Эрос и Танатос: Комедия в трагедии

Телефон в глубине квартиры долго и задумчиво звонил. Брэндон снова пришел в себя, как когда-то давно. Со смутным ощущением нездорового эротического возбуждения и нечеловеческого восторга. Снова не понимая кто он и где он. Только в этот раз обстановка была чуть менее формальной. Матрас, где он счастливо протянул усталые копыта, лежал прямо на полу, постельное белье пахло упоительно знакомо, и это все сразу напомнило ему нюансы предыдущего вечера, и того, у кого и почему он здесь, к тому же по всей видимой ему поверхности было раскидано их дезабилье, и удивительно украшало картину. Бам даже не поверил сам себе что это так. Он не просто трахался с Вилле, он трахался с ним в его постели, блядь, он спал в его постели, и будет продолжать спать, потому что если был какой-то рай на Земле, то он был где то тут. Бам перетащил на себя все одеяло, в счастливой неге подмял его под себя. И перевернулся на другой бок, планируя продолжать спать. Единственный нюанс – рядом не было Вилле. И телефон не перестал надрываться. - ВИЛЯ? – рявкнул Бам вникуда. - ШОБЛЯ? – ласково рявкнули из ванной комнаты в ответ. - Там телефон, - сказал он. - Скажи им, что я утонул, - сказали из ванной. - Ты же не хочешь, чтобы я на самом деле кому-нибудь ответил, - хихикнул Бам под одеялом сам с собой. Телефон снова зазвонил. Совесть водоплавающего никак не среагировала. Бам понял, что в этом доме, у кого слабее нервы, тот за все и отвечает. Он встал с кровати, ну попытался, от спанья на полу все тело затекло, поэтому первые три метра он проделал как переходная форма человека от обезьяны постепенно вставая с четверенек. Телефон в коридоре продолжал звонить. - ДРАТУТИ, - сказал Бам. На том конце провода положили трубку. - Вилле, тебя какой-то неизвестный поклонник, - сказал Бам, - он сопит в трубку и молчит. - Я не просил тебя поднимать трубку, - любезно отрезал Вилле. Это несколько отличалось на взгляд Бама от той информации, что он получил от него до, но он решил списать это на культурные различия их рас. Телефон снова зазвонил. - АЛ-ЛОЙ – с чувством сказал Бам. Теперь ответить на звонок со всеми подробностями для него стало воистину делом чести. В ответ что-то сказали. На красивом но непонятном языке. - Извините, я не разговариваю по-эльфийски, - сказал Бам в трубку, - я еще Толкиена не дочитал. - Я вообще туда в пизду попал? Ты нахуй вообще кто? – тот же голос вдруг прозвучал значительно более знакомым. - Я – ручной таракан Вилле Вало, привет, дон Мигель. - Бам?! – удивился Миге, - здорово, дорогой! Какими судьбами? - Искал лоу-костер из Нью-Йорка до Лос-Анджелеса, - сказал Бам, - нашел через Лондон. - Очень логично, я бы поступил так же, - согласился Миге, - а дальше? - А дальше все как в тумане… - признался Бам. - Исчерпывающе, - согласился Миге. - Ну, там вышло, что до Хельсинки почему-то оказалось дешевле чем до ЭлЭй! - Не может быть, - от души посочувствовал ему Миге, - Кто бы мог подумать…ну кто бы мог подумать… - Я вот тоже не ожидал, - согласился Бам. - Бывает, - сказал Миге и замолчал. Молчание длилось, кажется почти целую минуту. Бам не очень понял, что не так, но почему-то чувствовал, что инициатива в этом разговоре принадлежит именно ему. - Ты же Вилле звонил, да, Миге? - Как ты узнал?! - Ты мне никогда не звонишь, Мижеее, - на французски манер, обиженным голосом проговорил Бам. Слишком поздно сообразив, что лень и презрение к средству экстренной связи под именем телефон, подвели его, кажется под монастырь, Вилле выскочил из ванны, высунулся из-за двери, уже даже рот открыл, чтобы сказать, но застал только: - Хорошо, Миже, я ему передам, Миже, он тебе перезвонит…не надо? Ну ладно, Миже, не надо, так не надо. Вилле выхватил у него трубку, как был, в чем мать родила, но