Котячий ребенок

Я сидела на крыше медотсека и наблюдала, как бессознательный брат летит в море. На душе было на удивление спокойно. В этот раз полетел низко, сшиб борт башкой и вылетел за пределы корабля… К дождю. Сидящий рядом Марко поднялся: — Мне кажется, он принял твои слова по поводу злого волка слишком буквально-ей. Надо было ему рассказывать про Золушку. Он бы умел отказываться и трудиться… Было бы легче. И он ушел. Брата оперативно кинулись вылавливать сразу трое. Они же и понесли его бренное тело к медсестричкам. Даже Бате это уже надоело, он и бьет сильнее. Словно это как-то поможет… Дедушка бил-бил, не разбил… Эйс напоминал мне робота, у которого было одно в жизни предназначение, и теперь оно исчезло, а программа все еще должна исполняться. Справиться самостоятельно он с таким не мог, я (пока брат пребывал в очередном нокауте) просила Белоуса разрешить с ним поговорить, но тот твердо запрещал. Эйс. Решит. Сам. Чтоб его! Брата быстрее заглючит и крышку оторвет, чем он передумает! Но бесилась и билась об стены я всего неделю. Злость и страх не помогли, на сцену вышло любопытство. Поэтому я успокоилась и присоединилась к созерцающим бесплатный цирк командирам дивизий. Это было даже интересно, узнать, когда у брата закончатся идеи. Он ведь даже яд пробовал… (И где только нашел?) Хотя чего брат только не пробовал. В ход шли кинжалы, топоры, мышеловки, швабры, просто кулаки — в общем, все, что попадалось на глаза и могло принести значимый и не очень вред. Поначалу Батя держался приличий, бил не сильно и так, чтобы Эйс мог потом уползти на своих ногах. Через неделю, когда все твердо уверились, что Портгас намеков не понимает, Белоус начал уже вышвыривать борзого щенка за борт в воду, чтобы остыл. Это, разумеется, не помогало. Татч с Харутой традиционно заключали сделки, сколько он продержится. Все утверждали, что до сотни покушений он точно не дотянет — скопытится. Все утверждали, а я поставила. Короче, братик, я дерьмовая сестра, но я в тебя верю! Не подведи меня. Я на тебя лямчик поставила! Мне как раз Тич деньжат подогнал за пончиковый фрукт. В общем, «Моби Дик» с азартом наблюдал за эпическим противостоянием и скрещивал пальцы за пацана. Лишь бы не сдох. За Батю никто не волновался — до семидесяти лет дожил мужик, после Роджера оклемался. А тут птенчик тявкает… Тьфу, а не угроза. Теперь я понимала масштабы и могла с уверенностью сказать, что Эйсу до Бати еще ползти и ползти… Короче, я выиграла тридцать миллионов, когда мой возлюбленный брат вылетел за борт в сотый раз (прости, Эйс). А потом как верный старпом поспорила с Фениксом, что капитан предложение не примет. Сто покушений это подтверждают! Белоусовцам нечего ему предложить! Марко фыркал и утверждал, что Семья тащит. Но Феникс, курица гордая, на миллион спорить не желал. Его ставкой было пятьдесят. Поскольку, я в брата верю, я без особых раздумий поставила огромную сумму. Эйс не сдастся. Он уверится, что пока слаб, и пойдет с самого начала. Ему хватит упорства и таланта. А я буду рядом! Ко мне подошел Джимбей и сел поблизости. Первое время он порывался помогать Белоусу, как-то его защищать, но старик сам сказал, что сопляк перебесится, и лучше пока не лезть остальным в это дело. Ну, не лезть, так не лезть. Мы с рыбочеловеком одинаково сжимались и вздрагивали от ударов (он от царапинок на Бате, я от отбивной из брата). Эйс ко второй неделе даже скрываться перестал, понимая, что белоусовцам давно на него насрать. Они, разве что, на позднее время ругались и на необходимость чинить дырки в стенах и полу. Из медотсека выскочил Эйс, на удивление бодрый и уже почти сухой. Медсестричкам он, несмотря на паршивое настроение и мрачный настрой, (мордашка и фигурный торсик решают все) нравился, так что девочки отпускали его неохотно. Это вызывало зависть у всех белоусовцев: приглянуться медсестричкам было сродни благословению, ибо валяться в лазаретике можно было чуть ли не в любое время (вот они, грязные желания полторы тысячи мужиков!). Эйс устроился на насесте напротив своей двери. Я сочувственно подобралась на крыше поближе к нему. Ты меня не видишь, но я за тебя болею, котенок. Подошел Марко и поставил плошку супа. После первой той выходки меня настоятельно попросили больше так не делать, и теперь трижды в день, если Эйс был в сознании, Татч и Марко приносили ему еды. Эйс принимал подношения молча, но никогда не отказывался. К еде все мы относились почтительно и легко: есть еда, ее нужно съесть, и неважно чья она! Феникс еще пару секунд постоял, глядя на смутьяна, и пошел к Отцу. Вдруг его притормозил брат: — Почему вы все зовете его своим отцом? — Потому что он зовет нас своими сыновьями, — ответ был прост и удивительно полон чувствами для этого павлина. — Нас ненавидит весь мир — знаю, это лишь слова — но мы в самом деле счастливы! И он улыбнулся. Хм. Я думала, Феникса не слишком колышет команда, в которой он состоит… А оказывается, есть еще порох в пороховницах. Эйс сжался, то ли давясь воздухом, то ли сдерживая слезы. Я подалась вперед. Марко тоже подошел ближе и опустился на одно колено. — Ты по-прежнему собираешься заниматься всякими глупостями? Даже после того, как тебе сохранили жизнь? У меня поджался хвост, а загривок