Галатэя

Роктис неспешно докуривал сигару, исходящую светлым ароматным дымом, который складывался в причудливые узоры, повинуясь желанию старейшины. К сожалению, настроение у него было преотвратнейшим и глубоко печальным, и и потому образы из дыма были довольно мрачными. Не кстати вспомнились слова Агвейна. "Что, и тебя не обошли стороной человеческие привычки?" - как наяву услышал он насмешливый голос. Кравеи мрачно улыбнулся, отпивая крепкое вино, и сам себе кивнул. не обошли стороной. Вросли под кожу крепкими нитями, чуть подвинув те привычки. что остались со времен Лукедонии. В комнате гудел воздух, тяжелая мертвенная атмосфера давила на виски, свела бы с ума любое смертное существо, что вошло бы в эту комнату без приглашения. Хотя приглашать сюда никого Роктис не собирался. Изможденный, усталый, с потухшими глазами он выглядел лишь тенью себя прежнего. Причина, впрочем, всё объясняла. До такой степени растратить всю свою мощь, обретенную за тысячелетия жизни ему пришлось впервые. До такой степени, что сам едва в вечный сон не отправился. -И с чего это в тебе совесть проснулась? - Несколько тяжелых шагов, шагов, потерявших прежнюю бесшумность и изящность, статность, Которая была присуща его походке. Он опустился на край постели, проведя ладонью по светлой коже его щеки. Непривычно холодная. Роктис невесело усмехнулся новой мысли: "Таким холодным Зарга в моей постели не был никогда". И никогда не будет. Больше. Никогда. Нужно было всего лишь не дать их телам развоплотиться, а душам стать частью их же оружия. Сохранить целостность. Тонкие материи, тонкие связи, сохранить и воссоздать которые необходимо до мельчайшей точности. Ему всегда удовалось сделать это, не затрачивая такого чудовищного объёма сил. Даже-воскресить мёртвого человека. Но он просчитался, даже зная, что Ноблесс куда сложнее, и совсем, совсем не люди, все равно рискнул, попробовал. И потерпел самое чудовищное поражение в своей жизни. Сил хватило лишь на то, что бы не дать Зарге исчезнуть. Лишь на то, что бы спасти его тело. Роктис очень не любил терять то, что ему принадлежало. А Серианна всегда принадлежал ему. Всегда. Это стойкое чувство собственного бессилия перед силой истинного Ноблесс, и перед желанием самого Зарги, оно ело изнутри, не давая успокоиться. Почти неделю он пытался сделать хоть что нибудь, но не позволить ему исчезнуть. Но сейчас он не мог более ему прикзывать. Там, где был Зарга, Роктис над ним власти не имел. Издевательство над собой. Только кукла с его лицом. Дышит, и даже моргает иногда, а в остальное время бессмысленно смотрит в темный полог его кровати. им ожно играть, гнуть в любую сторону, и он покорно повторит любое движение. Только. Кукла. Он мог уйти, отстранившись от этой войны, и держать его подле себя ещехоть сотню лет, но не был бы способен более ни на что иное. Поэтому решение было уже принято. Медленно, словно выдирая у самого себя это движение, он коснулся кончиками пальцев лба, обвел бровь, по щеке к губам, и до шеи. Медленно, впервые на столько боясь уничтожить созданое им, провел по шее вдоль едва заметной синеватой венки под кожей. "Это не Зарга Серианна. Это только кукла, которую я создал для себя. Это всего лишь моя ошибка" - пытался убедить себя, ведя пальцами по ключицам, и задержав руку над сердцем. Оно билось так мощно и ровно, словно тот, в чьём теле оно пульсировало, был жив. Зарга хотел свободы. От Кравеи, от Союза, от вины придательства. Ну что ж, получит. Он ее заслужил. Быстрым движением, не встретив сопротивления, он погрузил ладонь в грудную клетку этого создания. Ощутил, как лопнула с влажным треском кожа, разошлись мышцы, треснули ребра, пропуская между собой широкую ладонь. На лицо брызнула кровь. Роктис шумно вздохнул, слизнув пару капель с губ. Горечь. Мертвая кровь мертвого существа. Сжал в ладони сердце, чувствуя как бешено оно бешено пульсирует, гоняя кровь. решимость изменила ему. Он посмотрел в глаза, той кукле, что создал сам, жизнь которой держал сейчас в ладони. Исчезло это вечно отстраненное выражение, возникло отражение боли, страха. Осознание, которого прежде был лишен взгляд. И то, что заставило сжать ладонь крепче, размозжив орган внутри тела. Благодарность... "Мы созданы из плоти и крови. Мы неизменны. Но если мы уходим, то вернуть нас такими, какими мы были нельзя. Мы будем лишь пародией на себя, своей же тенью." Алый прах растворился в воздухе вместе с той мощью, что сдерживала ушедшую силу в физическом обличии. Роктис откинулся на постель, легким взмахом руки заставляя раскрыться окна комнати. Свежий ветер раздул тяжелые шторы, наполняя комнату жизнью. Пора прекращать горевать и брать в руки оружие. Уснувших Вечным сном не разбудить.