remember me for centuries

сокджин, со связанными запястьями и чуть приоткрытым ртом, наблюдал за намджуном, который смазывал свои пальцы лубрикантом. намджун не всегда был таким; обычно сокджин наслаждался, когда намджун доминировал, но его глаза никогда не были столь зловещими, и в них не было столько угрозы, как сейчас. такое происходило только когда сокджин переходил черту, слишком сильно дразня намджуна, говоря об их разнице в возрасте или положении в группе; говоря намджуну называть его «хен», хотя он был лидером и мог этого не делать, и относиться к нему с уважением перед камерами. но, за закрытыми дверями, их отношения были совсем другими. что-то особенное было в том, как намджун шептал его имя, выдыхая на кожу, и вел пальцами по его животу, задевая костяшками, прямо до паха, доводя его до грани. сокджин никогда до этого не пробовал разные грубые ролевые игры, типа доминирования и бондажа, до того, как намджун (случайно или нет) называл его шлюхой в постели или несильно ударял. и стоны, которые издавал сокджин из-за этого, не были от неудовольствия. но с таким намджуном было не просто. потому что ему нравилось быть сверху – в конце концов вся его сущность кричала о желании господствовать и доминировать – и сокджину стоило больших трудов контролировать себя от того, чтобы не вывести его из себя и чтобы намджун его не ударил. он надеялся, что сегодня такого не будет. – ты ведь любишь это, не так ли? – голос намджуна звучал очень низко, и говорил намджун сокджину на ухо. и тот почти всхлипнул. почти. но сокджин закусил губу, потому что ему было слишком любопытно, насколько из-за этого взбесится намджун. – скажи, – прорычал намджун, сжимая горло сокджина пальцами. сокджину всегда нравилось это чувство – перекрывающее пищевод, из-за которого становилось трудно дышать, и, намджун всегда знал, как и где нужно правильно нажать и сдавить, чтобы сокджин начал скрести пальцами от недостатка воздуха. но он все еще молчал, и намджун сжимал пальцы сильнее, сидя на нем, но сокджина совсем не беспокоил этот вес. и, если честно, чувствовать то, как намджун потирался собственными бедрами о его, создавая трение, было очень приятно. сокджин еще приоткрыл рот, но вновь решил удержать себя от стонов; что совсем не понравилось намджуну. тот скользнул указательным и средним пальцами ему в рот, надавливая на язык, а потом проходясь по нижнему ряду зубов. на его пальцах чувствовался вкус той смазки, которую сокджин подарил ему на день рождения. – я попросил тебя по-хорошему, – снова произнес намджун, и его тон был угрожающим. сокджин понял, что тот был на грани бешенства, особенно когда намджун резко вытащил пальцы у него изо рта и опустил их ниже, надавливая сокджину между ног, но не входя. – что ты хочешь, чтобы я сказал? – сокджин наконец-то заговорил, и стон, который последовал после, был показателем того, что и ему уже трудно сдерживаться, поэтому намджун медленно ввел в него один палец. сокджин проклял черную ткань, который были связаны его руки; он пытался развязать ее несколько раз, но все, что у него получилось, это почти что вывихнуть себе запястья. которые охуеть как болели бы еще несколько дней после этого. но, несмотря на это, отсутствие возможности касаться намджуна, тянуть его за волосы и цепляться за него, когда они будут трахаться, принесло чувство не только разочарованности, но и странного удовлетворения. – я хочу, чтобы ты сказал мне, – намджун дразнил, обдавая кожу сокджина своим дыханием, – кто здесь всегда берет верх. и именно этот момент намджун выбрал для того, чтобы добавить еще один палец, задевая то место, из-за которого сокджин практически видел звезды перед глазами. это несправедливо, подумал тот, но сосредоточиться на чем-нибудь было трудно, потому что единственное, что он чувствовал, это пальцы намджуна, двигающиеся внутри него. и, этого было достаточно. – мне самому интересно, – ответил сокджин, надеясь, что этого будет достаточно для того, чтобы намджун разозлился и просто трахнул его уже. это не подействовало – но намджун все равно на это поддался. для сокджина. намджун, вскоре, заменил пальцы собственным членом, и сокджин запрокинул голову, удовлетворенно выдыхая и обнажая горло, которое намджун, даже не колеблясь, сдавил снова. этого всего было слишком много – слишком подавляюще. у сокджина в уголках глаз выступили слезы, когда намджун качнул бедрами, входя полностью. – кому ты принадлежишь? – требовательно произнес намджун, кусая сокджина в нижнюю губу. – тебе, – сдался сокджин, и намджун сильнее двинул бедрами, из-за чего тот вскрикнул. – и еще, – намджун надавил пальцами сокджину на кадык, – кто единственный, кто заставляет тебя чувствовать все это? толчки намджуна стали резче и более дразнящими; он хотел, чтобы сокджин начал умолять его. к счастью, тот совсем потерялся в собственном бреду, из-за чего ему совсем не хотелось больше злить намджуна. – ты, – повторил сокджин и уже не смог остановиться. – ты, ты, ты, ты– этого было достаточно для того, чтобы намджун закинул его ноги себе на плечи и начал толкаться сильнее. сокджин был уже близко, но точно знал, что намджун не позволит ему. намджун вышел прямо перед тем, как сокджин собирался кончить, и начал дрочить себе, пока не кончил сокджину на живот. и тот почувствовал, что у него практически выбили землю из-под ног, из-за чего, сейчас, он падал прямо в пропасть. сокджин посмотрел слезящимися глазами на намджуна, который самодовольно ухмылялся, а потом коснулся его волос. – не играй со мной, хен, – намджун издевался. – потому что, будь уверен, я всегда смогу прийти, чтобы укусить тебя за задницу.