Летний лагерь.Или как предотвратить войну между чертятами.)))))

От лица Роуз Господи, где я? Что со мной? Почему я не могу открыть глаза? Почему я ничего не помню? — Роза, дочка, очнись, ты нам нужна, ты должна бороться, ты сильная, только не сдавайся, — слышала сквозь невидимую преграду голос, который был мне очень знаком, но вот чей он — я не могла вспомнить. — Джанин, идите отдохните, я посижу, вы уже сутки не спали или вы думаете, когда Роуз очнется, ей понравится такой ваш внешний вид, — вот и второй такой знакомый голос и, если я не ошибаюсь, это голос Дмитрия, моего Дмитрия. Точно, Джанин — моя мать. Ого, он её уже по имени называет, сколько же я в таком состоянии? — Знаешь, ты прав, я, пожалуй, пойду, только вдруг чего — зови, — сказала она, и я услышала, как скрипнуло кресло, в котором она седела. — А по другому и быть не может. Не волнуйтесь, как только, так сразу, — сказал Дмитрий и, как я поняла, уселся на место моей матери. Как же я скучала по нему, хотела услышать его голос, но, как на зло, глаза предательски не хотят открываться. — Роза, милая, мы все по тебе скучаем, хочу рассказать тебе последние новости… Твой отец приказал забрать вещи из лагеря и подарил нашей весёлой компашке дом возле озера, он считает, что мы уже взрослые и должны начать жить отдельно от родителей. Моя мама вместе с твоей долго с ним ругались, даже пару ваз разбили, но переубедить не получилось. А мой отец решил остаться в стороне, ибо ему голова ещё нужна. Спасибо тебе за подарок, он прекрасный. Родная, вернись к нам, мне плохо без тебя и я должен многое тебе объяснить. Да, забыл сказать, пришло подтверждение из института, теперь ты — студентка. Я знаю, что ты слышишь меня, я люблю вас, — кого «вас»? И чего он мой живот гладит, но додумать я не смогла, так как темнота начала опять меня затягивать, но вместо пустоты, я оказалась на красивой зелёной поляне. Яркое солнце грело кожу, честно, я подумала, что умерла и тут я увидела пожилую женщину, которая направлялась в мою сторону. — Здравствуй, Роза, — сказала она довольно знакомым тембром голоса. — Кто вы? — задала я первый вопрос, который всплыл у меня в голове. — Меня зовут Ева Беликова, я — бабушка Дмитрия, — вот значит почему мне показался ее голос знакомым. — Что вообще происходит, я что умерла? И как я тут оказалась? — так, мой лексикон вопросов начал прорываться, а что, может хоть она поможет мне вспомнить, как я оказалась в больнице, и что вообще происходит. — Нет, ты не умерла. Твоё тело сейчас находится в больнице в коме, а оказалась на этой поляне благодаря мне, я в кой-то мере ведьма, — сказала эта странная бабуля и улыбнулась кривоватой улыбкой. — Как я оказалась в больнице? — спросила я, смотря на нее выжидающим взглядом. — Тебе стало плохо и ты попала в аварию. Ты должна срочно очнутся или пострадают ни в чем не повинные люди, — чего-то я не понимаю, причем тут остальные, если в коме только я. — Не хочу, мне здесь легко, спокойно, нет предательства и боли, — да, не спорю, ко мне начали возвращаться воспоминания. Конечно обрывками, но все же, и последние воспоминания мне ну никак не впечатляли. — Не будь эгоисткой, тебя ждут твоя семья, твои друзья и, в конце концов, мой внук, который без ума от тебя, — сказала она немного повысив голос. А бабуля не промах, видно, что может дать ещё стране угля. — Ага, так без ума, что готов прыгать на каждую стерву, — сказала я уже более не довольным голосом. Мне действительно становилось больно от его предательства. — Роуз, не злись, ты не знаешь, как на самом деле было. Выслушай его, а потом будешь принимать решение. Ладно, если ты не хочешь возвращаться ради родных, вернись ради ребёнка, который живет сейчас в тебе. Если ты не очнёшься, он погибнет, ты этого тоже хочешь? — от её слов у меня широко открылись глаза, и опять воспоминание: тошнота, головокружение. Все-таки Лисса была права. — Нет, не хочу, это же ребёнок мой и Дмитрия, как я могу желать ему зла. Хорошо, ради ребёнка я согласна вернутся, — сказала я истинную правду, может, ради него я бы и не согласилась, но ради нашего ребенка я готова горы свернуть. — Умница, давай свои руки, я помогу тебе преодолеть этот барьер тьмы. Да, и спасибо тебе, что