было уже поздно. Он быстро набрал номер Миге, но ответила его подруга, сказала, что он вот только что ушел. Вилле с трудом подавил в себе язвительное замечание, что за это время Миге бы еще и жопу свою ото стула бы поднять бы не успел, но решил не делиться с врагом тактической информацией о своей слабости. Вилле выругался вслух. - Ха-ха, - радостно сказал Бам, - А знаешь, что ты сейчас сказал? – хотел он похвастаться знанием нехороших слов по фински, но то, как Вилле скрипнул зубами и полыхнул в темноте коридора на него правым глазом, как голодный Цербер, отбило у Бама желание дергать смерть за усы, и он решил заняться своим с позволения сказать, утренним туалетом. Телефон зазвонил опять. Вилле схватил трубку, сердце у него забилось одновременно от страха, что он сам не ожидал. - Миге? – c надеждой в голосе вместо Алё, сказал он. - Наконец-то я тебе дозвонился, - сказал телефон голосом Сеппо, - как ты, в целом, живой? - Живой? – переспросил Вилле, - вот черт, еще одна плохая новость с утра, а я-то думал было, что я уже умер и попал в ад. - Ад еще заслужить надо, - ласково приободрил Сеппо. - Сеппо, ты позвонил, чтобы окончательно испортить мне настроение? - Нет, я просто так соскучился по твоему прелестному лицу, что не переживу сегодняшний день, не увидевши его. Прям и жрать не смогу и… - Мистер Фрэнкс Пенсильванский и тебя достал что ли? - Да у нас с ним давний роман по переписке. Ну чего, я тебя жду. - Да? А что, прям щас? - Прям щас… - Ну,…ладно, сейчас, трусы только надену… - Вилле задумчиво почесал в затылке. - Я думал ты уже, Миге сказал мне что тебе позвонит… - Он позвонил, - несчастным голосом сказал Вилле. - А чего ты тогда удивляешься? - Не важно, - отрезал Вилле, - ладно, мы сейчас будем. - Мы? - У меня тут Бам Марджера. - Отлично. - Ну ладно, - он хотел еще что-то спросить о Миге, - но понял, что не знает как, потому тянул время. - Трусы только не забудь надеть, - напомнил ему Сеппо. - Блядь. Вилле положил трубку. Чертов Миге. Вилле так распсиховался из-за всего этого, что совсем перестал соображать. Вилле на самом деле не надо было звонить или разговаривать с Миге, чтобы понять, что его сильно задело отношение к нему в этой всей ситуации. Это все было так в стиле Миге. И теперь будет бесполезно пытаться прижать его к стенке. Ну…в фигуральном смысле, конечно. Он будет делать вид улетающей бабочки-мутанта. Вяло мямлить оправдания будет еще глупее и унизительнее для них обоих. - Блядь, и чего ты не мог вытащить свою блядскую жопу из ебучей ванны, пидарас… - ВИЛЛЯ ЗУБ ДАЮ, ТЫ ЩАС МАТОМ РУГАЕШЬСЯ – радостно выглянул благоухающий зубной пастой и мылом, вытирающий голову полотенцем сучок…на ветви его непростой судьбы, милаха Бамчик, - А МЕНЯ НАУЧИШЬ? - Жизнь заставит, не тому научишься – продолжил по-фински сам себе под нос Вилле, но потом перешел на английский - Конечно, милый Бами, - старательно оскалился он. Бам старательно оскалился ему в ответ. …… Однако, на встрече у Сеппо Баму удалось его изрядно удивить. Они оделись по-солдатски, за сорок секунд и выскочили вон. Погода была неплохой. Местами проглядывало солнце, было не холодно, не жарко. Они быстро дошли до офиса Сеппо. Пришли они кстати, не самыми последними. Миге с Лили явились после. Витиевато извиняясь и намекая на туманные обстоятельства похищения их из этого измерения темными силами Древнейших. И прося все претензии за их непредумышленную задержку предъявлять письменно Абдулу Альхазреду до востребования в город Р’льех . - А нечего было дуть с утра, - опустил их на землю повидавший в своей жизни всех этих Альхазредов во всех их возможных физических состояниях, твердых, жидких и газообразных. В конце концов, он на собственном горбе вытащил Hanoi Rocks. Они сидели в одной маленькой комнатке. За круглым темным, потертым