Под колючими звездами

      - Паш, что ты делаешь? - Заинтересованно спросила Алиса, с некоторым недоумением глядя на Пашу, который снял рюкзак и сосредоточенно что-то искал в нем.       - Переправу, - сухо ответил тот, задумчиво смеряя взглядом ширину ущелья, на дне которого грохотала бурная горная речка. Вчерашний ливень в верховьях хребта наполнил ее мутной водой, и теперь вместо журчащего прозрачного ручья между отвесными каменными стенами несся мутный коричнево-желтый поток, бурля водоворотами и крутя, словно щепки, поломанные бурей ветки.       - Паш, если мы будем делать страховку по всем правилам, то застрянем здесь на добрых полчаса. Солнце садится — мы не успеем до темноты.       - И что? Вариантов-то больше нет.       - Вариант лежит прямо перед тобой, - Алиса жестом фокусника указала на сваленное грозой дерево, когда-то гордый пирамидальный тополь, импровизированным мостиком перекинувшийся через пропасть. - Просто перейдем по нему на ту сторону и через десять минут будем на той самой площадке, о которой ты прожужжал мне все уши.       - Нет. Если перебираться, то по всем правилам. - Паша откопал, наконец, моток веревки. Я перейду туда и закреплю леер... Алиса, стой!       Алиса не обратила внимания на его крик: шагнув на прямой, как стрела, ствол, она раскинула руки и бесстрашно двинулась через ущелье. Паша растерянно застыл с веревкой в руках, не зная, что делать: Алиса уже приближалась к середине моста, и отвлекать ее было нельзя. Любое неловкое движение могло вызвать ее падение, к тому же тяжелый рюкзак смещал центр тяжести, затрудняя балансировку.       Возможно, Алиса благополучно пересекла бы реку, но судьба распорядилась иначе. Ровно на середине ущелья дерево под ногами девушки протяжно хрустнуло; Алиса испуганно замерла, а в следующий момент ствол переломился пополам и вместе с тонкой фигуркой рухнул в бурлящий поток.       Паша впоследствии так и не смог вспомнить, как он нырял с каменного уступа в мутную воду. Он очнулся уже в реке, отчаянно стараясь удержаться на поверхности воды и высматривая Алису. Вода была просто ледяная; бурное течение быстро несло его вниз, вертя волчком и норовя утянуть на дно.       В нескольких метрах впереди мелькнула оранжевая Алисина водолазка. Паша в несколько мощных гребков преодолел разделяющее их расстояние и в последний момент схватил девушку за руку. Алиса оказалась неожиданно тяжелой; Паша изо всех сил рванулся к проплывающему мимо бревну и уцепился за него свободной рукой.       Ребятам повезло: обломок ствола, в который мертвой хваткой вцепился Гераскин, развернулся поперек течения и застрял меж двух выступающих из воды валунов. Паша выдернул из-под воды Алису, чувствуя, как рвутся мышцы в перенапряженной руке; девушка судорожно вдохнула воздух и инстинктивно схватилась за бревно.       - Рюкзак... зацепился, - выдавила она, жадно глотая воздух, - не могу снять.       Сжав зубы от дикой боли в плече, Паша вытащил нож из чехла на поясе и полоснул острым лезвием по лямкам Алисиного рюкзака. Натянутые ремни лопнули; девушка извернулась всем телом, выскальзывая из плена, и туго набитый снаряжением тканевой мешок отправился на дно. Алиса взбрыкнула ногами и выпрыгнула из воды, улегшись на живот поперек спасительного бревна.       От боли в поврежденном плече у Паши помутнело в глазах; сквозь полуобморок он почувствовал, как разжимается обнимающая деревяшку рука и течение утаскивает его под нее. Сил на спасительный рывок не осталось; Паша уже мысленно попрощался с жизнью, когда чья-то рука схватила его за шиворот, не давая уйти под воду.       - Держись, Паша, - Алиса перекинула ногу через бревно, оседлав его и потянула друга на себя. С треском оторвался воротник, оставшись в руках у девушки; тем не менее, короткая передышка позволила Гераскину немного отдохнуть. Собравшись с силами, он выбрался на бревно, а затем оседлал его верхом.       