***
Но тяжелее всех воспринял новшества кавалер ордена Мерлина третьей степени, почетный член Лиги защиты от темных сил и пятикратный обладатель приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку Гилдерой Локхарт. Видимо, обилие незваных конкурентов слегка повредило нежные мозги златокудрого героя. Великолепный Гилдерой пошёл вразнос – и это зрелище было бы предивным, не очутись несчастный Северус главной жертвой Пятикратного. Выяснилось это прискорбное обстоятельство, как водится у всякого порядочного мизантропа, абсолютно случайно. Колдовские сны, насланные проклятым вейлой, и дневные заботы отнимали всякое соображение, а оттого Снейп самым постыдным образом проморгал наглые посягательства на свою скромную персону. – Ворон, твою мать, ты снова останешься на бобах, – Перси Деррек фамильярно ткнул Северуса в бок и еле слышно присвистнул вслед Локхарту, гордо шествующему по коридору. – В смысле? – не понял Снейп. – Выражайся яснее, совершенно нет времени разгадывать твои шарады. – Этот красавчик частенько отирается у твоих покоев, – усмехнулся Деррек. – На чай вчера зазывал. Зачем ты прогнал симпатяжку? – Я не пью чай, – безразлично пожал плечами Северус. – К тому же мне недосуг по тридцатому разу выслушивать о накормленных капустой оборотнях. – Во-первых, не капустой, а листьями салата, – с самым серьёзным видом поправил его Перси, – а во-вторых, это был вампир, а не оборотень. Оборотней этот лихой парень просто валит на землю и принудительно обращает в порядочных людей. Вот бы он с тобой этот фокус проделал! – Свалить оборотня? – презрительно фыркнул Снейп. – О, Мерлин, он ещё больший идиот, чем кажется. – Да запросто, – мотнул головой Деррек. – Только для этого нужно обладать происхождением и габаритами Флинта. У оборотней какой-то совершенно щенячий трепет перед сильными тёмными магами, знаешь ли. Северус мгновенно вспомнил суку Люпина с его заискивающими взвизгами в сторону Блэка и передёрнулся. – Локхарт не тёмный маг, – буркнул он, лишь бы что-то сказать. – Он вообще полукровка. – Значит, спал с тёмным магом, – белозубо оскалился Деррек. – М-м-м, да за такой филей я ему ещё на три книжки баек насобирал бы! Север, хватай, пока дают, мой тебе совет. Шанс заполучить подобного красавца раз в жизни слу… – Перси внезапно умолк и смерил Снейпа оценивающим взглядом. – Что опять? – злобно прошипел Северус. – Ладно, у тебя – дважды, – задумчиво протянул поганец Перси. – Интересно, на что ты их цепляешь? Снейп грубо обругал придурка и сорвался в лабораторию – там было тихо и думалось спокойно. Даже после подначек Деррека Северус не поверил в амурный интерес блистательного Гилдероя. В самом деле, какой из мрачного зануды Снейпа герой-любовник? «Знаменитость забавляется, – думал он. – Цепляет Дамблдора, дразнит своих бывших профессоров, смеётся надо мной, нелюдимым носатым уродом. И пусть себе смеётся – издевательства над Верховным чародеем искупают всё». Надо сказать, бойцы-гриффиндорцы тоже невзлюбили Пятикратного буквально с первых же секунд пребывания в замке: тот не преминул в подробностях перечислить свои регалии и высокомерно попенять гостям Хогвартса на непочтительность. – И этот попрыгун – кавалер ордена Мерлина! – нахмурился Хиллиард. – Дожили! Директор Дамблдор кротко вздохнул и укоризненно покачал головой: – Полно, господа, мистер Локхарт вполне компетентный преподаватель, и дети его обожают. – И дети, и жёны, – поддакнул Деррек и проворно