Кабинет доктора Калигари

Джен
R
Завершён
24
автор
Размер:
8 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
24 Нравится 20 Отзывы 8 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Акт I. − …я вспоминаю Афганистан с болью. Это была ужасная война, Уотсон. Она закончилась для нас, но борьба продолжается для меня каждый день. Я бы хотел вернуть свою жену и Линси. Мою маленькую девочку, я держал её на руках ещё малышкой. Проклятая болезнь поразила их разум, я не могу пробиться к ним. Их стерегут духи, они не пускают меня к самым близким людям. Это безумие… − Да, нерадостное место встречи, майор, − Джон горестно сжал плечо немолодого собеседника в знак поддержки. Они сидели на скамейке у высокой и пугающей стены психиатрической лечебницы. Над ними склонилась печальная ива, ветер еле заметно качал её голые ветви. Серое небо медленно несло блёклые тучи, не обещая ни дождя, ни солнца. Военное прошлое неотвратимо вспоминалось в этой тишине подобием яркого фейерверка, пусть горестного, но бурлящего жизнью. Тоска въелась в облик собеседников, присыпая серым их неподвижные силуэты. Они оба прошли огонь, опаляющая метка войны намертво засела под сердцем, и в минуты этой встречи над ними курилось схожее горе. На тропинке появилась женщина в белом платье. Чем-то оно напоминало о скромных свадебных торжествах, чем-то о призраках – слабый ветер стелил подол юбки саваном, пока незнакомка отрешённо шествовала мимо. Светлые волосы безжизненно обрамляли бледное лицо, а взгляд, направленный чуть вверх и в сторону дополнял образ ненормальной. Её бледно-голубые глаза будто заглядывали за грань видимого, осязаемого мира, потеряв связь с реальностью. − А вы, Джон. Что держит вас здесь? – спросил сослуживец, когда нежданная свидетельница скрылась за поворотом. − Майор Шолто, я расскажу вам сейчас невероятную историю. В неё трудно поверить, но так и было. Видели, как мимо прошла женщина? − собеседник Джона утвердительно качнул головой. – Это моя невеста, Мэри… Акт II. После ранения я вернулся в Лондон. И это был совсем не тот город, что я покидал. Просторный и кипучий в дни моей учебы, для человека с тростью и ПТСР он стал приговором. Мне опротивели толпы жаждущих, беззаботных или унылых людей, я больше не мог слиться с ними, идти в одном темпе – вокруг было пусто, они бежали мимо, а иногда и прочь, как от зачумленного. Кто из них мог догадываться о настоящей угрозе, о страхе? Я испытывал его тогда постоянно, ждал нападения в каждой подворотне, ловил прицел снайпера спиной повсюду, я был гол без оружия, без прикрытия… Разве кто-то из толпы задумывался о бессмысленных жертвах войны? Ничего не происходило в моей жизни. Я вернулся другим. Начищал зиг и вжимал дуло в висок или под подбородок… до искр в глазах. Когда-нибудь я спустил бы курок, но для меня нашёлся друг. Это было случайное знакомство. Случайное, смертоносное и божественное. Моя жизнь началась заново. Я обрел цель: защищал людей, боролся за справедливость. Пусть эти слова глупые и громкие, и подростковый возраст давно канул, но эта позиция позволяла справляться с травматическими последствиями кошмаров и одиночества. Мне плевать, я был нужен, и моё оружие целило в преступников, а не в собственную голову. Трость отправилась на свалку. Шерлок… Шерлок – так звали моего друга. Он был единственным в мире консультирующим детективом. Раскрывал преступления, искал улики, ловил бандитов. Гениальный разум, мерзкий характер. Он часто притворялся социопатом. Асексуалом. Циником. Наркоманом. Бездомным. Я мог быть в бешенстве, орать на него, обижаться, но я любил перевоплощения потрясающего актера. Я любил его… Без дурацких разговорчиков о толерантности, без двусмысленных прикосновений. Я любил его просто так. Мой лучший друг. Он