* * *
При всей своей уникальности, по размеру мантия-невидимка не подгонялась. Гарри велел ей сделаться покороче мысленно и вслух, вежливо и с угрозами, даже на парселтанге пошипел на всякий случай, но упрямый артефакт начисто игнорировал его приказы. Похоже, Третий дар знать ничего не знал о любви вещей к некромантам. – Тебя надо с моей палочкой познакомить, – с досадой буркнул Гарри, – и сбагрить вас обеих Пупсу – купировать приступы героизма. Он прикинул, что длинный подол придётся придерживать и шествовать к Тайной комнате, словно дебютантка на первый бал. Хорошего настроения это не добавило, поскольку Флинт и Ургхарт всё-таки сумели вколотить в цивила Поттера третью магическую заповедь: «Руки – для чар!». Однако делать было нечего, и Гарри принялся успокаивать себя тем, что ни в какие драки он встревать не собирается: «Чародей из меня аховый, даже восемь рук не спасут». После этого он закономерно задумался, можно ли четырьмя правыми руками одновременно сотворить четыре разных заклинания и справится ли с такой нагрузкой один-единственный мозг. По всему выходило, что должен: мозги магловских жонглёров-эквилибристов, например, и не такие фокусы проворачивали, а многорукость индийских божеств... Гарри шёпотом выругался и вздохнул. На самом деле он отчаянно боялся идти в Тайную комнату, а потому вот уже четверть часа тупил в пыльном закутке коридора, ведущего на третий этаж: беседовал с мантией-невидимкой и размышлял о всяких глупостях. «Не хочешь идти к василиску – иди назад, в спальню! – сурово сказал он сам себе. – Трясись всю ночь, хнычь и моли всех святых, чтобы никого не убили! Будут трупы – будет расследование. Будет расследование – будут допросы. Если среди дознавателей окажется тип вроде мистера Сметвика, то тебе кранты, Поттер. Намного умнее проследить за поимкой чудища самому. Случись что, успеешь хотя бы поднять по тревоге Люциуса, а сам помчишься в Запретный лес – рыть нору». Итак, умненький и предусмотрительный некромант Поттер решил разведать обстановку, а там, по обстановке глядя, хорошенько подумать, куда бежать и что делать. Решил? Решил! И нечего трусить! Вперёд, Почти-Гриффиндор-кабы-не-чёртов-дар-и-не-проклятая-Шляпа! Гарри поправил сползший на нос капюшон мантии-невидимки, подхватил путающиеся в ногах полы и побрёл по коридору. Вскоре он очутился в том самом месте, где началась эта поганая история, и самолично полюбовался второй, свеженькой надписью, сделанной чуть ниже первой. Первую, кстати, уже стёрли. Или скрыли? Гарри чуть-чуть сдвинул капюшон и сильно прищурился в надежде, что при должной концентрации сумеет посмотреть сквозь иллюзию. Ага, как же! Правда, портрет Неккера обещал появление этой опции годам к шестнадцати, не раньше: «Вы и так, смею заметить, ненормально быстро развиваетесь! Побойтесь Мерлина, вам сейчас полагается пугать родных нелогичным поведением и хаотичными магическими всплесками. Всё придёт в свою пору. Не стоит прыгать выше головы – надорвётесь!» Но Гарри предпочитал думать, что он не торопыга, а вундеркинд, и в своих холодных снах на Грани старательно осваивал простейшие движения: двигал руками и головой, шевелил негнущимися пальцами. Как утренняя разминка, только под звёздами и с промороженным насквозь телом. Грань, кстати, вовсю поощряла упражнения: тошнота не мучила, страх не одолевал, а фиолетовые кристаллы не сковывали его выше диафрагмы. В своих мечтах Гарри уже вовсю бродил по черной матовой глади, вплотную подходил к бритвенно-острому ребру Куба, заглядывал за Грань, а там… «В Тайную комнату загляни сначала, придурок!» – вновь обругал себя Гарри, повздыхал, осторожно прошёлся по вечной луже и тихонько толкнул Ту-Самую-Дверь. Трусил он зря. В туалете, больше похожем на маленький дворец, никого не было. Почти никого: на резной перегородке ближайшей кабинки сидело привидение очкастой девчонки, болтало ногами и уныло бубнило себе под нос. Гарри разобрал что-то вроде «никто не любит» и «ещё пожалеют». Он подумал и откинул капюшон мантии: – Привет! Призрак пронзительно завизжал, слетел со своего насеста и, судя по плеску воды, нырнул в унитаз. – Стой! – крикнул Гарри. Он всего-то и хотел – спросить, не наведывался ли сюда кто-нибудь; не нырять