отступил за широкую спину Флинта. – Твоя тоже портретик под подушкой прячет? – сочувственно поинтересовался Бэддок. – Огонь-профессор. Надо было два ордена дать. – Расслабьтесь, зануды, – пробасил Флинт. – Вас сюда чудище ловить позвали, а не в попечительский совет. Мистер Дамблдор получше всяких обормотов знает, кто в профессора годится, а кто – нет! Директор лукаво улыбнулся, погрозил бойцам пальцем и повёл их в Большой зал представлять студентам. С тех пор и пошло: при каждой встрече с ловчим отрядом Пятикратный презрительно фыркал и морщил нос. – Не понимаю, профессор Дамблдор, зачем нам с вами чья-то помощь? Помнится, года три назад в одной горной деревушке довелось мне… – далее следовало красочное и на редкость подробное описание подвига, а присутствующие за столом дружно утыкались в тарелки и скрежетали зубами от бессильной злости. Лишь Альбус заинтересованно рассматривал златокудрое несчастье поверх очков и кивал настолько доброжелательно, что Северуса продирал озноб: Локхарт имел все шансы не дожить до летних экзаменов. На ум упорно лезла история тупицы Квиррелла, мнившего себя самым умным. Покойный идиот тоже пёр напролом и не боялся публично высмеивать Светлого лорда. «Ключевое слово – лорд, – мрачно размышлял Северус, – а там хоть тёмный, хоть светлый: стопчет и не заметит. Но если Квирреллу туда и дорога – он же детей хотел убить, сука! – то отважного балаболку мне будет жаль. И действительно редкий красавец: тёплый, золотой… Тьфу на вас, мистер Снейп, возьмите себя в руки!» Изрядно смущённый неуместными мыслями, Северус презрительно цедил что-нибудь гадкое и стремительно вылетал из-за стола, благо неотложных дел хватало. При этом тяжелее всего было видеть не обиженные глаза Пятикратного, а удовлетворённые кивки коллег – мол, наконец-то дурной нрав желчного профессора служит благим целям и обращён в защиту порядочных людей. Но были у Локхарта защитники и посмелее, чем тайный поклонник Снейп. Явно в пику своим гриффиндорским оппонентам слизеринские бойцы немедленно взяли великолепного враля под опеку. – Много ты понимаешь в упокоении тёмных духов, чучело, – гудел Флинт и насмешливо скалился, глядя на медленно закипавшего от злости Кута. – Нужно быть великим магом, чтобы управиться с этой пакостью. Заброшенные дороги не место для хлюпиков, там за одну ночь можно половину вашего сраного аврората оставить. – Кто, блядь, великий маг?! Ой, простите мадам Спраут, оговорился, – Вуд виновато вздыхал, но тут же распалялся вновь: – Этот наглый ряженый полукровный долбак?! Да он только на четвереньках хорош, кверху задом! Годрика ради, простите, мэм! Что-то я сегодня… – Ничего, Реджи, мальчик, – усмехалась мадам Помфри, а Северус тихо ненавидел всех скопом, а себя – больше всех. – Грубовато по форме, но верно по сути. – При всем уважении, мэм, – вкрадчивостью голоса Бэддок вполне мог посоперничать с Люцием, – мы с вами имеем честь лично знать ещё одного полукровку: не слишком скромного, одетого чуть ярче, чем это допускают приличия, и… гм… В общем, он тоже великий маг, хоть по его виду об этом нипочём не догадаться. – Сравнил! – возмущался Хиллиард. – Мистер Дамблдор самого Гриндевальда победил и вашего проклятого хозяина гонял, как жмыра лишайного! – А мистер Локхарт, – не сдавался Бэддок, – победил пяток упырей в одном бою и спас жителей маленькой лесной деревушки! – А кто это видел? – А кто видел, как сражается Дамблдор? – Ну… В газетах писали… И