Посмотри на небо

Вставай рано на рассвете и помни, что закат придет, когда его совсем не ждешь. © Табор уходит в небо

Суета этого города завораживает, привлекает и даже затягивает. Его улицы живут постоянным движением, топотом ног и пылью. Темной ночью, светлым днем, здесь всегда слышны разговоры и голоса людей. Этот город замечателен, но проходящие мимо жители, кажется не замечают этого. Они идут по своим делами, не обращая внимания ни на сидящую возле забора трехцветную кошку, ни на белые розы, аккуратно растущие около высокой каменной изгороди, ни на факела, которые люди зажигают, по их словам, "для красоты" даже днем. Для них это все обыкновенно и обычно. Я слышал их мысли и предпочитаю не пытаться более этого делать. Головы таких существ, как люди, заполнены слишком многими мыслями и заботами, которые мне уж точно не понять. Возможно, когда-то я смог бы посочувствовать человеку, опаздывающему в кузницу ранним утром, но прожив около трех веков в этом мире, потерял ту нить человечности. Обычно так люди называют умение сочувствовать. Я медленно шагаю вперед. Толпа, движущаяся в каком-то своем неординарном направлении, совсем не замечает невысокий силуэт. Ни один не толкнул плечом, ни один не буркнул "простите" за отдавленную ногу, ни один не бросил любопытного взгляда. Останавливаюсь около ряда прилавков. Здесь торгуют, наверное, самым разным, от лесных ягод и до таких ручных изделий, как ковры. Это моя излюбленная часть города. А здесь раньше вместо рынка был лес, но это было в самом начале, когда я еще совсем не видел мир, когда я только стал Хранителем. Но все равно ни за что не променял бы те дворцы, что видел за океаном, на этот город. Так интересно следить за его развитием, как он расширяется, как открываются новые порты, новые храмы, новые школы. Как под грудой каменных дорог был заживо похоронен луг с ромашками и вереском... Но эти воспоминания стоит гнать за шиворот прочь. В чем суть видеть мир серым, когда тебе в нем жить еще несколько веков, а, может, и тысячелетий? Человеку и не снилось перенести и увидеть столько. Я бы не сказал однозначно, награда это или проклятие, потому что когда ты видишь, как целая человеческая жизнь проносится перед глазами парой мгновений, это не кажется ничем веселым. Только отвращение к самому себе, что такое придется видеть еще много-много раз. А в чем провинился я? Просто был выбран, просто был нужным человеком в нужное время. Стражи Солнца, как и другие Стражи, предпочитают не уделять внимание отдельным человеческим жизням, не заглядывать в города, не чувствовать щемящую непонятную тоску в груди. Я же не могу удержаться от этого, любопытство - страшная, но действенная штука. Наверное, из-за этого у меня есть дар понять эмоции другого. Стоит лишь немного заинтересоваться, куда же бежит маленький мальчуган, и я уже знаю, что он потерялся, пытается отыскать в куче серых медуз, продолжавших идти куда-то, свою маму. Только мне ему не помочь. Я могу что-то сказать человеку, но, отвлеклась, он забывает разговор, забывает меня. Будто и не было никого, будто я просто незаметная серая вывеска, на которую никто не хочет смотреть. Еще одно проклятие в миссии Хранителя. Внезапно неподалеку чувствую что-то знакомое. О, шестое чувство не обманывает, неподалеку у прилавка с цветами стоит девушка. Человеку показалось бы, что ей лет этак двадцать, но они просто полагаются на внешность, это глупо. Им не понять, что возраст черноволосой достиг около трех веков. Я чувствую, что на лице расплывается ребяческая ухмылка. В груди неистовым пламенем загорелось желание поиграть в прятки. Ныряю за прилавок, на который только что облокотился. У Хранительницы лучше меня развито шестое чувство, но я не думаю, что она успела бы заметить или почувствовать себе подобного. Весело и немного злорадно хихикаю себе под нос. Если люди не видят, то почему бы не превратить их улицы в игровую площадку? Я поворачиваюсь и приподнимаю голову, выглядывая из своего укрытия. Черноволосая стояла всего в каких-то трех прилавках от меня и держала в руках венок из ромашек. Никогда раньше в ней не замечал какую-то любовь к цветками, а уж к венкам и подавно, но, к моему удивлению, она бросает женщине за прилавком две монеты и возгружает себе на голову творение из ромашек. Уже более добро усмехаюсь. А Закатной Стражнице идет. Но внезапно объект слежки разворачивается и идет куда-то вперед, не замечая более ни прилавка с цветами, ни продавщицы, забывшей уже своего покупателя и недоумевающе смотрящей на монеты, ничего более. Я вскакиваю и несусь за ней, выглядывая в толпе людей красный плащ Закатной. Вскоре невольно отказываюсь у окраины города. Мы и без того были неподалеку от нее, а теперь, пройдя на запад, и вовсе оказались на границе города и леса. Две борющиеся стихии. Вокруг не так много домов, как возле рынка, да и те мелкие, многие пустуют. Это любимое место Хранительницы Заката, я помню. Вон холм, на котором она постоянно провожала солнце в последний путь за горизонт, а вон и она сама. Мы не виделись давно по человеческим меркам, около пятидесяти лет. Но я так устал от одиночества, что мне показалось это вечностью. Пожалуй, отличное объяснение моим эмоции. Внутри бушевало счастье и радость. С каждой секундой сокращая расстояние, я был лишь в двух шагах, как твердый и обыкновенно холодный голос заставил меня остановиться.       - Привет, Рассвет,- я и забыл, когда в последнее время ко мне так обращались. Фыркаю. Слишком пафосно.       - Заки, я же просил тебя, просто Рос,- пытаюсь говорить весело и беззаботно, немного в шутку, но это не срабатывает, как и всегда на ней. Нельзя было предполагать, что за время разлуки она изменится, но я позволил себе эту оплошность.       - Рос...- протягивает она. Верный признак долгих и томных речей- Опять нахватался у этих людишек всякого? Я же говорила тебе, имена - не удел Хранителей,- вздыхает черноволосая. Я возмущенно смотрю ей в спину, потому что Закатная так и не соизволила обернуться.       - Люди - умные существа, они постоянно стремятся узнать что-то новое, придумать что-то необычное. Мы и сами такими были,- выпаливаю я. Имеется у меня одна не самая хорошая привычка - эмоциональность, Заки прекрасно это знает, она прекрасно на этом играет и ходит по струнам моих эмоций, зная реакции на разные вещи и слова. Она слишком хорошо меня знает.       - Были,- твердо произносит девушка,- А теперь мы Хранители. Мы те, кто изо дня в день придерживается традиций и не пытается что-то изменить. Это наш удел,- она всегда говорит спокойно, словно не испытывает никаких эмоций. Я знаю, что это маска, но пытаться применить свой дар и понять ее чувства я не осмелюсь, Закатная знает, когда пытаются забраться ей в голову. Я переступаю с ноги на ногу, отчаянно кидая взгляд на небо. Ненавижу, когда эта девчонка права.       - Почему ты такая?- вырывается у меня.       - Потому что тебе следить за рождением солнца, ты Рассвет, ты всегда будешь чистым и простым. Тебе не понять того, кто вынужден быть гробовщиком,- вздыхает она. Объясняет это мне не в первый раз, как для ребенка, что никак не поймет- Тебе разжигать пламя, не мне,- она выпрямляется, скидывая с головы ромашковый венок. Людское изделие из цветов летит на землю. Знаю, что по этому поводу сказала бы Заки. Поведала мне, что люди срывают цветы, а потом из этих трупов пытаются сделать что-то красивое. И правда отвратно. Может, она именно для этого его и взяла, с самого начала знала, что я за ней слежу. Еще один способ заставить меня отвернуться от людей. Закатная возвращается сюда только ради меня.       - Я была вместе с Полднем, если хочешь знать,- а она точно знает, что я хочу- Были у моря, и я там немного задержалась. Видела чаек, дельфинов и китов. Слышал о таких?- черноволосая слегка оглядывается, но не оборачивается. Я же хочу заглянуть ей в глаза, у нее красивые голубые глаза, как небо или васильки, поэтому ловлю каждую секунду искоса брошенного взгляда.       - В порту рассказывали,- киваю я- Это такие огромные рыбы- я помогаю себе руками, показывая какой-то большой шар.       - Они прекрасны,- говорит она все тем же спокойным тоном без эмоций. Заки не умеет рассказывать истории, запирает эмоции на замок.       - Мне больше нравятся птицы- признаюсь девушке- Они умеют летать, они видели весь мир, они свободны- немного мечтательно протягиваю я, качаясь на пятках. Не могу без движений.       - Киты тоже умеют летать. Они лишь учатся, прыгают над водой в попытках вспорхнуть,- она наконец-то поворачивается ко мне, позволяя взглянуть в синие глаза- В один день и у них получится,- мы смотрим друг на друга глаза в глаза, мне невольно кажется, что сейчас Закатная говорила не только про китов. Будто она обращалась и ко мне тоже. Иногда я думаю, что она верит в меня. Возможно, это лишь фантазии по-детски эмоционального и чувствительного Рассвета. Заки вновь оборачивается в сторону солнца, а я смотрю на ее движение. Сейчас будет происходить уход небесного светила за грань горизонта, черноволосая должна его проводить. В этом и состоит ее задача. Каждый день быть гробовщиком солнца. Закатная проводит рукой вниз. Постепенно. Для человека это зрелище заняло бы около часа, но для нас прошло не более пяти минут. Полдень говорил мне, что я красиво приветствую солнце и провожаю его на встречу к новому дню, да я и сам был уверен, что делаю это хорошо, потому что вкладываю в это душу, а вот Заки просто поднимает и опускает руку. Ей неприятно такое зрелище. Я ее не виню, но и не понимаю. Она вновь поворачивается ко мне, смотрит пару секунд, оглядывая с головы до ног, а затем, убедившись, что все хорошо, проходит мимо, кидая мне:       - Пошли в город. Наступает ночь, хочу согреться... И напиться,- я вздыхаю. Откуда в ней столько любви к людским алкогольным напиткам? Они не должны так влиять на Хранителей, но Закатной явно приносят удовольствие. Я же не любитель. Но за этой дамочкой в одурманенном состоянии нужно следить, как и она постоянно следит за мной.