***
После того случая прошла неделя. Влада исправно ходила на лекции, оставаясь гордостью факультета. Гильс же был еще спокойнее обычного. Изредка шутил и спорил с Адой Фурьевной. Но ничего не выдавало в вампире переживаний за недавнюю выходку. Даже к Огневой Муранов не подходил, лишь изредка поглядывал, заставляя её загореться румянцем. И может быть эта история забылась, как страшный сон, если бы не грядущий праздник. Новый год - это время каникул и веселья. Праздник любимый и людьми, и нечистью. Но для Венго это событие не несло ни веселья, ни счастья. Ведь в жизни девушки больше не было тех, кем она так дорожила и которых так любила. Бедняжка опустошена и сломлена, и все это веселье и задорный смех нечисти не греют израненную душу. Общежитие опустело, оставляя Огневу одну. Деда больше нет в живых и полукровке некуда было пойти. Алекс звал отмечать в их скромную квартиру, но Влада, учитывая холодность младшего Муранова, отказалась. И вот родной Носферон стоит в пелене снегопада. Снежинки летают, как заколдованные в своем шальном танце. Ветер кружит меж стволов деревьев, зазывая на ночную прогулку. Огнева смотрит на эту картину не дыша. В родном Санкт-Петербурге она каждый Новый год сидела у окна и смотрела на снежный хоровод, рисуя узоры на стекле. Одна. Одна во всем мире. Только она и хоровод снежинок. Тогда этот танец давал покой и веру в чудеса, сейчас же он нес воспоминания и собственное бессилие, которое глубоко засело в разбитом сердце. Чьи - то холодные руки легли на хрупкую талию, дыхание обожгло бледную кожу. Влада в ужасе замерла. Она знала кто это, даже не поворачивая головы. - Гильс... - Тшш, - пальцы коснулись губ. - молчи. Во всем общежитие никого. Во всем Носфероне ни души. Ты, наконец - то моя. Наконец - то... - Гильс развернул девушку к себе лицом и аккуратно провел рукой по щеке, дотрагиваясь до черных волос. Пальцы скользнули по шее, доходя до ворота блузки. Она стояла не дыша, сжавшись от страха. На Владе медальон семьи Мурановых и даже, если она вырвется из хватки обезумившего вампира, проклятое украшение вернет ее к хозяину. Хозяину. Гильсберт теперь ее хозяин. По-другому не назовешь, а что Огнева его невеста - это всего лишь красивые слова для нечисти. Муранов будет поступать с девушкой так, как ему вздумается, не заботясь об ее чувствах и желаниях. Она будет его драгоценностью. Персональной вещью. - Гильс, прошу, - на глазах у Влады слезы. Она не верит в это. Вампир не может так с ней поступить. Ведь ей всего 16! - Моя маленькая, - юноша впервые ее так называл. - моя девочка, успокойся. Все будет хорошо. Я тебя не оставлю. Ты будешь только моей, никто не посмеет у меня тебя отнять. - Но я и так твоя! - девушка тихонько дотронулась до плеча, юноши. - Гильс, на мне твой медальон и я твоя невеста! Муранов отступил на шаг назад и опустил голову, упираясь взглядом в пол. Влада могла бы спокойно выдохнуть, если бы не видела, как тело возлюбленного напряглось, а руки сжались в кулаки. Вампир резко приблизился и толкнул черноволосую на кровать. Парень навис над своей жертвой, придавливая ту к матрасу. Теперь отступать некуда. Из хватки Гильса не выбраться! И дальнейшее неизбежно. Вампир поднял на Венго налитые кровью глаза и яростно смотрел на свою добычу. - Нет, медальон - лишь побрякушка, которая прикует тебя ко мне. Но каждый из них смотрит на тебя, каждый мечтает быть с тобой. Ты же не слышишь этих разговор в мужском крыле. Ты восхищаешь каждого, и все хотят тебя. - Но ты только моя. Ты мое сокровище. Мой запретный плод, - казалось, что Муранов бредит. Он никогда так не говорил. Никогда не называл Владу своей. И тем более не ревновал! Может Гильс пьян? Скорее всего. Он опьянен юной Венго. Она стала его спутницей еще с того дня. Дня, когда она качалась на качелях в родном Питере, а он искал ее деда. И пусть Гильс отрицал, что эта малышка и есть его единственная, прогонял, пытаясь избавится от ноющего чувства в груди, она все