Так холодно внутри.

Эллисон умерла. Эти слова, словно стрела, что пустила охотница в одного из О'ни, для Лидии Мартин. Банши не может смириться со своей потерей. Она вспоминает, как каждый день видела ее темную голову и светло-карие глаза, которые, казалось, всегда улыбались, ее улыбку, которая могла заставить жить весь мир, потому что настолько была жива сама Эллисон. Эллисон не дышит. С каждым вздохом, думая об этом, у банши наворачиваются на глаза слезы. Она едва сдерживает их, но понимает, что этим ничего не исправить. Глядя на мертвое тело свое любимой в гробу, девушка ждет, что ее грудь поднимется, она откроет глаза, совсем по-детски улыбнется и скажет, что все в порядке. Но ничего, черт возьми, не в порядке. Банши снова вздыхает, лежа на кровати, но получается какой-то сдавленный хрип, и по глазам снова катятся слезы. Боль беспощадно вонзается в грудь Лидии снова и снова, заставляя почти кричать. Я люблю тебя, Лидия. Это словно сладкое напоминание о прошлом. О том, как Эллисон осторожно, не торопясь целовала Мартин. Она помнит, как ее собственные колени подкашивались, а веки подрагивали от удовольствия, что доставляла ей брюнетка. А охотница растягивала эту до невозможности сладкую пытку, обнимала банши за талию, не давала ей полную свободу действий. Держала все под контролем, как и в этот раз. Пыталась сама справится с О'ни и смогла. Жаль, что в последний раз... Я не хочу умирать. Никто не хочет. Лидия вновь пришла к ее могиле. Алые розы - цветы, которые так любила Эллисон. Она положила их на надгробье и тихо всхлипнула. Холодный ветер трепетал волосы рыжей и, казалось приводил мысли в порядок. Но у Лидии была такая путаница в голове, что ни один ветер не сможет ее распутать. Она все еще не может поверить, что ее любимая Эллисон умерла. Умерла, спасая своих друзей. - Привет. Помнишь, как я заплетала тебе косу однажды, а ты еще сказала, что это слишком туго, у меня мозги плавятся, - Лидия грустно усмехнулась, - я помню. Ведь тогда ты призналась мне в любви. По щекам вновь полились слезы, смывая макияж. Девушка поджала губы, чтобы еще сильнее не расплакаться. Красные розы, что лежали на надгробье, напомнили Лидии Эллисон. Такую же яркую, смелую и необычайно страстную. Я не в порядке. Бейкон Хиллз, казалось, стал еще холоднее, чем обычно, со смертью Арджент. Для Лидии все престало иметь значения. Все краски города сползли вместе с Эллисон, проникли в ее кожу и ушли на 6 футов под землю. Улицы стали пустыннее, а люди - грубее. Только Скотт, наверное, держался сильнее всех. Ходил в школу, работал в ветеринарной клинике. Стайлз полностью закрылся в себе, думая, что смерть Эллисон - это его вина. Но больнее всех было Лидии. Я могу о себе позаботиться. Эллисон никогда не была из тех, кто боялся. Она была спокойна и непоколебима в плане сражений. Всегда считала количество стрел в колчане. С поражающей точностью стреляла прямо в цель. Этим она заводила Лидию. Своей холодной тактикой, точностью и огнем, горящем в глазах, когда стреляла из лука или арбалета. Брала оружие в руки сначала осторожно, а потом все более уверенно, словно доверяла ему свою жизнь, ведь так оно и было. Я потеряла надежду Все ее потеряли. После такой несправедливости врядли кто-то из "стаи" стал верить в нее. Ведь именно надежда ломает тысячи жизней на мелкие кусочки и в этот день это была жизнь Лидии. Банши, которая потеряла надежду не слышит ничего. Эта звенящая тишина начала бесить и раздражать настолько, что сама Лидия уже готова повеситься. Лучше бы она слышала! И желательно Эллисон.

***

Боль разливалась в груди большим красным пятном, сдавливая ребра и мешая дышать. Лидия к этому привыкла, поэтому сидела уже битый час, смотря в потолок и размышляя о чем-то своем. - Эллисон. Прохрипела она. Так холодно внутри.