вообще, профессор – учёный! Он двенадцать способов изобрёл! – Я, – гордо выпрямился Флинт, – изобрёл больше двенадцати способов! Хочешь, покажу? – Я про драконью кровь, уёбище неграмотное! Ой, прошу прощения, мэм. – Ну читать-то я умею… – По складам! – А оттого мыслю, что профессор Локхарт нимало не хуже профессора Дамблдора, ведь написано про них одинаково: разумники и храбрецы! – Мальчики, не ссорьтесь, – Помона едва сдерживала смех. – Было бы из-за кого. Реджи, наткнёшься сегодня ночью на моих, разрешаю выдрать зачинщика ремнём. Чую, это будет мистер Диггори. – Принято, мэм, – кивал Вуд и тут же с хитрым видом интересовался: – А что это ваш великий маг лишь по глухим деревушкам ошивается? – А потому, – не выдерживал Деррек, дотоле хранящий молчание, – что в людных городках убивать упырей должен аврорат, долбоклюи! – Мальчики! – Всё-всё, мадам Спраут! Мы так, размяться. Бойцы, на охоту! Кут, доставай план. Где мы ещё не были? Деррек, ты остаёшься, понял? – Да понял, понял, – Перси демонстративно потягивался и подмигивал Снейпу. – Пойду ещё один автограф попрошу. Вдруг даст? Снейп бросал на шутника угрюмые взгляды и мысленно желал ему оконфузиться в самый ответственный момент. На полноценный сглаз это не тянуло, ибо Северусу не подфартило родиться чистокровной девицей, но слегка поднимало настроение.***
Подобные разговоры с небольшими вариациями велись каждый вечер после ужина, когда оба великих мага торжественно покидали Большой зал и расходились по великим делам, а прочие преподаватели скромно удалялись в свои покои. Бойцы же, не торопясь, допивали чай, а потом обсуждали детали предстоящего ночного рейда, ни один из которых так и не принёс результата. Подземелья были прочёсаны вдоль и поперёк, тщательнейшему обыску подверглись все семь нежилых башен и верхние этажи, тоже давным-давно заброшенные. – Померещилось Поттеру, – вздыхал Кут. – Ты сходи в Больничное крыло, – возражал Хиллиард, – и посмотри на памятник пацану. А потом расскажи его родителям, что Поттеру померещилось! Авроры мрачнели и вновь утыкались в чертежи замка. – Смотрите, вот воздуховоды, вот отводы от каминов, – Джонсон задумчиво водил пальцем по пергаментам. – Есть старые, есть действующие. Есть канализация, и она тоже сто раз переделывалась, – ползай не хочу. Везде тепло, и ни одна змея, даже самая тропическая, не издохнет. Но тварь выбирается наружу: мальчишку-то в коридоре нашли. – Интересно, а что она жрёт? – Тобой побрезгует, не ссы. – Иди ты! – В общем, – повышал голос Джонсон, – надо прикинуть точки выхода труб в помещения и обвешать их «сигналками». – Это, считай, каждый толчок и вентиляционную решётку. Пока добежим, тварюка успеет соскучиться. – Зато хотя бы примерно определим, где у неё логово. Сомневаюсь, что она по всему замку шарахается. – Логично. Где именно Поттер её слышал, спрашивали? – Подземелья, первый и третий этажи. – Да, но пацана нашли на пятом. – А кошку на третьем. – Хрен на кошку. Кошку на третий и принести могли. – Зачем? – Чтобы пакость написать. Не забывайте, у нас тут ещё и шутник имеется. По слухам, Малфой. – А пацана без надписи нашли? – Ну, за такие шуточки Азкабан светит. Любой бы остерёгся, не только Малфой. После восьмого безуспешного рейда Вуд решил опросить Поттера сам. – Расскажи-ка, парень, – начал он решительно, – что ты об этом всём думаешь? Поттер задумчиво потёр почти незаметный шрам и нервно пожал плечами. – Уже ничего, – настороженно