же за дурочкой следом? В кабинке вновь плеснуло, привидение вышло сквозь дверцу и робко пропищало: – Доброй ночи, милорд! – Ночи. Скажи, сегодня сюда кто-нибудь приходил? – О да, милорд! – голос у девчонки был противный: визгливый и какой-то сюсюкающий, как в мультиках про капризных принцесс. – Здесь постоянно кто-то шляется, но сегодня… – она заломила руки и выдала с мрачной торжественностью: – Просто столпотворение! – Ты ведь Миртл? – Гарри припомнил дискуссии в гостиной о монстре. – Умерла, увидев жёлтые глаза, да? – Да, я Миртл! – с той же торжественностью продолжил призрак. – Миртл Элизабет Уоррен! И я умерла прямо тут! Ужасная смерть! Ужасная! – Не поспоришь, – вздохнул Гарри. – Кто сегодня сюда приходил? И что они при этом делали? – Говорили плохие слова, – неодобрительно сморщила нос Миртл. – После каждого нормального – сразу плохое! Это были те гадкие дядьки, что захватили мой туалет! Их было девять: Вуд, Хиллиард, Кут, Флинт… Флинт страшный, но хороший! У него такой сынок, у-у-у! Лапочка просто, мохнатенький-мохнатенький! Я видела его в ванной старост, – она тоненько захихикала, – с другими мальчиками. Они делали всякие такие штуки, фу-у! Гарри не удержался и тоже сказал плохое слово; кажется, девчонка и при жизни была дура дурой. – Как тебе не стыдно! А ещё милорд! – тут же завелась Миртл и внезапно прыснула в ладошки: – Милорд! Какое смешное слово! «Милорд»! Гарри не успел даже рта открыть, как малахольное привидение озадаченно нахмурилось и поправило круглые очки: – Странно: откуда я узнала, что ты повелитель? Милорд, надо же! Ты ведь обычный мальчик! Хорошенький мальчик! Хочешь побывать в ванной старост? Там интересно! – Никогда! – содрогнулся Гарри. – Но почему ты повелитель? – Везение, – скривился Гарри. – О, ты у нас счастливчик? – Как ты примерно, – хмыкнул Гарри. – Тысячи девчонок рыдали и рыдают в туалетах, и только тебя угораздило напороться на василиска. Вот и я такой, блин, повелитель. – У меня раньше никогда не было повелителя! – топнула ногой Миртл. Вернее, плюхнула, потому что из кабинки по-прежнему текла вода, заливая пол и просачиваясь в коридор. Гарри пошевелил пальцами в насквозь промокших кроссовках и буркнул: – Теперь есть, привыкай. Кто, кроме бойцов, ещё здесь был? – Наш декан и гадкая тётка. – Наш – это чей? И что за тётка? – Декан Флитвик, конечно. Тётка с жёлтыми глазами. Она заведует мётлами и тоже говорит плохие слова. Постоянно. – Мадам Хуч? – в глубине души Гарри был согласен с призраком. Уроки полётов не снились ему в кошмарах только из-за того, что с прошлого года в герои дурных сновидений выбились Тварь и бедный профессор Квиррелл. – Да. Ещё приходила эта… – Миртл покрутила пальцами в воздухе. – Женщина-кошка. – А Бэтмен не приходил? – усмехнулся Гарри. – Не знаю такого, – замотала головой Миртл. – Ещё являлся противный старик. Ну, тот, что день-деньской скребёт полы, ворчит и ругается с Пивзом. Кричал, обзывался дурой и говорил, что заставит меня выхлебать эту лужу! Хам! – Отличная идея, – повеселел Гарри. – Сумеешь? – Привидения не пьют! – возразила Миртл, но попятилась, до половины скрывшись в дверце кабинки. – Я же страдаю! Это мои слёзы! Целая лужа слёз! – Что делали бойцы? – Гарри решил не заострять внимания на канализационных «страданиях». – Спорили, гадко ругались и сломали умывальник. Вот этот, – призрак ткнул пальцем в абсолютно целое мраморное чудовище. – Ба-бах! На кусочки! О, как я рыдала! Место моей смерти оскверняют все, кому не лень! Курят здесь табак! Варят вонючие зелья! Пишут на стенах плохие слова! Ломают умывальники! – Миртл гневно подбоченилась, а потом вдруг противно захихикала. – Иногда делают штуки, которые нужно делать в ванной старост. Но я не против. – Всё цело, – Гарри прошлёпал к умывальнику и потрогал нацарапанную на кране змейку. – Вход открылся? – Декан починил. Он меня помнит, жалеет. Он даже плакал над моим телом, представляешь? Один-единственный из всех! О, наш декан – такой лапочка! Какой вход? Ах, эта дыра под умывальником? Нет, конечно! Это же тайная дыра! Туда даже я не могу попасть, хотя никогда не говорю плохих слов. Это несправедливо! – Зато ты смотришь на плохие штуки, – не удержался Гарри. – Фу! Миртл