Волшебные губы, дурацкое пари и много пива

Волшебные губы, дурацкое пари и много пива или От перемены мест слагаемых...

На миг приоткрыв глаза, Хань отметил, что вокруг темно, у него зверски болит голова, а ещё его к матрасу придавило чем-то тяжёлым. Он распластался на животе точно не в собственной кровати, но было тепло, уютно и совершенно не хотелось двигаться. Он вздохнул, закрыл глаза и попытался вспомнить, что с ним недавно приключилось и какого хрена у него всё-таки голова раскалывается. На занятия утром он точно проспал, но помнил, что до университетских аудиторий добрался, потому что в памяти всплыла встреча с Исином. Тот радовался, как ребёнок, удачной защите проекта и уговаривал Ханя отметить это дело в любимом баре. Уговорил. В баре они сидели точно втроём: Исин, Хань и Тао. Сидели и пили пиво. Много пива. Если бы пива было мало, Хань не стал бы скорбно рассказывать о двух последних неудачах с девушками. Он вообще ненавидел рассказывать о себе больше, чем следовало. И терпеть не мог хоть кому-нибудь открывать реальное положение вещей. Хань привык, что пользуется неизменной популярностью у противоположного пола. Пока не доходило до кровати. Вот там всё получалось наоборот. Как насмешка природы или плата за привлекательность. Хань вспыхивал, как спичка, но сгорал примерно с той же скоростью. Его самого это устраивало, поскольку удовольствие-то он получал в любом случае. Но это не устраивало девушек, которые за ним не успевали и оставались ни с чем. Мало кто знал горькую правду о Хане. Он достаточно умело затыкал рты недовольным партнёршам за счёт своей наблюдательности. И за счёт умения нащупывать слабые места. А ещё Хань никогда не напивался до такого состояния, чтобы выкладывать правду о себе. Но Исин и Тао были лучшими друзьями, проверенными временем. А пиво казалось совсем слабеньким и не способным ударить в голову. По поводу последнего Хань просчитался, но не по поводу первого. Друзья его выслушали, ободряюще похлопали по плечам и принялись дружно искать выход. - А ты пробовал... - Не помогло. - А вот если... - Тоже мимо. Исин задумчиво потёр подбородок, чуть покраснел и неловко спросил: - А с парнями если? - В каком смысле? - опешил Хань настолько, что у него даже язык перестал заплетаться. Исин смущённо рассказал о своём опыте в старшей школе, где его тянуло на эксперименты, и повезло наткнуться на опытного старшеклассника. По словам Исина всё было совсем не так ужасно, как обычно об этом говорили. - Немного неудобно поначалу, но и только. Я тогда тоже был скорострельным, но в тот раз продержался очень долго. И чувство такое... необычное было. Исин осёкся под внимательным взглядом Тао. Тот смотрел на него в упор и даже не мигал. - А ты? Только не говори, что тоже пробовал... - проворчал Хань, придвинув к Тао початую бутылку. - Нет, но думал об этом, если честно, - неохотно признался Тао. - А ты? - Даже мыслей не было. - Какие уж тут мысли, когда даже с девушками... Хань припал к своей бутылке и едва не поперхнулся от сильного хлопка ладонью по спине. - А ты попробуй, - улыбнулся ему Исин. - Что ты теряешь? Да и варианта тут два. Не прокатит один, попробуешь второй. - С ума сошёл? - Да ты, никак, боишься? - заржал Тао. - Давай так. У тебя два дня, чтобы переспать с парнем. Похрен, сверху или снизу. Но если не сможешь, мы с Исином заберём твою тачку на весь уик-энд. Если сможешь... ну что ты хочешь? Хочешь, мы отмоем твою тачку до блеска? Хань напрягся, потому что любил свою "крошку" и никому не позволял к ней прикасаться. Это была дорогущая гоночная модель "ниссана". Хань мог убить кого-нибудь за свою машину, а Тао на неё покушался. - Я не буду... - Значит, боишься, да? Так и будешь разочаровывать девчонок и дальше? - Нет, я... Хань помнил, что они долго спорили, но уже не помнил, до чего в итоге доспорили. Закономерно возникло желание вскочить на ноги и проверить, как там его крошка. Хань разлепил глаза и попытался слегка приподняться, чтобы тут же буквально окаменеть на месте. Потому что до него дошло одно чрезвычайно важное обстоятельство: у него в заднице колом торчал чужой толстый и твёрдый член. Чужой член! В его узкой девственной дырочке! Хань подхватился с намерением перевернуться и убить нахрен ту сволочь, которая