Продам брата. Торг уместен

Продам брата. Торг уместен. Не убирает, не готовит, пользы не приносит. Вы можете пустить его на опыты или закопать в лесу. Да, именно так я бы написал в своем объявлении. Почему нельзя продавать людей, которые портят тебе жизнь? В пять лет я хотел, чтобы его сожрало чудовище из-под кровати, в шесть - чтобы его съела соседская собака, в семь я возлагал большие надежды на грузовик. В шестнадцать... В свои шестнадцать с небольшим лет я все еще надеюсь, что однажды незнакомый мужчина на большой машине оставит от моего брата только кровавое пятно и мозги на обочине. Хотя это может быть и женщина, я не против. Но его ничего не берет. Ему не предлагали конфеты подозрительные типы, грузовики объезжали стороной, а соседский пес оказался менее живуч, чем та каланча, в которую вырос мой брат. Если бы ненависть можно было измерять деньгами, я был бы миллионером, впрочем, как и он. У него не было тысячи причин ненавидеть меня, я не уводил его друзей, не предавал, не бросал умирать в пустыне без воды и не оставлял привязанным к дереву в лесу, где ходят голодные гризли, мечтающие на ужин отведать человеческого мяса. Или обсосать кости, как в случае с братом. Причина была одна: однажды родился я, и его жизнь как-то сразу не задалась, померкли звезды, а солнце повернулось к нему задом, заодно с луной. Именно так он говорил. Мне все казалось, что он преувеличивает. Он не любил меня, я не любил его. Наше совместное проживание можно было обозначить одной емкой фразой: «Кто кому быстрее отравит жизнь». Мой брат лидировал, возможно, все дело в трехгодичной разнице или в том, что он выше и физически сильнее, или в чем-то еще… Не знаю. Все началось час назад, хотя, если быть точнее, все началось, когда я появился на свет, но это долгая история, а история покороче заключалась в моей идее обличить его перед отцом, мол, неправильный и разгульный образ твоей жизни, брат, и отсутствие любви изувечили мне психику, заставили искать эту самую любовь на стороне и испортили навсегда меня как человека. Именно так я ему и сказал, показал фотку незнакомого парня, найденную на просторах социальных сетей, и добавил, что я гей, это мой парень, у нас все было, это ты виноват, я расскажу все папе. Он спустит с тебя шкуру, Кою. Мой брат перестал жевать жвачку, замер в дверях моей комнаты, сказал, что я дебил, и вышел. Потом, правда, вернулся, схватил меня за шкирку и вытащил из дома. Солнце светило в спину, дул теплый майский ветер, болел затылок, по которому только что съездили от всей души и сердца. - Ты мелкий ублюдок, - сказал любимый брат и подпер собой высокий каменный забор. Кою вообще любил облокачиваться на все, что находилось рядом, будто ему не хватало равновесия. Может быть, его качает под ветром, с таким-то ростом? - И я сомневаюсь, что даже самое невзрачное чмо на тебя позарится. Кою иногда на меня наговаривал, принижал мои умственные способности и внешние данные. Я не был уродом, единственным моим минусом являлся рост, точнее, его нехватка. В остальном все было не так плохо, как казалось моему брату. Возможно, у него просто какие-то проблемы со зрением или с мозгами. Конечно, я не настолько выделяюсь в толпе, как Кою, но в общем не пугался своего отражения. В особенно удачные дни я себе даже нравился. А вот Кою выделялся. Брат был многогранной личностью, он выглядел как модель с обложки журнала и проститутка одновременно. Возможно, я путал многогранность то ли с отсутствием вкуса в одежде и прическе, то ли с его избытком. Этот самый вкус выливался наружу пестрыми майками, драными джинсами, развязанными шнурками на кедах, подведенными глазами, рыжими волосами, накрашенными ногтями, кольцами, цепями и браслетами, которые звенели, бренчали и переливались на пределе своих возможностей. В