♫♪ Troye Sivan — BLUE (feat. Alex Hope) ♫♪
От лица Гарри
Я сейчас стою в трибунах и наблюдаю за моим спасителем, который тренировался на поле с парнями из своего клуба. На нем была красивая форма: зеленая футболка и зеленые шорты. От него глаза оторвать было невозможно, поэтому я наблюдал за каждым его шагом. Он подбрасывал мяч вверх своей правой ногой. Мяч взлетел довольно высоко, но я так же не отрывал свой пристальный взгляд от своего спасителя. Он был необычно красив в свои двадцать три, мужественен и серьезен. В его действиях можно было увидеть то, как он всем сердцем любит свою работу, как отдает всего себя. Для него это не работа, это — наслаждение. А для меня было наслаждением — наблюдать за ним. Вижу, как он кидается на помощь к своему напарнику, так как тот сумел подвернуть ногу. Наблюдая за этой картиной в голове всплывают воспоминания из прошлого, которые окутали мое сознание черным ядом. Лет в четырнадцать я начал баловаться легкими наркотиками. Мне это безумно нравилось. Чувствовать, как это вещество течет по твоим венам, как все твое тело впадает в нирвану. Этот омут головокружения. Ты просто убегаешь от боли, от проблем, которые настигают тебя. От криков мольбы, чтобы тебя оставили в покое. Все это окружало меня, и я не знал других способов убежать от этого, как наркотики. Я без ума от кофе и таблеток, таявших под языком. Когда ты суешь одну таблетку под язык — вся боль исчезает. Ты начинаешь забывать о ней и понимать, что находишься в том мире, в котором нет боли — только наслаждение. Ты убежал от отчаяния и боли этого жалкого и гнилого мира, в котором правит жестокость и боль, в котором живут жестокие люди, как и их правила. Ты просто нарушаешь их для своего же удовольствия. Мой дом — мой ад. В нем живут жестокие люди, или точнее будет, если я скажу отчим. Он никогда не любил меня, это было видно невооруженным глазом. Пока матери не было дома, он избивал меня. Ничего не оставалось, как убегать из дома. Было плевать на то, что ждало меня к вечеру или на следующее утро. Было плевать на все глупые запреты. Это моя жизнь. Только я в силах управлять ею. Когда мне исполнилось шестнадцать я попытался покончить со своей жизнью. Впервые за два года я попробовал более опасные наркотики, которые мой организм мог бы не выдержать. В тот момент мне было глубоко наплевать на эти предупреждения. Я просто хотел побыстрее покончить с этим. Но этому было не суждено сбыться. В тот момент я находился на одной из вечеринок своих друзей, на котором, как неудивительно, было полно людей. Большое скопление людей всегда давило на меня. Голова начиналась кружиться, перед глазами мутнеть, а руки дрожать. Вот почему мне не стоило выходить на публику. Стоило только попробовать, как паника охватывала меня с головой до пяток. Я заперся в ванной и достал пакетик с наркогенными препаратами. Забившись в самый угол я начал доставать первую таблетку, затем одну за другой. Становилось заметно легче, но я все же знал каков будет результат. И на удивление мне это нравилось. Почему бы не покончить с этим раз и навсегда, отстранившись от сего мира, в котором господствуют деньги и разврат. В следующую секунду в дверь кто-то начал тарабанить, уперто пытаясь открыть ее. Я не слышал криков, потому что был уже на половине пути к иному миру, где царит спокойствие и упоение. В комнату вломился парень лет двадцати, который начал внимательно разглядывать меня. Все было как в тумане. В теле уже чувствовалась легкость. Я понял, что вот он конец. Настало время для меня. Все тело было в потном состоянии, оно слегка подрагивало, как и губы, к которым я подносил следующую таблетку. Перед глазами все плыло. Он подбежал ко мне на быстрой скорости и отнял пакет с наркогенными препаратами, а так же и то, что было у меня в руках. Мои брови сошлись, а губы пытались что-то выдать, но получалась какая-то бессмыслица. — Что ты творишь, парень? — выдал он тогда. Вышло немного грубо, но мне было как-то все равно. На тот момент он выглядел довольно дружелюбно. По нему было видно, что он хотел помочь. Он смыл все это в унитаз, после чего повернулся ко мне. Я все так же прижимался спиной к стенке. Мои конечности не двигались, только слегка подрагивали руки и ноги, как и искусанные губы. Под глазами были синие мишки, язык заплетался, а глаза смыкались. Он подошел и подобрал меня, отводя в сторону ванны. Включил довольно ледяную воду, после чего уложил меня внутрь, настраивая воду подо мной. Разум начал возвращаться, призывая здравый ум. Волосы и одежда промокли до ниточки. На все помещение разразился крик, затем плачь и всхлипы. Впервые за четырнадцать лет я заплакал. Перед незнакомым человеком, который спас мне жизнь. Но я заранее чувствовал, что этого не стоило делать. Напрасно. Жизнь спасена, а вот только боль стала еще больше разрастаться. Все-таки стоило покончить с этим, не послушавшись его. Я понял, что без памяти влюблен. Из воспоминаний меня вывел девичий вопль. — Луи! — белокурая девушка нависла на шее парня, целуя его в губы. Трудно держать эмоции в себе, но я уже привык. «Все в порядке», — уже стало моим именем. Я ушел оттуда. И понял, что уже никогда не вернусь. Он не замечает меня. Никто не замечает меня. И я уже привык ко всему этому, когда только себе можно все рассказать, когда только себе можешь доверять. У тебя есть только ты. Ты лучший друг сам себе. Но порой мы предаем себя. На дворе было середина декабря. Изо рта выходил теплый пар, которым можно было согреть замерзшие, до оледенения, руки. Я включил в доме свет. Никого не было. Я все так же забился в самый угол в ванной комнате. Было очень тихо. Были только слышны шуршания пакетика, который я раскрывал. На этот раз уже никто не спасет.Я погиб.
Спасибо, Луи.
Навсегда твой Гарри.