Во благо для Зла

      «Слышишь мой голос?»       — Это не твоя привилегия!       «Слушай меня, иди за мной»       — Оно погубит тебя, ты не сможешь!..       «Сделай это!»       — Не делай этого!       «СДЕЛАЙ!»                            В завывающем ветре поник негромкий лязг острых когтей. Чёрный Кот, нахмурившись, сосредоточенно следил за порхающим перед ним мотыльком. Тот, энергично хлопая воздушными крыльями, пытался бежать, скрыться с места своего деяния, зная, что если не сделает этого — погибнет, исчезнет, прекратит своё существование. Но то было неизбежно, и вот, чёрные крылья скрылись за руками в латексных перчатках.       Кот не сжимал мотылька слишком крепко, чтобы не ранить, но вместе с тем так сильно, чтобы не сбежал. Убивать его было нельзя — да и толку особого с этого не было бы. Вместо этого юноша прижал насекомое прямиком к худой груди, чувствуя, как по ней разнёсся болезненный холод, пронзающий кожу мелкими разрядами тока. Но он выдержал; скривился, зажмурил глаза, согнулся в спине, но выдержал.       Холод приобрёл тепло, разливающееся по всем конечностям, но чувство это не было приятным: горящее огнём, подобно самой настоящей ненависти. Она и многие другие отрицательные чувства переполняли Чёрного Кота, который, оскалив клыки, осмотрелся по сторонам.              Чёрная улица, чёрное небо, чёрные тучи. Чёрный силуэт на самой крыше, да не один — совсем скоро появился иной, столь неугодный на тот момент гость.              — Нуар! — голос взволнованный, встревоженный. — Ты не должен этого делать! Ты не можешь этого делать! Твоё сердце просто не выдержит столько зла!              Изумрудные очи сощурились, недовольно и ненавистно, а в глотке застряли слова: «Для тебя! Всё это для тебя, дурная девчонка!», но он ничего не сказал. Последний взгляд, тихое фырканье, и юноша сорвался с места. Не слыша криков за спиной, подавляя в себе желание высказаться, изничтожить то, что переполняло его.              Он менялся. Чёрный Кот знал это.              «Ты ведь хочешь защитить её? Адриан?»              Он выдохнул, поднял голову вверх и встретился с ядовито-зелёными глазами маленького духа. Тот довольно улыбался, красуясь своей пастью, усеянной кучей маленьких белых клыков, а усы его, длинные и тонкие, будто бы смеялись над мальчишкой, сидящим перед ним. От этого Адриан нахмурился и, ссутулившись, отвёл взгляд.              — Адриан? — вновь заговорил квами будто бы в самой его голове.              Юноша поднялся с места, отмахнулся от Кота рукой, словно от назойливого насекомого, и подошёл к письменному столу. Что-то рыскал там, искал, делал вид занятости, а потом просто, упершись руками о гладкую белую поверхность, понурил голову и прикрыл глаза. Одна ладонь поднялась вверх, запуталась в светлых прядях, теперь отчего-то ставших столь жёсткими, секущимися. Совсем неухоженный, совсем непохожий на себя.              Он изменился. И знали об этом все.              Спонтанное решение, принятое им не так давно.       «Она не должна нести всё на себе. Она не должна столько делать. Я смогу ей помочь. Я смогу её защитить»              А после — полный крах. Адриан так хотел угодить своей Леди, так сильно желал её счастья, что не успел заметить того, что желание это пропало. Будто и не было его. Будто и не любил он никогда свою единственную и неповторимую героиню.       Ладони сжались в кулаки, а на душе затаилась скорбь. Разве к этому он стремился? Разве этого он желал? Теперь, столь жестоко расправляясь с противниками, оставляя на них глубокие раны, а после слушая о том, что с ним что-то не так. И не спрятать эти чувства где-то глубоко, и не залатать шрам на сердце, ведь тот стал неотъемлемой частью его существования.              Можно ли исправить это? Есть ли шанс стать тем, кем он был?       Есть. Адриан знал это.              Когда чужие руки обвили его со спины, он невольно вздрогнул, но не сдвинулся с места — лишь скосил взгляд в сторону, замечая чёрные пряди, неприятно щекочущие правую щёку. Тонкий длинный хвост, гладкий и поблёскивающий в чёрно-белом полумраке, раскачивался из стороны в сторону, будто раздражённый, нередко ударяя хозяина покоев по ноге, как бы тем самым осуждая. Осуждая его мысли, его попытки пренебречь поставленной целью.              — Что случилось, Адриан? — и вновь этот надменный голос над самым ухом, урчащий и несколько властный. Он злился. То было заметно по его поведению.              Спонтанное решение? Нет.       «Она не должна нести всё на себе. Она не должна столько делать. Ты можешь ей помочь. Ты сможешь её защитить»              Тихо пискнуло устройство — пришло оповещение о том, что на город напала очередная акума. Адриан посмотрел на мобильный, горящий зелёным огнём, а Плагг, покосившись в его сторону, сделал отступ назад. Встряхнул длинным хвостом, скрестил руки на груди, а после Агрест встретился с его взглядом, смотрящим на своего «хозяина» сверху вниз.       Острые когти квами звякнули, огромные уши припустились к голове. Он ожидал, что скажет его человек; какое решение тот примет.       Но тот не произнёс и слова — просто протянул руку, отчего на лице Чёрного Кота появилась широкая улыбка. А через несколько секунд и яркой вспышки в комнате остался лишь один силуэт: облачённый в чёрный латекс, с горящими глазами зелёного цвета, с искривлёнными в недовольном оскале губами.              Кот Нуар мигом юркнул из окна, оставляя покои старого себя в холодном одиночестве.                            Над Парижем возвысилась огромная полная луна. Она освещала своим белым светом всю землю, дома, машины, гуляющих в столь позднее время людей. И те, радостные и счастливые, не знали, что с одного из зданий, расположившихся в самом центре, за ними следил внимательный кошачий прищур.