равно ему являлась и была всегда рядом. Юноша яростно впился в губы черноволосой. Влада замычала, пытаясь хоть что-то придумать, чтобы вырваться, хотя она прекрасное знала, что намного слабее Гильса. Парень хаотично бродил руками по стройному телу. Его тело хотело вобрать в себя весь жар, что источала Огнева. Всю ее ласку и нежность. Аккуратно поддев свитер, Гильс прошелся по впалому животику. Самая нежная кожа во всем темном мире. Самая бархатистая и самая вкусная. Руки вампира накрыли мягкие ладошки и попытались отодвинуть их от этого участка тела. Муранов оторвался от своей зависимости и внимательно заглянул в серые глаза. Влада смотрела с испугом, надеждой и любовью. Она любила. Искренне любила этого парня, готовая броситься ради него хоть во Тьму, хоть к светлым магам! Никто так не переживал и не заботился о черноволосом, как эта юная полукровка. Все его девушки только притворялись влюбленными, наигранно изображая те чувства, что так свойственны людям. Любил ли их Гильс? Вряд ли. Они нужны были ему для репутации и только. Каждая бы сбежала, стоило Муранову лишь в чем то оступиться или перейти черту. Ведь все девушки одинаковы – им нужен лишь крутой парень, что поднимет их в компании подружек, которые озабочены лишь тем, как бы нарядиться и нахватать побольше внимания вампиров. Все такие, но только не она. Только не эта сероглазая чертовка, с разноцветными волосами, которая забирает жизнь вампира. Она никогда не притворялась, она всегда была честна и верна Муранову. Она любит его. От всех этих мыслей и ощущений Гильсберт не хотел останавливаться и прижался лбом ко лбу Венго. - Любовь моя, прошу не уходи от меня. Я не обижу тебя и никому не отдам. Просто будь моей. Я люблю тебя. - последние слова, Муранов произнес настолько тихо, что Огнева их еле расслышала. Глаза ее расширились. Это признание? Те слова, что она ждала? То, что ей так хотелось услышать и о чем она читала в романах. Неужели он любит одну из Суморок, и мечты станут реальностью? Но если Гильс и правда любит, то он не сделает с ней то, что задумал. - Гильс, я... - Тшш, - мягкие губы осторожно коснулись девичьих губ. - молчи. Я не хочу, чтобы тебя касался кто-то кроме меня. Я не потерплю ни одного мужчины рядом с тобой. Только я могу это делать. Смотреть, трогать, говорить, дышать рядом с тобой. И ты будешь лишь моей и никто, слышишь, никто нас не разлучит. Парень нежно дотронулся до губ Влады. Он целовал страстно, желанно и будто в последний раз. Жизнь вампира - это бой. Бой за жизнь или, правильнее бы сказать, выживание. Никто не знает, чем может закончится следующий бой и никто не даст гарантии, что близким вампира не угрожает опасность. Тем более из такой знатной семьи. Сероглазая плакала. Она боится. Боится того, что произойдет дальше. Конечно, это должно было случится, но не так скоро! Вязанная водолазка скользнула с хрупкой талии и упала на пол. Влада зарделась. Гильс видел ее голой, но это было мимолетно тогда, в душе. А сейчас глаза вампира буквально пожирали каждый сантиметр бледной кожи. Девушка, попыталась выскользнуть из под Муранова, но тот с ухмылкой преградил путь. - Влада, не будь ребенком. Ты же послушная девочка, - рукой черноволосый провел по переливающимися цветами волосам. Ему всегда нравился этот оттенок. Такой необычный и манящий. Это еще одно ее украшение. Еще одна восхитительная деталь. Венго всхлипнула. Надо что-то сделать. Надо, но... На глаза попалась маленькая сумочка, что лежала на краю кровати. Влада хранила там свои художественные средства: зарисовки, краски и прочую мелочь. Кажется, бесполезная вещь, но не в такой момент. Аккуратно обняв Гильса одной рукой, девушка потянулась к любимым устам. Она целовала своего жениха нежно и трепетно, будто это самое хрупкое существо на планете. Бабочка с натурой хищника. Муранов прижал черноволосую к себе, успокаивающе поглаживая. Она его. Только его. Сильный удар заставил вампира вскрикнуть. Миг, и он падает лицом на кровать, поверженный своей добычей. Девушка вскакивает с кровати и несется к двери. Только бы выскочить в коридор, а там можно добраться до выхода из здания. Есть шанс. Но он рушится, даже не начав осуществляться. Парень хватает девушку за талию и прижимает к стене с такой силой, что слышен хруст молодых костей. - Куда собралась?