встопорщился. Встречали мы одного старика, который дрался с Золотым Роджером и, конечно, проиграл… Он строил корабль, чтобы отправиться на поиски своей команды. И он говорил так же! Он тогда произвел сильное впечатление на всех нас, но на Эйса в особенности. Он первый сказал, что быть сыном Роджера невыносимо тяжело, но ничего дурного в этом нет. — …либо остаешься здесь, — в очередной раз напомнил Марко о необходимости выбора, — отметив спину знаком того, что ты теперь член команды Белоуса! Ну, мозги сдвинул и поцокал вон. Я во все глаза уставилась на брата, который смотрел Фениксу вслед. Да быть не может! Да в пасть мне лапы! Неужели мне правда придется лизать Батю и отдавать Марко пятьдесят лямов?! Да чтоб твоего батю в следующей жизни приподняло и опустило, Эйс, это то, что я думаю?! Я еще раз посмотрела, убедилась и поскакала к Белоусу. Наверно, теперь уже официально к Бате. Эйс сейчас тоже подойдет. И пока он не увидел то, что я делаю, я забралась на подлокотник, сразу же получив почесывания грудки и холки. — Вы сделали невозможное, я проспорила, — оправдалась я. Лизь пришелся в нос. Белоус засмеялся, я поспешила скрыться с места преступления, скрывшись на привычной уже крыше медотсека. Вышел из своего угла Брат, бледной тенью себя, но с горящими уверенными глазами. Белоус глянул на него оценивающе, прикидывая, чем его попытаются прибить на этот раз. — Я принимаю ваше предложение, — твердо провозгласил брат, заставив всех на палубе подавиться воздухом или выпивкой. — Гура-ра-ра, добро пожаловать в мою команду, Эйс, — улыбнулся Батя. — Сегодня гуляем в честь нового члена нашей Семьи! Белоусовцы обрадованно подняли кружки и заголосили. Сейчас начнется балаган. Так, мне пора собирать наших. Теперь ничего нас не держит, решение принято… Ребята нашлись быстро и на первой космической двинули к капитану, который в очередной раз не подвел. Ага, не подвел… Пятьдесят миллионов он мне должен, подлец! Ладно, двадцать, потому что я на нем тридцать чуть ранее выиграла. Но что-то он мне явно должен! Наверно, даже нервы. Я поползла за ребятами, стараясь малодушно оттянуть момент встречи. Не хочу… Мы так долго… Ну, я даже не знаю. Шли к этому? Что уже даже не хочется прекращать. Но лапы дотащили меня таки до палубы и поставили перед братом. Эйс уже успел наобниматься со всеми и теперь ждал меня с выражением побитого щенка на лице. Опять? Но теперь я разглядела в глазах стремление ебашиться, как голодный медведь, за свой выбор. Я постаралась удержать морду кирпичом, но губы слегка подрагивали, пытаясь сложиться в оскал. — Я гляжу, ты хорошо подумал, — кивнула я брату, когда он подошел на расстояние шага, — отказываясь от своей мечты. Эйс вздрогнул, но уверенно кивнул, набычиваясь и вдруг становясь очень похожим на себя-пятилетнего, готового биться за любое небрежное слово. Я больше не могла сдерживаться, налетела на брата, закручивая вокруг с визгом и хохотом. Он с круглыми глазами пытался сориентироваться, не то вырваться, не то успокоить меня. Я остановилась, не отпуская брата и затерла макушку. Да так активно, что бусы упали с лапы ему на плечи. Я опять прижала его к груди и пакостливо и довольно захихикала. — С-саша, ты чего? Ты в порядке? Ты только не волнуйся сильно, — тут очнулся и зачастил брат. — Ты вырос! — провозгласила я громко, чтобы все-все слышали. — Поздравляю со вступлением во взрослую жизнь, Эйс! Рада приветствовать тебя тут! На медальку, — я запихнула ему крупный леденец, — и слушай то последнее наставление, что я тебе дам. Больше я тебе докучать не буду. Дальше уже будешь думать сам, ты уже взрослый котик… Так вот. Люди меняются. И вместе с ними меняются их мечты и стремления. Это абсолютно нормально, если в один не очень прекрасный момент ты поймешь, что то, к чему ты стремился десяток лет, это совсем не то, что тебе нужно, и поставишь новую цель. Главное во всем этом, не бояться это признать и идти вперед, принимая себя таким, какой ты есть. Чего я от тебя и жду. Намек ясен? И помни, что я тебя буду любить, даже если ты вдруг подашься на тот странный остров, где живут только окама! — Что это было? — все еще с круглыми глазами, слегка заторможено поинтересовался Эйс. — Я все ждала момента, когда ты… — я неопределенно взмахнула лапами. Я и сама не знала, чего я жду, но была уверена, что точно-точно узнаю это. — И вот, ты вроде как повзрослел! С чем я тебя и поздравляю. Надеюсь, ты не прохлопал глазами мимо мозга мою последнюю лекцию, потому что она была реально последней… — Что?! — ужаснулся брат. Я пожала плечами, скорчив самую безответственную свою морду, как на листовке. Все — вырос. И что выросло, то выросло. Больше я ему не указ… (Как будто была! Но надежда умирает последней.) — Гура-ра-ра, — вдруг раздалось совсем оглушительное над нами. Ой, я как обычно забыла, где я? Ко мне подошел Марко с совершенно паскуднейшим выражением лица. — Пятьдесят миллионов, — пропел он, намекающе поднимая брови. Я бросила взгляд на Эйса. Решение он принял. Я хоть и рада этому до соплей, но не совсем рада ЭТОМУ! Я не могу оторвать от сердца треть своих денег! Это выше моих сил! В следующий раз я буду заключать пари на меньшие суммы, как бы ни была уверена! — За новых членов команды! — грянуло со всех сторон.