выдал он. – Сошлись на рунеспуре, и я не против. Пусть будет рунеспур. Всю прошедшую неделю герой вёл себя настолько образцово, что Снейп пару раз незаметно проверил того на Империо. Гарри писал идеально-скучные эссе, смирно сидел на уроках, не задавая ни одного вопроса, и вообще почти ни с кем, кроме Малфоя и Пьюси, не разговаривал. Он даже в гостиной не показывался: сразу после уроков шёл в спальню и выходил оттуда лишь на обед и ужин – тщательно одетый и причёсанный. Ел он немного и по-прежнему предпочитал сладости, но делал это настолько церемонно, что даже Монтегю не к чему было придраться. Библиотеку Гарри тоже не посещал, а в Больничное крыло явился всего один раз, и то по настоянию обеспокоенного Снейпа. – Всё в порядке, Север, – облегчённо проворчала мадам Помфри. – Мальчик просто решил стать «нормальным» волшебником. Не мешай, вдруг получится. Снейп скептически хмыкнул, но в душе возблагодарил Мерлина: тёмный герой наконец-то избрал единственно верный путь, чтобы унять нездоровое любопытство окружающих. – Вы умница, мистер Поттер, – подумав, решился он на сомнительную похвалу: это извращение – поощрять ребёнка в бессовестной лжи! – Будет тяжело, обращайтесь. Что-нибудь сообразим. – Спасибо, сэр, – вздохнул Гарри. – Можно я останусь в школе на каникулы? Разумеется, шепотки за спиной у героя не смолкли, да и глупо было бы надеяться на мгновенный результат. «Ничего, – думал Снейп, – со временем угомонятся. Лишь бы у Гарри достало благоразумия и терпения довести дело до конца». Однако сегодняшний допрос заставил героя занервничать. Гарри растерянно оглянулся на Снейпа и закусил губу. – Рунеспур, – упрямо повторил он и вновь потёр шрам. – Я их, правда, в глаза никогда не видел, этих рунеспуров. За Барьером они не водятся. Бывалый аврор и опытный наставник Вуд мигом почуял враньё. – Слышишь, мелкий, не свисти. Думаешь, как в газетки попал, так уже и… – Мистер Вуд, – процедил Снейп и отодвинул побледневшего Поттера себе за спину. – Настоятельно рекомендую вам сбавить тон и облечь свою просьбу в приемлемую форму. Мальчик и без того натерпелся от неумных и неблагодарных остряков. Нужна помощь? Просите о ней вежливо. – Прости, парень, – после нескольких секунд тяжёлого молчания отозвался Вуд. – Моя вина, зарвался. И всё-таки ты думаешь по-другому. – Я не знаю, что думать, мистер Вуд, – отозвался Гарри и осторожно выступил из-за спины Снейпа. – Тварь говорит на парселтанге, но, кроме меня, её никто не слышит. Мне кажется, что она очень большая и страшная. Создалось такое впечатление. Не спрашивайте, почему, я не смогу объяснить. Я просто чувствую, что она намного опаснее, чем прошлогодний дракон. Я её боюсь. Заставить бояться вас я не сумею. Прошу только, будьте осторожнее. Поттер сложил руки в умоляющем жесте, явно подсмотренным у Забини, и жалобно захлопал глазами, а озадаченный Вуд оглядел своё недоумевающее воинство и помотал головой. – Ты всерьёз думаешь, что это оживший монстр? – спросил он. – Если я не буду верить себе, – грустно улыбнулся Поттер, – то кому мне верить? – На плане сможешь показать, где ты его слышал? Поттер долго рассматривал чертежи, а потом уверенно ткнул в несколько мест: – Здесь, здесь и здесь – издалека, а здесь и здесь – отчётливо, будто за стеной. Эти ходы рядом с коридором очень большие, видите? Я думаю, монстр тоже немаленький. – Почему же он ограничился лишь одной жертвой? – Откуда мне знать? В бестиариях описывается