***
– Прямо сейчас, что ли? – А чего тянуть? – Рон рывком раздвинул полог и соскочил с кровати. – Дело к полуночи, а нам ещё краску искать. – Красную, – печально кивнул Невилл, соглашаясь. – У меня есть немножко акварельной. Рональд закатил глаза, совсем как Гермиона, и потопал в гостиную. В Гриффиндоре теперь рано спать не ложились, и декан давно махнула на это рукой. Лонгботтом повздыхал и поплёлся следом. Ребята нашлись у камина: Томас занял кресло, а Финниган валялся на ковре и уныло пялился в огонь. – Парни, дело есть! – Рон был необыкновенно деловит и едва не подпрыгивал от распиравшей его жажды деятельности. Дин молча поднял глаза от книги, а Симус встрепенулся и сказал с угрозой: – Только не говори, что твой проклятый крысюк опять сожрал наши сладости! Видит Годрик, я долго терпел! – Ничего не сожрал! – оскорбился Рон. – Вон, сидит себе в клетке, можешь полюбоваться! – Было бы на что! – фыркнул Финниган, и глаза его загорелись любопытством. – Вы из окошка на метле спустились, что ли? Зачем? А почему назад припёрлись через дверь? Грохнулись? Так вам и надо! Небось, на пару сотен баллов налетали! Перси вас загрызёт! Невилл скривился и аккуратно потрогал синяк на скуле: рассерженные близнецы на щелбаны размениваться не стали и вломили осквернителям квиддичных мётел без всякой жалости. – О том и речь, парни, – важно сказал Рональд. – Баллы с нас не сняли, потому как слетали мы не зря. Пойдём к нам, чтобы никто лишний не слышал. В спальне Рон в красках рассказал об их вечернем приключении. Известие об аресте Хагрида и отставке Дамблдора заставило Симуса вскочить с кровати и забегать по комнате. – Да как они посмели! – твердил он, краснея и сжимая кулаки. – Ладно, Малфой, сволочь недобитая. Но министр Фадж! – Финниган цветисто выругался и вновь плюхнулся на кровать. – Конец, теперь нас точно сожрут! Буду маме писать, пусть меня отсюда забирает! – Это каждого так могут? – негромко поинтересовался хмурый Дин. – Без суда, без ордера? И сам Верховный чародей Визенгамота будет стоять рядом и ничего не сделает? – Ну-у… – смутился Невилл, сразу вспомнивший Гермиону с её лекциями о «дикости» магов. – Обычно какие-то обвинения всё-таки выдвигают. А тут… Наверное, потому что Хагрид… Это… Ну-у… Не совсем человек… Ребята помолчали, и даже Короста в своей клетке перестала грызть морковку и притихла. – Зашибись, – буркнул наконец Дин и вздохнул, обращаясь к Симусу: – Тебе хорошо, а меня забрать некому. Своей совы у меня нет. Да и была бы, родителей она не послушается и ответ не принесёт. Твоя мама не рассердится, если… – О чём речь, дружище! – хлопнул его по плечу Финниган. – У нас дома кавардак и переждём. Твоих-то смысла нет тревожить, прости. Только издёргаются зря. Ты когда-нибудь в старых деревушках бывал? Ну, где маги вперемешку с маглами живут? У нас клёво, вот увидишь! – Погодите, парни, – Рон вскинул руку. – У нас к вам просьба. Симус, ты не мог бы подождать с письмом домой? – До утра – запросто! – пожал плечами тот. – А тебе зачем? Рональд помолчал, собираясь с мыслями, а потом принялся излагать свою идею о грандиозном переполохе с исчезновением студента в Тайной комнате. Невилл помогал ему как мог: сопел, вздыхал, кивал и поддакивал. – Блин, Уизли! – восхитился в конце рассказа Финниган. – Скажи своим братцам, чтобы больше не били тебя по голове. Это ж надо придумать! – А воскресать я буду как? – чересчур спокойно поинтересовался Дин. – С вылетом из Хога? – С чего это? – озлился Рон. – Томас, ты же не Слизерин, чтобы вылететь из школы! – Последним исключили Хагрида, – робко напомнил Невилл историю, услышанную от Поттера. – Пятьдесят лет назад. По подозрению в убийстве. – Круто! – оценил Симус. – Мужику не привыкать, как я погляжу. – Он в задумчивости провёл рукой по светлым вихрам и добавил: – О, Уизли, а давай Наследник меня уволочёт! – Могут не поверить, – с сожалением вздохнул Невилл. – Ты полукровка, а Дин… – Я тоже полукровка, – усмехнулся Томас. – Мой отец был магом. Его убили Пожиратели. Сейчас я живу с отчимом. Он, само собой, магл, но мужик классный. – Кристалл тоже полукровка, – Рон почесал в затылке. – Финниган, твоей матери сообщат тут же, и она примчится убивать монстра. Родителям же Дина ничего не скажут. – С чего ты взял? – Ты сам сказал: нет смысла их тревожить, изведутся. Родителям Криви тоже ничего не сказали, а пацан с осени лежит статуей. Ну как, Дин? – Если за выходные ничего не произойдёт, к утру понедельника я объявлюсь. Неохота отрабатывать пропуски вдобавок к прочим неприятностям. Идёт? – Идёт! – обрадовался Рональд и торжественно пожал Томасу руку. – Рисуем! Где бы взять красную краску? – У Филча должна быть, – Финниган с завистью посмотрел на Дина. – Даже если красной нет, какая-нибудь обязательно сыщется. Чёрная тоже ничего. Зловещее послание, у-у-у!!! – Розовая, – буркнул Дин. – Смотрите, ослы, не опозорьте меня! Если краски порядочного цвета не будет, операция отменяется. Ясно? – Я пригляжу, – потёр руки Симус. – Один пойду, – мотнул головой Рональд. – Мне Фред с Джорджем пару тайных проходов сдали. Должен проскочить. – А я? – обиделся Невилл. Не то чтобы ему хотелось красться по ночному замку, полному монстров и бывших Пожирателей, но становиться обузой Рональду Доблестному… «Избранный я или нет?» – Прости, – развёл руками Рон. – Двоих засечь проще. Вдобавок, я бегаю намного быстрее. Просто дай мне Ту-Вещь, а сам продумай с парнями, что и как будем завтра делать. – Какую вещь? – заинтересовался любопытный Симус. – Оберег, – соврал Рон. – Невиллу бабушка подарила летом. Классная штука. Всё, народ, я в гостиную. Буду ждать, пока угомонятся. – Стоп, – Дин потряс головой. – Дверь же на ночь запирается на пароль! Как ты выйдешь? – Перси, – подмигнул Рональд, – записывает пароли в книжечку. Образцовый староста.***
Утром невыспавшийся Невилл с трудом заставил себя подняться с кровати, а потом взялся будить Рона. Он ожидал, что на это придётся потратить кучу времени, но рыжий вскочил после первого же тычка в плечо: на удивление бодрый и энергичный, будто вчерашних приключений вовсе не было. – Пупс, умываться! – весело скомандовал Рон и первым помчался в душевые, на бегу шутливо хлестнув приятеля полотенцем пониже спины. Невилл вздохнул и тяжело потрусил следом: впереди ждали ненавистный холодный душ и унылая горка склизкой каши на завтрак. Ещё его душила некрасивая зависть к настоящим гриффиндорцам, рыцарям без страха и упрёка, что орут сейчас в соседней кабинке победную песнь. Ощущать собственную ущербность было стыдно. Если бы не Ронова тяга к приключениям, сидел бы мямля Лонгботтом все семь лет в гостиной и носа никуда не казал. Вся его «избранность» свелась бы к роли первой жертвы возродившегося чудовища. «Тренировка, – думал Невилл, намыливаясь. – Во всем нужен навык, и в героизме тоже. Ни один великий маг не родился великим. Хоть тысячу знамений на человека опрокинь, от них одних толку не будет. Нужно тренироваться. Колдовать, думать, разговаривать. Да просто бегать быстро и без одышки. Что это за герой, не поспевший на подвиг? Не просить же Рона подержать Того-Самого за шкирку, пока я дух перевожу?» Герой Лонгботтом представил себя: красного, потного, упёршегося руками в колени и хватающего ртом воздух. Потом вообразил ехидную ухмылку Неназываемого и осуждение в глазах Гарри: «Лучше бы я был Избранным!» – и решительно завернул кран с горячей водой. От злости на себя позорный девчачий визг удалось сдержать. Ледяная вода лупила в макушку, жалила плечи и спину, но он, стиснув зубы, терпел. Сколько можно прятаться за друзей? Ведь не может быть, чтобы