столом, который Миже, тут же усвиставший на кухню и пришедши с большой чашкой чаю, пафосно обозвал столом Короля Артура. - Располагайтесь, Сэры Рыцари, - сказал Сеппо, переложил с места на место папку с бумагами, снял очки и устало потер глаза кулаками. Солнце стеснительно заглядывало в одно из окон, освещая только один, дальний угол, где, за спиною Сеппо, чтобы тот не видел, что он играет в свою мини-приставку засел сонный, явно с хорошего бодуна их любимый ударник, Газик. Пока Сеппо излагал повестку дня им всем, всю, из нескольких десятков пунктов, Вилле нервно курил, барабаня пальцами по столу, поглядывая на Миге. Миге занимался Ленивой Мижейогой, пытаясь найти центр равновесия, медленно, с чувством, толком и расстановкой раскачиваясь вперед-назад на стуле, пытаясь замереть в точке на сорок пять градусов, и, делая вид, что совсем не замечает внимания друга к себе. Разумеется, как всегда получается в этой коварнейшей из асан, он не удержался и, разумеется, рухнул на пол. - Сглазил, чертяка, - сочувственно к Миге и осуждающе к Вилле сообщил сидящий до сих пор молчаливо рядом Лили. Вилле окатил его кипятком возмущенного взгляда. - Я пальцы на ногах скрестил, - буркнул себе под нос Лили, - меня так бабушка учила. - Ой, что-то стульчик у меня был…какой-то….- сияя сообщил, поднимаясь с пола Миге. - Жидковатый… - подсказал Гас из своего угла. Лили, Миге и Гас тут же сами и закатились счастливые своим неподражаемым чувством юмора. Вилле молча затянулся третьей сигаретой, прикрывая нижнюю часть лица рукой. Всю первую половину встречи Бам ржал о какой-то ерунде с Бертоном. Точнее, Бам справедливо посчитал, что раз он еще не успел рассказать новому члену коллектива всю свою подноготную, то это вот будет самое время. Вилле иногда улавливал отдельные слова. Сеппо перешел на финский, и Баму стало скучно. Бертон умел слушать, он все время кивал, и глаза у него были очень умные, он, правда, вообще сленговые выражения Бама понимал одно из десяти, и понял, что речь идет не о фигурном катании, а о скейтборде минуте на пятнадцатой увлекательнейшего Бамовского монолога, но глаза, собака, у Бертона были такие пронзительно умные, что Бам, наверное, до конца своей жизни об этом не узнает. В принципе, они вели себя довольно прилично, даже Бам жестикулировал за столом умеренно, а Бертон не забывал периодически посматривать своими умными глазами на Сеппо, и для значительности иногда хмурить брови, изображая нечеловеческое напряжение мозга. Ну, ему и вправду было тяжело. В одно ухо ему Сеппо имитировал мозговой штурм на тему, как назвать группу в Соединенных Штатах Америки, в другое Бам рассказывал о сериале, о скейт-парке и смешные случаи из жизни своего друга, или друзей, Бертон запутался. Но Сеппо, старый черт, все равно их раскусил. - Бертон, хорош хуи пинать, - по-отечески пожурил его Сеппо на финском. - Я – гетеросексуал, - все-так же преданно глядя умными глазами в глаза Сеппо с чувством проговорил Бертон, решив понять фразу начальства буквально. - Тогда тебе тяжело здесь придется, - ехидно сказал Лили. - Но, вы знаете, - поправился Бертон, - с другой стороны, я всегда чувствовал, что скрываю в себе свою истинную природу…. Даже Вилле от смеха выронил сигарету изо-рта, не говоря уже об остальных, вытирающих слезы радости, и лежащих под столом. - А? Что? – переспросил Бам, недовольный, что жизнь проходит мимо. Они пытались объяснить, но в объяснении, конечно же потерялась острота шутки. Но дальше пришла пора шутить Баму. Оказалось, они с Джимми и Сеппо уже более месяца вели переговоры, об организации их концерта в рамках скейтерского музыкального фестиваля, которым занимался Бам в США. Бам с жаром взялся их убеждать в разумности этого шага. Удивив, впрочем, не жаром, а острой деловой хваткой