Безответность

Покалывающий от совсем не по-осеннему жестокого мороза нос, оживая, улавливает гнильные нотки в уникальном запахе старого подъезда. Крошка штукатурки, мокрая пыль, канализация. Что-то жареное с нижних этажей и липкие остатки дешёвого вина из брошенной бутылки. Не иначе, работа романтиков с крыши. Как и использованный презерватив на ступеньке. Последний, восьмой этаж. Лифт не работает, и дыхание дымкой мешает разглядеть номер квартиры. Благо, не впервые здесь. Гаара давит на звонок, другой рукой откидывая тяжёлый от мокрого снега капюшон простой толстовки. Хороший опекун не отпустит подопечного в первый час ночи неизвестно куда, пусть даже и совершеннолетнего. Хороший друг не остановится из-за такой мелочи, услышав хнычущий, и явно нетрезвый голос в телефонной трубке. Влюблённый же, раздражённо бросив затёртый плед, и забыв заложить книгу на пике развязки, тихо прикроет дверь, прежде, чем малейшая преграда встанет на пути. И вот, он здесь. Пытается остановить свои зубы, выстукивающие диким ритмом отношение к хозяину. Всё ведь бесполезно. Напился из-за очередного отказа Сакуры. Упрямый… Дверь открывается, а ехидству внутреннего голоса приходится захлопнуться, как только за порогом вырисовывается потрёпанный силуэт в некогда белоснежной, полураспахнутой из-за отсутствующих пуговиц рубашке и шортах с рисунком из повёрнутых под разным углом пальмочек. Две из них криво отсекаются прямо на шве посередине. Раздражает. На скуле ссадина, у левого плеча краснеет ушиб. Локоть пестрит грязным кровавым разводом. А взгляд... пробирает хуже холода и растаявших снежинок за пазухой. Наруто не Наруто, если не загорится в драке. - Дурак, что ли, по такой погоде в кедах шлёпать? - Я не... – договорить, конечно, не дают, пропихивая в квартиру. Тепло. Окутывает со всех сторон, покалывая щёки, поддёргивая уголок губ. Улыбка прячется за прилетевшим на макушку полотенцем. Пахнет порошком. Морской бриз, или что там… запах его одежды. Наруто наваливается со спины, смещая голову, и отбивая территорию всего плеча и ключицы. - Спасибо, что пришёл. Гаара прикрывает глаза, визуализируя волну, накатывающую от близкой вибрации голоса. - Пустяки. И это правда. Он ведь готов пойти на бесконечно большее. Однако спокойно выслушивать сотый раз про то, какой же мудак Саске, и как же сексуальна Харуно, невозможно. Он и не слушает, давно научившись поверхностно фильтровать ненужную болтовню. В данном случае – почти половину речи. Утверждающего, что он разучился ходить, друга приходится волочить прямо на плечах до залитой светом кухни. Кое-как сладив со стареньким, изрядно потрёпанным чугунным чайником, что пришёл на замену своему чуть не спалившему в прошлый раз всю квартиру электрическому собрату, и выставляя себя повелителем огня в глазах хозяина, с первого раза зажигая непредсказуемую газовую плитку, Гаара ловко закинул в мусорку опустевший спичечный коробок и ещё раз окинул Наруто, на этот раз даже заткнувшегося, скользящим строгим взглядом. Абсолютно бесшумно подошёл к нему, ставя ногу между широко раздвинутых колен на перекладину табуретки. Опираясь на здоровое плечо удивлённо моргающего парня, оттолкнулся от пола, приподнимаясь и цепляя пальцами единственно чистую среди пыльного нагромождения коробочку аптечки на холодильнике, кидая её на стол и одёргивая немного задравшуюся футболку. - Да брось ты, тут всего лишь пара синяков. - Ага, как же. - Так же, блин. Даже двух не сосчитаешь. – Гааре стоит освободить лишь несколько пуговиц-ветеранов, чтобы получить вид на подкачанное тело. Тонкие пальцы, как обычно, кажутся неестественно бледными в сравнении с природной смуглостью любимчика солнца. Начинает отсчёт, невесомо