Талия Хейл кричала, съеденная огнем.
Кора плакала спасенная.
— Проснись, волчица! Кора, я тут, - обладатель этого знакомого голоса трясет ее за плечи. Ее вырывают из этого фильма ужасов. Хейл-младшая кричит, пытаясь найти Стайлза в темноте. Схватить его, как тонущий - спасательную соломинку. — Тише, Кор, я тут, - повторяет Стилински, обнимая ее, прижимает к себе. Ее волосы прилипли к лицу, а все тело мокрое, как будто девушка сбегала искупаться в озеро. Брюнет баюкает ее, как ребенка, раскачиваясь туда- сюда. В его руках она становилась маленькой, беспомощной девочкой с полными слез глазами. А Когтевранец будто оберегал ее от внешнего мира, закрывая обзор на этот ужас и темноту своими ладонями. И Когтевранка была благодарна ему за это. За то, что Стайлз охраняет ее сны. — Я хочу чтобы это закончилось, -молит девушка заикаясь. - Почему я не осталась там? Стайлз, кошмары не прекращаются. Хейл чувствует его пальцы на щеках и немного успокаивается, отчаянно пытаясь отогнать воспоминания. Но разве воспоминания выветришь? Они будут огромным комом висеть на твоей шее и напоминать о своем присутствии. Единственная помощь, скорее всего "обливэйт", но и это не на долго. А когда это воспоминания-кошмары мысли в голове доходят до кондиции "взрыв мозга", и по большей части жить не хочется. Но Кора жила, несмотря на то, что один единственный "ужастик" снится каждую ночь. И уже несколько месяцев их терпит Стайлз. Однокурсницы устали от воплей Коры с третьего курса и, не вытерпев, на седьмом году обучения попросили декана Когтеврана отдельную комнату для Хейл, чтобы хотя бы последний год нормально высыпаться. Стилински практический жил с ней, если бы не правила школы, и Скотт, подозревающий друзей в чем-то "необычном". Они просто друзья. По крайней мере так считает Стайлз, который даже не знает о чувствах Коры. Он любил ее. Любил как друга, и девушке этого было вполне достаточно. Ей просто хотелось чтобы выскочка из Слизерина посмотрела на него, узрела его человеческие качества и... сделала счастливым. Ведь Стайлз этого достоин, как никто другой. Счастья. Конечно, сердце Коры больно екалось от осознания ее никчемности. Иногда становилось тяжело дышать, и, кажется, ребра ломались от взгляда. Его взгляда не в ее сторону. На проходящую по коридору девушку на высоких каблуках и слизеринском галстуке. В галстуке на котором она бы повесилась лишь бы посмотрел на нее хоть раз так же. С такой же любовью. Хотелось орать, кричать и сказать ему все как есть. Вместо этого, Хейл научилась терпеть хотя бы потому, что ежемесячно в полнолуние испытывает куда большую боль. А Стилински всегда поддерживал, подшучивал, делал с ней уроки, вместе ходил в Хогсмид, летал на метлах, целовал в лоб, пил сливочное пиво и осуждал ее ухажеров. Кора была довольна тем, что у нее есть он. И, мать его, какая же она преступница.Влюбиться в лучшего друга уголовно наказуемо.
— Они прекратятся, волчица, - когтевранец перебирал ее волосы, продолжая обнимать. - Все пройдет, я обещаю.