поведение здоровой особи на поле боя. Кто знает, цел ли этот монстр и всё ли у него в порядке? – Ерунда, – подумав, постановил Вуд. – Шастай по замку монстр, кровища лилась бы рекой. Поттер раздражённо дёрнул плечом: – Я предупредил. Но вам, конечно, виднее. Вы – боевые маги, а я так, нюня из газетки. – Смотри-ка, вредный, – одобрительно усмехнулся Вуд и подмигнул обиженно поджавшему губы Поттеру. – Благодарим вас, мистер Поттер, – мягко произнёс Бэддок и приятно улыбнулся. – Вы нам очень помогли. Сопроводить вас в гостиную? – Нет, спасибо, – мотнул головой Поттер. – Всю эту неделю я не слышал монстра. Может быть, он вас испугался? И пошёл по центральному проходу между столами, очень прямо держа спину. – Не похож он на Джеймса, – покачал головой Керк. – В магловскую родню пошёл, что ли? – В бабку, идиот. Блэк он, глаза разуй, – негромко сказал Флинт, провожая героя внимательным взглядом. – Я верю пацану. Древнейшие и благороднейшие всякую херню издалека чуяли. Сириуса вспомни. Сколько он наших засад пропалил, сучонок! – А сам на ерунде попался, – буркнул Кут. – Дело тёмное, – протянул Бэддок и нахмурился. – Ладно, народ, что делаем? – Идём к Дамблдору, – Вуд хлопнул себя по колену и встал. – Похоже, ребята, мы и впрямь не с того конца зашли. Снейп, пойдём с нами. Твой подопечный – тебя тоже касается. Дамблдор, по всей видимости, гостей не ждал. Он добродушно, но с нескрываемым удивлением указал на кресла и диванчики и предложил чаю. Впрочем, уважая личное время господина директора, Вуд ограничил число делегатов собой, Хиллиардом, Бэддоком и Снейпом. Остальные под командованием Кута продолжили нелёгкий труд по навешиванию следящих заклинаний на каждую подозрительную щель и выслеживанию мистера Диггори со товарищи. Снейп уселся в любимое кресло в самом дальнем и тёмном углу и по давней традиции мысленно поздоровался с чучелом смеркута: «Как вы, Августус? Живы ли? Я скорблю». – Слушаю вас, господа, – улыбнулся Альбус. – Джемы в этом году удались нашим эльфам как никогда. Угощайтесь, прошу вас. – Да этот год у вас вообще весёлый, – бестактно ляпнул Вуд, и директор шутливо-страдальчески возвел глаза к резному потолку. – Поговорили мы тут с Поттером… – Реджинальд скривился и почесал в затылке. – Умнющий у нас герой, а по газеткам и не скажешь. Мы гоняемся сами не знаем за чем, профессор Дамблдор, и зазря убили кучу времени. Прошу простить, но вы нас переоценили. – Насколько я могу судить, поиск ведётся весьма квалифицированно, – насторожился Дамблдор. – Гарри и впрямь могло почудиться, а бедный первокурсник и фамилиар мистера Филча пали жертвами злой шутки. Об этом, помнится, я вас тоже предупреждал. – И я поверил вам, а не мальчишке, – кивнул Вуд со вздохом. – Но я аврор, дракклы меня дери, и обязан отработать даже самые бредовые версии. Короче, нам нужен монстролог! – Кто? – Альбус в совершенном изумлении откинулся в кресле, а потом махнул рукой и засмеялся: – Увы, мистер Вуд, последний портрет монстролога в Хогвартсе замолчал ещё во времена моей учёбы. Время неумолимо, а холсту было без малого семьсот лет. Или у вас есть какой-нибудь на примете? Я распоряжусь, и его доставят сюда со всем бережением. Предок кого-то из Ковена, мистер Бэддок? – Да какой портрет, профессор, – усмехнулся Бэддок. – Живой. Правда, под клятвой. Он должен посмотреть на окаменевшего мальчика и выслушать мистера Поттера. Есть хороший шанс, что он определит виновника. Мастер не из