посмела засунуть член ему в зад. Однако активные движения Ханя привели к иному результату. Наглая сволочь со звонким шлепком припечатала ладони к его ягодицам, крепко ухватилась за бёдра и принялась с энтузиазмом засаживать далеко не маленькую штуку Ханю в задницу поглубже. С широко раскрытыми глазами Хань елозил под горячим телом, прерывисто дышал, срываясь на короткие стоны, тыкался лицом в подушку и ничего не мог сделать. В его нежную, но уже изрядно растянутую дырочку продолжали неутомимо долбиться. Ханю хотелось умереть от стыда, когда он слышал звучные шлепки. Сильные и жёсткие бёдра ударялись о его ягодицы, вместе с этим глубоко вгоняя толстый ствол между влажных от пота половинок. Хань не мог вспомнить, кто тот парень, что сейчас тяжело дышал ему в шею, непрерывно целовал и продолжал с азартом втрахивать в кровать. Из-за этого тоже было стыдно. Но хуже всего приходилось Ханю от вины перед самим собой, потому что ему уже нравилось происходящее. Он чувствовал, как трётся собственным членом о сбившуюся складками простыню, как непроизвольно прогибается в пояснице, подаваясь задницей навстречу толчкам. Через минуту Хань с мукой застонал и ещё раз попытался приподняться. Его неизвестный партнёр словно мысли прочитал - подхватил и помог встать в коленно-локтевую. Они с жаром продолжили. Хань вжимался лицом в подушку и хрипло постанывал от резких толчков, сам дёргался назад, позволяя партнёру натягивать себя на член, и млел от прикосновений горячих пальцев к члену собственному. Всякий раз, когда он напрягался в ожидании развязки, пальцы крепко сжимали член у основания и не давали ему разрядиться. - Ещё... - из последних сил простонал Хань. - Да, детка... - Хриплый шёпот над ухом возбуждал ещё больше. - Такой узкий... Хань терялся в ощущениях и собственных стонах и всхлипах, в быстрых толчках, в наполненности и удовольствии, которого становилось всё больше и больше. Он помнил только, что потом лежал уже на боку, левая его нога была задрана вверх, её крепко держали сильные руки, а тело Ханя продолжал таранить крепкий член, двигавшийся внутри него легко и плавно, но по-прежнему входивший глубоко. Ещё некоторое время спустя Хань мелко трясся от толчков всем телом - лежал на спине, откинув голову назад, сжимал коленями жёсткие бока парня, которого так и не вспомнил, и растворялся в хриплом шёпоте и жадных поцелуях. - Мой сладкий... Хань кончил, когда его попросили об этом всё тем же хриплым шёпотом. Это было последним чётким воспоминанием в ту ночь. *** Он проснулся в одиночестве на той же кровати. Проснулся полностью затраханным, со стянутой кожей там, где на неё попала сперма. У него ныли все мышцы в теле, но не от боли. Ощущения, скорее, подпадали под приятные. И сладко тянуло внизу живота и между ягодицами. Хань потрогал себя там. Он всё ещё был открыт после насыщенной ночи. Липкий. Прямо там. Словно... словно в него кончили... Хань взвился на кровати, огляделся, с трудом сообразил, что находится определённо в номере дешёвого мотеля. Хорошо хоть, что тут был душ. По пути в душ Хань отыскал зеркальце, потом немыслимо изогнулся в душевой с зеркальцем в руках и попытался осмотреть себя. Ничего ужасного не обнаружил, значит, его не силой завалили и поимели, но Хань так и не вспомнил, кого же он умудрился подцепить и развести на секс. Он помедлил, продолжая разглядывать в зеркальце свою дырочку. Невольно облизнул губы, уставившись на порозовевшие края. Зрелище неслабо возбуждало. Хань оторвался всё же от созерцания себя любимого и полез под воду. Мылся и жмурился от приятной слабости в теле и необычно сильного чувства удовлетворения. Освежившись под водой, взял себя в руки и ещё раз попытался вспомнить, с кем же он провёл ночь. Заодно потрогал маленькие ранки на ладонях с внутренней стороны. Они немного походили на следы от ногтей, как если бы Хань с силой стискивал кулаки и впивался ногтями в кожу - до крови. Только следы были неровными, а ногти Ханя слишком короткими, чтобы оставить такие ранки. Хотя неважно - ранки подсохли и не причиняли Ханю никакого беспокойства, он тут же о них забыл. Обшарил номер, но так и не нашёл ни одной подсказки, кроме использованных презервативов. Презервативов, очевидно, ночью не хватило. Хань