он сам ни на что не годился. Отмучившись положенное время, Невилл вернулся в спальню. Дин и Симус уже встали и вместе обустраивали ухоронку в огромном платяном шкафу. – Давай этот сундук задвинем за кровать! – Зачем? Места достаточно. – Достаточно, чтобы скрючиться. А так ты спокойно вытянешь ноги. Эти мантии долой в сундуки! Лонгботтом, что стоишь столбом? Собирай барахло! Через четверть часа секретное лежбище было готово. Ещё вчера его решено было делать в спальне: рисковать жизнью Дина, выселяя того из гриффиндорской башни, никто не собирался. К тому же вряд ли поиск утащенного монстром студента начали бы со шкафа в спальне. – Под факелом темнее всего! – ухмыляясь, потирал руки Симус, очень довольный грядущим переполохом. – Еда – не проблема, притащим. Проблема – это… Сами знаете, что. В общем, большая часть обсуждения была посвящена визитам «похищенного» в туалет. От пелёнок с вплетенными в ткань очищающими заклинаниями Дин отказался наотрез даже после рассказа Невилла о многосуточных аврорских засадах. Портрет сообразительного мракоборца, первым додумавшегося использовать детскую вещичку для взрослых дел, на карточках от шоколадных лягушек почему-то не напечатали, но изобретением пользовались часто: это Невилл доподлинно знал из рассказов мистера Кута об отце. На Дина же героические будни аврората впечатления не произвели. – Памперс?! – заорал он и с несвойственным ему темпераментом забегал по комнате, потрясая кулаками. – Блядь, там сейчас Уизел неизвестно что про меня пишет краской непонятного цвета! Ещё и памперс?! Да мне в понедельник ещё до завтрака придётся сброситься с Астрономической башни, придурки! Из этой речи Невилл понял, что магловские авроры тоже сидят в засадах, а магловские молодые мамочки не полощут пелёнки в корытах днями напролёт, но записывать прикольное слово «памперс» в свою книжечку не стал. Как-то нелепо оно смотрелось рядом с «шовинизмом» и «глобализацией». В итоге сошлись на том, что Дин прямо сейчас идёт в душ, моется со всем возможным тщанием и делает прочие дела. Аврорскую же пелёнку, которую по чистой случайности старенькая и всё на свете путающая Августа Лонгботтом положила внуку в сундук, запланировали поместить в трансфигурированное из кружки ведёрко. – Не всё же время я буду в шкафу сидеть, – пожимал плечами Дин. – Макгонагалл заглянет разок-другой в спальню, да и всё. Главное, не выходить отсюда и никому не показываться на глаза, верно? Через некоторое время вернулся Рон и порадовал заговорщиков хорошими вестями: – Сделано! У Филча в кладовке и впрямь нашлась краска. Сотня банок на выбор. Наверное, для летнего ремонта заказали. – Какую выбрал? – Красную! А тебе какую хотелось? Голубенькую в цветочек? – Ой, заткнись! Что написал? – «Его скелет будет пребывать в Тайной комнате вечно»! – Уизела надо срочно разучить писать! «Его» – это чей, дебил? – В том и соль! – осклабился Рональд. – Я подумал, а пусть поищут! Так будет намного веселее! На завтрак шли как на бой: плечом к плечу, в одинаковом радостно-тревожном настроении. Симус насвистывал какой-то магловский марш. Но против ожиданий в Большом зале было тихо. Нет, ясно, что студенты гомонили будь здоров, но шум этот был мирным: разговоры, смешки и обмен «любезностями» между факультетами. Лонгботтом высматривал Гарри, но того в зале не было. Ничего необычного, по субботам Поттер редко бывал на завтраках, но Невилл всё равно расстроился. Уизли с Финниганом тоже хмурились и поминутно оглядывались по сторонам. – Не прочитали? Ты точно всё написал? – шёпотом забеспокоился Симус. – Рыжий, ты не свистишь? – Нет, – нахмурился Рон. – Я написал, – он вновь окинул зал внимательным взглядом и кивнул сам себе. – Я написал, и они прочитали. Деканов нет, а остальные профессора вертятся так, будто стулья их