вернула моему внуку снова способность любить, ты вернула его прежнего, — сказала она и поцеловала меня в щеку. Да я чувствую, долго буду привыкать к ее перемене настроения, ведь я уверена в ближайшее время мы встретимся. — Я ничего сверхъестественного не делала, я просто показала ему своей любовью, как можно любить, — сказала я, и в голове всплыли картинки того, как мы проводили время вместе, от чего я сама себе улыбнулась. — Значит выслушай и прости. Тебе пора, береги себя, мы скоро встретимся, — сказала она и начала растворяться в белом свете, а мое тело начало выворачивать наизнанку. Очнулась я, как Ева и говорила, в больнице. Повернув голову, я увидела моего Дмитрия, спящего в кресле. Знаете, я сама не ожидала, но моя рука непроизвольно легла на живот, а на лице расплылась улыбка во все 32 зуба, я действительно была счастлива, хотя и всё болело. — Дмитрий, — всё, что я смогла выдавит сквозь улыбку. — Девочка моя, очнулась, как же ты нас напугала. Больше никогда не сядешь за руль, — сказал он, уже сидя на моей кровати и держа меня за руку. — Держи карман пошире, — сказала я хрипловатым голосом. — Сколько я была в отключке? — наверное от его ответа мне сейчас дурно станет. — Почти полторы недели, мы за тебя очень испугались, твоя мать уже хотела всяких целителей звать, только твой отец сдерживал ее от этой глупости, — сказал Дмитрий и рассмеялся моим любимым смехом. — Я сейчас позову врача, тебя надо осмотреть, а потом поговорим, — сказал Дмитрий и вышел из палаты, а я лежала и обдумывала слава Евы. Через несколько минут зашла врач. — Здравствуй, Розмари, я твой лечащий врач, меня зовут Соня Карп, мне очень приятно с тобой познакомится, как ты себя чувствуешь? — спросила врач и улыбнулась такой приятной улыбкой, что я не могла ей не улыбнуться в ответ. — Здравствуйте, мне тоже приятно, только, пожалуйста, не называйте меня Розмари, моё полное имя меня бесит, называйте Роуз, а по поводу самочувствия, такое впечатление, что меня катком переехало, причём не один раз. Что с ребёнком? — у Дмитрия на лице появился взгляд шока и не понимания, а я победно улыбнулась, что смогла его застать врасплох. — Всё хорошо, ты вовремя очнулась, мы сделаем пару анализов, и если подтвердится, что с тобой и с ребёнком всё хорошо, я думаю, можно тебя будет перевести в обычную палату, — сказала она и пошла к капельнице, через пару секунд этих противных иголок не было в моих руках. — А можно сразу домой? — начала хныкать я, как маленький ребенок. — Сейчас явно нет, но, если ты пойдёшь быстро на поправку, то посмотрим, что можно сделать, чтобы тебя быстрее выписать, — сказала Соня, что-то записывая с приборов, которые были присоединены ко мне. — За это спасибо, буду стараться следовать всем вашим указаниям, — сказала я. — Ладно, пойду твоих родных обрадую, или твой отец точно больницу разнесёт, до скорого, — сказала она и подмигнула мне. Когда она вышла, я начала нападать на Дмитрия. — А теперь рассказывай, что я такого должна знать о твоем поцелуе с Эйвери? — с некой злостью в голосе спросила я. — Откуда ты знаешь о ребёнке и о рассказе? — все с таким же шоком на лице спросил он. — Ты не уходи от ответа, сначала ты, потом я, может быть, — после рассказа Дмитрия, я поняла о чём говорила Ева, если бы моя воля, Эйвери уже давно не было бы в живых. — Прости меня. Да, я виноват, что сразу не оттолкнул её, она застала меня врасплох, но когда я пришел в себя, то было уже поздно, — сказал он и опустил голову. Я взяла его за подбородок и заставила посмотреть на меня. — Ладно, так уж и быть, но ещё раз я увижу подобную картину, так легко ты не отделаешься, — сказала я уже с улыбкой на лице. — Я уже получил своё наказание, когда думал, что потеряю тебя. А теперь, любимая, ответь на мои вопросы, — деваться некуда, придется. — Ну, короче, когда я была в коме, моё сознание посетила твоя бабушка и всё мне рассказала, если быть коротко, — он только ухмыльнулся и еще крепче сжал мою руку. — Ну да, бабушка, как всегда, в своём репертуаре, но я благодарен ей за то, что она на это пошла, ведь в ее возрасте опасно это делать. Ты себе не представляешь, как я вас люблю, — сказал он и поцеловал меня нежно в губы. — И мы тебя любим, очень сильно, — сказала