помнил, что трахались они с неизвестным парнем долго, но, хоть убей, не мог вспомнить даже, сколько раз он сам кончил. Вряд ли больше двух, но казалось, что не меньше десяти. Хань успел на занятия в университет и решил отыскать Тао или Исина. Уж кто-то из них должен был видеть, с кем там Хань зажигал и уходил. - Ну... смутно помню, - развёл руками Тао. - Вроде бы ты подцепил какого-то придурка с дредами. - По-моему, это был субтильный тип ростом с сидящую собаку с физмата, - почесав затылок, высказался Исин. - Но почему ты думаешь, что провёл ночь именно с тем, кого подцепил? Там у входа была потасовка, когда ты уходил. Мы хотели вмешаться, но когда доползли, всё уже закончилось. Может, ты прицепился к кому-то ещё уже снаружи? - Это невыносимо просто! - взвыл Хань. - Меня тут всю ночь трахали, а я даже не знаю, кто! - Так не терпится в морду дать... - понимающе кивнул Тао. - Сначала не мешало бы вообще эту морду увидеть! - Можно пойти сегодня в бар снова. Если ты подцепил парня там, то есть шанс, что он сам тебя узнает и подойдёт, - предложил Исин. - Первая здравая мысль! *** Идея заказать пиво оказалась так себе. Хань помнил, как разбил пустую бутылку о чужую голову. Вслед за этим он сам окунулся с головой во тьму, а когда из тьмы вынырнул, то вновь лежал на смятых простынях и в голос стонал от интенсивных толчков, цепляясь пальцами за широкие и влажные от пота плечи. - Детка... Упругие до твёрдости губы с едва ощутимым привкусом клубники, лёгкая щетина над верхней губой, густые и непослушные жёсткие волосы, в которые Хань запустил пальцы, чтобы притянуть незнакомца к себе ближе и не позволить разорвать поцелуй. Хань выгибался навстречу губам и языку, ласкавшим его грудь и живот, таял, когда жёсткие ладони оглаживали его бёдра и бока. Тихо хныкал от невыносимого желания, когда эти же ладони разводили в стороны его ноги и мягко сжимали ягодицы, раздвигали, чтобы пульсирующая от напряжения головка могла коснуться растянутого входа. Хань никогда не испытывал от занятий сексом тех чувств, что в нём будил странный незнакомец, владевший его телом вторую ночь подряд. - Возьми... ещё... Напряжённый ствол двигался внутри, заставляя Ханя сжимать его в себе сильнее и ритмичнее. До сладкого низкого стона: - Детка... Хань изо всех сил разводил ноги шире и пытался прижаться плотнее к твёрдому и горячему телу, накрывавшему его, водил ладонями по гладким мышцам на груди, обнимал за пояс... - Больше... Он умирал от желания раскрыться перед любовником и отдаться полностью, умирал от желания быть единым. Хань никогда не испытывал подобного желания раньше и настолько сильно. - Кончи для меня... Хань бился в оргазме и сходил с ума, повинуясь хриплому шёпоту. Он, задыхаясь, умолял: - Кончи в меня... *** Утро повторило предыдущее. Затраханный Хань на пустой кровати в номере мотеля. Один. Полностью удовлетворённый. С новыми подсохшими ранками на ладонях. Но он по-прежнему понятия не имел, кому отдавался с таким пылом всю ночь. Ни лица, ни имени. Хотя было и кое-что новое - слегка нывшие челюсти, чуть саднящее горло и вкус терпкой спермы во рту. В баре вечером Хань наложил вето на спиртное. - Пить не будем. - Ну ты вообще... - Заколебало! Я хочу знать, кто он. А вы опять нихрена не запомнили. Ладно я, но вы... - Странная у тебя логика, - обиделся Исин. - Это не мы ведь трахались с незнакомцем, а ты. Значит, помнить его должен именно ты. В баре они проторчали до двух ночи. Трезвые, как придурки. И за всё время к ним никто не подошёл. - Ну, может, он не каждый вечер сюда ходит? - неловко предположил Тао. В общагу он вернулся в три. Хань возился с ключами у двери своей комнаты, когда открылась дверь напротив. Там жил студент по обмену из Кореи. Хань напрочь забыл его имя, да и не интересовался никогда особо. Высокий и худой парень в просторной кофте с семёркой на груди и чёрных джинсах коротко кивнул ему, запер дверь и неторопливо зашагал по коридору к лестнице. Хань зачем-то пялился ему вслед, разглядывая сильную шею и ярко блестевшую на фоне смуглой кожи серебристую цепочку. Кореец замедлил шаг, оглянулся через плечо. Длинная чёлка почти завесила глаза, поэтому Хань ничего толком не разобрал. Его сосед спокойно продолжил путь, добрался до лестницы и исчез из