Кошмар наяву

Пролог. Они встретились на поляне. Конечно, встреча не была случайной, только всё пошло не так, как планировал Бьякуя. Одного взгляда на мальчика напротив хватило, чтобы понять: с ним произошло нечто не самое приятное. Но одного предвидеть капитан не мог. Каким образом это коснется его самого. Мальчик открыл рот и слова, сорвавшиеся с губ, заставили много повидавшего шинигами широко распахнуть глаза. — Раздевайся. Если бы Ичиго в этот момент остановили и дали подумать, он бы сам вряд ли понял, почему это сказал, но рядом не было никого способного задать такой вопрос. — Что?! А вот Бьякуя просто оказался не в силах поверить в услышанное. Но смысл медленно доходил до сознания, готовясь сменить шок вспышкой гнева. Да так и не успел, потому что мальчик не собирался давать ему опомниться. — Я приказал тебе раздеться, ты что-то не понял? Ну так третий раз я повторять не буду, хочешь по-плохому, так получишь. Бьякуя моргнул, пытаясь сопоставить всё известное об Ичиго с нынешним поведением мальчика, но это оказалось невозможно. Немного неуверенно Бьякуя уточнил: — Это сейчас твоя вторая форма говорит? — не то чтобы это казалось сейчас очень важным, просто в таком случае мальчика не стоило убивать, можно просто проучить. Ичиго же, проследив за движением длиннющих ресниц обрамляющих оленьи глаза, скользнув взглядом по прихотливому изгибу изящных губ, задержавшись на длинных черных волосах, которым явно мешала красиво развиваться глупая заколка, понял: более это терпеть нельзя. Он просто обязан вытащить из черных прядей сковывающую их мерзость, должен сорвать с тела лживые покровы. Должен объяснить строптивцу, что когда приказ исходит то него, необходимо подчиняться немедленно. И заняться этим придется прямо сейчас. — Ты слишком много болтаешь, — Ичиго нахмурился, — второго здесь нет, и не надейся, а теперь просто дай мне взять своё. «Своё?!» — Бьякуя успел почти удивиться, но кончик чужого меча, просвистевший у носа, явился явным доказательством необходимости отложить размышления до более удобного момента. — «Когда он успел?!» — Если ты хочешь, чтобы на твоём теле осталось хоть что-то чем можно будет прикрыться, когда будешь уходить, после того, как я тебе это позволю, самое время это снять, — Ичиго с странной улыбкой смотрел на кусочек шарфика, медленно планирующий к земле. Этого Бьякуя стерпеть не мог, приняв решение сначала Ичиго убить, а уже потом разбираться с внезапным помрачнением рассудка наглого риока. Капитан шестого отряда выхватил меч и бросился на наглеца. Мечи звенели от гнева, соприкасаясь меж собой, отражая жажду своих хозяев. Трижды сходились мужчина и мальчик, и трижды Ичиго, не выдержав давления, отступал. — У тебя красивые ноги, — сделав шаг назад в очередной раз, мальчик бросил оценивающий взгляд на оппонента. — Что? — Не сразу удалось понять старшему странные слова. — Вид, говорю, красивый открывается, — осклабился Ичиго. Только сейчас, остановившись и осмотрев себя Бьякуя смог понять, что целью нападения вовсе не было убийство, наоборот, его очень осторожно методично раздевали. Надрез за надрезом и вот уже чужим глазам открылось стройное белое бедро. Гнев затопил с головой, возможно, это и явилось причиной поражения. А может и нет, все же один раз Бьякуя уже проиграл Ичиго. Вероятно, победа бы всё равно досталась рыжему, просто не так легко. Но главное последний удар и вожделенный приз оказался в жаждущих руках победителя. Ичиго решительным движением сорвал последние лоскуты одежды, скрывающие от взгляда великолепное тело. Оценивающим взглядом прошелся по стройным ногам, тонкому телу, красивому лицу, на котором гордый капитан все ещё пытался держать бесстрастную маску. Глупый, можно подумать эрекцию кто-то может не заметить. Ичиго не смог удержаться от ехидного смешка: — Ты меня тоже хочешь. А чего столько ломался то? И снова Бьякуя понял: терпеть такое выше его сил. Он извернулся и ударил кулаком в этот нагло усмехающийся рот. С удовольствием отметив, как струйка крови потекла по-детски пухлым губам. Но мальчика, казалось, это нисколько не расстроило. — Ноги раздвигай. «Да он же просто не знает, как и что делать!» — осенило мужчину. В свою очередь Бьякуя спокойно усмехнулся в глаза мальчику: — Не умеешь, не берись. Если целью было уязвить, то это более чем удалось. Вот только, что бы ни двигало Ичиго, но после этих слов стало ещё хуже, теперь удары сыпались один за другим. И цель преследовали только одну — сделать как можно больнее. А затем мальчик сделал то, о чем мечтал с самого начала, вцепившись в длинные черные волосы, он вырвал ненавистные ракушки. Заколки, с запутавшимися прядями упали на землю перед лицом капитана. Бьякуя же все не мог поверить в происходящее, в то, что он вообще позволяет так с собой обращаться. И не кому-то, а безусому юнцу, как раз, зарывшемуся в длинные пряди лицом, и принявшемуся поглаживать плечи. Вызывая неуместной лаской лишь дрожь отвращения. Если уж собрался делать подобное, то нежность ничего не исправит! Бьякуя краем глаза заметил: его меч лежит совсем рядом, если дотянется, получит замечательный шанс таки убить Ичиго. Попробовать стоило! Резко рванувшись и оставив в ладонях мальчика