кусают. Сидим, ждём, чем закончится. Еду Дину не забудьте захватить. Невилл с отвращением тыкал ложкой в серую блямбу из овсянки без единой капли молока, крошки масла и крупицы сахара, когда в Большом зале объявилась профессор Макгонагалл. – Внимание, – напряжённым голосом сказала она. – У профессора Дамблдора возникли некие разногласия с попечительским советом школы. Поэтому с сегодняшнего дня обязанности директора временно исполняю я. Сообщаю также, что по подозрению в нападениях на студентов арестован Рубеус Хагрид, – студенты зашумели, кое-кто вскочил с мест, и декан вскинула руку, требуя тишины. – Сообщу также, что обвинение мне кажется надуманным, а арест – преждевременным. Поэтому режим занятий и досуга останется прежним. На этом всё. Префектов жду сегодня после обеда на собрание в своём кабинете. – Всё? А… А остальное? – с обидой спросил Симус. – Не ори, – шикнул на него Рон. – Секрет как бы. Беспокоился он зря: в зале поднялся такой гвалт, что собственных мыслей было не слыхать. Новость об отставке Дамблдора взбудоражила студентов, завтрак был забыт. Кто-то гадал об истинных причинах «неких разногласий», кто-то возмущался наглостью министерских, а некоторые мелкие девчонки даже заплакали. Невилл с радостью отпихнул от себя тарелку с недоеденной кашей и выразительно посмотрел на Рона. – Рано, – подумав, ответил тот. – Может, и вправду не прочитали ещё. Вызволенный из шкафа Дин торопливо слопал завтрак и сердито фыркнул в ответ на неутешительное известие о невнимательности профессоров: – Да всё они видели! Рядом с этим туалетом и Филч трётся сутками, и бойцы. Просто не хотят всполошить наш курятник окончательно. Из гостиных нас ведь не выпустили, так? Рон и Симус почесали в затылках и, повеселев, закивали. – Может, и не объявят никогда, – продолжил Дин. – Во избежание паники и всего такого. – Э, нет, – возразил Рон, – так не годится! Нам как раз нужна паника! – Тогда иди к братцу-префекту и «сознайся» в моей пропаже. Посмотрим, что будет. Выслушав брата, Перси побледнел и схватился за голову. – Почему вы раньше не сказали, ослы! – закричал он так, что все в гостиной смолкли и уставились в его сторону. – Я уже подал сведения профессору Макгонагалл! Все же были на месте! Вы хорошо смотрели? – Дина не было на завтраке, ты ошибся, – вступил в беседу Финниган. – В спальне его тоже нет. И в туалете. Перси ругнулся сквозь зубы и велел обыскать башню. Само собой, Невилл с парнями собственную спальню обыскивали сами, а потому пропавшего в шкафу Дина Томаса так и не обнаружили. Встревоженные студенты вновь собрались в гостиной; кто-то из старшекурсников отправил Патронус профессору Макгонагалл. Через четверть часа троица второкурсников уже стояла в кабинете декана и послушно докладывала: да, вчера был, а сегодня исчез. Совсем. Как сквозь землю провалился. Профессор Макгонагалл поджала губы, поправила шляпу и молча указала на выход. Она сама сопроводила мальчишек в гостиную, и при них же принялась допрашивать Полную Даму. Ребята напряглись, а Невилл так и вовсе приготовился бахнуться в обморок, но Та-Вещь оказалась по-настоящему могучим артефактом: портрет твердил, что из гостиной никто не выходил. При этом Полная Дама сердилась, топала ногами и потрясала сорванным с головы венком. – Терпению моему пришёл конец! – вопила она. – Никто не ценит моё усердие! Ни на кнат благодарности! Как можно во мне сомневаться, когда я даже на порог не пустила это чудищ… – Дама внезапно осеклась, побледнела и сама себе зажала рот ладонью. – Какое же чудище вы не пустили, уважаемая? – вкрадчиво поинтересовалась Макгонагалл, а мальчишки навострили уши: портрет видел монстра и прогнал его от дверей! – Во даёт, толстуха! – не удержался Симус. – А он большой? – Б-благодарение Мерлину, нет, – трясясь всем телом, вымолвила