Десять минут спустя, пока Паша ушел вверх по течению за своим рюкзаком, дрожащая всем телом Алиса выжимала промокшую насквозь одежду. За те бесконечно длинные минуты, что ребята барахтались в воде, их отнесло течением на добрую сотню метров вниз по течению; хорошо еще, что по пути не попались унесенные течением камни — при такой скорости потока они легко могли бы нанести тяжелые увечья, а то и привести к смерти. Лагерь пришлось разбивать прямо на небольшом пологом пляжике неподалеку от места, где ребята выбрались из воды. Вокруг стремительно темнело, а воздух с каждой минутой становился ощутимо холоднее.       Паша вскоре вернулся, с рюкзаком и охапкой хвороста подмышкой. Алиса, которая разделась до белья — в мокрой одежде было только холоднее — чуть засмущалась, но Гераскин, не смотря на нее, разжег костер, воспользовавшись таблеткой сухого спирта из своего запаса. Дождавшись, пока костер разгорится, он развернул свой спальный мешок и кивнул на него Алисе.       - Залезай.       - А ты?       - Перебьюсь.       Алиса покачала головой.       - Давай уж вместе.       Было уже темно, но Алисе показалось, что Паша покраснел.       - Не, Алис, это... Мы ж не влезем!       - Или вместе, или никто, - непреклонно сказала она, глядя другу в глаза и стараясь сдержать предательский стук зубов, - еще не хватало, чтобы ты из-за меня замерз.       «Господи, если ты прямо сейчас не прекратишь выпендриваться, я сама превращусь в ледышку»       - Ладно, лезь уже, - буркнул Гераскин, отворачиваясь. - Я котелок поставлю и присоединюсь.       Алиса нырнула в спасительную мягкость Пашиного мешка. Паша стащил с себя, наконец, мокрый камуфляж, разложил сушиться на большом валуне, рядом с Алисиными вещами. Морщась от боли, подвигал плечом.       - Больно? - спросила Алиса, садясь в мешке и протягивая руки к костру, - может, перевязать?       - Ну, давай, - буркнул Гераскин и, поковырявшись в рюкзаке, протянул ей моток эластичного бинта.       После того, как повязка была наложена, Паша взял саперную лопатку и отошел к воде, где принялся рыть яму в метре от реки.       - Что ты делаешь? - спросила Алиса, открывая две саморазогревающиеся банки с кашей. Пять минут — и горячий ужин готов; незаменимая вещь для туриста.       - Эту воду нельзя пить, - кивнул Паша на грязно-бурый поток, - сделаю «индейский колодец».       Действительно, яма быстро наполнилась водой, сперва мутной; но после того, как Паша дважды вычерпал ее и вылил обратно в реку, вода стала прозрачной. Наполнив емкость, Гераскин вернулся к костру, собрал треногу и установил на нее котелок.       - Паш, мы же палатку не сможем поставить! - вдруг с ужасом осознала Алиса. - Колышки-то у тебя были, а вот сама ткань...       - Ага, - отозвался Паша, стремительно опустошая свою банку с кашей, - надеюсь, дождя не будет.       - Паш, прости меня, - тихо произнесла Алиса, опустив голову, - ты был прав, а я поторопилась. Теперь вот...       - Да ладно тебе, - хмыкнул Паша, протягивая ей дымящуюся кружку с чаем, - если бы я без тебя шел, то тоже пошел без страховки. Просто... побоялся за тебя... и решил навести нормальную переправу.       - Обычно у нас все наоборот, - улыбнулась Алиса, - ты влипаешь в неприятности, а я тебя вытаскиваю.       Костер прогорал. Последние оранжевые язычки пламени лизали почерневшие хрупкие ветки. В наступающей темноте раздался голос Алисы:       - Иди сюда, не мерзни, - Паше показалось, что щеки Алисы окрасились румянцем, но он не был уверен — костер давал слишком мало света.       - Я уж надеялся, что ты забыла, - с этими словами он допил чай и приступил к сложной задаче упаковывания двух тел в один спальник.       К счастью для ребят, Пашин спальник был рассчитан на крупного человека, и миниатюрная Алиса легко поместилась в нем вместе с другом. Конечно, было немного тесновато; Паше пришлось обнять ее за плечи, а Алисе — положить голову ему на плечо.       - В тесноте, да не в обиде, - отшутился Паша, чувствуя, как горят от близости нежного женского тела уши и щеки.       - Господи, какой ты холодный, - передернуло прижавшуюся к нему Алису, - давай, грейся.       