Цепи

Юроки недоуменно смотрел на цепь, что в несколько оборотов обнимала его грудь, прижимая руки к телу. Дернулся, обернулся. -Серианна, ты что, совсем…?! – наглость Седьмого была непостижима. Было безумно не удобно, даже ладонь не сжать, не разорвать цепь, не рассечь. Цепь его Оружия Духа. Давила, сжимала, мешала дышать. Юроки зарычал недовольно, злобно. – Как ты смеешь!? – но высвободиться упорно не получалось. Юроки не понимал почему, он же сильнее, не может быть, что бы Зарга таким нелепым образом попытался занять более высокое положение в иерархии Союза. Всё стало ясно, как только на плечё Зарги легла широкая ладонь Роктиса. -Прекрасно сработано, друг мой. -Ах ты… - Юроки выучил множество не цензурных слов здесь, в Союзе. Оскорбительных, бранных, резких и грубых, в этом он весь. Роктис ухмыльнулся откровенно, злорадно. -За твою наглость тебя бы лишить второго глаза, да за Франкенштейном повторять не охота. – Ухмыляется, знает, что сейчас Юроки начнет рычать и огрызаться. Так и происходит. -Да это вас за вашу наглость…! – задыхается, сдерживается от прямых оскорблений с трудом. Снова пытается вырваться из цепей, но сдавливает только сильнее, уже до боли. Морщится. Не получится вырваться. Юроки сильнее Зарги, да, факт. Но не сильнее Роктиса, и это тоже факт. А уж против двух сразу… -Отпусти, немедленно! – недовольно зарычал, смотря с такой лютой ненавистью. -Не отпускай. – Тут же спокойно сказал Роктис Зарге на ухо, мягко проводя ладонью по его груди. – Не слушай его. Только меня. – Зарга послушно кивнул, улыбаясь уголком губ. Глаза его сверкали зловещим, злорадным, не предвещающим ничего хорошего светом. Роктис обошел Серианну, едва касаясь пальцами цепи, перебирая звенья, с улыбкой приближаясь к Юроки. Обошел его со спины, широкой ладонью проведя по спине, по плечам. Сжал сзади шею, крепко, но не душит, просто сжимает, за волосы на затылке прихватил. Совершенно бессовестным образом развязал ленты повязки, стягивая её, проводя ладонью по щеке, подбородку, зажимая рот и не давая высказать все то, что уже почти сорвалось с языка. - Тише, Шестой. Спокойнее. Молчать иногда полезно. – Прерывает даже мысли своими наглыми прикосновениями. Юроки трясет от злости и омерзения, он ненавидит, когда кто то столь нагло касается его, кто то, кого подпускать к себе не хочется совершенно. Зарга неторопливо наматывает цепь на руки, приближая к себе, и Юроки невольно приходится подойти, тем более, что это на какое то время отдалит его от Роктиса… но в итоге Кравеи и Серианна зажимают его с двух сторон. Юроки в западне, и только сейчас понял всю безвыходность ситуации, в которой оказался, понял, что не выбраться, не придушив на секунду свою гордость. -Кравеи, отпусти. – Не выдержал, дернулся снова, как только ощутил, что сзади руки стали касаться слишком откровенно, нагло. И знал, кого просить. Знал, что не смотря на то, чья цепь, знал, чьи руки её держат на самом деле. -Я думаю, нам надо переместится в более удобную для нашего общения обстановку. – Проигнорировал его Четвёртый, и Зарга с Роктисом так легко впихнули его в дверь, за которой словно случайно оказалась чья-то спальная комната. Юроки чётко осознал, что это всё было спланировано и подстроено. Ноги почему-то позорно отказали, и Роктис с мерзейшей улыбкой поддержал его за цепи. – Ну, не падай… Зная, как именно предпочитают проводить ночи Роктис и Зарга, сохранить присутствие духа было почти не возможно. Тем более, находясь в цепях. Юроки не знал, что будет лучше, пытаться вырваться, и возможно Серианна случайно таки придушит его своими цепями избавив от мук, которые безусловно обещала ему эта ночь, или смириться и перетерпеть. Выбрать ему не дали. Совершенно