храбрая Дама. – С-совсем д-дитя! Но берегитесь! Берегитесь Его! – заорала она во всю глотку, швырнула венок на землю, зарыдала в голос, подобрала полы хитона и резво метнулась в заросли кустов на картине. – Ага, всё-таки трусиха, – злорадно хихикнул Финниган. – Вылезайте, мадам! Уж вам-то бояться нечего! – Имеет право, – вступился за бедняжку Невилл. – Безголового Ника чудище окаменило. Значит, и портретам может быть худо. А наша Дама молодец: плачет, а пост не покинула. Он ткнул локтем Рона, чтобы друг его поддержал. Но Уизли застыл, нахмурившись и озадаченно произнёс: – Монстр? Дитя? Детёныш вылупился, что ли? Ну, дела! – Идёмте, – глухо скомандовала Макгонагалл. – Оставайтесь в гостиной, никуда не лезьте! Особенно вас касается, мистер Уизли! Не думайте, что шалости будут вечно сходить вам с рук! – Да, профессор Макгонагалл, мэм, – хором проблеяли заговорщики и проворно шмыгнули в открывшиеся двери гостиной.***
У Нотта достало совести не будить никого в субботу, и Гарри спокойно продрых до полудня. Радость неспешного пробуждения не подпортило даже то, что бесстыжий Хорёк опять облапал его во сне и щекотно сопел в ухо. – Разлёгся тут, – отдохнувший герой сладко потянулся и привычно въехал локтем Малфою под дых: – Пусти, а то досыпать будешь в луже! – Фу, Поттер, – не открывая глаз, зевнул Драко и разжал горячие объятия. – Беги, пошляк, куда ты там собирался. Хотя можешь меня подождать. Я тоже, пожалуй… Он опять зевнул, медленно сполз с постели и побрёл на выход из спальни. С закрытыми глазами, придурок. Гарри хмыкнул, взял оба полотенца и двинулся следом, гадая про себя, сколько углов сшибёт сонный Хорь по дороге в умывальни. Оказалось, ни одного. «Эхолот. Или боковая линия (1), – завистливо предположил естествоиспытатель Поттер. – Мутанты хреновы!» Горячий душ вернул ему бодрость и добавил хорошего настроения. Безумный план по стравливанию Тёмного и Светлого лордов был близок к успешному завершению, Малфой-папенька накрепко усёк, что врать герою-некроманту себе дороже, а Джинни Уизли лежала в больнице и выздоравливала со всей возможной скоростью. Жизнь потихоньку налаживалась, и Гарри даже робко помечтал о скором возвращении домой: «Всего-то пару месяцев осталось!» В общем, в спальню он шёл в прекрасном настроении и от полноты чувств принялся напевать себе под нос что-то бравурное. Видно, получалось не лучше, чем у Шляпы, потому что Монтегю, встретившийся в коридоре, скривился и прошипел: – Заткнись немедля! – Доброе утро, Грэхем! – Гарри по-малфоевски шаркнул ножкой и порадовал Монтегю малфоевской же улыбочкой. – Чудесно выглядишь! Того вновь перекосило: – Последние мозги вытекли, шрамоголовый? Начать с того, что уже давно не утро! – И выглядишь ты хреново, – подхватил Гарри. – Теперь угодил? В кого ты такой вредный? – Иди к дракклам! Посмотрим, как ты без своего Дамблдора теперь управишься! – В смысле? – опешил Гарри. Он внезапно вспомнил, что директору было уже больше ста лет, и спросил севшим голосом: – Он умер? – Если бы! Нет, его папаша Малфоя с поста снял. Сегодня за завтраком объявили, – радостным Монтегю отчего-то не выглядел, но Поттеру было недосуг вникать в переживания вечно недовольного придурка. «Люциус обещал добавить директору проблем, а не выгонять того из школы! – лихорадочно размышлял он. – Дамблдора нет, тетрадки нет, монстр… Монстр есть, но как его выманить? Или не надо никого выманивать, а спокойно жить дальше? Ничего не пойму!» – Мой дед, лорд-канцлер, – кислым тоном сказал Монтегю, – велел намекнуть тебе, что мы не прочь одарить тебя, несчастный полукровка, покровительством нашего рода. Так вот, намекаю, – он опять поморщился и добавил нехотя: – Советую соглашаться. Малфои со своим-то проклятьем совладать не могут, куда им тебя защитить. Гарри усилием воли подавил