пару прядей своих волос, перевернулся на живот, ещё немного и пальцы коснуться рукоятки меча. Ещё совсем чуть-чуть! Но мальчик заметил маневр. — Куда это ты собрался? Не так быстро, мы ещё даже не начинали. На этот раз в его действиях не было ласки, вновь накрутив длинные волосы на кулак, он натянул столь замечательно получившиеся вожжи, и из глаз мужчины брызнули слезы. А потом капитана просто воткнули лицом в землю. Бьякуя попробовал пополнить свою духовную силу, но земля не Сейретей, здесь невозможно лишь желанием разобрать дома и использовать для своего восстановления. А просьба о снятии печати с его силы, которую, как обычно при уходе на землю запечатывали, оставляя лишь одну десятую, привлечет к происходящему ненужное внимание. Бьякуя не сомневался, в чем больший позор: в насилии со стороны Ичиго, или в том, что о его попадании в такую ситуацию могут узнать все. Потому оставалось лишь с содроганием ощущать, как неумелые пальцы ищут место входа, и далеко не сразу попадают куда нужно. Как место пальцев занимает напряженная головка, как она врывается в тело, причиняя бессмысленные повреждения. И вполне ожидаемо, после двух или трех фрикций мальчик бурно кончил, оставив его самого в странно возбужденном, но совсем неудовлетворенном состоянии. Ичиго ещё немного повозился, потерся об ягодицы опавшим членом, но второй раз возбудиться так и не смог. Но Бьякуе и этого хватило, с одной стороны тело стонало, требуя продолжения, предавая хозяина, с другой, от самого факта, что его, лидера клана, сейчас насилует подросток, капитана вновь охватил гнев. Стряхнув огорченного риока со своего тела, он вновь потянувшись за мечом. Брезгливо бросив через плечо: — Даже нормально трахнуться не можешь, дорасти сначала. Зря он это сказал. Смущенный Ичиго почти готов был оставить его и уйти. Но тут снова мальчишку охватило то же настроение, что при встрече. Если бы Бьякуя сейчас увидел его глаза, то просто испугался бы. Снова какое-то болезненное безумие, сумасшедшее желание причинить боль. Ичиго бросился вперед, подмял под себя, опять намотал волосы капитана на руку, правя словно лошадью, и резко грубо расхохотался: — Ты все ещё хочешь трахаться? Или хочешь меч? О, я могу удовлетворить оба твои желания. — Снова едкий смех разорвал пространство. — Но лучше, если это будет мой меч, правда? У него и рукоятка подходящая, с головкой. Да и Зангетсу лучший, ты ведь хочешь Зангетсу? Бьякуя попытался оглянуться, уже понимая, к чему может вести такая речь, но рука, так и не выпустившая волосы, мешала этому, впечатывая лицом в землю. А потом все опасения получили подтверждение. Ичиго явно собрался трахать его мечом. Или точнее рукояткой. Ужас перед проникновением столь твердого предмета и последующие повреждения, неминуемо последующие на секунду лишили дара речи. Бьякуя хотел было закричать «нет», но гордость капитана не позволила, происходящее и так настолько позорно, что дальше падать просто некуда. Хорошо хоть лежит на животе, не видно реакции, нового смеха по этому поводу Бьякуя, наверное, не пережил бы. И когда в его тело ворвалась рукоять меча, ему осталось лишь, стиснув зубы, едва удерживать себя от мольбы о пощаде. Даже понимая, какие повреждения этот предмет вызывает в теле, особенно в неумелых руках. И словно издеваясь над ним, на этот раз всё происходит очень долго, так, что он потерял надежду уйти живым с этой поляны. Но закончилось вновь столь резко, словно и не было ничего до этого. Только, казалось, рукоятка вновь проникла в его уже почти потерявшее всякую чувствительность тело, и вот за спиной раздался стон, а затем Бьякуя ощутил брызги спермы на своём лице. Ичиго всё же удалось возбудиться, и он кончил второй раз, стараясь продемонстрировать своё достижение смеявшемуся над ним мужчине. А следом за получением удовлетворения исчезла и тяжесть с затылка, более никто не держал капитана. Но даже если бы и хотел, двинуться сейчас Бьякуя просто не смог бы. Шок от боли, от произошедшего, от своей на то реакции не давал связно мыслить, не говоря о том, чтобы двигаться. Лишь слышал, как Ичиго шевельнулся за спиной, явно придя в себя, увидел последствия своих действий, удивленно прошептал: — Бьякуя?! Как тяжело поднялся, отошел на пару шагов и вновь осел на землю, возможно, сам не в силах поверить в случившееся. А потом, похоже, мальчика начало рвать. Если бы только мог, Бьякуя рассмеялся бы. Но ему было не до смеха. Лишь одна мысль позволяла сейчас оставаться в сознании — он должен отомстить! За всё, за насилие, за позор, за землю, вопреки доводам разума, впитывающим сперму обоих. Некоторое время ничего не происходило, лишь позывы на рвоту сменились сдавленными рыданиями, а потом около уха раздались шаги. Кто-то вложил в его ладонь осколки раковин, затем шаги удалились и вместе с ними вдали смолкли всхлипывания Ичиго. На поляну опустилась тишина. Один из сильнейших капитанов Готея 13 пытался поверить, все это только что случилось именно с ним. Но такого просто быть не могло, ведь, правда? Спустя какое-то время Бьякуя, собрав последние силы, встал, собрал одежду и вернулся в Сейретей. Всё, о чем сейчас мог думать — это необходимость спрятаться. Хотя бы на время. Ото всех.