умер за своих близких. За меня и ещё двух человек. Спрыгнул с крыши. Я всё видел, но не успел, не успел даже к последнему удару его сердца. Там, на окровавленной мостовой моя жизнь вновь опустела. Но я продолжал бороться за честное имя Шерлока Холмса, продолжал битву. Шумихи было... Вы, наверное, слышали о Джеймсе Мориарти? Я держался, пока последние щупальца лжи не были уничтожены. А потом… Ничего не происходило в моей жизни. Я вернулся другим. Но теперь моё возвращение было оплачено дорогой монетой, слишком для меня дорогой, чтобы раскроить череп выстрелом. Акт III. Мэри судьба подарила мне в искупление. Я раньше так думал. Теперь это ещё одно бремя, ещё одно испытание. Встретились мы, когда я был совершено опустошён. Не знаю как, но она отогрела, оживила меня. Мы работали вместе, у меня не было сил отказать ей в предложении совместных ужинов, свиданий… Я так был оглушён одиночеством до неё, что стал импотентом. Она взращивала моё влечение терпеливо и нежно. Жажда жизни разом напала на меня, ведь я мог дать жизнь кому-то ещё. Это имело смысл. Я… Я назвал бы ребёнка в честь Шерлока. Дары не должны пропадать бесследно. Бархатная коробочка с кольцом согревала мою руку в тот промозглый день. Любовь плескалась в сердце, как надёжное виски в бочонке. Мы с Мэри встречались в парке неподалёку от квартиры её родителей. Пока она запаздывала, меня притянуло представление бродячих циркачей на одной из аллей пошире. Собралось немного народу, человек двадцать-тридцать. Древняя шарманка надсадно визжала, звонко бряцали монетки в поощрение артистам, всё пестрело, мелькало, неслось с ужасающей скоростью к кульминации. Посреди парка разверзся аттракцион старины. Мне казалось, жонглёры наступают со всех сторон, молодой парень, изображающий глубокого старика, клянчит деньги исключительно у меня, глаза девушек с пони отливают алым. Смех незнакомцев в толпе зловеще закладывает уши. Вся эта нечисть парализует меня, весь шум сливается в тонкий писк молчаливой линии на кардиомониторе. Я ничего не вижу. Я изолирован… − Привет, Джон, − это Мэри, она целует меня в краешек губ. Вырывает из закружившего смерча. – Правда здорово, в конце парка ещё стоит шатёр с сомнамбулой*. Сходим посмотреть. Я соглашаюсь, хотя чутье говорит, что это плохая мысль. Ряженые артисты и бродяги вселяют отвращение и недоверие. Мы попадаем в полутёмное пространство шатра, будто оказываемся в душной пещере, здесь правит что-то первобытное. Сырая сила бьёт по рецепторам, страшное неповоротливое чувство глыбой давит мне на плечи. Тёплая рука Мэри в моей взмокшей, поледеневшей. На помост, собранный из деревянных ящиков под фрукты, взбирается омерзительное существо. Доктор Калигари. Его тело, похожее на искривленное дерево, лишено толики изящества. Вставшее на ноги воплощение Стивена Хокинга, которое движется, которое управляет толпой. Властное, таинственное, притягательное и отталкивающее. − Сомнамбула. Настоящая сомнамбула! Сомнамбула! Чезаре спит уже двадцать три года. Только сегодня и только для вас! Я пробужу его на несколько минут. Мистика, заменившая науку. Как сейчас не хватает язвительного замечания Шерлока. Все уставились на помост, где вертикально установлена коробка в человеческий рост. Очень похоже на гроб. Мэри тоже смотрит, её ладонь сжимает мою. Я сжимаю в кармане коробочку с кольцом. Калигари кажется смутно знакомым, но меня сбивают с толку шрамы на пол лица. Кожу и мышцы когда-то сильно разорвало, да так они и зажили – бугристой неподвижной кашей. Только взгляд безумца беспрестанно юлит на этом плато. Чёрные, затянутые нефтяной плёнкой глаза упираются в меня. И я узнаю… …манерность, насмешку, жаркое предвкушение. Безумие тонким голосом дразнит меня. Визжит, рычит, хохочет. Я обливаюсь потом. Мориарти. Давно