вида. Хань увидел его опять, но уже утром. Он спешил, потому что снова проспал, а кореец только вернулся из ночного загула, судя по всему. Хань скользнул безразличным взглядом по резким чертам лица, длинной чёлке и взлохмаченным густым волосам. Его внимание вновь привлекла цепочка на шее корейца. Прочные звенья и кулон в виде волчьей головы, сама цепочка была короткой, поэтому волчья голова оставалась на виду. Хань понятия не имел, какого хрена прицепился к этой цепочке. Просто при её виде в голове зарождались смутные и неясные ассоциации. Ещё он задержал взгляд на губах корейца. Губы того заслуживали: очень чёткого рисунка, яркого цвета и... Любые определения казались бесцветными и недостойными. Кроме одного. Эти губы были волшебно чувственными. Казалось, что этим губам под силу ощутить даже легчайшие поцелуи слабого бриза. При виде этих губ Хань непроизвольно начинал думать именно о поцелуях. И думал о проклятых поцелуях почти полдня - насилу выкинул эти мысли из головы. Вечером случился новый поход в бар. Опять без выпивки. Хань в компании Исина и Тао проторчал там вновь до двух ночи, а в три вернулся в общагу без улова. Зато ещё раз нарвался на того же корейца. Короткий кивок вместо приветствия, и Хань опять пялился корейцу в спину, пока тот шёл к лестнице. До утра ему снились поцелуи. - Ну, я не то чтобы его знаю... - пробормотал Тао в ответ на вопрос Ханя при очередной вечерней встрече в баре. - Ким Чонин, кажется. Он по сетям. Инженерия. Просто пересекались пару раз на тусовках. Общие знакомые, так сказать. А что? - Ничего. Просто странный. Каждый раз, как вижу его, он мне кивает. - Вежливый просто. Да и соседи вы, чего бы не сказать "привет" просто так? - Гулёна? - Чонин, что ли? - Тао пожал плечами. - Откуда мне знать? Хотя не думаю. Может, тусит где-то в пределах нормы. Девчонки текут, конечно. Болтают, что танцует здорово. И сказки рассказывают, дескать, у него губы особенные. Если поцеловаться с ним, то всё - сдвиг по фазе от любви обеспечен. Но он не особенно разговорчивый и диковатый немного. Больше по библиотекам торчит и занимается. Вот учится хорошо, это я точно знаю, потому что постоянно вижу его среди ботаников наших. Хань разочарованно отмахнулся и забыл о собственных вопросах и о Чонине. Ботаников он недолюбливал. Визиты в бар постепенно становились всё короче и скучнее, потому что Ханю никак не удавалось отыскать своего загадочного незнакомца, способного затрахать его за ночь до состояния полного удовлетворения. Те две ночи постепенно отползали всё дальше в прошлое, неумолимо лишая Ханя надежды на повторение. Хань пытался возместить потерянное время с девушками, но толку не вышло. В последний раз у него и вовсе не встало на красотку. От отчаяния Хань уже подумывал предложить девице вставить в него вибратор, но это могло положить начало слухам, которых Хань хотел бы избежать. Пришлось покупать вибратор самостоятельно и самоудовлетворяться. Методом проб и ошибок Хань нашёл себе игрушку подходящего размера, прикупил несколько видов смазки и поэкспериментировал. Удобнее всего было самоудовлетворяться в душевой. Сложность представлял только выбор времени. Не всегда удавалось подгадывать так, чтобы в душевой никого не было. Не запихивать же в себя вибратор при свидетелях. Хань натерпелся вдоволь, когда в разгар процесса самоудовлетворения кто-то пожелал помыться и зашёл в душевую. Хань в этот миг торчал в узкой кабинке с задранной ногой. Упирался пяткой в тонкую перегородку, вталкивал в себя игрушку и кусал губы, чтобы не стонать слишком уж громко. Когда хлопнула дверь, Хань едва не схватился за синюю шторку и не вывалился из кабинки. Испуганно замер с наполовину введённым в себя вибратором. Ему на голову лилась тёплая вода, а в раздевалке кто-то шуршал пакетом. Через минуту мимо кабинки, занятой Ханем, прошёл какой-то студент, включил воду в соседней кабинке и принялся мыться. Вопреки здравому смыслу у Ханя не возникло желания вытащить из себя тихо жужжащий вибратор. Вопреки здравому смыслу Ханю ещё больше захотелось секса. Он зажмурился и осторожно вдвинул игрушку в себя до упора, стараясь не дышать при этом. Потянул, снова вдвинул. Трахал себя вибратором всё быстрее и быстрее, наращивая возбуждение и остро чувствуя, как