И какое у тебя будущее, писатель?

      Это перешло все границы. Уже не смешно.       Ты – писатель?       О, это интересно, а что ты пишешь?       Творческий, да?       Я – не писатель. Я – сранный гик, к чертям поехавший. И это не творчество, а какой-то зашквар. Это переросло в зависимость. Но когда? Почему я не помню момента, когда мои мысли впервые приобрели форму рассказа, и мой мозг сам стал старательно цеплять слово за слово, чтобы вышло стояще? Это же только мысли. Их никто не слышит, и прекрати ты уже бояться.       Когда наступил момент, в котором потерялась грань между моим дневником и тетрадями с набросками? Я дома в окружении моих вымышленных миров, надёжно запертых в блокноты и листы. Вчера комната лицезрела меня на протяжении всего дня, ненавидела и тихо материла каждой записью на стене, мною оставленной. Так, но почему тогда на тумбе полная чашка холодного кофе, кроссовки в грязи и на левой ладони, на тыльной её стороне ожог? Трясущимися руками вытаскиваю из потасканного рюкзака чёрную тетрадь, сложенную пополам.        «На улице холодно. Мои покрасневшие пальцы почти не шевелятся. Мне нужно подкурить сигарету. Где я нахожусь? Когда-нибудь моя привычка слоняться без цели, заведёт меня прямиком на первый круг ада. Эй, да это же какая-то школа. Я сижу на парадном входе и надо мною фонарь. Точно, фонарь. Мой вымышленный путь, изображённый в моей голове частым белым пунктиром, вёл к фонарю, чтобы можно было записать весь этот шлак. Сколько времени? Почему так темно?».       Да, я помню это. А потом сигарета коснулась моей руки, держалась там минуты две. Почему так долго, почему она тут же не полетела к чертям, а рука не была подставлена под холодный ветер, толкавший меня в спину? Потому что меня затянуло всё то, что было написано.Так больше не может продолжаться.       - Послушай, всё, что я сейчас скажу, истинная правда. Ты – лучший человек из всех. У тебя такие красивые глаза и такой бесподобный внутренний мир… Ты даже не представляешь.       - Ясно, спасибо.       Когда ты френдзонишь меня, когда друзья кидают меня, когда продавщица грубит, когда сигареты заканчиваются, я пишу альтернативный вариант развития событий, который мне куда больше по душе, чем предательство и пустая пачка.       В моих тетрадях нет места твоему «ясно».       Но я не знаю, что мне делать. Потому что тетради – не жизнь. А ты никогда не поцелуешь меня под фонарём под песню Тома Йорка. Не обсудишь со мной и моими товарищами поэзию современников. Мои друзья не подставят мне плечо. Я не могу приписать им открытость.       Всё стало слишком серьёзным. Это уже не стишки на коленках, не фанфик по Эмисон. Я не создаю истории – истории разрушают мою жизнь.       Просто должен кто-то прийти. Должно произойти что-то, что вытянет из меня желание убежать за эти клетки по пять миллиметров. Моему эго нужно больше места, чем девяносто шесть листов.       Стоп. Я на улице? Почему так холодно? Какого хера? Только не опять. Где я, мать вашу? Спасите меня.