Сон на двоих.

Ночь скрывала в себе букеты абсолютно иных ароматов. Вместе с ними пришли и абсолютно иные чувства. Они были чужими, непривычными для него. Людям вообще непривычно, когда они начинают чувствовать что-то сердцем, а не головой. Он вдыхал морозный запах этой ночи. Ветер принёс ему свежесть хвойного леса и гор, насвистывая над ухом и передразнивая мысли молодого путника. Не слишком ласково, он перебирал золотистые локоны и вновь утихал до следующей морозной волны, от каждого дуновения которой Алеку приходилось сильнее кутаться в свой плащ. Сегодня ему не спалось. Он уже и забыть успел, что значит "не хотеть спать по ночам", с его то привычкой вставать с первыми лучами солнца. Но сегодняшняя ночь была особенной, исключительной. В ней было прекрасное и отвратительное, пугающие и манящее, в точности, как крепко спящий Серегил в нескольких шагах от него. Алек всматривался в идеально красивое лицо, рассматривал хищные черты и улыбался чужим (на самом деле своим) мыслям. Ночь только начиналась, а ему уже с трудом удавалось сдерживать желания провести рукой по гладким волосам спутника, пропуская их сквозь пальцы и наслаждаясь нежностью их структуры. Блондин помотал головой. Это ему не помогло. Только прядка светлых волос упала на обеспокоенное лицо, едва ли освещавшееся светом ущербного полумесяца. Он незаметно садился ближе - по сантиметру на пять минут. Воспоминания с Серегилом поражали красочностью и сопровождались учащённым сердцебиением. Алеку казалось, что стук его сердца может разбудить Серегила. Но он продолжал спать, а Алек подвигался ближе. В конце концов, их перестало разделять расстоянии нескольких шагов и блондин мог услышать тихое дыхание брюнета. Он наклонился, чтобы расслышать лучше, повинуясь чувствам, но почему-то не спешил подставлять уши. Вместо этого он провёл кончиком носа по впалой щеке, вскоре очерчивая скулы и наклоняясь ниже, к чужим губам. Сейчас они казались ему невыносимо привлекательными. До такой степени, что вполне могли свести с ума, что успешно и проделывали. Не в силах сопротивляться чудовищной притягательности, Алек коснулся собственными губами чужих. Они оказались мягкими и приятными, от чего блондин уже несколько увереннее накрыл их своими. Он почувствовал, как тонкие пальцы скользят по запястью руки, которой он опирался на землю, чтобы удобнее наклоняться. А вскоре заметил проницательный взгляд серых глаз. Алек почему-то вовсе не смутился, словно сейчас и не был собой. Он ответил на этот взгляд собственным, нервозным и несдержанным, но "друг" хорошо понял его и в следующую минуту заключил блондина в крепкие объятия, повалив рядом с собой. Вкус чужих губ, чужого языка, мягкие и нежные прикосновения к оголённым участкам тела согревали и возбуждали их обоих изнутри. Полумесяц скрылся за облаками, не желая становится свидетелем чужого сна. Но вкус поцелуев, подаренных друг другу этой ночью, ещё долго оставался на их губах, однако оба так же предпочли считать произошедшее лишь сладким сном. Одним на двоих.