Run to You

Фрэнк как всегда приносит с собой беспокойство, суету, вечернюю прохладу и запах леса. Он появляется на пороге дома Джерарда без предупреждения и без стука, оставляет входную дверь открытой и идет на кухню, заваривает себе кофе и включает радио. – Привет, волчара. Джерард раздраженно рычит и шарахает входной дверью. Фрэнк даже не вздрагивает. – Что ты снова тут делаешь? Фрэнк жмурится и пожимает плечами, глядя в окно, где солнце уходит за горизонт. Джерард закатывает глаза, но терпеливо ждет, облокотившись на дверной косяк. В молчании проходят несколько минут, Фрэнк смотрит в окно, Джерард смотрит на Фрэнка, на плите закипает чайник. – Я соскучился, – говорит Фрэнк, насмешливо улыбаясь. Джерард всегда знал о Фрэнке мало. Только то, что он рано потерял семью, приехал в Портленд из Филадельфии, променяв душное лето на дождливые зимы и розы, и теперь живет, как придется: когда есть деньги, ночует в дешевых хостелах, когда нет – пропадает в лесах или на пляже, а иногда, когда немного устает от этого, приходит к Джерарду. Он постоянно носит одни и те же протертые джинсы, стоптанные пыльные кеды и иногда ворует футболки в магазинах. Еще Джерард знает, что Фрэнк любит кофе и черничные кексы, редко спит по ночам, не любит комедии, но часто их смотрит, и злится, если его разбудить до двух дня. И это, в общем-то, все. Джерард саркастично фыркает и решает, что ему тоже нужен кофе. Фрэнк выгреб остатки сахара, поэтому кофе у него будет несладким; Уэй выдыхает и тянется выключить надоедливое радио, и на кухне снова становится тихо. Так тихо, что Джерард может расслышать, как умиротворенно бьется сердце Фрэнка. – Тебе снова негде ночевать? – спрашивает он, не оборачиваясь. Он кладет одну ложку кофе, наливает в кружку кипяток и чувствует горячие руки под своей футболкой. Фрэнк прижимается к его спине, горячо дышит в шею, пока его пальцы мягко гладят живот, проходятся по твердым мышцам и замирают над резинкой домашних штанов Джерарда. – Может, и так, – шепчет он, оставляя мягкий поцелуй за ухом. – Но ты же пустишь меня к себе? Он кажется искренним, но Джерард даже не обращает на это внимания. Фрэнк врет, играет, повинуется своим сиюминутным желаниям и творит то, что хочет; он приходит к Джерарду, когда ему нужны кофе, объятия или ночлег, шепчет ему на ухо ласковые слова, гладит его, как домашнего щенка, приручая, пьет его кофе и занимает его кровать, а потом всегда уходит, исчезает, не закрывая за собой входную дверь, и каждое утро вместо лиса рядом с собой Джерард находит лишь гуляющий по квартире сквозняк. Джерард знает, что не стоит доверять ему. И он не доверяет. Но спустя минуту они целуются, Джерард прижимает Фрэнка к столу, сжимает его бедра и утробно рычит, пока Фрэнк извивается в его руках, стонет и тянется ближе, обхватив его лицо ладонями. От него пахнет недавним кофе, лесной земляникой и травой, согретой солнцем; он кажется тихим, нежным и покорным, его руки мягкие, но держат крепко, уверенно, будто обещая, но Джерард знает – все ложь. Фрэнк пришел, потому что ему просто нужно внимание. Потому что он хочет, чтобы его любили, ждали и оберегали, и не давать этого взамен; он хочет привязать к себе кого-то, а сам остаться свободным, приходить, когда ему захочется, и уходить, зная, что его снова будут ждать. Он зол, обижен и эгоистичен, он… он как ребенок, который слишком рано остался один. Фрэнк мягко стонет и отстраняется. Джерард не хочет его отпускать – не сейчас, когда он позволяет прикасаться к себе и остается в его объятиях; он покрывает поцелуями его шею, вслушиваясь в неровное быстрое сердцебиение, сжимает руки у него на талии и рычит. Его движения нетерпеливые, но уверенные, у него мало времени, прежде чем Фрэнк решит, что на сегодня хватит. Джерард чувствует теплую руку на своей щеке, пальцы, мягко поглаживающие скулу, и поднимает голову. Фрэнк смотрит рассеянно, тяжело дышит и облизывает губы. Закатное солнце скользит по его лицу, золотит волосы и переливается рубинами в его глазах. Он как всегда прекрасен настолько, что у Джерарда болит в груди, его пальцы ломает от желания касаться Фрэнка везде, губы зудят, когда не чувствую его кожу, и все кажется серым и бессмысленным, если он не чувствует его запаха. Джерард позволяет себе на мгновение потерять контроль, раствориться в тепле и тишине, и не успевает заметить, как все исчезает. Фрэнк больше не в его руках, а солнце почти ушло за горизонт. – Я займу твою кровать, ладно? И он исчезает. Джерард слышит его шаги на лестнице и как хлопает дверь его комнаты. Снова тихо и тускло и его кофе уже остыл. Джерард проводит рукой по лицу и устало выдыхает. Выливает кофе в раковину и идет в гостиную, чтобы разобрать себе диван. Он не верит Фрэнку. Никогда. Фрэнк – просто уставший, запутавшийся сам в себе, испуганный, одинокий и брошенный. Лиса. С такими никогда не выходит ничего хорошего. Поэтому Джерард делает единственное, что может – не доверяет, но полностью отдает этому бедному ребенку свое сердце.