надулась, вновь взмыла вверх и уселась на перегородке. – Что ещё здесь происходило? Сегодня, – поспешно уточнил Поттер, не желая слушать про «штуки», случившиеся здесь за последние пятьдесят лет. – Ввалились, обругали, осушили лужу, обругали, разбили умывальник, опять обругали меня и друг друга, – с деланным равнодушием пожала плечами Миртл. – Всё как обычно. Меня никто не любит! – Что потом? – терпение Гарри было на исходе: проклятая девчонка бесила своей дуростью. Нехорошо, конечно, злиться на трагически погибшую студентку… Он прикрыл глаза и постарался успокоиться: Миртл не виновата. Она такая, какая есть. Была. – Ты мне очень поможешь, если всё расскажешь. – Потом возник светящийся зверь, какого я никогда не видела: маленький медведь, похожий на собаку. Он сказал голосом толстой тётки, от которой несёт навозом: «Ребята, бегом в учительскую. Томас жив. Реджи, готовь ремень». – Патронус. Профессор Спраут, – подумав, заключил Гарри. – Росомаха, по-моему. Надо же, а с виду вполне безобидная тётка. Правда, и я с виду ничего так. Для ванной старост – в самый раз. Миртл оживилась, но промолчала, повинуясь короткому жесту Поттера. – Идиот, – сказал Гарри и постучал себя кулаком по лбу. – Я же, блядь, повелитель. Только ноги зря промочил. Позови сюда Кровавого барона! Живо! Плакса Миртл испуганно пискнула и с громким всплеском нырнула в унитаз. И пары минут не прошло, как из глухой стены без окон выплыл призрак худого высокого человека с пустыми глазницами. Допотопная глухая мантия из грубой, напоминающей мешковину ткани была густо заляпана серебристыми пятнами: надо думать, когда-то они были кровавыми. – Милорд, – Барон поклонился и застыл, не желая выпрямляться. – Добрый вечер, – неуверенно начал Гарри. Церемонность Кровавого барона смущала. Поклониться ему в ответ, что ли? Ножкой шаркнуть? Каблуками щёлкнуть? Мокрыми кроссовками поди щёлкни, хлюпнуть разве что. – Прошу прощения, не могли бы вы встать прямо? Спасибо. Не уверен, что вы сумеете мне помочь… – Всё, что в моих силах, милорд. – А что в ваших силах, Барон? – Увы, немногое. Я всего лишь призрак, милорд. Не изойди мой меч на ржавчину ещё полтысячелетия назад, я всё равно не смог бы его поднять. – Миртл умеет лить воду. Барон брезгливо оглядел грязную лужу (Гарри поёжился, прогоняя жуть от безглазого взгляда) и промолчал. – Немногое – это что? – Поттер ощутил себя каким-то бракованным повелителем. Его предполагаемые подданные – «Подопечные? Поднадзорные?» – не обнаруживали никакого восторга при виде своего владыки. Чувствовалось, что они охотно избежали бы общения, как виртуозно проделывали это до сих пор. – Разговоры, – коротко ответил Барон. – Запоминать и передавать. Я могу быть посланцем. Вестником. Ещё я охраняю покой подземелий – и ваш покой, мой лорд! – от прочих призрачных сущностей. – Далеко ли вас можно… – Гарри запнулся, подбирая синоним слову «послать»: уж очень двусмысленно прозвучало бы. – Можно отправить? – В пределах границ Хогвартса, причём в некоторые места мне хода нет. Я не могу появляться в покоях директора и деканов, не могу пройти в закрытые директором помещения. Гарри разочарованно вдохнул и ткнул пальцем в умывальник: – А сюда? – Вход зачарован Наследником Слизерина, а Салазар Слизерин был моим сюзереном. Нет, милорд, не могу. – Вы можете узнать, чем сейчас заняты охотники на монстра? Они вроде бы направлялись в учительскую. Кровавый барон кивнул и ушёл в стену. Гарри взгромоздился на подоконник и приготовился к долгому ожиданию, но через пять минут призрак вернулся. – Охотники на монстра идут сюда, мой лорд. Они очень злы и намерены во что бы то ни стало попасть в Тайную комнату. Смею посоветовать вам укрыться. – Скажите, меня можно обнаружить под этой мантией? – Вас – нет, милорд. Третий дар Смерти благоволит вам и как потомку Певереллов, и как любимцу Госпожи. Под этой мантией вы невидимы даже для привидений. – Угу. А под ногами она у меня путается, потому что заботится, – пробурчал злопамятный некромант Поттер. – Мол, не ходи далеко, ножки устанут. – Поторопитесь, они близко, – Барон плавно скользнул к ближайшей стене, явно намереваясь раствориться там. Гарри понял намёк: – Благодарю вас, вы свободны. Но держитесь неподалёку, вы можете мне понадобиться. Призрак вновь поклонился и исчез. Гарри набросил капюшон, запахнул полы мантии, отошёл к самому дальнему окну и замер. Через минуту входная дверь с грохотом распахнулась, и в туалет вошли бойцы в сопровождении Флитвика и Хуч.* * *