и рациональностью подхода. Вилле снова закурил сигарету, не столько уже желая курить, сколько чувствуя необходимость прикрыть лицо, выражающее довольно смешанные эмоции. Выходило так что и внезапное появление Бама было не таким уж внезапным, ха. Нет, не то чтобы в этом всем было что-то плохое, участие и забота, и энтузиазм Бама были чрезвычайно лестны. И чем черт не шутит в этом бизнесе, может быть этот идиотский алогичный шаг, который он предлагал, и сработает, хоть в принципе, конечно могут и побить. Уж бутылками закидать-то, как пить дать. Словно прочитав его мысли Бам любезно сообщил, хихикнув, что бутылки у них на фестивалях пивные продают только пластиковые, и если что случиться, и кто-нибудь тронет его любимую группу, он там всех знает, и он эту падлу найдет и ему ее в жопу засунет без смазки. - Мне нравится идея……. про пластиковые бутылки, - задумчиво проговорил Вилле, почему-то заставив всех истерически заржать, хотя он честно говоря, не планировал, потому что думал совершенно о другом. Забавно. Кажется, он до сих пор и представления не имел с кем он так уже долго, в той или иной степени, если можно так выразиться….встречался. …… До самого позднего вечера, прежде чем посадить Бама в самолет, они гуляли, вчетвером, с Миге и Бертоном. Линде ушел домой, потому что его девушка запретила ему с ними бухать, по ряду катастрофических происходящих с ним периодически после посиделок с ними метаморфоз, и наносимому ущербу имуществу и ее психике. Они догуляли и дошутились до того, что позвонили Джимми и сказали, что группа HIM, то есть ОН, Теперь в штатах будет называться HER – то есть, простите, ОНА. Что это должно уравновесить их нечеловеческую мужественность европейского названия, и может быть даже усилить волею Бабалон их магическую силу. Джимми визжал от восторга. Потом они разошлись по домам, покачиваясь. Миже, кажется, его даже простил. Он пнул его в бок ласково, приговаривая: - А, Бамчик-то, сукин сын… Да, им тоже давно не надо было уже использовать слова, чтобы обозначить всю сложность проблемы. -Миже, ик,…х-хочешь я подвезу тебя…на в-вело…на этом – покачиваясь сказал Бертон, который шел рядом с ними до этого всего времени по ночному Хельсинки, держась за свой велосипед. - Что-то мне подсказывает, что это не самая хорошая идея, - сказал Миге, - ты сам-то доедешь? - Что в первый – ик- раз чтоли…Ну, покеда, братки, - Бертон сел на велосипед и опасно вихляя поначалу, вскоре установив крейсерскую скорость уверенно усвистел в ночную тьму по безлюдной улице. Мгновение тишины между ними затянулось. - Ну, и я пойду, - сказал Миже, официально протянул ему руку, и, не встречаясь с ним глазами, отвернулся и зашагал прочь. - Миже… - в спину ему сказал Вилле, - собственно не очень соображая, что он ему может в данной ситуации сказать. - Ты уже взрослый мальчик, Вилле, сам до дому дойдешь, - ехидно, не оборачиваясь, сказал Миге. - Пизда с ушами, - в сердцах сказал Вилле. - Я все слышал, - хмыкнул Миге. …… Однако, отдых спешно закончился. Начались репетиции, и как-то вошло в родную колею, и вроде бы как немного потеплело. Но немного. Но стало не до этого. Бам с Джимми развили нечеловеческую активность, организовав им рабочие визы за свои деньги с нечеловеческой скоростью и Бам проявил нечеловеческое гостеприимство, возжаждав обязательно принять и приютить по возможности их всех у себя дома. Ну, это выяснилось, правда уже в самолете. Они с Бамом сидели сбоку на двух сиденьях, у окна, ребята дальше по ряду. - Бам, я не хочу показаться неблагодарным, я очень ценю твое гостеприимство. Но блядь. Ты что, правда думаешь, что я буду там спать у вас в комнатке, рядом с вами с женой??? - А что тебе может помешать? – изумился Бам, - это отдельная комната…если кто будет мешать, зови меня, я его прогоню. И