твердеет его собственный член. Это было не так круто, как в те две памятные ночи, но тоже ничего. Хань кончил себе на живот, но не смог сдержаться и тихо застонал, потянув вибратор из заднего прохода. Привалился спиной к перегородке, тяжело дышал и отходил от напора ощущений. Даже чувствовал, как подрагивают края растянутого входа. Глупо было думать, что его не услышали. Услышали наверняка. Хань от души надеялся, что неизвестный студент так и не понял, кто и чем тут занимался в кабинке. Хань дождался, пока студент уйдёт, вымылся, собрался и подождал ещё - чтобы наверняка. Только тогда осторожно вышел из душевой и короткими перебежками добрался к себе в комнату. После того случая он старался заниматься подобными вещами в душевой в то время, когда большая часть народа в крыле отходила ко сну. Ну или очень рано по утрам, когда все ещё спали. Сам Хань спал плохо - часто видел развратные сны, заполненные откровенным порно под завязку. В главной роли всегда выступал он сам. Ему снилось, как его брали в коленно-локтевой, мощно засаживали, развернув лицом к стене, или как он стоял на коленях и облизывал потемневшую головку, или, оседлав чужие узкие бёдра, сам насаживался на толстый член. Хань просыпался в холодном поту и с отменным стояком, умирая от желания. Вибратор в таких случаях не прокатывал, как и собственная ладонь на члене. Хань хотел не просто секса. Хань хотел прикасаться к тому конкретному парню, слышать хриплый шёпот и кончать, когда его попросят об этом, даря удовольствие загадочному незнакомцу. Хань готов был сдохнуть, лишь бы услышать ещё хоть раз заветное "детка", произнесённое с неповторимой интонацией и с нежностью. *** Услышал, когда через месяц отмечал с Тао и Исином первый экзамен в том же баре, где они опять налакались. Всё повторилось в точности: провал в памяти, а потом номер мотеля, широкая кровать, смятые простыни. Хань открыл глаза, убедился, что вокруг темно, сам он лежит на животе, в заднем проходе у него торчит напряжённый член, а на спину ему навалилась приятная тяжесть. Хань слабо шевельнулся и зажмурился. Парень на нём плавно качнул бёдрами, чтобы ещё немного растянуть заполненное членом отверстие и войти чуть глубже. Лёгкое касание губ к плечу едва Ханя не прикончило. Он не представлял себе, как смог так долго прожить вот без этого. Чувствовал на боках и бёдрах ладони незнакомца, чувствовал их дрожь и чувствовал трепет собственного тела. Чувствовал, как заполнен будто до краёв крепким членом - идеально заполнен. Словно он и его незнакомец созданы друг для друга. Словно Хань - идеальная оболочка, а незнакомец - его стержень, его страсть и все его чувства... всё, что внутри. Громкие и обрывистые стоны Ханя разбили тишину вместе со стуком изголовья кровати о стенку. Тяжёлое дыхание, шлепки двух тел друг о друга, тихое рычание на особенно мощных и собственнических рывках. Другая поза, но звуки те же. И поцелуи. Много поцелуев, которыми Хань пытался дышать. Ловил губами язык любовника, позволял проникать глубоко себе в рот, позволял ласкать и наслаждался лёгким клубничным привкусом на губах незнакомца. Раскрывался на каждом толчке, всхлипывал, сжимаясь на глубоко погружающемся в него члене, трогал ладонями твёрдые ягодицы, привлекая незнакомца ближе к себе, тёрся ступнями о голени и бёдра, покрытые густыми волосками... - Детка... Хань со стоном припал поцелуем к сочным губам. Всем телом подавался к своему незнакомцу, хватался за сильные плечи, будто в немой мольбе не останавливаться ни на миг. Жил одним лишь движением внутри себя и горячим дыханием на своих губах. - Возьми ме... Боже!.. От оргазма он ещё никогда не плакал, но всё бывает впервые. - Люблю тебя, - одержимо выдыхал в губы, обнимая всё крепче странного незнакомца и теряясь в оргазме без остатка. - Люблю тебя... Люблю... *** - Как всё запущено... - Исин придвинул к себе чашку с чаем и вздохнул. - Ты хоть силуэт его вообще видел? - поинтересовался Тао, скептично приподняв бровь. Хань обречённо помотал головой. - Ни силуэта, ни лица. Ничего вообще. Не так уж прям и темно было, но я ничего не разглядел. Имени тоже не знаю. Ничего не знаю. - Объясни мне, как можно любить того, о ком вообще нихрена не знаешь, и кого никогда в жизни не видел? - возмутился