– Сука! – Томас крепко зажмурился, сокрушённо помотал головой и застонал тоскливо: – Сука, как же не повезло! Точно теперь выгонят! – А я говорю, не выгонят! – упрямо набычился Рон. – Не выгонят, – виновато улыбнулся Невилл. – Вас – точно. Да и нас не должны. Не знаю, как мама Рона, а моя бабушка такой шум поднимет! – Смотря по тому, что директор решит, – вздохнул Рональд. – С Дамблдором цепляться – у любого шумелка отпадёт. Даже у моей матери и у твоей бабки. – Он добрый, – робко возразил Невилл, от всей души надеясь, что бабушкины таланты к мирным переговорам не ввергнут профессора Дамблдора сначала во Тьму, а затем в соседнюю с Гриндевальдом камеру. Дедов душеприказчик, мистер Гамп, по слухам, тоже когда-то был милейшим дедулькой, неспособным и оборотня проклясть ничем серьёзней почесухи. – Вдруг пожалеет? – Может, и пожалеет, а что толку? Он Верховный чародей Визенгамота и директор Хогвартса, – с несчастным видом пожал плечами Рон. – Хагрида ему, небось, куда жальче нас было. И что? Погрёб Хагрид в Азкабан. – Власть – такое дело, – поддакнул Симус. – Нельзя делать как хочется, а надо как надо. Точно не выгонят? – Да точно, успокойся. Особенно если монстра всё-таки убьют. Мы же не для себя, а для дела старались. – Ну если так… – Симус постарался небрежно усмехнуться, но получилось не очень. – Зато приключение, – Томас слегка отошёл и тоже пытался хорохориться. – Не всякого декан Макгонагалл самолично пинает под зад с крыльца Хогвартса. Считай, подвиг. Дверь в спальню снова распахнулась, вошёл Персиваль Уизли и скроил начальственно-недовольную рожу. – Идёмте, – скомандовал он. – Декан желает получить от вас объяснения. Невилл вздрогнул и суетливо оправил мантию. Остатки храбрости мигом покинули его, и в голову полезли мысли одна мрачнее другой. Короткого коридорчика между спальней и гостиной хватило, чтобы вообразить грустную историю житья дома: с бабушкой, с визитами мистера Гампа и дурацкими шуточками дяди Элджи. После года-другого такой жизни побег в Лютный представлялся неизбежным, хоть и с вариантами: на пару с Роном или в одиночку. Без пяти минут бывший студент Хогвартса Лонгботтом исподтишка посмотрел на мрачную физиономию друга, понял, что один не останется, и немножко приободрился. Однако в мыслях о предстоящей выволочке от декана шутники-заговорщики напрочь позабыли о бешеных придурках из квиддичной команды, и совершенно зря. Не успел Томас показаться в гостиной, как был крепко ухвачен за шкирку Олли Вудом. Девчонки-охотницы и ловец Ричи Кут встали рядом, не давая никому приблизиться. – Ты погляди-ка, живой! – кровожадно улыбнулся Вуд и так встряхнул несчастного Дина, что тот громко клацнул зубами и замычал, больно прикусив язык. – С чудесным спасением, сука! – Оставь его! – Перси поправил значок старосты и нахмурил брови. – Дай пройти! Профессор Макгонагалл велела мне… Вуд оборвал его длинной и сплошь нецензурной фразой, закончившейся пожеланием перелюбиться со всеми кентаврами, сколько тех ни есть в Запретном лесу. Персиваль побагровел и вновь поправил значок. – Минус пять баллов за сквернословие в гостиной, – сказал он нервно. – Вуд, ты испытываешь моё терпение. Отпусти студента Томаса! Ему надлежит прибыть… Окончательно взбесившийся Вуд зарычал свирепее оборотня, вновь потряс Дина и громко объяснил, куда надлежит прибыть студенту Томасу и какие части тела подготовить для похабной экзекуции. – Ещё пять баллов! – озлился Перси. – Да ладно! – возмутился кто-то из близнецов; паникующий Невилл не разобрал, кто именно. – Перси, имей совесть! Хорошо же сказано, баллов на тридцать! – Нет у тебя тяги к прекрасному! – поддакнул второй и умильно улыбнулся Вуду: – Олли, отдай ты ему недоумка. Первым Томаса декан должен оттрахать. Ты же целый капитан и должен знать слово «субординация»! Выходка близнецов слегка разрядила обстановку в гостиной, и гриффиндорцы хором загомонили. Кто-то засмеялся, кто-то недовольно заворчал, а девчонки