- Муранов рычит. Он зол. Дико зол. Ему нужно наслаждение. Ему нужна она. - Бежишь? Ты ли это? Ты же хотела быть со мной! Ты же кричала мне слова любви! Так вот он я! Перед тобой! Куда же ты теперь? Получай свою награду! Мгновение, и Огнева летит на кровать, больно ударяясь головой о тумбочку. Влада шипит. Но эта боль ничто по сравнению с тем, что сейчас царит внутри. Сердце разбито и то, о чем она так мечтала и во что верила превращается в пепел. Образ Гильса Муранова - идеального парня и любви всей жизни рушился, как дома в ураган. Чувства подвели девушку и сыграли с ней злую шутку, за которую теперь приходится жестоко заплатить. - Теперь не сбежишь, - черноволосый вытащил ремень из брюк и, заломив руки невесты, привязал их к ножке кровати. Влада тихонько скулит. План провалился. Она проиграла. Она теперь полностью под властью своего хозяина. Гильс жадно целует тонкую шею, слегка прикусывая. Будь его воля он бы съел свое сокровище, но поскольку Венго нужна ему живой придется довольствоваться малым. Кружевной лифчик летит к чертям. Вампир разорвал верхние белье в клочья. Ему не нравятся эти тряпки. Она не будет их носить. Ей это не к чему. Эта грудь должна иметь более изысканную оправу и радовать лишь своего хозяина. Вампир проложил дорожку поцелуев до ключиц и резко опустился к груди, закусив один сосок. Влада вскрикнула. Больно, это чертовски больно. На грудь скользнули капли крови, и насильник, опьяненный этим запахом и вкусом, жадно припал к раненной груди, вкушая алую кровь, словно дитя молоко. Железный привкус был слаще шоколада и опьянял лучше крепкого вина. Гильс не мог насытиться этой пищей. Ему нужна эта кровь. Ему нужна кровь полукровки. Огнева застонала. Она резко почувствовала слабость. Усталость и бессилие охватили испуганную девушку. Если вампира не остановить, то он выпьет всю кровь из её вен. И тогда темноглазке можно будет попрощаться с жизнью. Теперь уже навсегда... Из последних сил Влада подняла ногу и замахнулась на оголодавшего юношу. Удар пришелся точно в середину мощной спины черноволосого, от чего он отпрянул, смотря налитыми кровью глазами на свою жертву. Он резко раздвинул ноги Суморок и жестко прижал к кровати. Девушка закусила губы, чтобы не кричать от боли. Мышцы натянули до предела, дико ноя. Муранов оторвал пуговицы на джинсах черноволосой и начал быстро снимать лишний предмет одежды. Трусики постигла участь лифчика. Они были разодраны и не подлежали больше ношению. Гильс отодвинулся от Влады, внимательно пожирая ее взглядом. Она была прекрасна. Словно мечта, ставшая явью. Черноволосые кудри падали на тонкую шею и доходили до лопаток, заботливо прикрывая грудь. Медальон так удачно вписывался в эту картину. Паучьи лапки осторожно впивались в молочное тело, а серебряная цепочка, словно ошейник, облегала шейку. Плоский живот, осиная талия и длинные ноги – все было ухоженным и невероятно очаровывающим. Это тело не могло не возбуждать и не манить к себе, обещая долгожданную эйфорию. Парень начал снимать с себя футболку и взору Огневой предстало накаченное тело с кубиками пресса. В другой раз Влада бы восхитилась шикарным рельефом, которое мечтают увидеть все студентки Носферона, но сейчас ей было все равно. Она опустошена, сломлена и подавлена. Он разбил хрупкую чашу, не давая восстановить этот сосуд. - Красавица, - прошептал юноша, - будто сошла с картины. Какой мастер создал тебя? Невозможно найти таких рук, чтобы сотворили такую красоту. И все это изящество теперь мое. - вампир уткнулся в ее шею, - Моя. - Гильс, опусти меня, - не своим голосом прошептала черноволосая. - Нет. Ты моя. Никогда не