общем, Кою не выглядел сыном состоятельного бизнесмена, скорее, дамой, которую богатый папик оставил без содержания и которая вынуждена донашивать остатки былой роскоши. - Чего ты от меня хочешь? – вздохнул я, грустно щурясь сквозь солнце. - Ты и так мне все сломал. - Я тебе сейчас позвоночник сломаю, если ты не заткнешься. - Хорошо, - я поджал губы и заткнулся. Мы молчали около двадцати минут, судя по тому, что наши тени сместились, а окурков около Кою заметно прибавилось. Я мог молчать вечность. Игру в терпение выигрывал обычно я, а он уходил, исторгая проклятия. Мне нужны были эти небольшие победы, чтобы он не сломал меня. А наше противостояние началось тогда, когда я начал более осмысленно смотреть на жизнь и не ограничивать ее вопросом «Почему он меня не любит?». Сначала добавилось «Как ему отомстить?», а потом, с каждым годом, нарастало все больше и больше... Кою вздохнул, как вздыхают матери непослушных чад, покаявшихся перед директором школы за разбитое окно, и что-то пробормотал. Шах и мат. Сражение выиграно, но вся война еще впереди! - Ты сейчас поцелуешь первого встречного мужика, иначе я тебе не поверю и вломлю. - Зато папа поверит, - предложил я последний аргумент, в котором и сам начинал сомневаться. А вдруг не поверит? - А вдруг не поверит? – озвучил Кою мои опасения. Все-таки он был моим братом, одна кровь - ну, почти, - следовательно, и мысли могли совпадать. Слава всем богам, что нечасто. - Ты уж мне постарайся доказать, перед тем как нагнетать обстановку в семье. - Я не целую кого попало, - насупился я. - Я преданный и верный, как собака. - Захочешь жить - будешь землю целовать, если я скажу. - Я уже сомневаюсь, что захочу жить, - пробормотал я сквозь зубы, и мы постояли еще минут десять. Наша улица была безлюдной: частные дома, все на своих машинах, при водителях, благородные господа пешком не ходят. Они тут вообще не появляются, у них дела, фитнесы, спа, любовницы у мужей, любовники у жен, и наоборот, короче, страшно занятые люди. А мы тут, как два идиота, землю топчем. Так что, вполне вероятно, что мы бы тут простояли еще ночь. Но такие планы на ближайшие часы меня не интересовали, все-таки я не такой, как Кою. У меня - учеба, книги и уроки, а у него - леопардовые майки и смерть от удара бутылкой по затылку. Однажды он дождется. Пока я представлял себе убогую и нелепую смерть старшего брата, из-за угла вывернул новый персонаж этого фарса, и мое сердце грохнулось в пятки. Я обернулся на Кою, он мерзко хмыкнул, а я вдохнул и пошел навстречу своей вероятной смерти. Ведь это только в фильмах бывает, что любовь начинается с первого взгляда и внезапного поцелуя. Вряд ли он увидит во мне свою судьбу, растает, как снег весной, перед моим обаянием и унесет на руках в закат. Чтобы брат стоял, открыв рот и завидуя моей удаче и внезапно сложившейся личной жизни. Видимо, первым убого и нелепо умру я, потому как в глазах незнакомца даже вблизи я не увидел, чтобы проснулась безудержная любовь к моей прекрасной душе, скрытой в тощем бледном тельце. - Простите, пожалуйста, но я должен это сделать, иначе мне придется умереть, - я потянул за бордовый галстук, заметив, как темные глаза стали еще темнее, брови поползли вверх, а пухлые губы удивленно приоткрылись. ...