Ma femme fatale

un Она курит, медленно и с наслаждением затягиваясь. Вкусно. Всё, что она делает, вкусно. Черные глаза под роскошными ресницами чуть прищурены. Тёмный с золотистым отливом локон выбился из прически и падает ей на ключицу. Она небрежно поводит плечами, откидывает голову назад, открывая нежный изгиб шеи, наконец, просто отводит его за спину тонкими пальчиками. На ней — синие джинсы, туго обтягивающие упругий зад и стройные бёдра, белые кроссовки, футболка и расстегнутая черная кожанка. Я пялюсь на её зад, не в силах оторвать взгляд от всей её изящной фигурки, и гадаю, надела ли она трусики. Бюстгальтера на ней нет — сквозь тонкую полупрозрачную футболку явственно проступают очертания её сосков с маленькими колечками пирсинга в них. Больше всего мне сейчас хотелось бы прикоснуться к ним языком, поддеть холодный металл губами, плотно сжать ртом твёрдые комочки нежной плоти, затем осторожно пустить в ход зубы, заставить ее стонать и выгибаться под мучительно сладкой лаской, смешанной с легкой болью. Чаще всего она холодная и насмешливая. Но только не в сексе. В постели с ней горячо. — Ляля, — требовательно зову я. Она жадно затягивается последний раз, тушит сигарету и заходит в комнату, прикрывая за собой дверь на балкон. Останавливается перед кроватью и смотрит на меня своим особенным блудливо-бесстыжим взглядом из-под ресниц. — Что? — Иди ко мне. Она приспускает с плеч кожанку и на секунду замирает. Её соски стоят от холода, натягивая футболку, и она позволяет мне вдоволь насладиться этим зрелищем, прежде чем сбрасывает куртку совсем. На её правом запястье часы. Руки у неё тонкие, с узкими запястьями, а часы массивные, мужские. Она расстегивает ширинку и не спеша спускает джинсы на бёдра. Трусиков на ней нет. На идеально гладком лобке узкая вертикальная полоска аккуратно подстриженных тёмных волос. Полоска доходит до самого желанного места, где между её прелестных губок прячется нежный кусочек плоти, в котором также поблескивает маленькое золотое колечко. Я любуюсь ей и чувствую, как у меня течёт смазка. Она скидывает кроссовки, оставаясь босой, и стягивает джинсы, бросает на пол. Желая ещё немного подразнить меня, медленно ведёт руками по своим бёдрам, задирает футболку, обнажая груди и открывая взгляду нежные алые соски с золотыми колечками. Так и оставив футболку закатанной над грудями, она становится на колени на постель, прямо между моих ног, разведя их за щиколотки руками. Её зрачки расширены, глаза еще чернее, чем обычно. Она развратно улыбается, пухлые губы чуть приоткрыты. Дыхание сбивается, и я вижу, как она возбуждена сейчас по тому, как торчат её соски, как вздымается нежная аккуратная грудь, как едва заметно раздуваются тонкие ноздри. Она бессознательно облизывает губы язычком, и я больше не могу терпеть. Она тоже. *** deux Я курю на балконе. Стою, прислонившись к перилам левым боком, и смотрю вдаль, туда, где ливень полощет на ветру ядовито-зеленую листву. Холодно. Кожей постоянно чувствую её взгляд. Смотри на меня, моя девочка. Нет ничего приятнее, чем купаться в твоём желании. Она зовёт. Властно и уверенно предъявляет своё право на меня. Она — единственная, кому я хочу подчиняться. Тушу сигарету и иду к ней. Она недавно проснулась. Светлые волосы разметались по подушке, в серых глазах под пушистыми ресницами горит желание. Влажные пухлые губы приоткрыты. На ней только шёлковая голубая сорочка. Одна лямка чуть приспустилась с плеча. Её кожа… Нежная, белая, с едва проступающим свежим румянцем — такая бывает только у натуральных