правда. Ну отдельная же комната, ну еб твою мать… - Ты что, ревнуешь меня, да? – шепотом спросил Бам. У Вилле в мозгу как шарик надули и сдули разом же, поглощая всю его возможность мыслить. В глазах аж помутилось на секунду-другую. Потом полегчало, слава богу. Разумеется, да, но стоило ли об этом говорить вслух. Он молча оттолкнул от себя Бама плечом. Типа в шутку. - Ммм, киса, я так хочу, чтобы ты жил рядом со мной… - хихикнул Бам. - Бам, я правда ценю твое гостеприимство, но… - Давай уже, расслабься, - отрезал Бам, - тебе понравится, почувствовать все, что я могу для тебя сделать. - Правда? - с иронией, скорее для того, чтобы спасти посмертную честь останков своей мужской гордости переспросил Вилле, и тут же пожалел, что прозвучал, должно быть, так жалко. - Там в доме еще и родители спят, если что, - сообщил Бам, - и дядя Винсент, если приедет. Вилле не хотел но заржал в голос. Действительно, картина вырисовывалась прелюбопытнейшая. - У меня еще иногда Новак ночует в кухне, - признался Бам, - ну когда его мать домой не пускает, но ребята будут в гостиной, и там есть еще спальня, Джесс подвинется, он не жадный. Но так хотелось сдаться. Так хотелось. Сдаться. - Бам, я только что осознал всю глупость своего первого вопроса, я прошу прощения, - сказал Вилле. И правда, ему выделили целую спальню. - Но, может, все-таки не надо? - Надо, - отрезал Бам. Вилле принял аккуратный, едва заметный поцелуй американского товарища, внезапно начавшего чувствовать себя каким-никаким, но хозяином ситуации, и по этому поводу немотивированно храбрым, в уголок своего рта. Ну как он мог себе позволить при всем честном салоне самолета, как ответ на свой вопрос, и как знак своего отступления. - Расслабься. Тебе будет хорошо, - сказал Бам тихо. - Этого-то я больше всего и боюсь, - сказал Вилле себе под нос. - Шта? – переспросил Бам. - Шта? – удивился Вилле. А у него уже даже и шуток не осталось по теме. Все выглядело так хорошо, но почему-то сразу же оставляло горький привкус, псих он, что ли, неизвестно. У него аж захолодело в известном месте, когда он представил себе все варианты, как это самое хорошо и во сколько оно ему в итоге обойдется. Но, в конце концов, это все было лишь известно Воле нездешних сущностей, а поэтому Вилле, как и все мы в подобных ситуациях, когда интуиция нам что-то подсказывает, решил счесть это все за трусость, глупость и неуместный мистицизм и не послушаться. Ладно, в конце концов, кто из них мог бы сказать, что безгрешен, и бросить в другого камень. Так-то в общем-то, и Бам хотел, как лучше, и все, в общем-то складывалось как-то просто ну даже слишком сказочно, чтобы можно было позволить себе хоть какой-то комментарий, чтобы не спугнуть. Вилле просто ответил на поцелуй Бама, молча. Так же украдкой. Потом грустно опустил голову вниз: - Может нам еще вина взять? – кого-то из них двоих надо было сейчас убить. Или его или его мозг. - Взять? – счастливо переспросил Бам. - Да, да! – радостно заорал Лили из ряда посередине аэробуса, - И виски еще. Три. Лили вырвался из-под строгого матриархального надзора за трезвостью, и явно имел на счету каждую секунду. А табло с надписью пристегните ремни уже погасло. - Лили иди к нам, у нас есть бутылка, - счастливо сказал Бам, осознавая, что его любовь поступает теперь в полнейшее его распоряжение, и в честь чего проникаясь особенным нечеловеческим человеколюбием. Даже Миге засмотрелся как они вдвоем, положив Лили на коленки Вилле и Бама аккуратно кормили из….