Несколько минут прошло в молчании. Костер прогорел, оставив лишь тлеющие угли; на черном безлунном небе проступили колючие звезды. Шум свистящего меж камней и деревьев ветра причудливо смешивался с шумом листвы и ревом потока в нескольких метрах от лагеря.       - Алис.       - Да?       - Ты мне ресницами шею щекочешь.       - Прости, - Алиса смущенно хихикнула.       - Чего не спишь?       - А ты?       Паша промолчал. Минуту спустя Алиса вновь нарушила тишину.       - Паш?       - А?       - Спасибо.       - За что?       - За то, что вытащил меня.       Паша рассмеялся, и неожиданно погладил Алису по голове.       - Спи.       - А можно задать вопрос?       - Конечно, - удивленно отозвался Гераскин.       - А у тебя была когда-нибудь... подружка? Ну, девушка? - Алиса почувствовала, что краснеет. Наверное, если бы не особые обстоятельства этой ночи, она бы никогда не решилась задавать такие вопросы Паше.       - Если бы была, ты бы узнала первой.       - А ты был когда-нибудь влюблен? - от волнения сердце Алисы ухнуло куда-то в холодную пустоту.       - Да. И сейчас...       Алиса помолчала.       - А я ее знаю? - чуть дрожащим голосом продолжила она допрос несколько секунд спустя.       - Да.       - Кто-то с нашей школы? Или с... биостанции?       Паша почему-то хмыкнул, и Алиса почувствовала, что он улыбается.       - Да, с биостанции. Алис, хватит, а?       - А почему ты ей не признаешься? - Алиса почувствовала, как ее глаза наполняются слезами, а в горле набухает колючий комок. Ведь если возлюбленная Паши занимается на биостанции, значит, это кто-то из сестер Белых...       Алиса так увлеклась пережевыванием своих горьких мыслей, что не сразу поняла ответ Паши.       - Потому что она лежит рядом со мной и задает глупые вопросы.       Слезы все-таки вылились; Алиса поспешно вытерла их ладонью и с силой обняла Пашу, прижавшись к нему всем телом.       - Дурачок, - шепнула она, целуя Гераскина в шею.       - Алиса, если ты сейчас же не уснешь, я тебя изнасилую.       Алиса вдруг поняла, почему Паша лежит, вытянувшись в струнку и не шевелясь, и эта мысль заставила ее игриво хихикнуть.       - У тебя не получится, - шепнула она, проводя кончиками пальцев по груди парня.       - Почему?       - Нельзя изнасиловать девушку, которая сама этого хочет.       - Алиса...       Паша сорвался с места, повернулся на бок, подминая Алису под себя; та обвила его шею руками, закрыла глаза, робко целуя в шею, лицо и, наконец, в губы. Пашины руки все смелее и смелее шарили по ее телу, исследуя его; гладили и сминали нежную кожу. Остатки одежды с них обоих куда-то подевались; Алиса запомнила лишь ощущение Пашиных ладоней, гладящих ее бедра и грудь.       - Ты бы знала, как долго я ждал этого момента, - прошептал Паша ей на ухо. Алиса улыбнулась и обхватила его бедра ногами, подавшись навстречу горячему средоточию страсти.       - Я тоже, - шепнула она в ответ. Чуть сморщившись от боли, приняла в себя неопытный толчок Паши, довольно тая от этого нового, неизведанного доселе, и в то же время древнего, как мир, чувства. Паша пытался быть нежным, несмотря на терзающие его эмоции, несмотря на древний инстинкт, требующий двигаться все быстрее и быстрее; а она гладила его по спине и плечам, ерошила волосы, нежно целовала, лаская твердоватые мужские губы языком, оставляя влажные следы на шее. И, наконец, удовлетворенно затихла, чувствуя, как разливается где-то внутри горячая теплота семени любимого.       - Прости, Алис, - выдохнул Паша, неловко сползая набок, - тебе, наверное, больно...       - Все хорошо, Паш, - Алиса потянулась, ласково целуя его в щеку и уютно опустила голову на грудь парня, - я люблю тебя. Все хорошо...       Колючие звезды со злой ухмылкой наблюдали за спящими в обнимку в полурасстегнутом мешке юношей и девушкой. Они видели подобную картину миллионы раз, будучи обречены беззвучно завидовать им из своей холодной пустоты. Голубая планета надежно укрыла своих детей от их гнева; она с любовью пригрела их на своей широкой груди, радуясь продолжению бесконечной цепочки жизни. А Паша с Алисой крепко спали, согревая друг друга; наслаждаясь своей долгожданной взаимностью.