Чувства

Я хочу, чтоб ты стала моею женой, Я хочу, чтоб была ты рядом со мной, Чтобы вместе делить без усталости — Все печали, надежды и радости. Чтобы вместе делить без усталости — Все печали, надежды и радости. Она лежала на больничной кровати такая маленькая, хрупкая, бледная. Едва было заметно, как она дышит. Дышит, главное, что дышит, главное, что живая! Его ходячее недоразумение, его женщина-катастрофа. Хотя какая женщина. Ребёнок, запуганный жизнью, недолюбленный ребенок. От этого и притворяется колючим ежиком. А иногда даже дикобразом. Просто защищается. И в передряги эти влезает потому, что хочет доказать, что хорошая, что и её можно любить, гордиться, что она не хуже, что она нужна и важна. Глупая. Маленькая глупая девочка. Но он всё исправит. Он уже всё давно решил, просто боялся сам себе в этом признаться. Даже таким бравым офицерам как он, тоже бывает страшно. Слишком большая разница во всём. Слишком они разные. Но ведь по физическим законам противоположности притягиваются. Вот и они притянулись. Он, излучающий всеобъемлющую любовь ко всему окружению, и она, столько натерпевшаяся от жизни за свои двадцать с небольшим, но так до сих пор и не узнавшая, что такое любовь и забота. Он трепетно держит её руку и украдкой целует каждый пальчик маленькой руки. Отныне и навсегда она только его. Он позволит ей хоть изредка дома, после службы, быть слабой, хрупкой, беспомощной. Он даст ей возможность узнать эти чувства, до сих пор ей незнакомые. Сегодня, когда он чуть было в очередной раз её не потерял, когда она могла задохнуться в этом дурацком инкассаторском броневике, он окончательно для себя решил, что если не будет её, то не будет и его. Смысл жизни просто исчезнет, а он задохнётся без неё. Поэтому в срочном порядке он помчался в ювелирный магазин за кольцом. Маленький золотой ободочек, который станет символом их счастья. Теперь они будут навсегда вместе одним целым. И пусть он ни разу не пытался ей признаться в своих чувствах, даже не пытался намекнуть. Пускай когда она проснется, может быть, будет сопротивляться. Ему всё равно. Если что, он прикажет, всё-таки он её командир. Назад пути нет. Дрожащими от волнения руками он достаёт из маленькой бархатной коробочки кольцо. Затаив дыхание, как можно аккуратнее, словно при обезвреживании бомбы, чтобы не разбудить свое счастье, надевает на безымянный палец этот символ новой жизни. Ну, вот и всё. Теперь точно назад пути нет. Как же красиво смотрится на её маленьком пальчике это колечко, и с размером он угадал. Теперь жизнь изменится. Пусть только проснётся, а слова он подберет. А еще знаю я, что подаришь ты мне дочь, На тебя она будет похожа точь-в-точь, Кареглазая, темноволосая, И как мама немного курносая. Кареглазая, темноволосая, И как мама немного курносая. Как же долго он мечтал о семье. Нет, семья, конечно, у него была. И отец, и сестрёнка, теперь вот и племянник. Да и сослуживцы давно перестали быть просто сослуживцами, друг для друга они самые близкие и родные люди. Но, наверное, каждому хочется иметь свой дом. Непросто стены, в которых пусто, а дом, где тебя ждут, любят и надеются, что вернёшься. Так не хватало родной души. Не хватало в нем самом такого важного элемента. Как в пазлах, без детали картина не складывается. Вроде бы есть всё: квартира, машина, дача, друзья, родные, а вот основной детали нет. Не было, пока в группе не появилось это неугомонное создание, которое притягивала к себе всевозможные неприятности. Его недостающий элемент. Именно такой вредной, колючей, неуёмной ему и не хватало. Конечно, остальной «молодняк» тоже скучать не давал, чего только стоят выкрутасы Кота и Физика. Но именно она занимала все его мысли с самого первого дня появления в группе. Потом он вдруг понял, что это любовь. Теперь он даже не вспомнит, когда же к нему пришло это прозрение, кажется, когда она в очередной раз полезла под пули. Он только помнит, что это был взрыв. Взрыв внутри него. Помнит, как всё внутри в один