заойкали, заахали и потребовали отпустить «бедного мальчика». – Я отпущу, – не унимался Вуд, – с Астрономической башни и отпущу! Дин трепыхнулся, попытавшись выкрутиться из капитанской хватки, но не преуспел. Невилл сочувственно вздохнул: чтобы разжать пальцы человеку, способному без проблем удержаться на трижды проклятом «Нимбусе», стоило воспользоваться кочергой. Желательно раскалённой. – Не трожь его! – не выдержал Симус и, сжав кулаки, кинулся на помощь другу. Как бы не так. Мелкий Кут заступил ему дорогу, а когда тот замахнулся, без раздумий двинул Симусу в челюсть с удивительной для такого тщедушного создания силой: Финнигана даже развернуло. Девчонки завизжали. В смысле, нормальные девчонки, потому что Джонсон, Белл и Спиннет хором выругались не хуже Вуда и выхватили палочки. – Тихо! – заорал Перси Уизли так, что на шее у него вспухли жилы, а потом помог себе Сонорусом: – Заткнулись все! Палочки убрать! Охренели вконец! – Мы охренели?! – завёлся Кут. – Так это, значит, его отец сейчас ломает Салазаровы чары, чтобы выйти против древней твари? – он яростно ткнул пальцем в пошатывающегося полуоглушённого Симуса. – Или его? Или твой папаша, Уизел? – Не сипи, мелочь, – нахмурились близнецы. – Наш пошёл бы, ты знаешь. Только его не взяли. Твой папаня, Вуд, сказал, что ему бойцы нужны, а не укротители сбрендивших чайников. Так и сказал! Но мы-то тебя, Вудди, не гнобим, потому что понимаем: не со зла сказано, а шутки у боёвки такие. – Ваши отцы сами вызвались, – холодно сказал Персиваль и нетерпеливо указал на дверь. – Заканчивайте спектакль, нас действительно ждут. – Они не вызывались переться наобум, спасая жопу, которой триста раз было велено сидеть смирно, – мрачно сказал Вуд, но Томаса отпустил. – Блядь! Убил бы! Дин шарахнулся в сторону, но его опять схватили: на сей раз обеими руками и за горло. – Если с моим отцом что-нибудь случится, – прошипела Энджи Джонсон и стиснула пальцы, отчего Томас захрипел и задёргался, – буду ломать ноги каждый день, пока ты ссать не начнёшь Костеростом. Понял? Смотреть на парней, пострадавших из-за их с Роном дурости, было невыносимо, и Невилл, холодея от ужаса, шагнул вперёд: – Эт-то я всё п-придумал, – сказал он, пряча в рукавах мантии трясущиеся руки. – Это я п-парней п-подговорил. Не бейте их, эт-то я! Рядом с ним встал Рональд и гордо вскинул голову, явно собираясь толкнуть героическую речь, но Невилл пихнул его локтем: – Н-нет, Рон, н-не стоит. Я виноват, не з-заступайся. – Ро-онни? – хором протянули близнецы и Перси и, одинаково прищурившись, уставились на младшего брата. – Это я! – с отчаянием повторил Невилл. – Ребята п-просто… ну… п-послушались меня. – Да ладно! – после нескольких томительных секунд ошеломлённого молчания сказала Алисия Спиннет – самая спокойная и самая умная из игроков. – Лонгботтом, на тебя даже жаба твоя чихать хотела. Кто бы тебя послушал? – Он Избранный! – злобно огрызнулся Рональд. – Кто?! – Тот, кто избран! Тот, кто победит Зло! – Пупс? – фыркнул Вуд, скептически оглядев пунцового от страха и смущения Невилла. – Зло само подохнет со смеху. – Профессор Дамблдор считает Пупс… э… Невилла избранным! – Хватит! – Персиваль скрипнул зубами. – Всё бы вам языками чесать. Идёмте, живо! Нас ждут!* * *
Хорошо, что туалет Малахольной Миртл был просторным, иначе ввалившиеся туда бойцы затоптали бы невидимку Поттера. «Подозрительно роскошный сортир, – думал Гарри, вжимаясь лопатками в холодную стену. – Белый мрамор, фигурная ковка и резного дерева туалетные кабинки. И потолок. Скажите на милость, зачем здесь потолок, как в Вестминстерском аббатстве? Помнится, тролль громил намного более скромное заведение. Наверное, раньше это тоже был какой-нибудь Туалет старост». Между тем бойцы и преподаватели перестали сверлить угрюмыми взглядами Тот-Самый-Умывальник и перешли к планированию. – Дьявольщина, – убеждённо сказал мистер Хиллиард и открыл кран. – Вот! Вода течёт? – Течёт, – со вздохом согласился профессор Флитвик. Судя по вздоху, он не в первый раз отвечал на этот вопрос. – Вода уходит? – Несомненно. – Тогда где труба?! Мы разнесли эту хреновину в крошки! В полу должна была остаться дыра для трубы! Нету! И чар никаких не видно и не