ведя ногтем около каждого дефектного пятнышка, заставляя их владельца ёрзать на стуле от щекотки, судя по фыркающим звукам, и против воли расширяющейся улыбки. - …четыре, пять, шесть… - Ай! Нечестно. Этот ещё с прошлой недели. - Правда? – Гаара, не внимая голосу разума, приказывающему немедленно остановить странноватую игру, прижимает ладонь к напрягающемуся от хихиканья прессу, Наруто на миг давится вдохом. - Больно? - Да нет, просто.. - Шесть. – Еле заметное пятнышко под лопаткой. - Ой, – Наруто, пытаясь убежать от руки, внезапно нырнувшей за спину, потерял равновесие, заваливаясь вперёд. - Семь. – Гаара, подставив правое плечо, как опору, слегка оттягивает резинку шорт, находящуюся ровно посередине синяка на пояснице. - Пф, ещё в трусы залезь, вредина. Заметно повеселевший Наруто всё же позволил обработать царапины и содранные коленки, страдальчески шипя от каждого прикосновения ватки. К счастью, жуткое пятно на рубашке досталось от чужого разбитого носа, чем Узумаки не мог не гордиться. И хотя он продолжал бурчать по поводу того, что всё это бесполезное занятие, его слова не заглушали довольное урчание свернувшегося мягким кошаком удовольствия при виде всё ещё немного хмурого Гаары, сидящего на одном колене перед ним, сосредоточенно оборачивая пластырь вокруг особо сбившейся костяшки. Тот, подняв глаза, едва сдержал порыв дёрнуться назад. Слишком уж необычный взгляд был заполнен им самим. Вместе с тем, пальцы в руке мимолётно сжались, будто случайно удерживая. Рядом. Протяжный свист чайника вырывает каждого из своих мыслей. Гаара немного выжидает, прежде чем нормально сглотнуть, а Наруто, словно просыпаясь, опять начинает тараторить про рухнувшие планы промозглого вечера. Захватив почти пустующую аптечку с собой, чтобы кое-кто сразу убрал её в рюкзак, и наконец пополнил, они идут в единственную в квартире комнату. По мнению Гаары, самую уютную из всех в мире существующих. Прострацию, созданную высоким голосом, горячей кружкой, втиснутой в ещё хранившие тепло карамельной кожи пальцы, мраком и мягким трофейным ковром, привезённым из давнего путешествия, нарушает одно обиженное на весь мир недоразумение, усевшись слишком близко, неловко задевая ногой и наваливаясь боком, выбивая чуть больше воздуха из обычного выдоха. - Я не могу так, эта безответность меня уроет. В следующий раз точно докажу, что лучше для неё. – Неужто подведение итога? Наруто, кажется, успокоился, выговорив всю вселенскую несправедливость и окончательно захватывая личное пространство слушателя. - Хм. – Чай отдаёт горечью утопленной в нём усмешки. – Безответность, значит? - Ну да, – даже кивает для убедительности, - сколько уже люблю её, всё без толку. Как будто и не видит вовсе. - Изменение чувствует инстинктивно, но, подозрительно скосившись на собеседника, наталкивается на обычную непроницаемость. - А что не так? Гаара поворачивается, невольно умиляясь по-детски надутому выражению недовольства. Он тоже возлагал надежды на этот вечер. Наверное, стоило в полной мере воспользоваться шансом остаться одному. Потому что выработанный контроль, подрываемый злостью на безрассудство друга и его же излишней расслабленностью, доверия не внушал совершенно. - Так ли уж любишь, Наруто? - Ч-чегооо? – Узумаки вспыхивает, чуть ли не подскакивая, готовый разразиться пылкими убеждениями. Но его мягко одёргивают обратно, специально избегая уже изученных больных мест. - Тише ты, - захлопывает рот на полуслове, не понимая причину холодка в таком знакомом голосе, - цапаешься за неё, как дворовый кот. Какая тут любовь, соперничество и только. Наруто пялится больше с удивлением, чем с праведным гневом, глубоко за заслоном упёртости