Человеческое безразличие приносит много боли

- Я всегда добиваюсь того, что хочу, и ты это знаешь. Тебе не стоило раз за разом мне отказывать. Теперь я вынужден убедить тебя дать согласие. Но, я уверен, тебе понравится, как я это буду делать. С тобой я буду нежен. - Нет, пожалуйста... Хватит трогать мое лицо. Нет... Отпусти меня, прошу. - Невозможно. - Хватит. Прекрати... - Тщ-щ. Слышишь, кто-то идет? Ты же не хочешь, чтобы нас услышали? - Спаси... Кха-а!.. - Ну вот, Тецуя. А я хотел по-хорошему. Человеческое безразличие приносит много боли. Полседьмого вечера. Из персонала в старшей школе Тейко находились лишь уборщики и засидевшиеся с бумагами учителя, из учащихся — отстающие, досиживающие последние минуты на дополнительных занятиях, и дежурные, и все они уже спешили попасть домой, мечтали о возможности отдохнуть и расслабиться. Никому не было дела до старой двери практически посреди коридора. На нее давно перестали обращать внимания, ибо что за ней может быть? Старая, богом забытая кладовка с уборочным инвентарем или что-то в этом роде. Дверь и дверь — никакого любопытства. Гораздо важнее было не опоздать на поезд в метро до своей уютной обители. А если бы хоть кто-то прислушался, то смог бы расслышать тихие всхлипы. В богом забытой кладовке лежал голубоволосый мальчик и плакал навзрыд, сжавшись в позу эмбриона в попытке спрятаться от всего мира. Его тело било крупной дрожью, сердце не переставало бешено стучать. – Мерзко... к-как это мерзко... – едва слышно шептал подросток себе в колени. Дело было не только в вони засохшей по всему телу спермы или грязном полу. Его душу словно окунули в грязь, истоптали, вытрахали. Страх, боль, унижение, опустошение — вот что он чувствовал. Хотелось молча умереть. - Как он мог так поступить... Почему именно я? За что?.. Мрачные мысли переполняли его голову. Глаза искали то, чем можно убить себя на месте, не утруждаясь. Вместо этого они нашли ученическую карточку, видимо, выпавшую из резко отброшенной сумки. «Куроко Тецуя, 1-А». Видеть себя даже на фотографии было тошно. – Кто-нибудь... умоляю. Убейте меня, - чуть громче жалобно проговорил Куроко и снова ударился в слезы. Порой Тецуя думал, что если он не найдет силы встать – будет еще хуже, однако сразу же что-то внутри подсказывало, что тяжелее быть не может, – и Куроко сдавался. Вся та сила воли, нарощенная благодаря спорту, куда-то улетучилась. Ее заменило отвращение к себе. Долго ли или мало он бы так лежал, если бы не нашедший его Дайки, оставшийся за дежурного вместо какого-то одноклассника. Поленившийся идти далеко, парень решил взять тряпку из старой кладовой – чистит – значит, подойдет, а возраст тряпке точно не помеха, – и стоило ему только открыть дверь, как он обнаружил нечто, чего никто не должен был обнаружить. Увиденное вызвало у Дайки ужас вперемешку с отвращением. Отвращением к тому, кто так поступил по отношению к человеку. Тецую же появление живой души на пороге убедило, что хуже таки быть может. Словно вылили очередной ушат с помоями. Желание умереть превращалось в манию. «Не смотри на меня, нет...» Аомине было тяжело заставить Куроко открыться ему и выдать всю накопившуюся за последние часы тьму, но в конце концов парню это удалось. Тот, кто ранее был самым тихим и спокойным из всех, кого Дайки знал, захлебывался в слезах и переживаниях. (Хотя, несмотря ни на что, голос по-прежнему оставался негромким.) Первое, что решил сделать баскетболист – найти и отомстить за мальчишку, чьи руки крепко вжимались в его спину, словно искали опору. Акаши Сейджуро смотрел на себя в ручное зеркало и, не долго думая, разбил то ударом одной руки. Не сдержался, не смог. Акаши понимал, что мог получить Тецую в любой момент благодаря умению манипулировать буквально всем, стоило только набраться терпения, но нечто иррациональное в нем взяло верх. Итог – сломал единственного человека, который не был пешкой в жизненной игре Сейджуро. – Идеален во всем, хах? - задумчиво проговорил Акаши, смотря на отражение желтого глаза в оставшемся в деревянной оправе осколке. Его рука потянулась к лежавшим на комоде ножницам. Все решилось быстро. ***** В старшей школе Тейко был объявлен траур. Самоубийства двух учеников за одну ночь. Глубокий порез в сонную артерию и прыжок с моста на автостраду. Обстоятельства трагедии неизвестны и навряд ли когда-либо прояснятся. Человеческое безразличие воистину приносит много боли.