мёртв. Я присутствовал при вскрытии. Он мёртв! − Это я, доктор Калигари, твой хозяин… − доктор подходит к коробке, откидывает крышку, и дирижирует над телом деревянной указкой, чтобы поднять сомнамбулу. И Боже, этого момента мне не забыть во веки. Там, на помосте, отделенный от меня рядами людей, слетевшихся на дрянное шоу, как помойные мухи, в чёртовом гробу стоял Шерлок. Шерлок. Это точно был он. Бледный, словно покойник, круги под глазами сияли необратимой синевой. Стоял, руки по швам и, кажется, не дышал вовсе. Весь в чёрном. − Пробудись, Чезаре! Ответь на вопрос. Ответь, что видишь ты за гранью бесконечного сна?! Сомнамбула отмирает, делает шаг из коробки. Я не могу двинуться с места, увидев его глаза. Слёзы переполняют меня, я больше ничего не различаю, я бы кричал «За что?», если бы горло адской костью не заткнули радость и обида. Было так много всего. Так много… Это розыгрыш? Или нет… − Он ответит на любой ваш вопрос. Что вы желаете знать? Прошлое? Будущее? Настоящее?! Для сомнамбулы нет тайн. Смелее, кто не боится узнать свою судьбу?! Мориарти искушает точно так же, как раньше. Ничего не поменялось. Пол уходит у меня из-под ног. Какой-то молодой парень выкрикивает: − Сколько я проживу? Чезаре-Шерлок делает неживой шаг вперёд, честное слово, как зомби. Руки по швам, неестественно прямые ладони, напряжена каждая мышца. Я снова вижу неповторимый читающий взгляд. Он сосредоточен на смельчаке. Дедукция мертвеца. − До рассвета. Господи, его голос… В шатре наступает неловкая тишина. Парень истерично смеется. Бред. Ровно секунду сомнамбула смотрит прямо на меня, потом его глаза закрываются, Шерлок ускользает, прячется под сенью больного сна. Я же не мог ошибиться? Нет? Это точно он. Или… схожу с ума. Мэри выводит меня из шатра за руку, хмурится, но молчит. Я не могу сделать ей предложение сегодня. Акт IV. Пьяный липкий сон мой прерывает телефонный звонок. Я не пил ни капли вечером, но Лестрад настойчиво убеждает меня в обратном − мелодия с силой прокладывает путь к моему разуму. Я ничего не понимаю: какой парк, какое убийство? Бродячий цирк? Сомнамбула? Предсказание? Он должен знать, я не верю в мистическую чушь. Шерлок научил меня признавать только факты. Четыре пятьдесят пять. Отвратительное утро. Повтори ещё раз, что произошло. Полисмен, дежуривший вчера у парка, запомнил, что убитый заходил в шатёр к бродячим артистам, также он узнал и меня. Известность, будь она проклята. Что я могу сказать? «Ясновидящий Чезаре предсказал, что парень не доживёт до рассвета. Допроси этого дрянного доктора, Грег, думаю, эта парочка имеет прямое отношение к убийству». «Правда, не могу приехать. У тебя профессиональная команда, я верю в них». Я верю в живых, прости Шерлок. В тебя я тоже верю, но после публичного оправдания ты стал моей сакральной религией. Явиться в участок всё же пришлось – подтвердить показания. Я действительно не желал вмешиваться в это дело. Но строки из перевёрнутого досье убойно и метко впивались острыми кинжалами в мою грудь помимо воли. Парня закололи. Причина смерти − один мощный удар в сердце. Вторая рана обнаружена на ладони. Убийца пришпилил жертву к полу, затем нанёс смертельный удар. Он наслаждался властью и чувством страха, впитывал его, как сладчайший нектар. Мне не стоило вмешиваться. Нет, не стоило, но вчерашнее помутнение: духота, притихшая, наэлектризованная толпа, поразительное сходство Чезаре с Шерлоком... Сопровождать Грегори на представление получилось как-то естественно. Вчерашние страхи испарились, ряженые бродяги не таили больше опасности – всего лишь дешёвые актёры с примитивными трюками. Старыми, как мир. Доктор Калигари не казался больше воплощением зла, он совершенно не походил на Мориарти. В руку сама собой ткнулась