отпущу тебя. Ты станешь мне женой и матерью моих детей. Муранова. Драгоценность семьи Мурановых. Моя королева. Слезы высохли. Плакать было уже не чем, Влада просто лежала, как кукла. Без эмоций, без чувств, без всего. Не нужна ей эта корона и все привилегии. Ей нужен он. Настоящий! Руки упали на покрывало и кисти закололо от напряжения. Бледные ладошки начали наливаться кровью, которую вампир ограничил, когда стиснул руки Огневой ремнем. - Моя королева будет со мной и душой в это миг, - юноша начал снимать с себя остатки одежды и аккуратно раздвинул ноги бедняжки. Осторожно поцеловав животик, вампир начал массировать низ живота. - Возьми меня за руку, - протянув ладонь черноволосой, проговорил вампир. Огнева пустыми глазами посмотрела на возлюбленного. Да, возлюбленного. Сердцу не прикажешь. Она все еще любила его. Пусть за все эти поступки и выходки внутри полукровки возникало чувство предательства и ненависти, но этот взгляд и греющие душу признания током отдавались в сердце. Влада любила и ненавидела Гильса. Девушка дотронулась рукой до алых губ. На уголках еще виднелись следы крови, которые Огнева заботливо стирала. Она делал это неосознанно. Просто по инерции. Наверное, когда она была Владой, то сделал бы именно так, но сейчас... Сейчас она не Влада, а вещь. Вещь вампира. Острая боль пронзила низ живота, и Огнева, вскрикнув, вцепилась в плечи Муранова. Острые ноготки больно впились в тело, до крови раздирая смуглую кожу. Вампир зарычал, ускоряя ритм. Влада кричала от мук и огня внутри. Все будто резало и обжигало, не давая и секунды на передышку. Девушка и представить себе не могла, что все может быть настолько болезненным. Все внутри полыхало пожаром, как во время горячки. В легкие больше не попадал воздух, и сердце отказывалось биться. Вампир двигался в диком ритме, рыча и иногда страстно впиваясь в пухленькие губы. Суморок кричала и плакала, извиваясь под парнем. Руки яростно царапали спину вампира, от каждого толчка костер внутри вспыхивал с новой силой, и все муки Тьмы происходили с бедняжкой. Время неслось мучительно долго, и Влада думала, что этот кошмар никогда не закончится. Ей еще никогда не было так больно. Она все могла вынести: и насмешки одногруппников, и ненависть нечисти, и постоянные ругательства, холодность Муранова–младшего, даже смерть деда и Егора не так сильно подбила ее, как предательство Гильса. Юноша стал двигаться еще резче и через пару толчков, он опустился на кровать, прижимая к себе измученное тело. Её использовали. Она больше не нужна. - Влада, - шепчет Гильс, мягко целуя ее в щеку. Огнева отворачивается от него и сжимается в комок, молча глотая горькие слезы.***
Снегопад идет уже недели. Нечисть привычно учится в Носфероне, не взирая на прихоть погоды. Отменили практику по янвологии, они и рады. Черноволосая девушка сидит на кровати в своей новой комнате. Это ее тюрьма. Место, куда ее запихнули, не спросив ее мнения и НИКТО не смог ей помочь. Персональное жилье... Так Муранов выразился, когда через неделю после болезни явился к Огневой. Болезнь. Влада называет это так. А иначе, что могло произойти с вампиром? Что могло так повлиять на юношу, чтобы он смог разрушить сероглазую изнутри? Тяжелая, неизлечимая болезнь. Приступы теперь повторялись почти каждую ночь с криками и стонами, с огнем и ножами, с болью и бессилием. Огнева сидит, смотря в окно и вертит в руках маленькую палочку. Она ждет. Ждет своего больного. Как покорная рабыня... Дверь открывается. Гильс манящей походкой входит в обитель возлюбленной, мягко опускается на постель. Юноша притягивает к себе уставшую девушку, осторожно целуя в шею. Его взгляд падает на предмет в ее руках. - Поздравляю, Гильс, - шепотом произносит Влада. - Мммм, родная, все будет хорошо, - разворачивая лицом к себе Венго, вампир целует искусанные губы невесты. Все будет хорошо.. Слова утопают в вихре метели, как ложь и обман. А сердце верит, ведь под ним живет их любовь и счастье.