Тао. - Я откуда знаю? Если б это не со мной случилось, сам бы не поверил! - рассвирепел Хань. - А вот хрен его знает, как! Не видел, не знаю, но не могу... Хань обречённо побился головой о столешницу. - Погоди, - Исин ласково погладил его рукой по волосам на затылке, - должен ты хоть какие-то детали помнить. В конце концов, вы же трахались, а это подразумевает тесный контакт. - Он говорил что-нибудь? - потормошил Тао. - Только шёпотом, - уныло ответил Хань. - По шёпоту голос хрен опознаешь. - Но ещё хоть что-то ты заметил? Комплекцию там, примерный возраст... - Ну... Не знаю. Точно не меньше меня, может, побольше. Но худой. Все косточки прощупать можно. Худой и жилистый такой. Плечистый. Мне кажется, он моложе. Студент. Не уверен, что из нашего универа, но точно курс первый-второй, вряд ли старше. - Откуда такая точность в подсчётах? - Ну так на целую ночь его хватало, значит, молоденький. Ну... волосы густые и жёсткие. Достали! Я его на ощупь знаю как родного, а так... ну как тут понять, что это он, даже если я его каждый день вижу? Предлагаете мне лапать каждого встречного, чтобы понять, который мне нужен? - Вот была бы умора... - Тао! *** В общежитие Хань вернулся непривычно рано. Медленно поднимался по лестнице, брёл по коридору и остановился, услышав голоса, доносившиеся из общей кухни. Осторожно постарался подойти к дверному проёму и заглянуть внутрь. Там болтали по-корейски студенты по обмену. В одном из них Хань опознал соседа. Тот сидел на краю стола и наблюдал, как смешливый ушастый парень аккуратно нарезает овощи. На соседе потрясающе смотрелась голубая футболка. Сидела плотно, подчёркивая красивый оттенок смуглой кожи и длинные гибкие мышцы. Широкие плечи под голубой тканью казались божественно красивыми. Как и длинные сильные ноги в светлых джинсах. Хань впервые оценил внешний вид соседа на миллион долларов, хотя до недавнего пари ему не приходило в голову вовсе интересоваться внешним видом парней. Хань вновь отметил на шее соседа наличие прочной цепочки с необычным кулоном. Это вызвало опять какие-то неясные ассоциации, но Хань забыл об этом, потому что сосед гибким движением соскользнул со стола и потянулся. У Ханя бешено заколотилось сердце в груди - он никогда не видел ничего настолько сексуального. Ладно, поправка на двадцать - сосед облизнул губы, и сердце Ханя едва не выпрыгнуло из груди, чтобы помчаться к этому смуглому парнишке, прыгнуть с разбега и повиснуть в воздухе перед ним в ожидании поцелуя. А после поцелуя сердце Ханя непременно осыпалось бы пеплом к ногам соседа, потому что не смогло бы вынести такого счастья и удовольствия. Хань рассерженно шлёпнул себя ладонью по губам, чтобы прийти в себя и перестать бредить. Он постарался мышкой прошмыгнуть мимо кухни, завалился к себе в комнату, переоделся и отправился в бар один, чтобы там налакаться. Налакался. Правда, не до того состояния, когда сознание ухает в чёрные глубины, а память пропадает кусками, но всё равно налакался существенно. Хань помнил драку в баре, помнил, как ему заехали кулаком и разбили губу, помнил, как зигзагами добирался до общежития. Он даже помнил, как сражался с лестницей и ошибся этажом, но всё-таки нашёл путь к родной комнате. Потом он уронил ключи и не мог их найти. Нашёл только тогда, когда ключи кто-то поднял и протянул ему. Хань кивнул, взял ключи и попытался попасть в замочную скважину. - Да какого хрена?.. - Помочь? - Низкий голос с заметным акцентом заставил его замереть на месте, потом медленно повернуть голову. Рядом торчал грёбаный сосед и едва заметно улыбался преступно чувственными губами. Эти губы мгновенно выдули из головы Ханя все приличные мысли до единой. Он мог думать исключительно о поцелуях, поэтому без малейших сомнений вытянул руку, сжал в ладони кулон, потянул и припал к чувственным губам в долгом поцелуе. Целовал с упоением и всё сильнее сжимал кулон в ладони. До боли, которая нихрена не отрезвляла. Он был слишком пьян, чтобы удивляться отсутствию сопротивления, зато с радостью воспринял чужие руки у себя на поясе. Поцелуи казались бесконечными, но Хань совершенно ничего не имел против. И даже не обратил внимания на то, что руки соседа скользят по уже обнажённой коже. Ханю было наплевать на отсутствие