бутылочки Джека Даниэлса, отсасывая периодически…из пластикового ограничителя, чтобы убедиться в наличии тяги. Потому что по лицу Линде этого было не понять, оно было полно экстаза, Миге думал, что именно так, наверное выглядело лицо Будды, отошедшего в нирвану. Вскоре, не в силах смотреть на это все более со стороны, апофеозом этой мегаэротичной картины явился сам Миге, поменявшийся местами с супругой Сеппо, вставший на колени на кресле, вопреки возмущениям стюардесс, намекающим им на табло, которое предостерегали их от турбулентности, и просили снова пристегнуться. Однако, по мнению всех остальных товарищей, на турбулентности, жизненная сила Джека вытекала прямо в глотку Лили как раз таки с нужным эротическим напором и интенсивностью. Обратный градус наклона его головы как раз регулировался коленями Вилле, и струя – верной дружеской рукой Миже, - а стало быть, ошибки было быть не должно. Турбулентность закончилась. Они выпили свое вино, и чужое тоже, и кажется все, что могли им принести стюардесы в принципе. Миже оттащил труп Линде, чтобы положить поперек трех сидений и самому водрузиться спать, головой на коленях Бертона. - Вилле, тебе когда-нибудь сосали в самолете? – радостно спросил Бам. - Нет, - сказал Вилле, - я считаю это глубоко неприличным. - Да, я тоже, - сказал Бам, ложась поперек их двух сидений и накрываясь пледом, - я тоже так считаю. Приличия – это то, что просто необходимо соблюдать, если ты пользуешься услугами…. Бам открыл ширинку штанов Вилле, накрывшись авиационным дурацким пледиком с головой… - Пользуюсь, - согласно кивнул Вилле, выключая свет над их парой сидений, и имитируя погружение в глубокий сон, надеясь только, что рот Бама, который накрыл его томящуюся плоть, что он не будет увлекшись процессом особенно причмокивать, стонать, двигать головой и прочее.., - услугами, - сказа Вилле, ощущая, как по позвоночнику поползли первые гигантские муравьишки. Хорошо что Миге быстро захрапел, прикрывая незащищенную личинку Лили, пытающуюся там как-то видимо превратиться в бабочку, судя по ее метаниям, на коленках Бертона, тактично имитирующего кому. … но Бам превзошел себя. Он не только не издавал лишних звуков, он и подлез и взял у него так, что Вилле только приходилось зажимать себе самому рот рукой чтобы не стонать как сучка от того, как под руками и ртом парня его собственный стоячий хуй пульсировал, растекался в горячей мокрой нежности гладящей его туда-сюда. - О господи, - это наверное недостаток кислорода сказывался, иначе он бы уже давно сладострастнейшим бы образом бы кончил. Но не мог. Воздух. Дебильная вся ситуация, с необходимостью скрываться от стюардесс, потому что блин, ну неудобно, девушки молодые работают, а ты как гондон…. Спящие друзья, да вот даже хуй с ними, но стюардессы,… он не смог кончить. И опять этот страшный сухой воздух. Чесалось все вообще. И даже нос и бронхи, и бока, и мозг. Он чувствовал как никогда ласковые движения рта Бама, он просто готов был плакать от каждого мокрого движения рта на своем гиперчувствительном члене. Он прямо до боли чувствовал этот гладкий проход вверх и вниз по своей каменно-твердой трубе, но….это все, конечно доставляло ему невъебенное удовольствие, но он просто понял, что он не кончит так. Как не вариант было кончить в туалете, там бы они вообще не поместились бы, да и к чему это все было бы продолжать, и к чему начи….не, он странным образом проникся к попытке Бама, сцепив под общим пледом, накинутым на их головы, поцелуе, их страсть, но вынужденный признать, что гравитация, и это все вокруг не его чашка чаю. Это все не помешало им с Бамом выпить еще и заснуть счастливо друг у друга на плече в эконом классе, слыша счастливые всхрапывания товарищей. Они не кончили, но они определенно занимались тут любовью, ну по-крайней мере Бам видел это все именно так. Это все даже показалось Баму значительно круче чем если бы…. Это было каким-то отдаленным, супер-отдаленным оргазмом, и сейчас он сопел в шею Вилле с честным ощущением что это все существует только для него, и насрать, что перепады давления