внезапно мир чуть изменился. Цепи впились в руки и спину, Юроки совершенно бессовестным образом опрокинули на кровать. Одежда исчезла, кожу обжег холод металла. Дыхание перехватило. -Не смейте, вы!!! – новый виток цепи, и теперь только несвязное мычание – и вкус металла на языке. И так не удобно, даже больно, всего на секунду цепи исчезают, и можно было бы успеть, но… всё продумано заранее, руки безжалостно заломили, утыкая носом в подушки, и цепи возникли снова, так же, виток к витку, только теперь ещё и запястья перемотаны, и ладони, в кулак не сожмешь… Юроки старался, честно старался не поддаваться. Он жмурился, выгибался, мычал не довольно, алые пряди налипали на лицо, подбородок был мокрый от слюны, толком не сглотнёшь, цепь мешает. А губы Зарги были такими умелыми, такими мягкими, руки Роктиса такими внезапно не грубыми, и он словно знал, где коснуться, где надавить. Юроки дрожал, стараясь не подаваться бёдрами к умелому рту и языку, и пытаясь избежать прикосновений нежеланных ранее рук. Никогда, никогда даже не приблизится к ним! Никогда больше не останется один на один с кем либо… О да… Ещё… Зарга берёт в самое горло, легко, без всяких проблем и рефлексов, и Юроки всего на секунду успевает удивиться, и стонет. Они обнажены, касаются друг друга так откровенно, зажимают с двух сторон, целуются над плечом, бессовестно лаская, и цепи уже не нужны и Юроки сам тянется к ним, таким горячим, таким жадным до прикосновений. А пальцы у Роктиса такие… такие. Глубоко проникают, касаются чутко, грубо, заставляя стонать громче, царапать Зарге плечи, он придерживает под бедра, не давая сдвинуть ноги. Серианна зачем то ложится, Юроки не сразу понимает зачем, почему прижимают к груди, почему укладывают сверху, слишком отвлекают пальцы внутри и губы на плечах, шее. Не сразу понимает, кто из них проникает внутрь, не сразу, нет. Жарко. В комнате очень жарко, дыхание сбитое, шумное, поцелуи лихорадочные, стоны громкие. Роктис с ухмылкой наблюдает за тем, как Юроки двигается на члене Зарги, как легко принимает его в себя, как изгибается, ощущая каждое прикосновение, укус, поцелуй. Он не убирает руки, наоборот, старается растянуть ещё сильнее, что бы слышать недовольные, болезненные стоны, что бы видеть в отражении глаз Зарги беспомощное, открытое лицо. Роктис довольно улыбается, лаская аккуратные ягодицы, растягивая, двигая пальцами внутри, вместе с членом, наслаждаясь тем, как напрягаются мышцы Юроки на спине. Он кричит, когда вместо пальцев Роктис медленно, нарочно медленно вставляет член, Зарга стонет довольно, и так тесно и жарко, а тут ещё и … Кравеи выдыхает тихо сквозь стиснутые зубы, оставляет синяки на белой коже Шестого, не останавливаясь, входит сразу и до конца, прижимая к себе, довольно, утыкаясь лбом между лопаток. Не единого связного слова. Это на духовном уровне, жар, страсть, сила – подчиняющая и подчинённая. И так хорошо… Движения в разнобой, нет единого ритма, не сосредоточишься на ком то одном, мешают, сбивают. Юроки морщится, смотрит мутным взглядом в полу прикрытые глаза Зарги, который чрезмерно осторожно касается пальцами уже проступивших синяков от цепей и в то же время грубо двигается внутри. Много. Невыносимо. Жарко… Проходит несколько часов, прежде чем Юроки, наконец, смог выбраться из их постели. Болело буквально все. Не удивительно. Выбрался живым и целым – уже не плохо. За дверью с не удовольствием поднял повязку, но плюнул, завязывать не стал. Глянул на них – Роктис что-то шептал Зарге, прижимая к постели, гладил по обнаженному плечу. И для себя сделал пометку – убить при возможности. Обоих. А если не получится… потер синяк на ребрах… то хотя бы просто больше ни когда не подставлять им спину.