Рождённый умереть

Умирал долгие годы, добит младшим братом. Заслужил ведь. Ошибкой было твоё рождение, не «жертвы во благо других». Видел бы ты сейчас этих говнюков, которые расхаживают по улицам и проклинают тебя. Ты должен был приносить радость матери, а принёс смерть. И сам ты родился, чтобы умереть. Последние месяцы всё внутри смешалось, не только в душе, но и твои внутренности скручивались, ты был гнилым куском мяса и жил в долг. Что держало тебя на этом свете? Ты ведь через каждое слово чуть ли не сплёвывал кровь, дыхание, как у столетнего старика, с трудом удавалось скрывать от врагов. И сердце. Сердце колотилось и грозилось остановиться в любую минуту. Чёрные тени прошлого острыми когтями раздирали твой разум каждую ночь. Помнишь ли ты, о чём мечтал раньше? В те времена, когда твоё чувство юмора не стало рудиментом, голова не была забита «серьёзными» вещами вроде планирования своей смерти, а улыбка не была защитным рефлексом. Удивительно, как ты вообще остался в здравом рассудке в последние мгновения своей жизни. Улыбался, видя родного брата, говно и ненависть к тебе в котором бурлили, как на сковородке. Ты осознавал, что сейчас умрёшь? О чём ты думал? Ты, должно быть, знатно напугал Саске, когда ломал комедию с этой своей ненавистью и безумием. Но он верил, несмотря на твои хреновые актёрские способности. И он больше остальных хотел твоей смерти. Что ты чувствовал, когда любимый брат, ради которого ты пошёл на такое, пытался прикончить тебя? Я, конечно, не специалист, но не легче ли было послать всё и быть с семьёй до конца? Трусы в Совете осознавали потенциал клана Учиха и поэтому угробили его вместе со всеми его членами. Ты убил собственную семью ради чужих людей. Ты ведь понимаешь это? Ах, да, для тебя все были семьёй, ты не хотел смуты и выбрал меньшее зло. Отцеубийство. Предательство. Несправедливая ненависть. Влачение жалкого существования в изгнании. Чего ради? Чтобы в конце брат пошёл на брата, твоя любовь столкнулась со слепой ненавистью этого сосунка, которого, кстати, ты сам довёл до состояния параноидального помешательства. Потом, узнав правду, Саске долго рыдал, как девчонка, возненавидев теперь деревню, которой ты желал лишь мирной жизни. Теперь ему хватает ненависти, полные штаны. Поначалу ты ещё вспоминал, рассказывал что-то, когда было настроение. Любил вспоминать про мать. Которую убил собственными руками. Она не возлагала на тебя особых миссий, в отличие от твоего отца, но так любила, что убила бы любого, кто попытался бы навредить тебе. Жаль только, она не могла прикончить твоего главного врага — тебя самого. Ах, как она тебя любила. Глядя почти ослепшими глазами в серое небо и видя там только расплывчатое нечто, ты умудрился улыбнуться. Осознал свои ошибки? Или остался верен своим сумасшедшим идеалам? Не посчитал, что это было ужасно эгоистично — оставить Саске в живых? Он был рождён, чтобы ненавидеть. Ты был рождён умереть. Мамина радость.