света, на смявшиеся под спиной простыни, на терпкий и густой запах вокруг. Он самозабвенно проводил языком по крепкому стволу, пускал слюну на головку, обхватывал член губами и позволял толкаться в горло. На вкус сперму так и не попробовал, зато довольно застонал, когда почувствовал прикосновение пальцев к губам. Тщательно вылизал каждый, пососал и застонал громче - эти влажные пальцы коснулись пульсирующего входа между раздвинутых ягодиц. Один, второй... Как же этого было мало... Хань тихо стонал, пока его растягивали, шире разводил ноги и мечтал о том миге, когда вместо пальцев в нём окажется член. Домечтался и выгнулся от первого толчка. Тронул ладонями широкие плечи, провёл языком по ключице, наткнулся на металлическую штуку и сжал её в ладони, потянул, заставляя такого желанного парня прижаться к нему всем телом ещё плотнее. Плыл от мощных толчков, вскидывался, насаживаясь на член, и жалобно захныкал, едва толчки прекратились. Сильные руки смяли его ягодицы, огладили бёдра и закинули ноги на широкие плечи. Хань вновь затрясся от быстрых толчков, будивших в нём дикое пламя - до одержимости. Он так сжимал в ладони угловатую металлическую штуку, что по коже скатывались капельки крови из маленьких ранок. - Сладкая детка... Хань мог кончить от одного этого хриплого шёпота. А, быть может, и кончил. Вот этого он уже не помнил. Помнил только непреходящее и сокрушающее удовольствие. Помнил чувственные губы, зацеловывавшие его шрамик, помнил умелый язык у себя во рту, помнил глубоко входивший в него член, неумолимо приближавший его к оргазму, помнил жар двух тел и чувствовал себя счастливым и любимым. Пока не проснулся на кровати в номере мотеля в полном одиночестве. Опустошённый, затраханный до глубочайшего удовлетворения и с израненными ладонями. Глупо пялился на знакомые ранки на ладонях, уже подсохшие и не беспокоящие лёгкой болью ранки. Между ягодицами кожа чуть саднила и была липкой. Хань наскоро принял душ, вылетел из номера и чуть ли не бегом вернулся в общежитие. В двери его комнаты красовался ключ. Хань машинально отпер дверь, зашёл внутрь, но тут же шагнул обратно в коридор. Минуту просто стоял, как дурак, и таращился на дверь, что была напротив. Не выдержал и решительно постучал. Сосед застыл на пороге с переброшенным через плечо полотенцем. На смуглой коже безумно красиво поблёскивали капельки воды, а на шее серебрилась прочная цепочка с кулоном в виде волчьей головы. Тем самым кулоном, который Хань несколько ночей сжимал в ладони во время секса, оставляя на коже ранки от острых углов. - Как... - Хань отчаянно пытался выдать нечто связное и вразумительное, но у него не получалось. Попытки уложить в голове тот факт, что он спал с этим вот конкретным парнем, забирали все силы. - Ты как-то вернулся на бровях, не мог поднять с пола ключи, а когда я решил тебе помочь, ты сказал, что постоянно думаешь о поцелуе, когда смотришь на меня. И не перестанешь думать, пока я тебя не поцелую. - А... - глубокомысленно выдал Хань, почему-то ощущая себя в этот миг полным идиотом. - Я поцеловал. - Ага... А?.. - Ты сказал, что утром всё равно ничего не вспомнишь, поэтому хочешь, чтобы я тебя трахнул, иначе твою крошку заберут. - О... - Не волнуйся, ты предупредил, что отрежешь мне яйца, если я буду неаккуратно обращаться с твоей нежной дырочкой. - О-о-о... - Если распахнёшь глаза ещё чуть больше, они у тебя выскочат из орбит. - Охренеть, - подытожил Хань, беспомощно глядя на соседа и пытаясь поверить, что он отколол такой номер. - Но почему не в общаге? Почему... - Не знаю. Это была твоя идея. Мне казалось, что ты просто не хочешь видеть меня по утрам. Ты постоянно говорил, что утром всё равно ничего не вспомнишь. Надеюсь, твою крошку не забрали, и ты нормально всё это переживёшь. - То есть... Стоп! - Хань взял себя в руки и возмущённо посмотрел на соседа. - Ты меня трахнул только потому, что я к тебе приставал? - Нет. - На чувственных губах на миг проступила немного грустная улыбка. - Ты мне с самого начала понравился. Но ты водил к себе девушек и не обращал на меня внимания. Не знаю, что там у тебя за крошка, но ты сам дал мне возможность побыть с тобой. Пусть даже это был только секс... ладно. Вряд ли мне стоило рассчитывать на большее, хотя