слышно! Никому! – Никому из нас, юноша, – мягко поправил Хиллиарда Флитвик. – Помните, в один из рейдов я провёл вас в старые кабинеты гильдий за Большим залом? За тридцать лет никто не догадался об их существовании, поскольку я и профессор Дамблдор очень серьёзно подошли к этому вопросу и вложили в чары сокрытия немало сил. Волшебник, заколдовавший этот проход, превосходил нас в силе и умениях, только и всего. – Только и всего! – фыркнула мадам Хуч. – Для разрушений талант не нужен, – улыбнулся Флитвик. – Лишь упрямство. – Я бы поспорил, – мистер Бэддок сел чересчур близко, на соседний подоконник, и Гарри пожалел, что не умеет зависать в воздухе на манер призраков. – Упрямей Вуда только бешеные мулы. Но вот поди ж ты, не хватило. – Хорошо, что пацан живой, – мистер Кут уселся рядом и достал потёртый серебряный портсигар. – Прямо камень с души. Хотя, конечно, выпороть стоит. Бэддок недовольно поморщился и взмахнул палочкой, отводя сигаретный дым. – Детей нельзя пороть, дубина. На то ты и взрослый, чтобы правильно объяснить нужными словами. К тому же это не помогает. Вон, Магнуса отец порол-порол, но вырос всё равно Магнус, а не образцовый Нотт. – Как интересно! – мистер Керк курил не сигареты, а что-то вроде сигар, но потоньше, с приятным травяным запахом. – Я-то думал, что образцовей Нотта ещё не было – на редкость наглый и упёртый хрен. – Но-но! – угрожающе пробасил мистер Флинт. – Поговори мне, и я тебя остатков дыхалки лишу! Магнус хороший! – Вот видите, не помнят уже прежних Ноттов, – обратился мистер Бэддок к профессору Флитвику. – Вы знаете, я рад этому, – Флитвик коротко пробормотал что-то на гоббледуке, взмахнул палочкой и устроился на высоком табурете, будто возникшем из воздуха. Гарри завистливо цокнул: комбинировать чары с трансфигурацией ему не светило никогда. – Мистер Нотт-старший, не в обиду будь сказано, был человеком… Очень сложным. Непоколебимая правильность – это страшно. – Угу, – буркнул Флинт. – Всё по нитке: дети смирные, бабы скромные, бойцы на тренировке. Ни пошутить, ни кулаки размять, ни на сеновал зазвать кого. Тоска. А Магнус всегда выдумщиком был, – он улыбнулся с нежностью, которая дико смотрелась на его разбойничьей роже. – То мы крепость из хвороста делали и осаду держали, то плоты вязали, будто флот на мавров собираем. Кто такие мавры, кстати? – Вот эти, – хохотнул мистер Кут и указал сигаретой на мистера Джонсона. – Кингсли у нас ещё в маврах. – Так они же вроде наши? – простодушно удивился мистер Флинт, и Гарри захихикал вместе с бойцами. – Пленные расплодились, – рассмеялась мадам Хуч. – Где там вашего предводителя носит? – Когда я выходил из учительской, он стоял на четвереньках и собачился с Диггори по камину и с вашей лютой профессоршей без камина, – зевнул мистер Деррек и тоже присел на один из широких мраморных подоконников. – Надо думать, ещё не закончил. Может, до завтра отложим? – Сам видел, как он завёлся, – усмехнулся мистер Слоупер. – И вход не открылся, и монстр не выполз, и пацана отпороть не дали, и Диггори упёрся: всё к тому идёт, что мы тут поселимся. Чур, моя кабинка крайняя. Бойцы посмеялись, а Гарри подумал, что впредь сведения Кровавого барона придётся делить на дюжину: из всех взрослых по-настоящему разозлился только мистер Вуд. Остальные откровенно радовались хорошим новостям и зла на придурка Томаса не держали. С четверть часа взрослые лениво трепались о том и о сём, а потом внезапно взялись перемывать кости профессорам Локхарту и Снейпу, отчего Гарри краснел, бледнел и изо всех сил пытался отключить воображение. – Симпатяжка – настоящий герой, – горячился мистер Деррек. – И это носатое чудище он обязательно укротит, вот увидите! – Салатом накормит! Завьёт ему патлы! Отцедит чайным ситечком яд! Обрядит в розовую мантию и польёт розовой водой! – посыпалось со всех сторон; мадам Хуч захохотала и показала большой палец, а профессор Флитвик смешливо фыркнул в усы. – Дураки! – укоризненно прогудел мистер Флинт. – Хороший же мальчишка, и даже брешет по-доброму: никого не убил, никому не напакостил. Жирно Снейпу, как по мне. – Ага, а тебе так в самый раз! – Нельзя, – с сожалением покачал головой Флинт. – Марк мой втюхался, бедный, опамятоваться не может. Ему