коробочка с кольцом. Вчера забыл в кармане. Обязательно приглашу Мэри в хороший ресторан и сделаю предложение. Игра Калигари казалась ужасающей подделкой. Он нарочито размахивал указкой, кривлялся, пыжился перед публикой, как я мог сравнить его с Мориарти. Калигари был вырезан по шаблону гения преступного мира и криво склеен. В нём отсутствовало пламя; мертвец, заводная кукла плясала на сцене. − Прошлое? Будущее? Настоящее?! Он ответит на любой ваш вопрос. Для сомнамбулы нет тайн. Смелее, кто не боится узнать свою судьбу?! Дверца «гроба» открылась. Дежавю холодным трупным запахом дохнуло на меня. Чезаре один в один Шерлок. Под сердцем противно заныло. Я взглянул на Грегори – никакой реакции на сомнамбулу. Чёрт дёрнул меня встать. Сам дьявол нашептал мне слова на ухо. − Жив ли Шерлок Холмс? Лестрад прошипел: «С ума сошёл?» Но мгновенно заткнулся, когда сомнамбула сломанной заводной игрушкой выступил вперёд и громко ответил. − Жив. Гений жив. Шерлок смотрел прямо мне в глаза и говорил, говорил, говорил эти ужасные слова, эти прекрасные слова… Мне нестерпимо захотелось прощупать пульс у Чезаре. Кругом поднялся шум, Грег вскочил с места… Очнулся я на скамейке, Лестрад терпеливо обтирал моё лицо влажной салфеткой. − Джон, − он был предельно серьёзен, − ты же понимаешь, что это психологическая игра со зрителями. Шерлок спрыгнул с крыши и… мне очень жаль. Не давай дороги ложным надеждам. − Тебе не показался странным Чезаре? − Не хуже остальных, − я ловил мельчайшее изменение в мимике инспектора. Ничего. Чезаре не напоминал ему Шерлока. Это было моё поражение, поражение моего больного разума. Акт V. Неделю спустя, Грегори позвонил. Они провели допрос, алиби у подозреваемых не было, как и улик против них. Доктор Калигари настаивал на мистической природе предсказаний. Мне не было покоя. Сомнамбула приходил в мои сны и подолгу глядел на меня. Синяки под самыми проницательными глазами. Колеблющиеся зрачки. Тьма, засасывающая в свои липкие объятия. Когда это становилось невыносимо, я просыпался в поту с ужасной головной болью. «Шерлок Холмс жив». Мысли не шли прочь, травили и мучили. Если прыжок был обманом, если он где-то дышит, если помнит обо мне… Преступника поймали с поличным при повторной попытке убийства. Им оказался тридцатисемилетний профессор, ныне безработный, уволен из-за пристрастия к алкоголю; мотив – преувеличенная зависть к успехам окружающих, болезненное ощущение собственной ничтожности. Первый парень был блестящим студентом с несколькими грантами, спасшаяся девушка – миловидная модель, тоже студентка. Начинающий серийный убийца, конечно, всё отрицал… Наблюдение за выступлениями ещё не сняли. И Грег сообщил, что Мэри приходила туда однажды. Спрашивала, устроится ли её брак. Чезаре ответил: «Ты умрёшь, королева, если последуешь велению своего сердца». Она ушла в слезах. Обручальное кольцо в открытой коробочке сияло в мягком свете, золото гипнотизировало, а у меня не шло из головы, что Шерлок может быть жив, что Мэри может отвергнуть меня. Предсказания сомнамбулы – что это − совпадения, факты, вероятности? И громом среди разверзшейся в моей душе бури ударило известие: совершено ещё одно убийство, также предсказанное Чезаре. Способ соответствующий. Полиция повесила обвинения на невиновного человека. Шерлок был прав, повторяя, что в участке работают одни тупицы. Он бы не допустил подобного. Следствие зашло в тупик. Стоит признаться, что алиби в этот раз мистеру Калигари и его ясновидцу обеспечил я сам. Да, я просидел в засаде у шатра всю ночь, подглядывал за ними. Чезаре действительно не приходил в себя. Доктор обмыл его и переодел, накормил. Мне не было неприятно: это почти как уход за парализованным больным. Но до чего же похож на Шерлока, сердце моё билось