прекрасный день сжалось в сплошной комок ноющей боли. Он никогда не был мазохистом, но получал истинное наслаждение от своих страданий. Никогда его сердце так не трепетало, как от её прикосновений, робких, осторожных и таких заботливых. Какой неподвластный поток мыслей вдруг возникал в голове в эти моменты. Ещё он помнит, как долго боролся с этим удушающим чувством, убеждая себя, что просто испортит ей жизнь, что никогда этот колючий комочек не будет смотреть на него никак по-другому, как на командира. Но все старания были тщетны. Сегодня, когда он мог её в очередной раз потерять, ему вспомнился случай, когда они с отцом зимой встретили волчицу со сжатой в капкане лапой. Нет, зверя в капкане он видел не в первый раз, запомнилось совсем другое. Эту волчицу охранял волк. Он сидел возле неё, оскалив пасть, готовый разорвать любого, кто приблизится к волчице, даже если за это придётся отдать собственную жизнь. А сегодня он сам почувствовал себя тем волком, готовым на всё, чтобы защитить. Понял, что нашёл свою волчицу, одну, и на всю жизнь. И теперь он точно знает, что жизнь его изменится, а он изменит её жизнь. Теперь у них будет семья. Говорят, что семью надо создавать, когда понимаешь, что хочешь, чтобы у тебя с этим человеком были дети. И он хотел больше всего на свете, хотел, чтобы она родила ему дочку. Такое же неугомонное кареглазое счастье, которое назовёт его папой. Как же ему хотелось, чтобы маленький человечек назвал его папой… Как же важно человеку знать, что в этом мире есть его продолжение. Их продолжение. И пусть она будет похожа на маму. Я хочу, чтоб любили наш общий дом, Чтоб друзья собирались за круглым семейным столом, Чтобы вместе делить без усталости — Все печали, надежды и радости. Чтобы вместе делить без усталости — Все печали, надежды и радости. Теперь всё будет по-другому. Теперь он никогда не позволит быть ей одной. Всегда вместе, всегда рядом. И все невзгоды и радости они будут преодолевать вдвоем. Хотя он постарается, чтобы больше ничего плохого в её жизни не случилось. Только самое хорошее. И у неё наконец-то появится семья. Семейные праздники, посиделки, всё, чего у неё долгие годы просто не было. А теперь будет. И давняя традиция собираться всей группой у него на даче станет немного новой. Теперь это будет их дача. Теперь она будет хозяйкой в его доме, в его жизни. Хозяйкой его сердца. А он будет оберегать и защищать её от всех невзгод. Теперь всё будет хорошо. Осталось дождаться, когда она проснётся. На бледном лице стал появляться румянец. Веки вздрогнули, и она открыла глаза. Он, прижавшись к её руке, вроде бы немного задремал и поэтому не заметил пробуждения. Минут пятнадцать она лежала тихо, чтобы не разбудить его, чтобы насладиться переполнявшим её чувством счастья. Но потом вдруг совершенно неожиданно для себя увидела на пальце кольцо. Неловким движением она разбудила дремавшего у её ног мужчину. — Бизон, что это? — гулкие удары сердца били больно по ушам, а глаза вдруг заволокли слёзы. — Леся, выходи за меня, пожалуйста. — Что? — слёзы бурным потоком потекли по бледным щекам. — Будь моей женой, — он сел на кровать ближе к Лесе, и обхватил её худенькое личико ладонями. — Ты что? Я же… я же… — всхлипы перерастали в полноценные рыдания взахлёб. — Ну что ты? Ты мое счастье, ты моя жизнь, — Бизон прижал её к своей груди, и блаженная улыбка расплылась на его лице. Какое же это было счастье прижать свою любимую к своей груди, просто так, ничего не боясь. — Я же даже борщ готовить не умею! — не переставала рыдать Леся. Отговорка показалась ей весьма убедительной. — Зато картошку чистишь хорошо. Ты только соглашайся. У нас будет самая лучшая, самая счастливая семья, я тебе обещаю. — Семья? — в одном простом, казалось бы, слове скрывалась вся боль, надежда и неверие в неожиданное счастье, которое вдруг свалилось на голову этой изрядно потрёпанной жизнью, в сущности, ещё девочки. — Конечно. Ты же родишь нам дочку? Я хочу, чтоб ты стала моей женой…