последних, о его предках до сих пор ходят страшные байки. – Под какой клятвой? – Снейп едва не повторил вопрос вслух за директором, до того ему стало любопытно: в Лютном, что ли, какого-то дикаря откопали? – Под той, какую кровные маги и прочие адепты запрещённых искусств дают: не практиковать для частных лиц, а использовать свой дар лишь во благо отчизны в самые лихие годы. – Да, но у кого они учатся? – Сами, в основном. Это врождённое, мистер Дамблдор, – Вуд вздохнул и поёрзал в кресле. – Ну, может, ещё книги какие от властей укрывают, не скажу точно. Не волнуйтесь, наш монстролог безопасен, только малость того… С головой он не особо дружит. – Его можно понять, – перебил Вуда Бэддок. – Дар на редкость мощный, ищет выход, и маг слывёт тронутым. Жаль его, если честно. – Вы меня заинтриговали. Кто же это? – Ксенофилиус Лавгуд. И нет, он не балбес, просто под клятвой. – Мистер Лавгуд? Редактор журнальчика о выдуманных животных? Как бишь его… «Придира»? Вы не шутите?! – Знаете, профессор, – тяжко вздохнул Бэддок. – Всё, что монстролог выдумал, он легко сумеет воплотить. Ксено – редкий талант, и потому его журнальчик я стараюсь не читать, а то кошмары одолеют. Ну что, зовём? Дамблдор потрясённо вытаращился на ходатаев, слабо кивнул и несколько раз дёрнул себя за бороду. Переговоры с Лавгудом взял на себя Бэддок: «Ты и с Поттером-то облажался, Вудди, а ведь мальчик добрее Хельги. Ксено ты вообще заставишь в дикие земли сбежать: бедняга подумает, будто последних решили зачистить!» На следующий день Снейп весь урок тайком разглядывал светловолосую улыбчивую девочку, что с отрешённым видом помешивала неизвестное ни одной науке варево, вяло пытавшееся увернуться от черпака. – Довольно, мисс Лавгуд, – сказал он с лёгким вздохом и поспешно уничтожил содержимое котла. – Удовлетворительно. «Кажется, это называется «биоинженерия», – вспомнилось наконец магловское словечко. – О, Салазар, мало мне Лонгботтома и Поттера!»***
Северус прислушался, насторожился и погасил Люмос. Где-то неподалёку он вроде бы услышал голос, а потом наступила неестественная тишина. «Заглушка! – мигом определил он. – Ну, паршивцы, год котлы мне драить будете!» Сегодня охотники собирались прочёсывать те помещения, где недавно нашли бессознательного Поттера. С ними отправился Филиус Флитвик, приговаривая, что вспомнит молодость и оценит аврорскую выучку. Поэтому здесь, на третьем этаже, могли бродить только нерадивые студенты – предположительно, под предводительством так и не отведавшего ремня мистера Диггори. Под ногами внезапно захлюпала вода. Северус ругнулся и заклинанием высушил обувь. Недавно Бэддок, вняв жалобам Филча, уже осушал этот коридор. «Вы, мистер Филч, не сердитесь, но получится ненадолго, – хмыкнул он. – В потопе не трубы виноваты, а привидение чокнутое из старого туалета. Это, зараза, целый полтергейст, а не привидение. Давайте я вам лучше башмаки заговорю, чтобы не мокли?» Видимо, «чокнутое привидение» вновь расшалилось. Снейп перехватил палочку и прищурился. Насколько он помнил, здесь должны были гореть факелы, но сейчас царила темень. Заклинание Гоменум Ревелио результата не дало, и он попытался открыть дверь нерабочего туалета Алохоморой. Не тут-то было. Дверь не поддавалась, а на модифицированное заклинание отозвалась голосом Флинта: «Какого хрена? Занято!» Тогда Северус попросту с силой двинул ногой в подмокшие снизу доски: – Квинт, это я! Что там у вас? Туалетная комната