улавливая правду в этих словах. Когда он говорит, всё кажется очевидным и логичным. И как так выходит? - Я борюсь за свои чувства, между прочим! - Почему-то обязательно с Саске. - Да откуда я знал, что она в него влюбится?! - С самого начала знал. Поэтому и воюешь. - Да… да… - мозг пробил панику, по природе своей не позволяя признать поражение, – да что ты вообще знаешь? Даже не встречался ни с кем! - Ты тоже. - Не в этом суть! Ты понятия и не имеешь, какого это. - Точно. – Наруто сник, от внезапно низкого голоса. Кружка с глухим стуком опустилась на пол, и к нему развернулась пугающая неизвестностью, бирюзовая гладь. - Гаара… - Но если бы знал. Если бы каждый день видел человека, за которого бросился бы в битву, но понимал, что это помешает ему. Никогда бы не раскрылся. - Он отвернулся, говоря всё тише, обдавая сухостью голоса теперь противоположную стену. - Потому что всё, чего ты хочешь в этом случае – продолжать видеть его. Счастливым. - Глупости. – Теперь пришла его очередь удивлённо коситься на Наруто. – Что может сделать человека счастливым, если не тот, кто любит его? Во взгляде привычные уверенность и озорство. - Не всё так… - Да проще некуда! – Наруто, явно забыв про всё кроме теперешнего спора, ухмыльнулся, ловя растерянность. – Нет никаких причин, которые мешают тебе попытаться. Гаара даже рот приоткрыл, кажется, только что ответить не нашёл. Ощущение такое, что он полжизни просидел в пыльном подвале, отчаявшись выбраться, а тут ему с энтузиазмом предлагают потянуть дверь в другую сторону. И как с ним всегда так выходит? - В самом деле. Наруто часто моргал, наблюдая усилившееся сердцебиение, от вида словно ожившего лица друга. Тот вдруг улыбнулся совсем необычно. Без привычной тени грусти. Легко, так, что обдало свежестью и кольнуло затылок. Разве что слегка безумно, будто решившийся сигануть с отвесной скалы в штормящее море. Запустил руку в волосы, забирая их назад. Последняя попытка остановить ускользающий рассудок. Безуспешная. Наклоняется, слегка придерживаясь за край дивана за спиной, оставляет тёплый поцелуй в уголке приоткрывшихся мягких губ. Прикосновение. Последней каплей в отчаянном срыве. Первой, разбившейся в удовольствии. Наруто неподвижен. Шокированный взгляд блестит в движущемся отсвете фар за окном. Мозг совершенно не представляет, как реагировать, а инстинкты движутся встрепенувшимися гормонами и любопытством. Желанием повторить этот трепет. Их губы едва соприкасаются, пока Гаара пытается заставить себя отвернуться, выдыхая ровно между ними. Наруто поддаётся вперёд, поместив ладонь на шею, шероховатой кожей пальца чувствуя сбивающийся на синкопу пульс. Углубляет поцелуй, получая ответ. Второй рукой притягивает парня за пояс, вынуждая сесть на бёдра. Гаара в таком положении выше. Нервно обхватывает лицо, ощущая пластырь под ладонью и мягкость прядей вокруг пальцев. Наруто слегка оттягивает нижнюю губу, спускаясь к шее, позволяя уткнуться в светлые волосы, отчего-то пахнущие подобием пшеницы. Проваливается десятая попытка стянуть пропитанную морозом ткань непослушными пальцами, с трудом цепляющимися за край. Они наконец отступают, оставляя предмет одежды раздражённо отбросившему его хозяину. Грязная рубашка давно лежит в стирке. Первое соприкосновение кожи к коже отдаётся нервным сжатием в паху, разрядом и мурашками. Наруто прощупывает каждый позвонок от затылка на согнутой спине, желая, но не имея власти перевести взгляд на открывшееся тело. Гаара разрывает безумный зрительный контакт, резко поддавшись, когда он доходит до копчика, чувствуя частое дыхание, теплом прямо на грудной клетке. И возбуждение, сквозь четыре слоя ткани. Контроль давно летит к