***
Стайлз в школе идёт едва ли не вприпрыжку, хотя зад саднит, чёрт побери этого Хейла. Его не оставляют после уроков на химии, несмотря на болтовню со Скоттом, даже внеплановый тест по английскому Стилински пишет на гордую А. Хотя тренировка по лакроссу проходит менее удачно и гораздо более болезненно. Тренер ошалело шутит про пылесос, заметив засосы на бледном теле, чёртову кучу засосов. Парень краснеет и быстро натягивает футболку. Гребаный Дерек Хейл. Но зад почти не саднит, отец сегодня заявится домой под утро, скорее всего. Это явно положительно скажется на его психике. Потому после уроков Стайлз едет к особняку Хейлов, мыча по дороге незамысловатую мелодию из рекламы. Но Дерека в особняке нет, подросток шлёт ему кучу сообщений, сидя на деревянной ступеньке перед дверью. Но никакого ответа. Даже на звонки. И это не нравится просто до чёртиков. Хотя бы Скотт отвечает на звонок, у него тяжёлое дыхание, и Стилински на все двести процентов уверен, что где-то рядом сидит Эллисон. — Он просто занят, Стайлз. — Нет-нет-нет. — Быстро лепечет в ответ парень, уже бродя по лесу в поисках альфы. — Он всегда отвечает на звонки или перезванивает в течении минут пяти! — на это другу ответить нечего. Просто потому, что Стайлз в том, что случилось что-то плохое, уверен на все триста. Скотт сообщает, что скоро будет, уставшим голосом. Стайлз рыщет по округе и орёт во всё горло, пытаясь найти оборотня. Оно у него уже болит, голос охрип, но подросток продолжает напрягать связки, почти спотыкаясь о корни деревьев и в последних момент удерживаясь на ногах. Но альфы нет нигде, он не отзывается в ответ и даже не рычит раздражённо из-за поведения гиперактивного парнишки. Ветки царапают лицо, подросток уже сомневается в правильности своего спонтанного решения. В конце концов, Стайлз находит Дерека. Его тошнит от увиденного, сердце стучит неимоверно громко, ломает рёбра, кровь набатом звучит в висках, а ноги становятся предательски ватными. Стилински предпочёл бы сейчас потерять сознание, а, проснувшись, увидеть чуть обеспокоенное лицо альфы. Но мальчишка всё видит, ничего не слышит, и тьма даже не думает заглатывать его в свою огромную пасть. В этот момент Стайлз ненавидит всех Арджентов на планете, даже Эллисон, которая ничего не сделала такого, в принципе. Потому что Дерек, подвязанный за руки к дереву, висит с одной половиной тела, проткнутый длинным мечом. Так Стайлз никогда не плакал. Он срывает и так сорванный голос ещё больше, ползком добирается до дерева, пытаясь ослабить крепление на нём. Пальцы трясутся, ничего к чёрту не получается. А потом верёвка разорвалась, половина Дерека Хейла упала на сырую холодную землю. Стайлз уже не может идти, он добирается до альфы на четвереньках, едва разбирая, куда ползёт. Скотт с Эллисон объявились через минут двадцать, и Стилински сразу же попытался кинуть в Арджент камень, который долетел только до ног девушки. Стайлз плакал самыми горькими слезами и никак не желал отпускать мужчину из своих рук, пытаясь кричать на подошедшего МакКола, но сорванное горло выпускало только хрипы из голосовых связок. Ещё через минут двадцать заявился шериф Стилински (оставалось вопросом, какой идиот его вообще вызвал). В спокойную пятницу никто не ждал ничего серьёзнее пьяной потасовки. — Стайлз!.. — мужчина даже не выслушал объяснения Скотта. Но сын не слышал его, ни единого слова. Казалось, не видел даже. Ничего, кроме половины тела в собственных руках, худых и окровавленных. Стилински старший пытался растормошить парнишку, даже дал пощёчину. Ответом ему была немота пустой куклы, сквозящая мраком из стеклянных глаз цвета виски с пузырьками шампанского ближе к едва видному чёрному зрачку. Захрипел Стайлз в тот момент, когда из его рук попытались изъять тело. Пришлось ввести ему дозу успокоительного и снотворного, чтобы доверить Скотту возможность отвезти парня домой и желательно проследить за ним.***
Когда шериф вернулся домой, Стайлз сидел под аддераллом с перевязанными бинтом руками в своей комнате и пялился в одну точку. Как только мужчина попытался заговорить с ним, парень просто сказал, что хочет спать. Скотт позвонил матери, сообщил, что переночует у Стилински. Утром Стайлз попытался наглотаться аддералла, а когда не нашёл его (он, спрятанный, лежал под подушкой МакКола), принялся громить собственную комнату. Скотт сумел успокоить его только спустя минут пять. Своему первому психологу Стайлз разбил губу, второму — нос, а третьего выбросил из окна, благо, первого этажа. Спустя ещё месяц его посадили в Дом Эха. Душевнобольной с фамилией Стилински провлял агрессию, иногда случались попытки самоубийства, абсолютно всегда он звал какого-то мужчину. И однажды подросток на своё вымученное «Дерек» услышал хриплое «Стайлз». Кровь с изрезанных вен громко капала на пол.