не дали им кончить, может быть это, как дурацкий БДСМ, претворяемый двумя неопытными неофитами, было даже к лучшему. В любом случае, Бам спал теперь, полусидя, в обнимку с Вилле с расстегнутой ширинкой, и еб твою мать, он уже был готов подождать. Тем более, что как никогда, его ожидание не должно было бы оказаться долгим. Полет закончился. Они сели. Приземлились в Джей Эф Кей, позавтракав там кофе с булочками с корицей, потому что никто из человекоподобных созданий, приземлившихся в Большом Яблоке, а у тем более со стороны Джей Эф Кей не сможет миновать кофе с синнабоном. Бам заказал машину для них, для всех, и через час они уже прибыли в так сказать… имение Бама, В Пенсильванию. Джимми встретил их на подъезде к Вест-Честеру, и они смогли даже кое-что порепетировать на его реп-базе. А неизвестно, когда еще представится случай, поэтому играли с утра до утра. Жрать никто не хотел. Просили пить. Особенно белое вино. Особенно Лили, который худел. Половина проводов не подходила к розеткам, потому что какой-то упоротый пидарас сделал розетки в штатах с тремя идиотскими плоскими дырками. Соединения между их техникой и местной цивилизацией вообще отказывались сношаться и сливаться в экстазе ни с какой имеющихся у них смазкой. Поэтому половину дня и ночи они снова провели в Нью-Йорке, искали по чайна-тауну, как купить левые китайские переходники, которые их спасут, - а вторую как это вообще приспособить работать. Опыт Джимми даже если где и спасал, то вот иногда точно не всегда. Еще Вилле завис в магазине с майками с Игги Попом, и отказывался его покидать под страхом физической расправы. Потом их выгрузили в доме Бама спать. Вилле вошел в свои царские относительно сотоварищей покои. Маниакально-депрессивной яркости сиреневые обои и сиренево-желтые занавески в темноте не резали глаза, хотя при свете они впечатлили его так, что он их видел еще три дня даже во сне. он упал лицом в чистое, остропахнущее смягчающими салфетками для сушки постельное белье. Нечеловеческая доброта, как видно, мамы Бама, заставившая его в отчаянии рыскать по карманам в поисках ингалятора. Это все было так мило. Неудобно было, конечно, что они не посидели с хозяевами дома, как следует по приличиям,…Вилле заржал мысли, что ему придется познакомиться с родителями Бама. Очень надеялся, что Бам не приготовил ему в этом смысле никаких неожиданных сюрпризов. Ладно, утро вечера мудренее. У него была отдельная кровать. Оуу… - Тук-тук, я к тебе. Я уже соскучился. Неизвестно сколько прошло времени. Но, кажется, не очень много. Бам скользнул в комнату, темную, с плотно занавешенными шторами. - Виля, я тебя не разбудил? - Не знаю, - честно признался Вилле.Было темно, хоть глаз выколи, он не знал, спал он вообще, был в обмороке или не сомкнул глаз. – У меня были какие-то назойливые глюки с агрессивно преследующими меня Сеппо и Силке, вызванные то ли моим к ним вытесненным сексуальным влечением, то ли чувством вины. - Ага, - сказал Бам, и одним прыжком взлетел на кровать. Вилле не видел как но точно почувствовал, потому что его сторона матраса подпрыгнула вверх, и изголовье кровати с грохотом ударилась об стену. - Бам, ты всех разбудишь. - Слабонервные в семье Марджера до совершеннолетия не доживают, - отрезал Бам, повернулся к Вилле. Опять таки это стало понятно по его дыханию, - Виль, а ты что, хочешь Сеппо?! Силке я бы тоже вдул… - О, господи, Бами, я просто хочу спать. Я так одурел от перелета: мне кажется, что кровать двигается. - Это кондиционер, - пояснил Бам, - он центральный. На весь дом. Он хорошо работает, но он реально гудит. В смысле так не слышно, но ощущается. Ну, знаешь, к нему привыкаешь, со временем. Мне тоже было очень тяжело привыкнуть к мертвой тишине в вашем уютном склепике, милорд. - Гы, - выразил