бы такого парня годков через десять, когда ума наберётся и с силой управляться наловчится. – Ну ты и досель ума не набрался, – поддел его мистер Кут. – Чего ж бордели стороной не обходишь? – То я, а то Марк, – с гордостью сказал Флинт. – Он другой совсем. Даст Мерлин, настоящих Флинтов тоже позабудут. – Да что плохого в том, чтобы сын в отца пошёл? – слегка рассердился мистер Джонсон. – У меня старшая вообще девка, но и та вылитая. – До поры, – помрачнел мистер Флинт. – Прибавит твой род пару десятков колен, тогда поймёшь. – Гипертрофия, – сказал мистер Бэддок. – Знаешь такое слово? Честность до дури, храбрость до безумия, сила… Сила прибывает, да. Но что толку в голой силе? Статуя Джонсона из Джонсонов – вот таким будет твой потомок. На Малфоя посмотри и устрашись. Так что нечего Хиллиарда цеплять – отличный у него мальчишка, и умнее папани раза в три. – Очень талантливый мальчик, – подтвердил профессор Флитвик. – Умение командовать тоже никуда не делось. Лучший мой префект за последний десяток лет. Не хуже Ургхарта, уверяю. Мистер Хиллиард приосанился, а Гарри припомнил префекта шестого курса Рейвенкло – на редкость уравновешенного черноволосого парня с ироничной полуулыбкой. Действительно, не в папеньку пошёл. Вдруг из коридора донёсся грохот и лязг, и Гарри насторожился. – Доспехи, – вздохнул профессор Флитвик. – Что-то у мистера Вуда не задалось, наверное. Бедный юноша, зачем так расстраиваться? Дверь распахнулась, и в туалет вбежал, спотыкаясь, невысокий полный мужчина в очках. – Да что же это такое? – вскричал он жалобно, поправил перекосившиеся очки и шумно перевёл дух. – Добрый вечер, господа! Точнее, ночь. Прошу простить мой вид, – он сконфуженно запахнул мантию, надетую поверх тёплой пижамы. – Этот бешеный жмыр не дал мне и минуты привести себя в порядок! – Ты никогда не будешь в порядке, дурачина! – рявкнул вошедший следом мистер Вуд. – От обычной прогулки хрипишь, как дохлая кляча! – Ты меня бежать заставил через весь замок! Невежа! Дуб аврорский! – Мерин министерский! – не остался в долгу мистер Вуд. – Брюхо отрастил, не обхватишь! – Здравствуйте, мистер Диггори, – прервал обмен любезностями профессор Флитвик. – Я очень рад, что вы согласились нам помочь. Это так любезно с вашей стороны. – Согласился, – тоскливо повторил мистер Диггори и покосился на мистера Вуда. – Невозможно было отказаться. Всё-таки дети в опасности. Гарри улыбнулся: судя по виду и настроению мистера Диггори – это папа Седрика? Ничуть не похож! – отказаться он пробовал, но не сумел. – Вот! – мистер Вуд ткнул пальцем в умывальник. – Здесь вход в Тайную комнату Слизерина. Открывай! – Зачем? – Там Салазарово чудовище. Будем его убивать. – Не будем! – замотал головой мистер Диггори и спешно попятился прочь. – Я не уверен, что мои боевые навыки… Давно не тренировался. – Хорошо, сами справимся, – великодушно согласился Вуд. – Открой только! – А вдруг оно оттуда выскочит? – Ну, бегать ты тренировался недавно. Если выскочит – разворачиваешься, и ходу! Давай! Мистер Диггори осторожно приблизился к мраморной раковине, достал палочку и сделал несколько пассов, бормоча при этом на латыни. – Действительно, вход, – сказал он удивлённо. – А ну-ка! Его палочка вдруг плюнула ало-золотыми искрами; Диггори нахмурился и забормотал ещё невнятней. – Кровная магия! – наконец сказал он с отвращением. – Какая гадость! Нет, никак не открыть! – Ты не старался, дорогуша, – с фальшивой ласковостью улыбнулся мистер Вуд. – Будь умницей, попробуй ещё раз. – Я порядочный светлый маг! – возмутился мистер Диггори. – Что скажет министр? – Понятия не имею. – Это безобразие! – Вот как? Теперь буду знать, что говорит министр, когда его подчиненные лажают. – Прямо завидно, – хмыкнул мистер Кут, – ибо сволочь Скримджер выражается куда крепче и обиднее. Мистер Диггори закатил глаза и наверняка решил последовать примеру Скримджера, но декан Флитвик вновь сумел предотвратить конфликт. – Дорогой Амос, позвольте предложить вам свою помощь. Я, конечно, не так хорош, как вы… – Что вы, профессор, – польщённо заулыбался мистер Диггори. – Вы великолепны. Ваша статья в позапрошлом номере «Высших чар» произвела фурор в нашем отделе. Я даже взял на себя смелость