ты часто шептал, что любишь. Довольно жестоко, но, может, ты говорил это вовсе не мне. Знаешь, обо мне часто говорят, что у меня волшебные губы. Стоит раз поцеловаться - и... Неважно. Просто жаль, что на самом деле так не бывает. Но было бы здорово поцеловаться с тобой так, чтобы ты насовсем остался моим. Не волнуйся, кстати. Я никому не скажу о тех ночах, что мы провели вместе. Хань оторопело пялился на закрывшуюся у него перед носом дверь. В голове звенела пустота. Ни одной мысли. Вообще. Хань деревянно сунул руку в карман, нашёл телефон и позвонил Исину. Машинально считал гудки и пялился на запертую дверь. - Слушаю... - Исин зевнул и тяжко вздохнул. - Кажется, мне только что признались в любви, - задумчиво выдал Хань. - И кто совершил этот самоубийственный поступок? - Мой незнакомец. - Прости? - Тот парень. Тот самый. - Которого ты не знаешь и никогда не видел? - Ну... ага. Только я его знаю. Помнишь, как там зовут моего соседа? Того ботаника... Тао про него рассказывал. С волшебными губами. - Чонин его зовут, - донёсся из трубки сонный голос Тао. - Какого хрена надо звонить в такую рань? - Исин, что это у тебя Тао делает в такую рань? Вы же в разных общагах живёте. - Ну... это... Тао зашёл за... эм... Тао, что ты хотел-то? - А сам придумать не можешь? - Убери руки оттуда! - Что?! Всего час назад ты был очень даже... ой! - Проехали, - глубокомысленно изрёк Хань, живо нарисовав в воображении нежившихся в одной кровати Исина и Тао. Рыбак рыбака... - Чонин, значит. Хань сбросил вызов, сунул телефон в карман и снова постучал. Чонин открыл через минуту, удивлённо осмотрел его с головы до ног и обратно. - Дело есть, - веско заявил ему Хань, перешагнул через порог и закрыл за собой дверь. Потом он повернулся к Чонину и уткнул ему палец в грудь. - Во-первых, я хочу с тобой поцеловаться сейчас, когда я в здравом уме и твёрдой памяти. С этого и начнём. Хань сжал в ладони уже привычно кулон Чонина, потянул и прижался губами к губам Чонина. Податливо раскрыл рот, лизнул язык Чонина и закрыл глаза, растворяясь в ощущениях. Поцелуй затянулся настолько, что Хань после его окончания уже не владел своим дыханием. - А что во-вторых, детка? - шепнул ему на ухо Чонин и привлёк к себе, обняв за пояс. - Всё, - выдохнул в шею Чонину Хань. - Уже всё. Стоит поцеловаться с тобой - и всё. У тебя в самом деле волшебные губы, и я хочу просто кончить для тебя. Каждый раз, когда ты скажешь. Не слушай меня... Не слушай... Я просто счастлив, что нашёл тебя. Всё думал, что встретил тебя в чёртовом баре, ходил туда, как дурак, надеялся встретить трезвым, искал... а ты всё время был здесь, всё время был рядом... - Но ты не видел меня. - До недавнего времени я не смотрел на парней вообще, и ты уж точно это знаешь. Ты первый, кого я увидел. И первый, кому я... Я люблю тебя. И меня зовут Хань, а тебя - Чонин, я знаю. И я знаю, что сначала люди знакомятся, встречаются, ухаживают друг за другом, признаются в любви и только потом занимаются сексом. Но это же ничего, что у нас немножко по-другому? - Немножко? - хмыкнул Чонин, но обнял Ханя чуть крепче. - Мы ещё не встречались и не ухаживали друг за другом. - Зато уже познакомились. - После того, как переспали и признались в любви? - Потом поработаем над последовательностью, - отмахнулся Хань и прижался щекой к плечу Чонина. - Можно так вот немножко постоять? - Можно. Столько, сколько захочешь. - Я люблю тебя, - тихо повторил Хань и зажмурился. - Ничего не знаю о тебе, но хочу узнать. Можешь говорить, что так не бывает, плевать... Просто останься со мной. Потому что ты меня поцеловал, и я теперь насовсем твой. Ты виноват, и тебе надо что-то с этим делать. - Детка... Хань невольно расплылся в широкой улыбке от такого желанного хриплого шёпота и упрямо повторил: - Люблю тебя. И наплевать, что всё это с ним случилось из-за проблем в постели, дурацкого пари и пива. Зато теперь никаких проблем не осталось, о пари он почти забыл, пиво вовсе не требовалось, а волшебные губы были в пределах досягаемости, как и их владелец. Только в одном Хань сомневался - сомневался, что сможет встречаться и ухаживать за своим парнем, минуя стадию секса. Кажется, над последовательностью уже нет смысла работать, но ведь от перемены мест слагаемых...