двумя руками держалась за меня, боясь отпустить. А я подобно рыцарю, защищал ее и спокойно шел сверля глазами непроглядную темноту. Лицо обдавал прохладный ночной ветерок, а в воздухе чувствовалась прохлада и свежесть. Порой этот запах мог даже вскружить голову. Меня он всегда привлекал.       Мы подошли к столовой. У входной двери горел фонарь, но в окнах было темно. На яркий свет от лампы слетались мотыльки. Там они казались такими бледными и невероятно хрупкими. Они описывались круги и бились о лампочку, словно пытались покончить с жизнью. Казалось они вот-вот вспыхнут и сгорят в ярко желтом пламени. Давно, еще в школе, нам рассказывали, что есть вид мотыльков, живущих всего один день. А что если это они и им осталось жить считанные минуты? А может, они просто тоже боятся темноты?       Жизнь человека коротка и хрупка также как жизнь мотылька. Однажды ты можешь выйти с утра на работу и больше никогда не вернуться в свой дом. Твоя жизнь может измениться в любой момент. Именно поэтому следует оберегать близких. С этими мыслями я покрепче приобнял Лену за талию, а в голове зашумела песня группы Кино «Следи за собой!».       Главный вход был ожидаемо закрыт, и мы двинулись на задний двор. Здесь дверь оказалась неплотно заперта, и после двух толчков она поддалась. Нам удалось пробраться внутрь. Комната скрывалась во мраке, и лишь свет луны, проникающий из открытой двери, давал небольшое освещение.       Я полез к выключателю, но Лена меня остановила:       - А если заметят?       Пожалуй, она была права. Пришлось подождать несколько минут, пока глаза привыкли к темноте, и начать продвигаться вглубь помещения. Внутри находилось много шкафов для посуды, раковин, плит, холодильников, и прочего оборудования, без которого не обходилась ни одна советская столовая. Лена начала открывать холодильники один за другим и вскоре у нас получился нехитрый набор из продуктов.       На кухне мы нашли кефир, головку сыра, черствый хлеб и банку зеленого горошка. Неплохой улов для таких голодных, как мы. Через кухню мы зашли в зал, в котором обычно ели пионеры. Здесь было совсем темно и даже лампочка не спасла бы положение. Тут ко мне подскочила Лена. С довольным видом она разжала ладошку и в руке у нее появилась парафиновая свечка и коробок спичек. Я так обрадовался находке, что не удержался и поцеловал ее. Она чуть заметно покраснела и опустила глаза в пол.       В темноте мы нашли подходящий столик и усевшись за него зажгли свечу. Свет озарил наш столик. На большую комнату его не хватало, но наш обитель он осветил в достатке. Тени от свечи бегали по всему залу и это придавало нашему приключению романтический антураж. Спустя несколько минут, мы с явным удовольствием уплетали бутерброды с кефиром за обе щеки.       - Вкусно! — заметила Лена. Я лишь мотнул головой в знак согласия.       Закончив с трапезой, я погасил свечу и убрав все следы нашего присутствия, мы также вышли через задний ход и направились обратно к причалу.       Так не хотелось отпускать ее спать. Ведь неизвестно, когда я в следующий раз ее увижу, а вдруг следующего раза не будет? Меня сковало чувство тревоги. Я очень боялся ее потерять. До потери пульса, до боли в груди. Она была центром моей вселенной. Всю дорогу обратно к пристани Лена вновь держалась за меня боясь потерять.       - А давай возьмем одну из лодок и поплаваем? — предложил я.       - Звучит романтично, — одобрила Лена.       Мы зашли на лодочную станцию, и я нашёл пару годных весел. Запрыгнув в пришвартованную у мостиков лодку, я подал Лене руку. Она села у самого носа лодки, а я взялся за весла. Отплыв от берега на достаточное расстояние, Лена вдруг остановила меня, положив руку на весло:       - Хватит. Давай посидим тут.       Я отложил весла в сторону, а она перебралась с носа лодки на корму и усевшись поудобнее, положила голову мне на плечо. От этого нос лодки чуть приподнялся, но она осталась на плаву.       - А ты думал, чем займешься, когда закончится смена? — спросила Лена       - Соберу вещи и приеду к тебе… А потом сделаю тебе предложение, и мы поженимся, — добавил я       Я и по правде всегда мечтал завести семью, в которой не было бы места ссорам и скандалам. Семью, в которой всем будет уютно и тепло. В такое место всегда захочется возвращаться. Это будет приют для двух любящих душ.       Лена замурлыкала от удовольствия. Она приподнялась, и мы обнялись. Лена подняла голову к небу и долго не опускала. Я решил проверить что там и тоже приподнял голову. На небе открылся взору небывалой красоты небосвод, покрытый мириадами звезд. Были как яркие, так и совсем тусклые. Смотреть на них было завораживающим зрелищем. Вдруг Лена быстро подняла руку и с замиранием души пролепетала «Смотри!» и показала на падающую звезду. Это явление я видел впервые и не мог оторвать от него взгляд. Затем я показал ей созвездие большой медведицы, и мы долгое время наблюдали за ее тусклым светом. Лодку покачивали небольшие волны, а воздух был переполнен свежестью и ночной прохладой.       Лена уже довольно сильно устала и было решено возвратиться на берег. Лодку мы оставили на том же месте у причала и скрылись с места преступления. После этого я решил проводить ее домой. Добравшись до домика мы поцеловались, и проводив ее взглядом до двери, я отправился в дом Ольги Дмитриевны.       Внутрь я старался входить издавая как можно меньше шума. Но вожатая не спала:       Как гром среди ясного неба, она подняла такой крик, что в моя голова загудела, а в ушах поднялся звон, словно под ухом играл целый симфонический оркестр.       - Где же ты ходишь? На улице давным-давно ночь! Я же тебе говорила идти домой.       - Ну, я и пришел, — съязвил я.       После этого последовал длинный и поучительный монолог о том, что нужно уважать старших и следовать правилам лагеря. Но ее слов я не слышал. В голове была только Лена. После всех нравоучений я лег спать и на удивление быстро заснул. Видимо, сказалась общая усталость, накопившаяся за весь день.