For the wicked ways Down below The rhythm inside is telling us.
Если проблемы есть у Хоппера, значит, что проблемы есть у всех или по крайней мере у узкого круга его хороших знакомых. Потому как если вы все же решились на свой страх и риск добавить кого-то из рода Кроакингтонов в свой френдлист, считай, подписали себе приговор. Нет, конечно, в большинстве отношений принц-лягушка был просто во всех смыслах замечательным человеком: и тайну сохранить сможет, и повеселит в грустную минуту, и поддержит на тесте, ну, и все такое прочее… Но это до тех пор, пока вы не понадобитесь ему. Хоппер в принципе юноша неприхотливый и не особенно часто просит что-то взамен, но стоит лишь родовому проклятью ой как некстати подкосить его, так сразу начинается!.. Вот и становится он вкупе со своей природной застенчивостью ходячей занозой в заднице у доброй половины школы. Ибо девушкам для поцелуев подавай нормальных принцев, а у парней несколько другие приоритеты в этой жизни. Да и гордость, наверное, не позволит самому виновнику переполоха быть поцелованным кем-то акромя Брайер… ну, или хотя бы прелестной грудастой девчонки.And if we die tomorrow What’ll we have to show?
Само собой разумеющееся, раз за разом целовать незадачливого принца после каждого его феерического провала надоело всем, вот и решили друзья свести его с прекрасной наследницей Спящей Красавицы, дабы был у Хоппера кто-то, кому реально невпадлу будет заботиться о нем. И на удивление удачно. Тут и Кьюпид, как истинный любовный эксперт, подсобила, и верный сосед по комнате, Декстер, после первого и последнего в своей жизни свидания почувствовавший себя второй СиЭй, нашпиговал друга всяческими бесполезными советами, ребята в классе и за столом в кафетерии дружественно поддерживали его, да и сама Брайер, как оказалось при первом же провале, совсем не прочь «помогать столь забавному и милому принцу». Словом, все были довольны и могли, кажется, дышать спокойно. И, по традиции любой сказки, сейчас должен был бы быть классический happy end со вздохами и визгами умиления на фоне и каким-то чуваком из толпы, который бы во всем этом забавно-торжественном безобразии должен был крикнуть что-то наподобие: «Я заснял! Пацаны, я заснял! Расходимся!», но нет. Ибо куда тут без «но», раз уж это история о Хоппере и его бесконечных проблемах. Что ж, в начале все действительно напоминало это пресловутое happily ever after. Он дарил ей цветы и водил на долгие подлунные прогулки, а она улыбалась и мило краснела, отвечая на галантные, хотя и неумелые комплименты. Так продолжалось больше года. Они ухлестывали друг за другом круче влюбленной Кьюпид и Деринга на зависть всей «Долго и Счастливо», Хоппер вроде как даже стал поуверенней в себе (или Брайер всегда была под рукой, чтобы при необходимости одарить избранника очередным поцелуем) и даже готовился сделать возлюбленной предложение, но по традиции в этот раз уже не сказки, но хитрожопой курвы под гордым именем Судьба какой-нибудь пиздец обязательно должен был произойти. Декстер в принципе остался бы к этому равнодушен, не окажись мишенью главного пиздеца он. Эх, а как радужно все начиналось!..Listen to the sound of thunder Rolling in the soul down under, Far beneath the skin it rumbles, Step to the step of the drum that rolls inside
Вот он, день Х каждого холостяка, решившего раз и навсегда порвать со своей прежней жизнью одинокого волка. Ну, в его года это, конечно, громко сказано, но кто в этом мире не любит лишний пафос; они ведь сказочники, как ни взгляни, так что пафос здесь скорее как необходимый элемент, нежели желаемое дополнение. Сначала было даже интересно наблюдать за волнениями Хоппера, пока тот сломя голову носился по комнате в припадке паники, истерически пытаясь вырвать волосы с головы. До смены формы, к счастью, не дошло: тут, наверное, спасибо стоит сказать Брайер как обладательнице воистину стальных нервов, сумевшей в конце концов усмирить излишне волнительное сердце Кроакингтона Второго. Однако каким-то невероятным и воистину чудесатым способом он таки умудрился добротно выебать мозги половине сказочносчастливого контингента школы, да так, что те едва ли не пинками выставили его за двери общаги и под локти довели до места долгожданного свидания. — Ты сделаешь это, мужик! — Давай, брат, ты сможешь! — Я буду болеть за тебя! — Покажи ей, чего ты стоишь! — Да, да, мы все горой за тебя, бро! Наверное, даже в какой-то мере хорошо, что Хоппер так и не понял до конца, что больше преобладало в репликах его друзей: «я серьезно верю, что он сможет это сделать и обрести свое счастье, да еще и от проклятья избавиться», «господи, боже, рамен мне в носки, Зверева мне в тещи, наконец-то» или «блат, да неужели» — меньше проблем на его голову. Кое-кто даже пожал ему руку, а Сперроу отчего-то отвернулся, мелко подрагивая плечами и тайком утирая слезы не то умиления, не то грусти, успевая при этом бубнить что-то вроде «ах, как быстро мой мальчик вырос», точно сердобольная матушка-гусыня над своим ребенком. Ну, возможно, он был все же не так далек от истины — так много они все вместе пережили, через многое прошли… Вообще, отчего-то все давно приняли как данность, что первым со своей негласной свободой расстанется Деринг, а оно вон как обернулось. Да и Хоппер, будь неладны эти его «семейные проблемы», давно прирос к их мальчишечьему клубу, став действительно чем-то на подобии «сына полка». Так что