удовлетворение обращением к себе Вилле. - О, а хочешь, я выключу? - Так он же тогда во всем доме, выходит, выключится. - Как пить дать. - В доме же люди. Пусть совершеннолетние, но люди же… - Но тебе же мешает, - Бам без тени сомнения снова вскочил с кровати и оказался у двери. - Бам, перестань. - Да мне не сложно! - Бам, уймись, пожалуйста, просто сатаной тебя заклинаю, уймись, - в отчаянии простонал Вилле, хоть он и не видел передвижений Бама но он умудрялся искривлять вокруг себя пространство с такой интенсивностью, что от него и от пост-перелетного – трансатлантического синдрома с едущей на кондиционерном ходу чертовой кровати, уже начиналась морская болезнь. - ВИЛЯ! – внезапно громко, на весь дом заорал Бам, - Я ДЛЯ ТЕБЯ ВСЕ СДЕЛАЮ! ВИЛЯ! По мнению Вилле Вало, они перебудили уже не только девушку Бама, но и его родителей, и даже прикорнувших на первом этаже ребят: Миге, Линде, Бертона и Гаса. Он уже в лицах представил себе как эта вся процессия сейчас к ним заявится с удивленными лицами, чтобы узнать, что тут собственно говоря происходит. - Штобля, - отчаянно держась за голову спросил Вилле. - ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я ДЛЯ ТЕБЯ СДЕЛАЛ?! - УЙМИСЬ! – рявкнул Вилле. - Ладно, - внезапно превратился в ангела, и передумав, лег обратно в кровать к другу. Скользнул под одеялко, без спросу, повертелся туда-сюда, попрыгал на матрасике. - Блядь, Бам, меня укачивает. - Уууу, - Бам только этого и ждал, - Киса заболела? - счастливо проворковал он, подкатился к Вилле и крепко обнял его обеими руками. - Все что я скажу, будет использовано против меня? – обреченно прошептал Вилле, чувствуя, как дыхание Бама скользит по его шее вверх и вниз, заманчиво щекоча в самых неожиданных местах, весьма далеких от шеи. - О, да, я не знаю как там насчет слова “против”, ну ты точно будешь использован в этом процессе, - оказывается, Бам умел и шептать. И как умел. Если надо, конечно. Засранец. Близость Бама безусловно, не могла оставить Вилле равнодушным. Но почему-то идея заняться сексом его отчасти вымораживала. И тут даже сложно было сказать, что сильнее, идея о спящей в супружеской постели через стенку девушке Бама, или в его родителях. Или в трогательно по-детски асексуальном лавандовом освежителе для белья. Тут, как говорится, так сразу и не решишь. Нет, но условия у них были теперь, конечно просто заебись, и чья бы корова мычала, учитывая, что он фактически сам трахнул мальчишку на заднем сиденье их автобуса, мало заботясь об окружающей их храпящей среде… а это была даже не одна на троих с Золтаном кровать, не душ, не… ну видимо это просто было с непривычки, да. - Виля, ты чо, спишь? – ласково спросил Бам. - Да, - сказал Вилле, надеясь, что само отвалится. - Я тебе тут тогда немного помешаю спать для начала, да? – деловито спросил Бам. Не отвалилось. - А что если я скажу тебе “нет”? – неожиданно прошептал Вилле во тьме. Бам даже на секунду от него отстал, и, кажется, даже отстранился недоуменно, упираясь обеими ладонями ему в голую грудь. - А ты можешь сказать мне “нет”? – с ленцой удивился Бам. Вилле не видел в темноте четко его лица, но интонация прозвучала прелюбопытнейшая. Вилле не знал даже что и ответить, но пенсильванский древоед был настойчив, и принялся его жизнерадостно трясти, что несколько вернуло к жизни привычный образ старого Бама. - Бам, ну Бам же…твою…мать…. - Что, киса? - Но ты же только пять минут назад обещал мне делать все, что я захочу…. – несчастным голосом простонал Вилле. Надо же, как просто Бам заставил его, по сути, оправдываться, и искать возможности его не обидеть. - Ты хочешь сказать мне нет?! Бам не мудрствуя лукаво забрался на него сверху и игриво прикусил за подбородок, заставляя Вилле взбрыкнуть и рассмеяться: - Гы….ну…не… не, нет….пожалуй, нет.