чертям. Не успев упасть, испепеляется прямо в воздухе. С глухим рыком порывисто затягивает на диван, чуть не ударяясь головой о стенку, так, что Наруто нависает сверху. Послав независимо от желаний мозга фокусирующееся зрение, сильнее вжимает пальцы на плечах, когда он прикусывает яремную вену. Накрывает лёгкое головокружение. В реальности не может быть так хорошо. А фантазия просто не дотянет. Он совершенно не знал, где сейчас находится. А проследить, как до такого дошло, нет желания. Легко касание к внутренней стороне податливых губ вырывает из мыслей. Отвечает со всем накопившимся отчаяньем. Смятением. Страстью. Ты был слишком заветной мечтой. А одинокий монстр не подозревал, что мечты могут оказаться настолько бессмысленно серыми. По сравнению с их воплощением. Наруто садится всем весом, наклоняясь, дыша прямо в подбородок. Свои мысли он давно уже не слышит. Лишь боится упустить все ощущения, пытаясь облизнуть губы пересохшим языком и поджимая пальцы на ногах, когда Гаара заманивает в очередной поцелуй, выбивая первый стон вместе с покачивающимся движением. Тормозя затуманенный взгляд строго на узоре покрывала с кусочком лежащей на нём багровой пряди, резко стягивает джинсы до колен вместе с бельём, слухом улавливая шипение за собственными ударами сердца. Гаара тянет резинку шорт. Пытаясь видимо магическим образом снять их сквозь ноги, Наруто в итоге неловко подает на локти. От волнения напряжённые до предела мышцы не выдерживают, роняя. Нервы соскакивают следом, хриплым смешком. Гаара, закрывая глаза, не способные удержать на одном месте даже полотно потолка, обвивает нервно смеющегося на нём парня. Ситуация из разряда апокалиптических, немудрено и свихнуться. Хотя сам конец света не заставил бы его сейчас отказаться от этого чувства. Прижимающегося огнём тела. - Что же мы делаем... Кажется, к нему начал возвращаться мозг. Плохо. Прижимает сильнее, подсознательно бросаясь в панику от мысли, что сейчас тот оттолкнётся, сейчас придётся оставить его навсегда. Зарывается рукой в светлые вихры, судорожно вдыхая, усиливая и без того не отпускавшее головокружение, не желая отдавать украденный воздух. Не желая вновь возвращаться к мучительному подвешенному состоянию, когда приходится думать, как со стороны выглядит каждый твой взгляд. Каждое прикосновение. Каждый поступок, что может выдать глубоко подавленные чувства. Сплошная ложь, приправленная фальшью, для самого родного человека. Невозможно. Больше нет. Не после того, как он узнал, что может быть иначе. Первый звук вырывается одновременно. Каждый пытается что-то сказать. Гаара, наконец, выдохнув, почти шепчет в чувствительное место за ухом. - Если скажешь, я уйду. – Наруто вжимается, почти до боли. Всё в нём отвергает притворство. И золотая искренность не способна контролировать порывы тела. Он ведь так и не был ни с кем. Не удивительно, что после фееричного облома с девушкой, парень так возбуждён даже его действиями. Пусть даже так… сейчас он не в силах его отпустить. Медленно соскальзывает руками ниже, на этот раз без препятствий стягивая шорты, слегка сжимая ягодицы, поддаётся пахом вперёд, чувствуя растекающийся кайф от тесноты и близости, от заглушённого тканью покрывала, несдержанного стона. – Но если хочешь… - слегка прикусывает мочку, срывая резкий выдох, – можешь продолжить. Последняя капля. Эхом проносится по всему организму, теперь уже точно, сжигая всё, что ещё способно гореть. Наруто поднимает глаза. И в них ничего, кроме чистого сумасшествия. Гаара сглатывает. Улыбаясь нервным тиком. Будь это последнее, что он увидел в жизни, сожалений бы не осталось. Поцелуй жёсткий, несдержанный, с клацаньем столкнувшихся зубов. Ладонь до