выходило, не так уж небескорыстны были реплики собравшихся проводить друга в «последний путь». — Лады, ребзя, — всхлипнув в последний раз, каким-то непривычно-высоким, чуть ли не писклявым голосом проговорил Сперроу, кладя руку на плечо Хопперу, — пора оставить его наедине с его последними минутами. Друзья обнялись и поспешили разбрестись по ближайшим кустам — так, совершенно случайно, но… никто не хотел об этом думать, а если и получалось так, то их тут же точно морозом пробивало, заставляя панически махать руками. А вдруг что-то пойдет не так? Неужели всем их стараниям придется летящей походкой под медным тазом идти коту под причинное место? Ну не-е. Хоппер, конечно — всеми любимый, милый и хороший юноша, но еще хрен знает сколько терпеть его персоналийные перепады особенно не хотелось. Брайер же — одна на миллион, где еще им будет взять столь терпеливую даму? А сколько ее потом обхаживать, убеждать?.. Лучше перестраховаться. Хотя страхуйся, не страхуйся — пиздецу все равно; это уже скорее правда жизни. The heart that beats within each other, We gonna rapppabab tonight. Пожалуй, первое, что пришло на ум сразу же, как только на подоконнике окна показалась старая-добрая и донельзя знакомая лягушачья фигура, не знаменующая собой ну вот совсем ничего хорошего, было фразой на подобии «какого хуя?!». Книжка скользнула из ослабевших рук Декстера и плюхнулась на кровать рядом с ним; в мыслях юноши лихорадочно пульсировало неизбежное и оттого такое болезненное «опять». Хоппер поднял на друга большие печальные глаза и уже хотел было выкинуть что-то эпичное, театрально приложив руку к груди (ну, или что там это у лягушек), где в теории должно было располагаться сердце, однако Чарминг-младший предупредил это. — Нет, — севшим голосом замотал он головой. — Даже не думай, чувак. — Но… — Нет. — Ты мой друг и обязан мне помочь. — В ход пошли аргументы, да и донельзя серьезный Хоппер имел все шансы на успех с этом споре. — У тебя Брайер есть; пусть она и помогает. — Резонно, однако… — Я не могу показаться ей на глаза в таком виде; она обязательно откажет мне. «Хах, еще бы не отказала», хмыкнул про себя Декстер, совершенно при этом не имея желания целовать кого бы то ни было. Вот еще, нашел, мать его, поцелуйную шлюху. — В таком случае найди себе какую-нибудь принцессу. — Но это будет измена. Вот на этом моменте Декстер разошелся не на шутку; кровь пульсировала в висках, окрашивая щеки в пылающий гневный красный. То есть, блят, с принцессами — это измена, а с ним так?! Уж не прихерел ли его дражайший друг в этот раз окончательно? Юноша не замедлил озвучить свои нелицеприятные догадки, однако Хоппер посерьезнел еще сильнее — хотя, казалось бы, куда уж больше — и строго посмотрел в глаза соседу по комнате. — Ты же не девушка. — В этом-то, чувак, вся и проблема. Нет, он прикалывается или серьезно не понимает?.. — Декс, я понимаю, тебе не приятно лобызаться с болотными-пресноводными, но у меня действительно очень мало времени. Брай поймет, что что-то не так, начнет волноваться, узнает, что я тайком убежал и начнется… Ни тебе, ни мне от этого малины не накапает, так что просто возьми и быстрее поцелуй меня, пока моя невеста не пришла и не покарала тебя. — Ты идиот? Однако зараза-Хоппер, как ни крути, был прав: если Брайер не в духе, то пиши пропало; это местами даже похуже будет, чем нынешняя щекотливая ситуация с лягушачьим царевичем. Там ни Эппл, ни Рей, даже, наверное, ни сама Злая Королева не справятся. Выдыхая что-то на подобии «за что, господи, где я так согрешил», Декстер все же присел на корточки и подставил раскрытую ладонь; Хоппер незамедлительно запрыгнул на нее. — У меня девушка есть, — сипло заметил Чарминг-младший, сам не понимая, на что надеется. — Просто сделай уже это. — Похоже, даже не в меру нервный Хоппер заскучал. — То-то я смотрю, ты только сейчас это понял, тогда как вся школа вас свела еще года два назад. — И от кого я это слышу? Мразь ты непередаваемая, Хоппер, а не принц. Но пиздецу, видно, этого было крайне мало. Под тихий шуршащий «пуф-ф» Хоппер обратился человеком, однако поцелуя не разорвал; даже наоборот, он резко дернул на себя не в меру прихеревшего и потому несопротивляющегося Декстера за отвороты его пиджака и лишь сильнее, ненасытнее впился в его губы, словно одолеваемый нестерпимой жаждой странник в глухой пустыне припадает к крохотным каплям влаги. Чарминг неподвижной бревностатуей застыл, не в силах и пальцем шевельнуть, пока хитрожопый — а как иначе эту падлу назвать? — лягушачий принц языком очертил контур губ друга и, отстранившись, довольно ухмыльнулся, облизнувшись. — Немного не то, чего я ожидал, но в целом довольно неплохо. Передавай привет Рейвен. Если бы он не бегал так быстро, злорадно хохоча и сбивая с ног проходящих мимо недоумевающих принцесс, Декстер обязательно бы впечатал его в стенку и провез мордой по асфальту.We can fly tomorrow On the beautiful wind that blows On a cosmic track, love attack, I‘m gonna get that rhythm back.
На следующий день Брайер сияла покруче Деринга улыбкой и новоприобретенным кольцом на безымянном пальце, парни — слезами счастья на глазах, что мол, «их Хоппер стал настоящим мужчиной», Хоппер — хитрющими глазами, а Декстер — взглядом из серии «вы, уроды, мне теперь по гроб жизни обязаны; оба». Для Рейвен же так и осталось загадкой, что произошло в тот злополучный вечер… но оно, наверное, и к лучшему; а то мало ли…