оказалась неожиданно просторной, больше похожей на маленький дворец: высокие стрельчатые окна, вычурные кованые держатели для фонарей и зеркал, сводчатые расписные потолки, мраморные умывальники, опоясывающие центральную колонну, и ряд массивных туалетных кабинок из резного дерева чуть поодаль. «Королевская роскошь, – хихикнул Северус про себя. – Бедняга Флинт не устоял». Однако Флинт устроился вовсе не в кабинке, а на широком подоконнике в компании Деррека и хмурого Вуда. – Добрый вечер, господа! – Снейп убрал палочку. – Вы взяли мистера Вуда в заложники? – Мечтай! – буркнул Вуд. – Это я их выгуливаю. Флинт мне темя до мозгов проклевал – чем-то этот сортир ему глянулся. Хотелось ему непременно с Упырём здесь побывать. Теперь сижу и думаю, а не помешал ли я перепихону. – И как? – вежливо осведомился Снейп, взглянул под ноги, взмыл над мокрым полом и картинно скрестил руки на груди. – Чисто Купидон! – тут же восхитился Перси. – Симпатяжке показывал? Вуд прыснул в кулак, а Флинт наградил Упыря тычком под рёбра: – Уймись, зубоскал! Сядь, Ворон, не маячь. Северус примостился на соседнем подоконнике и вопросительно уставился на Флинта. – Чую, что-то здесь не то, – поморщился Квинт с досадой. – А вот что… Перси, ты как думаешь? – Ну, красиво, хоть и грязно, – пожал плечами Деррек. – Я с семьёй жил в лачугах много меньше этих хором. А так – ничего. – Вон в той кабинке, – Вуд указал на самую дальнюю, – стоял котёл с основой под Веритасерум. Сойдёт за диковину? – Что? – подскочил Снейп. – Где? – Оставь, – махнул рукой Вуд. – Я уже вылил. – Это не мои, точно, – Северус вновь уселся на место. – В их распоряжении две лаборатории и учебный класс. – И профессор зельеварения, – покивал Реджинальд. – Вечно вы лучше всех устраиваетесь, аспиды. Ну что, насмотрелись? – Всё равно херня здесь какая-то, – угрюмо прогудел Флинт и сполз с облюбованного подоконника. – Кстати, когда я учился, эта дверь была заколочена. Вудди, спроси у директора, сделай милость, а? – У Златовласки своей спросите, – насмешливо посоветовал Вуд. – Она у вас всё на свете знает. – Балда ты, краснопузый, – грустно вздохнул Квинтус. – Он же учитель! – И что? – Точно, балда. Учитель детей хорошему должен учить, а значит, нельзя ему в грязь окунаться. Вот скажешь ты: «Дети, убивать – это грех: душа в клочья рвётся». И сразу хочется тебе в рыло сунуть, потому как на твоей совести сотня похорон, не меньше. Кто тебе поверит? Не сможешь ты правильно сказать. – А тебе? – зло оскалился Вуд и потащил палочку наружу. – А тебе, троллья рожа, кто поверит? – Никто, – глухо обронил Флинт. – Никто. Да я и сам себе не верю. Вот потому лучшие учителя все блаженные. На Снейпа не смотри, ему тут тоже не место.***
Разумеется, Флинт и Вуд зверски напились и, разумеется, не нашли для этого лучшего места, чем гостиная слизеринского декана. Само собой, Снейп в пьяном братании не участвовал. Он наконец-таки отправился спать, а присматривать за сентиментальными идиотами взялся Деррек. – Я в Хоге не учился и в упор не помню «сладкую жабу Слагги». Об общих четвероюродных тётушках тоже не в курсе,– кривясь в невесёлой улыбке, выдал он. – В общем, пить с ними мне неинтересно. Иди дрыхни, а то напугаешь завтра симпатяжку: у тебя, похоже, нос от недосыпа растёт. Снейп очень грубо послал доброхота к Мордреду, завернулся, как давно мечтал, в одеяло и провалился в долгожданный сон. От усталости и переживаний снилось ему что-то