испуганно и жадно тянулось притронуться к тайне, для меня не предназначенной. Дальше случилось то, что мне является каждый день в кошмарах. На Мэри совершили нападение, и теперь она находится в лечебнице для душевнобольных. Детская травма вернулась под влиянием испуга. Моя бедная Мэри. Моя любимая королева. Я не уберёг её. Сомнамбула, за которым я следил всю ночь, была всего лишь куклой, подделкой. Искусной копией настоящего человека, так что мои показания тоже стали фальшивкой. Камера запечатлела Чезаре. Каким-то образом в её комнате установили следящее устройство. Не знаю, кому была интересна скромная персона миссис Морстен, но улики полиция получила сразу. Он проник в её спальню с ножом. Завязалась борьба. Моя ловкая Мэри отбивала его неуклюжие выпады. Один, второй... Она бежала. Потом у неё в руке оказался пистолет. Я стараюсь не задаваться вопросом, откуда, главное – меткий выстрел спас ей жизнь. И ещё… Шерлок! Это был он. Я понял точно, когда увидел, как пуля вгрызается в тело, как беззащитен становится его взгляд. Прямо в камеру. Прямо на меня. Взывает к моей вере и разрывает душу на части. Акт VI. − Идёмте, майор Шолто, я покажу вам Чезаре. Вы лично убедитесь, что Шерлок Холмс жив. Собеседники покинули насиженное место и двинулись во внутренний дворик больницы. − Правда, похож? На одной из скрытой в тени скамеечек скучал кудрявый мужчина в тёмном пальто. Лицо было печально, но яркий свет радости проявился сквозь бледность при приближении Джона, но тут же поблёк, когда Уотсон заметил свою невесту неподалёку и кинулся к ней. «Мэри, дорогая Мэри, когда ты выйдешь за меня?» − озвучил мужчина обращение Джона к невесте. «Королевы не должны следовать велениям своих сердец» − глубокий голос Холмса подходил к надменному выражению её лица. Он встал: − Гнетущее впечатление. Бред прогрессирует, хотя тенденции замедляются. − Мистер Холмс? Так вы не больной? − Нет, майор Шолто. Но моя вина огромна. Я позволил Джону думать, что мёртв – и взгляните, − Шерлок обвёл рукой удручающе печальный и серый дворик, − к чему привели мои игры. Я надеюсь, что директор клиники, доктор Калигари, сумеет помочь нам. − Борьба продолжается каждый день, мистер Холмс. Я уже не верну своих девочек, они погибли в пожаре. − Джон всегда в меня верил, даже когда думал, что я мёртв. То, что он вам рассказал, должно помочь в выборе лечения. Спасибо, что согласились прийти сюда, − детектив благодарно пожал руку собеседнику. − Я бы согласился скорее, если сообщение не пришло бы от анонима, тяжело следовать инструкциям вслепую; капитан Уотсон всё равно, что сын мне. В этот момент во дворике появился директор, и Джон попытался кинуться на него. Санитары быстро скрутили разбушевавшегося пациента и повели в здание. Прогулка была окончена. _______________________ Примечания: «Кабине́т до́ктора Калига́ри» (нем. Das Cabinet des Dr. Caligari) — классический остросюжетный немой фильм, положивший начало немецкому киноэкспрессионизму. Первый в истории кинофильм, передающий на экране изменённые состояния человеческого сознания. Премьера фильма состоялась 26 февраля 1920 года в Берлине. Он пользовался большим успехом во всём мире и оказал существенное влияние на дальнейшее развитие мирового киноискусства. Сомнамбула − больной сомнамбулизмом, лунатик. Сомнамбули́зм (от лат. somnus — «сон» и ambulo — «передвигаюсь»; Снохождение, устар. Лунатизм) — болезненное расстройство парасомнического спектра, при котором люди совершают какие-либо действия, находясь при этом в состоянии сна. Кадр крупным планом открывшего глаза Чезаре использован в качестве одной из фотографий преступников в картотеке Шерлока Холмса в фильме Игоря Масленникова «Шерлок Холмс и доктор Ватсон».
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.