До апокалипсиса

      Неделю назад Моника сказала, что им пора разбежаться. За ее спиной маячил охотник Института, она отводила взгляд и прятала руки за спину. Валентайн ответил, что без нее его жизнь уже не будет прежней. Глядя на покрасневшее лицо напарницы, запоздало подумал, что фраза звучит двусмысленно. Но это было правдой. За недолгие месяцы путешествия с Моникой, ему удалось помочь огромному количеству жителей Содружества. Все найденные и заработанные крышки они вкладывали в развитие поселений, помогали с едой, водой, снабжением, зачищали опасные места, строили новые фермы... Эта маленькая женщина помогла Нику понять, что жизнь не бессмысленна, что все можно изменить, приложив усилия.       А теперь она хотела остаться одна.       Ему приходило на ум, что ей однажды наскучит его общество. Терминалы она теперь взламывала сама, хитро улыбаясь на его комментарии. Со своим 10-мм "Спасителем" она зачищала лагеря рейдеров за час, а Когти Смерти, ошибочно посчитавшие угрозой Ника, а не ее, обстреливались из модифицированного гранатомета. По сравнению с собой прежней, испуганной и потерявшейся, Моника была самостоятельна и уверена в себе. Зачем ей шатающийся рядом старый синт?...       Ник согласился, ушел домой. Позади он слышал выстрелы на Либерталии. Неодобрительно поджал губы и ускорил шаг.       Даймонд-сити не изменился. Оглядываясь на все добро, что он совершил вместе с Моникой, Нику подумалось, что этот город никогда не изменится. Жители все так же боялись синтов и Института, напивались в барах, стриглись, ходили туда-сюда и занимались своими делами, не замечая, на сколько лучше и светлее стало вокруг. По сравнению с Сенкчуари - городом Моники, тут было грязно и темно, и тесно, жители именно выживали, затянутые в трясину повседневного быта.       И Ник ушел. Общественный психоз на фоне синтов, прячущихся среди людей, отпугнул от сыскного агентства Валентайна почти всех клиентов. Элли сама позаботится об офисе. Так что он мог идти, куда захочет.       "Если бы она была синтом, мы бы могли путешествовать вместе до самого апокалипсиса.."       Кажется, он привязался к выжившей из Убежища 111 сильнее, чем думал. Что ему делать без нее?       Показалось правильным наведаться в недавно построенные поселения, узнать, нужно ли что-нибудь. Поселенцы встречали его улыбкой, недоуменно заглядывая ему через плечо, обеспокоенно интересовались, в порядке ли девчушка-минитмен и где синт ее потерял. Пару раз Ник и сам оборачивался, лелея глупую надежду, что Моника бежит следом и машет рукой, чтобы подождал. Но никого не было.       И вот он стоит на дороге перед Сенкчуари. Город встретил Валентайна подозрительной тишиной, только охранные турели жужжат. С вышки его заметил Престон и махнул рукой.       - Вот так встреча, приятель. Мы уж думали, что ты - груда металлолома, - приблизившись, заметил он. В его голосе слышалось облегчение и это насторожило Валентайна. - Она вернулась одна, молчит, никого в дом не пускает...       - Моника?       - Да. Я думал, тебя где-то пристрелили, - Престон шел по главной улице, Ник - рядом. Минитмены и поселенцы провожали их взглядом, отвлекаясь на мгновение от работы. - Но раз ты тут, может у тебя получится узнать, что случилось?       Свет в доме Моники был погашен. На входе замер Кодсворт, охраняя покой своей хозяйки.       - Меня он не пускает, - кивнул в его сторону Престон и, развернувшись, продолжил обход.       Валентайн подошел к роботу.       - Могу я войти?       - Должны, - механический голос дрогнул и Кодсворт освободил проход.       Ник нашел ее в маленькой спальне, сидящей в кресле рядом с пустующей колыбелью ее сына. Плечи опущены, лицо опухло и покраснело от слез. Внутри металлического тела что-то невыносимо заболело.       - Моника... - синт опустился перед напарницей на колени, заглядывая в глаза.       - Шон сказал... - хрипло начала она, - что Нейт - всего лишь сопутствующий ущерб... А я... - глаза ее наполнились слезами, голос дрогнул, - меня он выпустил, чтобы посмотреть, погибну ли я на Пустошах... Это был эксперимент, Ник.       Моника попыталась улыбнуться, словно это было шуткой, подняла взгляд на Валентайна. Поддавшись порыву, Ник привлек ее к себе, обнимая. Женщина заплакала навзрыд, бормоча едва различимо:       - Я не видела его первых шагов, не слышала первое слово... Они украли мою жизнь... И теперь мой сын говорит, что это просто эксперимент... Я не знаю, что делать, Ник...       Она комкала поношенный тренч и заливала воротник слезами, содрогаясь теперь безмолвно, ведь сил уже не осталось. Ник не знал, как ее успокоить. Ее мир рухнул и она потеряла единственное, что держало ее на плаву - веру, что все еще можно исправить. Эта маленькая женщина стала светом надежды и олицетворением справедливости для всех обитателей Содружества, другом и напарником, соратником и сильным лидером. И она была разбита. А Ник не знал, как ей помочь.       Поцелуй вышел долгим и ошеломительным. Губы Моники были горячими и сухими, сама она замерла, вцепившись пальцами в тренч. Да и Валентайн, казалось, кратковременно отключился. Мелькнула запоздалая мысль: "А дальше что?"       Отстранившись, Ник с опаской взглянул на женщину, кто знает, что она выкинет, сейчас она неадекватна. Моника смотрела на него широко раскрытыми глазами, на щеках блестели мокрые дорожки.       - Ты... самый важный человек для Содружества, - выдал Валентайн первое что пришло на ум. Глядя, как Моника грозно нахмурилась, добавил. - И для меня. Так что не вздумай сдаваться. Я всегда буду рядом.       - Ты хочешь путешествовать со мной? - как-то виновато спросила она, обвивая шею синта.       "Попался", - с улыбкой подумал Ник, а вслух ответил:       - До самого апокалипсиса.