невнятно-тревожное: он был крепко связан по рукам и ногам, кто-то – кто? – отчаянно торговался с пустотой за его «никчемную жизнь», а непроглядная тьма вокруг шептала гадости ненавистным голосом «жабы Слагги». Потом голоса смолкли, верёвки исчезли, и Снейп быстро поплыл неизвестно куда. Дышалось под водой сносно, вот только не видно было ни зги. Проснулся Северус мгновенно, прямо во время очередного энергичного гребка, и долго лежал неподвижно, силясь понять, где это он и почему вдруг стало сухо. «Экая ерунда, – лениво зевнул он. – Надо думать, я превратился в лягушку. Целуйте меня все». Темпус в виде магловских электронных часов показал девять двадцать семь, а на быстро сменяющиеся секунды Снейп внимания не обратил, – и так ясно, что завтрак он проспал, как и первую пару у четвёртого курса Рейвенкло. «И вот-вот просплю вторую, – вставать не хотелось, но пришлось. – Странно, что Дамблдор меня не хватился и не послал штурм-группу домовиков». Увиденное в гостиной заставило его фыркнуть от смеха. По всей вероятности, бойцы Вуда помчались на выручку своему командиру – теперь на ковре перед камином вповалку валялись похрапывающие Вуд, Керк и Джонсон. Флинта, видимо, увёл или утащил на себе Деррек. «Конец репутации, – весело подумал Снейп и взмахом палочки очистил воздух. – Спился сам и споил цвет Гриффиндора. Зато ясно, почему нет переполоха. Господин директор счёл неправильным укорять господ авроров в неподобающем поведении. Как всегда». Он посетил душ, вызвал престарелого домовика Вульфи и велел ему навести порядок в гостиной, не тревожа нечаянных гостей, позавтракал в компании неподвижных тел и в качестве подарка оставил на чайном столике графин с антипохмельным зельем. «Каждый достоин второго шанса. Особенно непрошенного», – ухмыльнулся он и направился в учебный класс. – Северус! – окликнул его Пятикратный, неизвестно с чего околачивающийся в подземельях: разряженный, надушенный и завитый. – Доброе утро! Вы не появились на завтраке, директор Дамблдор беспокоился, вот я и… – Доброе, – сухо ответил Снейп и не смог удержаться от гримасы: духов было многовато для его носа. – Всё в порядке, профессор Локхарт. Незапланированные дела. – Может быть, угостите меня чаем, – блеснул обворожительной улыбкой великолепный Гилдерой и подошёл поближе; Северус попятился и возмечтал о Заклятии головного пузыря. – До занятий ещё есть время. – Извольте, – Снейп резко развернулся и вновь зашагал к своим покоям. Если «симпатяжка» настаивает, то отчего не напоить его чаем? Непонятно чем обрадованный Локхарт поспешил следом, но на пороге встал как вкопанный и неверяще уставился на три тела перед камином. – Что это? – напряжённо поинтересовался он. Северус едва поймал себя за язык, чтобы не попросить помощи в избавлении от трупов: не с его украшением на левом предплечье шутить на подобные темы. – Поклонники моего таланта, – усмехнулся он и хотел было указать на графин с антипохмельным, но не успел. Пятикратный недобро прищурился, гордо вздёрнул подбородок и покинул гостиную, хлопнув дверью так, что все три аврора мигом вскочили с палочками наизготовку. – Доброе утро, господа! – ехидно поприветствовал их Снейп. – Не угодно ли чаю? Вуд уставился на малый штандарт Дома Слизерин над камином и протяжно застонал: – Чтоб я сдох! – Когда-нибудь – всенепременно, – пообещал ему Снейп и вручил злополучный графин. – Завтрак. Я – на занятия. Дверь закрывается сама. До скорого, господа, не скучайте!