дикое желание показать в ответ оба средних пальца, а потом выдать благодарственную речь, целиком состоящую из избранных перлов от Марка Флинта. – Намекни своему деду, Лорду-канцлеру, – скрипнув зубами, ответил он, – что я конченый идиот и не оценил его щедрого и великодушного предложения. Поттер ожидал чего угодно, только не облегчённого вздоха и благодарной улыбки. – Спасибо, – с чувством сказал Монтегю и, поколебавшись, протянул ему руку. – Что бы там ни было, а семью я люблю. От тебя же, чую, будут одни только неприятности. – Вот и славно, – ответил Гарри, осторожно отвечая на рукопожатие. – Не обзывайся только больше, хорошо? – Посмотрим, – надменно фыркнул Монтегю, выдернул руку и зашагал в гостиную. – Говнюк, – пробормотал Поттер ему вслед. – Болван, – ответил тот, не оборачиваясь. Хорёк нашёлся в спальне; всё ещё сонный, он торчал перед шкафом и выбирал мантию. – У тебя в предках гриндилоу не было? – проворчал он. – Сколько можно плескаться? Как думаешь, серую или синюю? – В горошек! – огрызнулся Гарри. – Доставай зеркало и зови папашу! – Что случилось? – встревожился Драко. – Доставай, говорю! Выглядел Люциус порядком разозлённым, но на Гарри кричать не стал. Наоборот, начал с извинений. – Прошу прощения, мистер Поттер, но я сам не ожидал, – сказал он и сжал губы так, что они почти исчезли с лица. – Каюсь, размяк и потерял хватку. – Что произошло? – белобрысого гада внезапно стало жаль. Драко взволнованно сопел в ухо, но влезть в беседу не решился. – Сделали меня в очередной раз как мальчика, – зло выдохнул Люциус. – Я добивался отставки Дамблдора с осени, по его же, кстати, просьбе. Тщетно! Вчера же я просто завёл речь о комиссии для проверки деятельности. Но мне сразу вручили готовый приказ об отставке! Учитывая, что девять из двенадцати попечителей принадлежат нейтральным семьям… – Монтегю предложил мне покровительство, – перебил его Гарри. – Я отказался. – Спасибо, мистер Поттер, – Малфой усмехнулся криво и невесело. – Значит, Монтегю. Я так и думал. Решил стравить нас с Дамблдором. Сын, – обратился он к Драко, и Гарри послушно развернул зеркало, – меня вот-вот выкинут из совета попечителей. Будь осторожен, умоляю. Никаких подвигов, никаких историй. Сидите тихо, мальчики! – Тетрадка? – угрюмо поинтересовался Гарри. – Монстр? Наш план? – К мантикорам планы! – решительно взмахнул рукой Люциус. – У меня всего один сын! Хотя да, тетрадь… Вы уже успели её отдать? – Да, – кивнул Гарри и тут же поспешил утешить побледневшего Малфоя: – Это не хоркрукс. Я узнавал у специалиста по таким вещам. – Привидение? – всё-таки Люциус соображал непозволительно быстро. – Портрет, – криво, как папенька, усмехнулся Хорёк и ткнул пальцем в «Счастье полёта». Гарри взглянул на свою мазню и выругался. Снитч так и остался висеть в левом нижнем углу: уходя, Габриэль забыл вернуть его на место. – Прошу меня простить, – озлился некромант Поттер, – но не ваше это дело. Не людское, в смысле. Не для живых, ясно? – Абсолютно, – Люциус примирительно вскинул левую руку; в правой он держал зеркальце. – Не сердитесь, Гарри. Никто не покушается на ваши секреты, клянусь. Прошу только, поддерживайте переписку с мистером Чепменом. Он самого дьявола сумеет спрятать в церкви. На меня пока надежды мало: после скандала с отставкой Дамблдора моя репутация будет дешевле фальшивого кната. Мальчики, берегите себя. – Хорошо, – хором пообещали они и, не сговариваясь, взялись за руки. Так и пошли на обед, держась друг за друга. Драко был хмур и бледен, а Гарри бодрился и старательно отгонял дурные предчувствия. Получалось плохо. Собравшиеся в Большом зале студенты не столько обедали, сколько обсуждали новости. Одни радовались тому, что преступник пойман, и настаивали на снятии «осадного положения», другие им возражали: мол, Хагрида