попытаться развить некоторые из ваших тезисов применительно к своей области. Понимаю, моя работа носит прикладной характер, но… – Хорош трындеть! – гаркнул Вуд. – Уши вянут слушать твой трёп, каплун ты траханый! Принимай помощь и работай, болтун! – Безбрежное невежество и вопиющая невоспитанность, – оскорблённо поджал губы Диггори. – И с таких вот типов берёт пример наша молодёжь! – Увы, – скорбно покивал декан Флитвик и подмигнул побагровевшему Вуду. – Увы, времена ныне нелёгкие. Вы готовы, коллега? – Да. Попробуем связку... – мистер Диггори быстро заговорил на латыни, а профессор Флитвик заинтересованно вскинул брови. – Метод хорош тем, что основные чары трогать мы не будем. Я опасаюсь того, что проход внезапно схлопнется. В старину о безопасности посторонних людей не заботились совершенно. – Очень интересно, давайте приступим. Теперь они бормотали и махали палочками над умывальником вдвоём, а остальные встали под стенами и помалкивали, опасаясь помешать незнакомой волшбе. К сожалению, интересный метод результатов не дал, и умывальник не шелохнулся. Мистер Диггори пару секунд подумал и вновь заговорил, уже не утруждая себя английским. Насколько Гарри сумел понять, предлагал ещё какой-то способ. Через час с лишним оба чародея заметно выдохлись, а боевики поскучнели. Поганый умывальник не сдвинулся ни на дюйм, а Гарри от души обругал Люциуса Малфоя с его непредсказуемой помощью. Зачем он выгнал Дамблдора в тот самый день, когда директор был нужен?! К группе «взломщиков» присоединилась мадам Хуч, и в ход пошли методы много грубее: центральная колонна с опоясывающими её умывальниками тряслась, со стен сыпалась штукатурка, делая полустёртую роспись совсем уж невнятной, поскрипывало дерево кабинок, но чёртов вход держался насмерть. «Кровная магия, – принялся размышлять Гарри. – Кто открывал вход, Том или Джинни? Том, разумеется, но тело-то было самое что ни на есть Уизлевское. Сомневаюсь, что Уизли в родстве с Салазаром. Значит, хватило воспоминания о Томе, чтобы чары сработали как надо. Блин, знал бы, хоть пару страниц вырвал бы. Кусочек Томми, так сказать». Внезапно его осенило. Была у него вещица Лорда, была! Та неопознанная фигня, которую Сметвик вытащил у него из головы! Может быть, это был побочный эффект от гипотетического ритуала с участием Сириуса Блэка – нечто вроде магической опухоли. Но вероятнее всего, этой штукой Гарри наградил Лорд, случайно или намеренно. «Побрататься с Лордом. Я идиот», – сказал Гарри сам себе, сгорбился, делая мантию «шалашиком», и вызвал дедов кошель. Он быстро отыскал аптечный фиал с неведомой «хренью», ломая ногти и помогая себе зубами, отодрал прикипевший намертво скотч и вынул пробку. Ещё пару минут он раздумывал и чуть было не пропустил последний шанс остаться незамеченным. – Всё! – выдохнул мистер Диггори. – Всё! Не знаю, что тут ещё можно сделать. И не вздумай орать, Вуд, я действительно не могу это открыть! – Сломать сможешь? Навсегда. Хоть так обезопаситься. – Не могу, прости. С утра доложу министру, пусть даёт добро на привлечение невыразимцев. Детей с понедельника увозят? Вот и отлично. – Ладно, для верности ещё раз попробуем, – сказала мадам Хуч. – Предпоследнюю связку чуть усилим. Мне тогда показалось, что чары вроде реагируют слегка. – Извольте, – устало согласился мистер Диггори и вновь взмахнул палочкой. – Итак, я начинаю, вы подхватываете, а вы усиливаете. Готовы? Давайте! Он вновь заговорил по латыни, мадам Хуч вторила ему, Флитвик затянул гортанный речитатив на гоббледуке, и Гарри наконец решился. Он сунул в фиал мизинец (указательный палец не вошёл в узкое горлышко), убедился, что никто не смотрит в его сторону, другой рукой сдвинул капюшон, чтобы голос был слышен, и прошипел на парселтанге: «Откройся!» Массивный умывальник задрожал и медленно отъехал в сторону, открывая черный провал широкого лаза в полу. – Ура, – прохрипел мистер Диггори и сел прямо на мокрый грязный пол. – Ебать! – восхитился мистер Флинт. – Деррек, проводишь мистера Диггори в учительскую, к камину, – скомандовал Вуд. – Спасибо, Амос, выручил. С меня услуга. – Почему я провожать должен? – Разговорчики! Профессор Флитвик, профессор Хуч? – Мы с тобой, Реджи. – Отлично. Вперёд!