И понял, что умереть мне придется в любом случае. Прикосновение моих губ к его должно было запечатлеться в моей памяти и отпечататься, как минимум, кулаком на скулах, но что-то пошло не так. То ли земля наклонилась ко мне, то ли я наклонился к ней спиной, но я увидел небо. Рай? А следом - улыбку на секунду назад удивленных губах, хитрый прищур вовсе не черных, а карих глаз. Чужие пальцы сжали волосы на затылке, на пояснице обосновалась уверенная рука. Он наклонился ко мне. К губам? К щеке? Нет, к уху… - Ты, конечно, ничего, но все-таки Кою мне нравится больше. Теперь уже мои губы открылись в удивлении, а затем стало больно. Он отпустил меня, и я тут же шлепнулся спиной на асфальт. - У вас не очень хороший вкус, - прохрипел я, закашлялся и приподнялся на локтях, а этот с дурным вкусом попросту через меня переступил. Что-то сзади пробормотал Кою, а передо мной возникла еще одна фигура. Нет, этот номер дважды не пройдет. Мы договаривались с Кою поцеловать первого встречного, а этот уже второй. Я смотрел на него с вызовом – мол, иди куда шел, я целовать тебя не буду, даже и не проси. Вероятно, ему сквозь черные очки вызов в моих глазах был виден недостаточно, потому что он их снял, и тут я ощутил, как Смерть дышит мне в затылок. Зашевелились волосы на голове, а мозг начал быстро искать новую лазейку для выхода из ситуации. Из которой, как покажется на первый взгляд, выхода нет. Судьба умеет шутить, думалось мне, когда полулежа на земле я смотрел на того, кто сошел с картинки или, если быть точнее, с фотографии. Как так может быть? Бывают ли такие случайности? Я смотрел все внимательнее и внимательнее, надеясь, что ошибся. И на том снимке был совсем другой высокий с выкрашенными в светлый волосами тип, их же миллионы на планете. Но не узнать было достаточно сложно... если только максимально ослепнуть или выколоть себе глаза. Как может случайный человек, чей снимок был найден мной на совершенно рандомной странице, оказаться на моей улице, именно в ту минуту, когда я лежу здесь в позе безысходности, совершенно не зная, как быть дальше. Думай, Така, думай! "Держи себя в руках, - подсказал мозг, - оберни в свою сторону". - Постараюсь, - ответил я голосу разума, поднялся, отряхнулся, улыбнулся, затмевая собой солнце. Сзади выматерился Кою и, по ощущениям, не в мою сторону, а в чью-то другую. Зато после он наградил вниманием и меня. - О, твой парень нарисовался. Подсказать, как его зовут? Если бы сарказмом Кою умел резать предметы, я был бы похож на полоски спагетти. Если верить брошенной им фразе, то тот самый, с кем у меня «все было», оказался, как минимум, знаком Кою. Странно, что у брата есть друзья. Никого никогда не видел, думал, он съедает неугодных на ужин. Отсутствие роста природа компенсировала смекалкой и быстрой реакцией на все неоднозначные и рисковые ситуации, в которых каждая секунда могла стоить жизни. К Кою я развернулся с такой широкой улыбкой, что свело скулы, и зажатой в своей заледеневшей ладони чужой рукой, стиснутой так крепко, что если бы хозяин руки попытался ее освободить, я бы, наверно, сломал ее. Или хотя бы попытался. - Не надо, Кою. Я прекрасно знаю, как его зовут, - твердым голосом произнес я, внутренне трепеща от ужаса, - и теперь мы идем ко мне в комнату, я должен объяснить всю нелепость сложившейся ситуации. Я обернулся к незнакомцу, радуясь, что он настолько шокирован, что не знает что сказать. А может, он немой? Это был бы вообще подарок судьбы. Он стоял, как истукан, я улыбался. - Извини, что ты стал свидетелем этой ужасной сцены. Я тебе все объясню. И потащил к дверям мимо ошалевшего брата. - Акира, ты охренел? Крикнул вслед Кою свой вопрос, и мой пленник на секунду затормозил. - Пока не знаю, Кою, но вполне возможно. За нами закрылись двери, я выдохнул и несколько раз вдохнул. - Очень приятно, Акира, меня зовут... - Я знаю, как тебя зовут, Така. - Не знал, что у Кою есть друзья, - с подозрением произнес я и выпустил чужую, но почти ставшую родной руку, между делом осматривая гостя. Акира улыбнулся, кажется, он совсем не удивился тому, что сейчас произошло, или просто не показал виду. Что было, как минимум, странно. - Зато я знал, что у него есть младший брат, даже видел пару фотографий, - он потрепал меня по волосам и нахмурился. - Ты ниже, чем я думал. Я пожал плечами. - А ты реальнее, чем