оговорили и ничего ещё не закончилось. Само собой, нашлось множество проницательных личностей, которые «всегда подозревали» и «давно обо всём догадывались». Открыть свои тайны до конца эти умники не соглашались, а сидели с многозначительным видом и несли чушь о «расстановке сил в Визенгамоте» и «заговоре властей». Большинство же студентов гадали, чем аукнется смена директора и не будет ли каких послаблений на экзаменах. Особенно всех беспокоило последнее, ведь нечастые рейды в библиотеку под конвоем нормальной подготовкой было не назвать, и выпускники уже извелись от беспокойства. Второкурсники Слизерина уселись тесной группкой и старательно вертели головами, пытаясь в окружающем гвалте выловить худо-бедно достоверные сведения или хотя бы интересные сплетни. Первым сдался Винсент. – Помню как-то стащил я у матери палочку, – неторопливо произнёс он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Решил поиграть в Мерлина, а без палочки какой я Мерлин? Дождался, пока маменька за вышивкой задремлет, да и умыкнул чехольчик у неё с пояса. Вышел на задний двор и взялся учить уму-разуму Мордреда. – Кого в Мордреды определил? – заинтересовался Теодор. – Петуха, скотину рыжую. До того был драчливый, просто караул. Шпоры – во! Кокатрис, а не петух. Беру я, значит, палочку боевым хватом и вызываю эту падаль на честный бой. За слёзы матерей и во имя прекрасных дев, всё как полагается. – Вызов он принял? – заулыбался Забини. – Какое там! Мордред же, и чести рыцарской у него отродясь не водилось. Вот со спины подскочить и в темя клюнуть – это пожалуйста. А на бой не вышел, поганец, заперся в замке. Ну и ладно, думаю. Будет осада. Так даже интереснее. Примерился я да ка-а-ак шарахнул по крыше курятника Бомбардой! Грег и Драко засмеялись, остальные зашикали на них, желая дослушать продолжение. – Чего ржёте? Мерлин – великий маг и жахнул будь здоров. Что там началось! Крыша горит, куры орут, маменька визжит, пух, перья, помёт во все стороны – вот точно как сейчас, один в один. Ребята огляделись и захохотали: Большой зал и впрямь напоминал разорённый курятник. – А петух? – спросил Гарри, отсмеявшись. – Злее прежнего стал, дракклово отродье, – Винсент вздохнул. – Надо было его молча из засады бить, без вызовов и прочей ерунды. – Так вот почему ты не в Гриффиндоре! – Тео утёр выступившие от смеха слёзы и хлопнул Крэбба по плечу. – Кончился герой! – Под розгами не один герой кончился, – грустно согласился Винс. – Завидуют люди чужой доблести, злобствуют почём зря… Тут шум в зале внезапно стих, и Гарри обернулся к преподавательскому столу. За кафедрой, прямая и строгая, стояла Макгонагалл. – Господа студенты! – её голос, усиленный Сонорусом, заметался под зачарованными сводами. – Сегодня произошло ещё одно нападение на студента. Притихшие было студенты взволнованно зашумели, заговорив друг с другом, кто-то из девчонок заплакал, а кто-то из парней крикнул: «Так ведь поймали уже Хагрида!» – Спокойствие! – строго прикрикнула Макгонагалл. – Мною принято решение о роспуске студентов по домам, – она подняла руку, призывая к тишине, и продолжила: – Сегодня и завтра даю время на сборы. Утром в понедельник вас будет ждать Хогвартс-экспресс. Письма вашим родным уже разосланы. У меня всё. – Как это всё? – заорал Ванити и привстал с места. – А экзамены? У нас выпуск! – Вам сообщат дополнительно, – ответила Макгонагалл. – Готовьтесь самостоятельно, учебный материал у вас имеется. – У кого имеется, – крикнул кто-то из маглорожденных гриффиндорцев, – а у кого только учебники и запрет на колдовство дома! Завалим же всё на хрен, профессор! – Мы обо всём позаботимся! – не сдавалась Маккошка. – Успокойтесь! До спокойствия было далеко: студенты орали, вопили, топали ногами и, перебивая друг друга, задавали кучу вопросов – как дельных, так и дурацких. Но Гарри никого не слушал. Он сидел, уставившись в одну точку, и пытался переварить известие об очередном нападении: «Как?! Джинни сбежала из больницы? Директор попал под влияние Тома? Что происходит, чёрт побери?!» – Гарри! – встревоженный Малфой подёргал его за рукав. – Гарри, мы ведь… Как такое возможно? – Откуда мне знать? – разозлился некромант Поттер. – Блин, как это всё меня достало! – По-моему, Вуд сейчас Маккошку сожрёт, – сказал Теодор и пихнул Гойла локтем в бок. – Вы только посмотрите на него! Гарри вновь обернулся и прищурился, всматриваясь. Папаня Олли Вуда действительно казался разозлённым: на щеках вспухли желваки, глаза были недобро прищурены. Мистер Кут придерживал его за плечо и что-то шептал на ухо. – Как бы узнать, о чём они толкуют? – Гойл нахмурился. – Нам, я так понял, никто и ничего объяснять не собирается. Гарри прикинул, что будет, если он подойдёт к Вуду и попытается расспросить о произошедшем, и с сожалением махнул рукой. Ничего не будет, Вуд его просто пошлёт. Хорошо, если домой. Взрослые и раньше особо не делились сведениями, а сейчас из них клещами ничего не вытащить. Он бросил рассеянный взгляд на гриффиндорцев, небрежно махнул рукой Лонгботтому… «Лонгботтом! – осенило Гарри. – Лонгботтом и мантия-невидимка!» Поттер едва досидел до окончания обеда, вскочил с места и подбежал к Пупсу. – Дело есть! – выпалил он, забыв поздороваться. – Мне нужна Та-Вещь! Помнишь, ты писал, что можешь одолжить её мне? Очень нужно! – Д-да, конечно… – промямлил Невилл, но его тут же оттолкнул хмурый Уизел. – Зачем она тебе? – подозрительно прищурившись, спросил он. – Не твоё дело! – огрызнулся Гарри. – Ошибаешься. Невилл мой друг, значит, и дело моё. – Лонгботтом, ты обещал! – отчеканил Гарри. – Не заставляй меня жалеть о прошлогоднем поступке! Пупсик густо покраснел, метнул панический взгляд на своего дружка, виновато посмотрел на Гарри и проблеял: – Т-только если вм-месте… – Ты мне не веришь, что ли? – напоказ изумился герой Поттер. Пупс затрясся и принялся, заикаясь, нести какую-то ерунду про «использовать с толком». – Да или нет, мямля несчастный?! – рявкнул Гарри, копируя Сметвика. – Не ори, – набычился Рон. – Или объясняй, зачем, или вали отсюда! – Вместе п-пойдём, – дрожащими губами кое-как вымолвил Пупс. – Б-будем т-тебя ох-хранять! – Втроём не поместимся, – сбавил обороты Гарри; ругаться с рыжим полудурком было некогда. – Ты и я: два героя, двое Избранных. Рыжий нам даром не сдался. Сами справимся, верно? Он положил Пупсу руки на плечи, приподнялся на цыпочках и заглянул в глаза: – Соглашайся, не пожалеешь. Лонгботтом пошатнулся, задрожал пуще прежнего и закивал так, что у него чуть голова не оторвалась: – Д-да… Г-гарри, я… Д-да, я… Обязательно! – Поттер, бесстыжее создание! – раздался из-за спины возмущённый голос Малфоя. – А ну убери от него руки! – У нас с Невиллом важное дело, – не оборачиваясь, сказал Гарри. – Прикроешь меня, чтобы не хватились. А ты, Уизел, подстрахуешь Невилла. На что-то же ты должен сгодиться? – К-когда п-пойдём? У м-меня с… – Пупсик запнулся, опять взглянул на потерявшего дар речи Уизли и закончил решительно: – С собой. Вещь у меня с собой. – Отлично! Сейчас быстро прячемся под стол. Потом выйдем, когда все уйдут. – Пупс! – заорал отмерший Уизли. – Да ты... – он осёкся и скосил глаза на палочку Нотта, уткнувшуюся ему в бок. – Тебе герой велел помочь? Вот и помогай, – Тео ухмыльнулся и убрал палочку. – Пока не узнаю, что он затеял… – Ты кто, директор? Нет? Ну и сиди себе тихонечко. Всё, парни, прячьтесь. _________________________________________ 1) Боковая линия – органы чувств, расположенные на боках тела и голове у рыб и некоторых земноводных. Воспринимают направление и скорость движения воды, служат для ориентации.