лёгкой боли сжимает волосы. В отместку – засос на ключице. Хоть одно свидетельство собственного участия в рассыпающихся синяками событиях его жизни. Наруто, действуя интуитивно, закидывает худые ноги к себе на плечи, зло отбрасывая всё ещё болтающуюся у щиколоток одежду. Облизывает пальцы, приставляя их к сжатому кольцу мышц. Гаара почти рычит, кусая его за кисть. Больно. И всё же ярко. Всё же чувства. А не прогнившая… безответность. Слюна высыхает за считанные секунды. Следуя идее кипящего мозга, подтягивается ближе к краю, на ощупь находя оставленный на полу тюбик с гелем от ушибов. Так гораздо проще. Тяжело дышит, входя на половину, сцеловывая солёные капли с вздымающейся до проступающих рёбер груди. Гаара сам поддаётся вперёд, избегая до тошноты искренней нежности, ядовитой смертельно, от своей желанности. Первый и последний раз ощущать эту боль. Слышать невнятный голос. Чувствовать. Чувствовать. И плавиться вместе с ним. Наруто двигается, сорвав предохранители, толкаясь, скользя коленями по сбитому покрывалу. Срывается окончательно, когда Гаара, резко выгнувшись, стонет в голос, мёртвой хваткой цепляясь за шею, рискуя вывихнуть кому-нибудь суставы, впивается в губы, сдирая недавно затянувшуюся кровавой коркой трещинку. Кончают почти одновременно, заваливаясь на диван и задыхаясь в унисон. Гаара - чуть позже, ударяясь всё-таки затылком о безразличный бетон, но даже не обращая внимания. Внутри черепа и так сплошной погром. Темнота и плывущая люстра. Обидевшийся на такое ужасное обращение, разодранный на кусочки фейрверком мозг отрубает мгновенно. - Чёрт. Всё ещё нависающий сверху Узумаки видится неожиданно чётко, лишь иногда соскакивая с фокуса. Лоб в испарине, волосы торчат вразнобой, так, что обычный их вид «зачем расчёска, если можно просто потрясти головой», кажется элитной укладкой. Глаза даже ярче, если это вообще возможно, и количество отражённых в них эмоций, не пожертвовав собственным благополучием, не разберёт ни один психолог. Только Гаара видит. Страх. - Чёрт чёрт чёрт. – трескающейся головой ударяется прямо в рёбра. - Наруто… - Шипя от такого столкновения, большим усилием перемещает свою ладонь на мотающуюся макушку. – Успокойся. - Да как ты… – прямо противоположный эффект. Наруто, слегка подтянувшись, впитывает штиль океана в миллиметрах от своих глаз. Пытается найти там ненависть, обиду, злость… даже близко нет. Полная открытость. До видимой на дне навеки запечатанной просьбы. Обхватывает бледное лицо грубыми ладонями, прижимаясь лбом, неловко сталкиваясь носом. Пытаясь, наверное, что-то сказать телепатически. Он совершенно не ладит со словами. Он без них не мог увидеть то, что так отчаянно прячут. И всё же. Безответность… насколько же нужно было ослепнуть. - Гаара ты… - сглатывает, чувствуя его выдох прямо на губах, – как долго… - Всю жизнь? – голос намного ниже, с горьковатой усмешкой, но по обыкновению кристально-чистый. По сравнению с его кряхтеньем, уж точно. - Мы не знакомы столько. - Я сказал жизнь. Не существование. Даже не попытавшись найти свою скинутую на пол подушку, отключается на его груди, убаюканный ровным дыханием и тонкими пальцами, чудом не застревающими в спутанных прядях. Гаара засыпает только на рассвете, пугаясь того факта, что придётся проснуться. Но после его не будит даже настойчивая трель мобильника. Хозяин телефона безвольной гусеницей скатывается на пол, нанометровыми щёлками глаз вчитываясь в имя абонента, фыркает. Выключает звук и сбрасывает вызов, впервые оставляя удивлённую Сакуру без ответа. Забирается обратно, сгребая к себе спящего Гаару, возвращая тепло покинутой постели. Это будет непростое утро. И, пожалуй, оно может ещё подождать.