блондинок. Мне постоянно хочется прикасаться к ней — пальцами, губами, языком. Она лежит на спине и с нескрываемым желанием смотрит, как я раздеваюсь. Я дразню её и любуюсь очертаниями полных грудей, круглящихся под тонким шёлком. Разъединяю её стройные ножки, и у меня глаза темнеют от вида раскрывающихся передо мной гладких губок. Короткая сорочка задралась, обнажив лобок с аккуратным треугольником мягких светлых волос. Желание приникнуть туда губами, найти языком нежную плоть и заставить её стонать и извиваться от удовольствия становится невыносимым. Она больше не может ждать, и я наклоняюсь над ней, опираясь на руки. Быстро и жадно целую в губы. Она подаётся ко мне всем телом, приподнимаясь с постели и запуская руки мне в волосы. Обе лямки сорочки падают с плеч, и её роскошные груди прижимаются ко мне, наши соски встречаются. У меня внизу живота всё горит огнем, и свою смазку я чувствую уже даже на бёдрах. Я разрываю поцелуй, и, минуя её манящие груди, устремляюсь губами и языком туда, где она меня больше всего заждалась. Заставляю её подтянуться наверх и пошире развести ноги. Целую и прикусываю нежную кожу внутренней стороны её бёдер. Она стонет и бессознательно выгибается, сильнее раскрываясь передо мной. Я мягко укладываю её обратно, раздвигаю пальцами влажные горячие губки и приникаю к ней в новом любовном поцелуе. Жадно пью её сладкий сок и стараюсь не сойти с ума от возбуждающих стонов. *** trois Она ласкает меня бесконечно долго и сладко, заставляя постоянно балансировать на грани, однако, перейти эту грань не позволяет. Только я чувствую, что вот-вот сорвусь в бездну наслаждения, как её ласки сразу теряют свою настойчивость. Иногда она вовсе возвращается языком к ноющим соскам или поцелуем даёт мне попробовать мой собственный вкус. Руками бессознательно сжимаю и поглаживаю то её нежные груди, то шёлковые волосы. Несколько раз мой язычок уже прогулялся по горячим соскам и поиграл с пронизывающим их металлом – восхитительный контраст. Безумно хочу взять в рот третье колечко и ту плоть, в которой оно закреплено. В полубреду умоляю её развернуться и позволить мне это сделать. Она, улыбаясь, шепчет «Нет» и продолжает сводить меня с ума своими ласками, хоть иногда я ощущаю бедром её губки и чувствую, как они влажны и как она сама сейчас близка к грани. Наконец она доводит до конца свою нежную пытку и позволяет мне сорваться. Я еще вздрагиваю, а она обнимает меня, гладит по волосам и успокаивающе целует всё моё лицо. Сейчас она особенно прекрасна. Напряжена, как струна, бессознательно выгибается, влажные алые губы приоткрыты, черные глаза бесстыдно горят, волосы растрепались и падают на лицо. Я выбираюсь из кольца её рук, хоть она и просит меня подождать хриплым и сбивающимся от желания голосом. Мне хотелось бы немного её помучить, но не хватает характера. Не могу отказать себе в удовольствии слегка зацепить языком соски, заставляя её выгнуть спину навстречу мне. Наконец мои губы смыкаются на третьем золотом колечке, потягиваю его язычком, а пальчиками поглаживаю её блестящие от смазки губки. Я всё же мучаю её ещё несколько мгновений, срывая стоны лёгкими полизываниями возбужденной плоти, прежде чем без труда ввожу в неё пальцы и начинаю двигать ими вперёд-назад, имитируя фрикции. Безотказно. Она выгибается снова и сжимает мои пальцы в себе в пульсирующем, накатившем волной удовольствии. Вынимаю их только тогда, когда она полностью расслабляется. Ложусь рядом с ней на бок, прижимаясь всем телом, и нежно целую в губы. Ты сейчас только моя девочка.