думал я. После стольких лет я уже начинал подозревать, что у моего брата могут быть только воображаемые друзья. А по телефону он говорит сам с собой. Можно было выдохнуть еще раз. Акира не выглядел таким же ублюдком, как Кою, хотя первое впечатление может быть обманчиво. Пока я обдумывал свои дальнейшие действия, с улицы послышались крики, мат и приближающиеся шаги, ахнув, я вернул себе руку Акиры и потащил его наверх, в свою комнату. Времени придвинуть к двери шкаф или хотя бы стол не было, поэтому я попросту ее запер, хотя и знал, что Кою может вышибить ее с ноги. Он может. Он вышибал. Сначала вышибал дверь, а затем пытался вышибить мне мозги. - Говори, говори, говори, - почти силком усадив Акиру на кровать, я тряс его за плечи и боролся с желанием бить по щекам, как бы приводя в чувство. - Где мы познакомились? Сколько встречаемся? Что ты ешь и что ты не ешь? На что у тебя аллергия? Есть домашние животные? - Во-первых, не тряси меня, во-вторых не на все вопросы я смогу ответить - первые два, честно говоря, приводят меня в замешательство. - Отвечай, на что сможешь! – на лестнице раздался топот. - Живо! - У меня нет ни на что аллергии, я здоров как бык, у меня есть собака, его зовут… - Неважно! Мы познакомились в интернете, встречаемся три месяца, я боялся познакомить тебя со своей семьей, а сегодня ты зашел, потому что… потому что, блядь, любишь меня больше жизни. Ясно? - Яс… Он не успел ответить, я толкнул его в грудь, Акира упал спиной на кровать, а я сел сверху и со всей дури дернул полы рубашки в разные стороны, так что пуговицы полетели на пол. В этот же момент дверь распахнулась от удара ноги. Замок стал очень уж хлипкий, Кою слишком часто за то недолгое время, что мы здесь жили, выбирал данный способ проникновения в мою комнату. - Кою, тебя стучаться не учили? Мы, может быть, заняты чем-то важным! Я Акиру так давно не видел… Угу, например, всю свою жизнь. Стоило заранее предупредить Акиру, что он, как мой рыцарь, должен спасать меня, как свою потенциальную принцессу, от дракона, который захочет ее сожрать. Но момент был упущен. Но почему-то вместо того, чтобы разорвать на куски меня, Кою ненавидяще уставился на Акиру. - Ты трахал моего брата? – спросил он, и, судя по всему, от ответа Акиры зависело, будет он жить или нет. В этот момент аж сердце защемило. Боги, сколько братской любви и заботы сквозило в его голосе. - Неееет… - протянул опасливо Акира и покосился в мою сторону. Я активно замотал головой, опомнился и закивал, не зная, в какую сторону лучше врать. - То есть да.... - неуверенно закончил он. - Так нет или да? Это такой сложный вопрос? - И нет, и да... - уклончиво ответил Акира, а я сообразил быстрее. - И нет, и да, все правильно он сказал, Кою. У нас был виртуальный секс. Ты знаешь, что это такое? Это когда я медленно снимаю с него рубашку, а мои губы с живота опускаются... – в подтверждение своих слов я опустил ладони на голый живот Акиры и повел вверх к груди. - Замолчи, гаденыш... – брат схватился за голову и обессиленно опустился на пол. - Если папаша узнает, то убьет… - Тебя, - закончил я за Кою. - Он убьет тебя… Насладившись гневным взглядом и гробовым молчанием, я решил продолжить, придав своему голосу мягкие нотки: - Если он узнает, Кою… Брат вздрогнул, а Акира… А Акира еле сдержал улыбку. Хоть кому-то здесь весело и беззаботно, когда кто-то шкуру свою спасает. - Чего ты от меня хочешь? - Так вот как мы заговорили, Кою. Кажется, недавно этот вопрос задавал я. Жизнь - забавная штука, правда? - Вы… - он ткнул пальцем в нашу сторону, - я жду внизу через десять минут. И если вас не будет, я вернусь и спущу шкуру. С обоих! Он поднялся и вышел, хлопнув дверью, а я выдохнул и покосился на Акиру: - У нас есть время познакомиться. - Или пришить пуговицы, - предложил он.