я и еще сильнее притянула его к себе. О том, что я не хотела возвращаться, думаю лучше промолчать, не хочу его еще сильнее расстраивать. Его руки покоились на моем животе, а я, как идиотка, улыбалась. Такой счастливой я себя ещё никогда не чувствовала. Вечером Соня обрадовала, что анализы нормальные и меня могут перевести в обычную палату. Когда пришли ко мне родные люди, то я обрадовалась, но, как вы поняли, без нравоучений не обошлось. Потом начали меня поздравлять, Крис даже стишок сочинил, но лучше бы он этого не делал. Ржали все, но так как у меня было ещё много травм, мне было одновременно и смешно, и больно, а Дмитрий и отец светились, как новогодние ёлки, от того, что один станет отцом, а второй дедом. Я познакомилась с семьёй Беликовых, они оказались очень добрыми и милыми, мне даже понравилось, когда Александр строил парней, за их поведение. На удивление, очень близко сдружилась с Викой, она оказалась боевой, как и я, и мы всячески издевались над парнями, особенно над Дмитрием. Как она сказала — он это заслужил. Завтра меня должны выписать, и я решила отправить всех выспаться, ибо видок у них был, мягко говоря, не очень. Дмитрий всячески пытался сопротивляться, но после моего уж очень не довольного взгляда, он сдался и обиделся. Когда все начали выходить, я на минуту попросила его задержатся и объяснила ему своё решение, ему ещё надо было вымаливать прощение, и, вы сами поняли, каким образом. А от сонной мухи ты мало получишь удовольствия. После этих слов он расцвел, как майская роза, поцеловал меня и ушел, а я, в свою очередь, тоже решила поспать. После того, как я закрыла глаза, услышала какой-то шорох в палате, но открыть глаза я не соизволила, думала медсестра, и через несколько минут я почувствовала адскую боль в груди и темнота. Да что же это за хрень происходит? От лица Вики Подойдя к машине, я поняла, что в палате забыла телефон, а так не хотелось возвращаться, но что-то меня беспокоило, и я не могла понять что. — Блин, вот голова дырявая, — начала ругать себя я. — Что случилось? — спросила меня Джил с не понимающим взглядом. — Да телефон забыла, придется возвращаться, — сказала я усталым голосом, ведь я уже мечтала о теплой и мягкой постельке. — Если хочешь, могу сходить с тобой, все равно Эдди пока ещё машину прогреет, — сказала Джил и взяла меня под руку. — Я только за, а то Роуз из меня отбивную сделает, что я ещё не дома отдыхаю, — улыбнулась я, ведь была уверенна, что звиздюлину она мне сейчас выпишет. — О да, моя сестрёнка это может, — сказала Джил с коварной улыбкой. — Эдди, подождешь пару минут, мы пойдем с Викторией её телефон заберем, она его у Роуз в палате забыла, — сказала Джил и поцеловала Эдди в щеку. — Только давайте бегом, я спать хочу, — сказал он и пошел в машину, а мы двинулись в сторону больницы. Поднявшись на этаж, у меня ещё больше разрасталась чувство тревоги, и я не ошиблась. Когда мы открыли дверь палаты, то увидели такое, что нас повергло в шок. Роза лежала вся в крови, и из груди торчал нож, а возле неё стояла Эйвери с безумным взглядом. Первая из шока вышла я. — Джил, быстро за врачами, я её задержу, — Господи, Роуз, держись, тебя спасут. — Эйвери, ты что натворила? — я орала не своим голосом. — Она забрала у меня то, что принадлежало мне, — обезумившим голосом сказала эта психопатка. — Что ты несёшь, он никогда не принадлежал тебе и, если ты помнишь, ты сама его предала, — чуть ли не рыча, сказала я. — Он не захотел быть со мной, но и он ей теперь не достанется, — сказала она и начала по немного подходить ко мне. Я уже понимала, что она хочет сделать. — Да я тебя разорву, тварь паршивую, — и только я хотела на неё кинутся, как в палату забежали почти десяток врачей и охрана. Эйвери забрали в комнату охраны до приезда полиции, а Роуз забрали опять в реанимацию и нам опять приказали ждать. — Да что же это такое, почему опять она, — начала причитать Джил. — Джил, успокойся, они её спасут, она справится. Надо позвонить Лиссе, только предупреди, чтобы больше ни кому не говорила, — сказала я, и Джил тут же побежала звонить.  Роуз, держись, ты должна жить, ты должна мне подарить племянников. Только не умирай, мы не сможем без тебя. Да, я за это короткое время привязалась к ней, она мне стала, как старшая сестра. — Ну что, дозвонилась? — спросила я, когда Джил пришла, только уже вместе с Эдди. Точно, мы про него совсем забыли. — Да, она сейчас приедет, главное что бы опять истерика не началась, и с ней будет Крис, так как его провести у неё не получилось, — сказала Джил немного виноватым голосом, хотя вины ее тут вообще не было. Крис всю жизнь был пронырой. — Ладно, — смирилась я с его присутствием, ведь он иногда бывает таким занудой, похуже Эдди. — Крис не скажет, конечно, будем на это надеяться, — через 30 минут приехали Лисса и Крис. — Ну что, как она? — чуть ли не в истерики спросила Лисса. — Мы не знаем, что с ней, её ещё оперируют, — сказала я таким голосом, что сама его не узнавала. — Лисса, успокойся, все будет хорошо, — сказала я и обняла Лиссу, тем самым в наглую отпихнула Криса, но по его выражению лица, в данной ситуации, он был не против. — Где эта тварь? — спросил Крис, когда отошел от нас на пару шагов. Я сама его немного испугалась, ведь таким злым я его еще не видела. — В комнате охраны сидит до приезда полиции, — сказал Эдди, сидя в кресле и разминая кулаки. — Мы должны позвонить родителям и Дмитрию, — сказал Крис и достал телефон. — Крис, давай сначала дождёмся врача, а потом будем звонить, — сказала я, хотя знала, что он прав. — Вика, нам головы оторвут, если мы сейчас не позвоним или ты — смертница, — сказал Крис серьезным голосом. — Нет, я не смертница. Ты понимаешь, что если Дмитрий приедет раньше, чем эту шавку заберут, то нашего брата посадят за убийство, — Крис посмотрел на меня понимающим взглядом, неужели дошло. — С одной стороны ты права, а с другой стороны — мы уже не жильцы, — сказал Эдди и тяжело вздохнул, понимая, что если Дмитрий не доберется к ней, то нас он точно четвертует. — Хватит ругаться, этим сейчас ей мы точно не поможем, — сказала Джил, успокаивая Лиссу, на которую все-таки напал приступ истерики, и тут мы увидели, как к нам направляется врач. Не долго думая, подлетели к ней, как вихрь. — Что с ней, как она? — начала засыпать ее вопросами Лисса. — Всё нормально, состояние стабильное, ещё бы пару секунд или нож попал на сантиметры влево, мы бы её не спасли, но, я так понимаю, она под счастливой звездой родилась, — сказала врач, устало потирая переносицу. — Что с малышом? — спросила я с надеждой в голосе. — Знаете, ребёнок очень сильный и очень любит свою мать, уже второй раз он попадает между жизнью и смертью и выживает. Бойцом по жизни будет, даю вам гарантию, — сказала врач и, похлопав Криса по спине, так как он стоял ближе к ней, пошла в ординаторскую. — Слава Богу, — сказала я и вздохнула с облегчением. — Надо позвонить всем и еще заказать бронежилеты, — сказала я и с лицом великого мученика начала набирать номер Дмитрия. Мы позвонили родителям и Дмитрию. Честно? я ещё не слышала такой трёх этажный мат? которым нас обложил Дмитрий. Через пару часов Роза пришла в себя, все были удивлены такому быстрому пробуждению и первый вопрос был о ребёнке, да она будет хорошей матерью, это я могу гарантировать. Через неделю её выписали, но дали очень строгие указания. Я своего брата никогда не видела таким счастливым. Через три месяца после произошедшего они сыграли свадьбу, причем свадьба была тройная, а я познакомилась с их другом Мейсоном и я теперь тоже счастлива и собираюсь замуж. У Роуз и Димы родилась двойня, мы были одновременно и в шоке, и радостные. Они скрывали это от нас до самых родов. Девочку назвали Абигейл в сокращение Эби, а мальчика решили назвать русским именем Никита, на английском читается как Ник. У Криса и Лиссы тоже всё хорошо, через год у них тоже появилась замечательная дочурка Лора, у Джил и Эдди родился сын, они решили его назвать в честь моего отца, Александр. Джил и Лисса отказались управлять компанией и все права передали Эйбу, хотя какая разница, если через несколько лет Лисса, Роуз, Джил, Дима, Крис и Эдди будут управлять двумя компаниями. Забыла сказать про Эйвери, её осудили на пожизненное, но через некоторое время, после многих процедур, её признали сумасшедшей и, как вы поняли, отправили в психушку. Знаете, иногда в темноте надо искать свет, иначе можно потерять самого себя.