Боже, какой пустяк

Их ссоры всегда были до глупости мелкими, а брошенные сгоряча слова – до слез обидными. Самое гадкое было в том, что, наговорив друг другу колкостей, и Карин, и Тоширо потом сожалели о сказанном. Уже буквально через пару секунд после сорвавшейся с губ фразы. Но отступать было поздно. И после этого Куросаки обычно уходила куда-нибудь с Хиори, а Хитсугая закрывался в своем кабинете и остервенело проверял отчеты, ни слова не говоря своей светловолосой подчиненной, словно ее вообще не было никогда. Не сказать, что Мацумото это особенно оскорбляло – наоборот, у нее появилась уйма свободного времени. Скорее, ей было просто немного смешно наблюдать за тем, как сердито хмурится ее когда-то маленький забавный капитан, и как меряет дома комнату шагами третий офицер девятого отряда, тщетно надеясь на то, что парень все-таки попросит у нее прощения. Однако Тоширо по природе своей был уперт, как баран, а Карин оказалась похожа на брата куда больше, чем на отца, поэтому тоже от своего не отступала. *** - Хиори! – хитрая девушка только усмехнулась, промолчав в ответ, и быстрее припустила по лесной тропе, стараясь не оглядываться назад и весело щуря карие глаза на пробивающиеся сквозь густую листву солнечные лучи. Карин сердито фыркнула и тоже побежала быстрее, умудряясь лишь каким-то чудом не спотыкаться о выступающие из земли могучие древесные корни. Они не останавливались уже минут двадцать. Не сказать, что младшая Куросаки слишком устала, однако бежать непонятно куда за сумасбродной подругой ей не хотелось, но и останавливаться не дело. - Маленькая обезьянка... – тихонько буркнула себе под нос девушка. Саругаки резко затормозила, и темноволосая чуть не врезалась ей носом в затылок. - Что ты сказала?.. - Я сказала, что ты – обезьянка! – невозмутимо отозвалась Карин. – Мне надоело за тобой бегать! Говори уже, куда ты меня ведешь?! Хиори недовольно хмыкнула, но обувь снимать не стала. Из-за чего они с Куросаки подружились, когда та только пришла в Сэйрэйтэй, так это из-за того, что Карин ровным счетом никак не реагировала на ее закидоны, уже после первого удара тапком по лицу всегда успевая уворачиваться. - Да никуда особенно не веду, - передернула плечами девушка. – Я, может, в первый раз в своей жизни доброе дело сделать хочу, а мне в душу плюют! – она обиженно вздохнула и скрестила на груди руки, не двигаясь с места. - Угу, плюнешь тебе, конечно, - фыркнула в ответ Куросаки, - к тому же, насколько я знаю, почти все твои «добрые дела» заканчиваются невообразимой сумятицей! - А здесь обязательно будет хороший конец! – Саругаки резко обернулась, гордо вскидывая подбородок. – Точно! – после чего хватанула Карин за руку и снова понеслась по тропинке, снося все на своем пути. - Хиори!! - Быстрее беги, а то опоздаем! – с насмешкой отозвалась лейтенант. Где-то еще спустя минут пять Карин только чудом не вывалилась из кустов на уютную поляну, просто утопающую в траве. Уже почти сделав шаг вперед, девушка резко шарахнулась в сторону, стараясь ступать в то же время как можно тише. Буквально метрах в пяти от нее, бросив на землю хаори, под раскидистым кленом сидел капитан десятого отряда, облокачиваясь спиной о толстый ствол. Кажется, он задремал. По-иному объяснить то, что он еще не почувствовал их реяцу, Карин не могла. Девушка закусила нижнюю губу, с живым интересом рассматривая неприступного Хитсугаю и на какое-то время совсем забывая про Саругаки. Они постоянно ссорились, когда сталкивались где-либо, причем, из-за всяких пустяков, и Тоширо вечно сердито хмурил брови, глядя на нее. Карин иногда казалось, что она вообще не видела иного выражения на его лице. Однако во сне капитан десятого отряда был совсем иным. Его извечная морщинка на лбу из-за хмуро сдвинутых бровей, наверное, исчезла. На прикрытые глаза пиками падали пепельные пряди, которые парень обычно зачесывал пальцами назад или сдувал, когда слишком уж мешали. Так же пепельные волосы струились по плечам, что делало юношу, несомненно, старше, придавая ему даже некоторое сходство с капитаном Укитаке. Отмерев, Куросаки заозиралась по сторонам, не зная, что делать и куда кидаться. Оказаться наедине с Тоширо, означало снова с ним поссориться, чего девушке очень не хотелось. Кроме того, он мог не то о ней подумать. - Хи-хиори?.. – ее подруга скрылась в неизвестном направлении, не оставив после себя и следа реяцу. Карин сглотнула, снова оборачиваясь к дереву, чтобы в последний раз посмотреть на молодого капитана, который сидел к ней в профиль, когда заметила, что он зашевелился, и испуганно замерла. В голове снова лихорадочно забилась мысль о том, что если молодой человек застукает ее здесь, ей точно придется от него убегать, долго и упорно. - Ну, Хиори... - Может, ты уже подойдешь? – девушка вздрогнула и непроизвольно вжала голову в плечи. – Куросаки! Карин снова вздрогнула и, смирившись с тем, что разоблачена, вышла из зарослей. Тоширо продолжал сидеть под деревом, наблюдая за тем, как ветер колышет ветви, игриво шурша листьями. - Что ты тут делаешь? Его голос – хрипловато-сердитый – совсем не вязался с безмятежным видом. Казалось, капитан вообще не просыпался, и вместо него с ней говорит кто-то другой. - Стою, - фыркнув, отозвалась девушка. - Это очевидно, - бросил в ответ Тоширо. – Откуда ты здесь? - Меня Хиори сюда притащила, - Куросаки смешно сморщила нос. - Эта маленькая обезьянка? - Не называй ее так! - Ты сама частенько так делаешь. Карин в ответ промолчала. - Скажешь, нет? - Не скажу, просто... Просто не делай этого. Пепельноволосый только пожал плечами. - И где она? - По своему обыкновению, скрылась, - развела руками Карин, тоже опускаясь на траву и облокачиваясь спиной о надежный древесный ствол. - Тогда почему ты осталась здесь? – полюбопытствовал Хитсугая, чуть поворачивая голову в ее сторону и с удивлением наблюдая за тем, как Куросаки-младшая... краснеет! - Какая разница?! Просто осталась! – наконец, справившись с собой, выпалила Карин, порывисто вскакивая с земли. - Понятно, - может, ей показалось, но в голосе Тоширо послышалась едва уловимая нотка незлой насмешки. Почти улыбки. Она изумленно вздернула брови, искоса глядя на собеседника. Сейчас Тоширо казался ей совершенно другим и, чего греха таить, такая безмятежность смущала ее еще больше, чем их вечные ссоры. - Можешь считать, что Хиори просто меня подставила! Можно подумать, у тебя никогда не было такого друга! Взбалмошного и... очень дорогого. Хитсугая снова передернул плечами, наблюдая за девушкой, а Карин, в этот раз, не дождавшись ответа, уже поднялась, собираясь уйти, пока Тоширо не опомнился и не начал читать ей лекцию о том, что «некорректно нарушать личное пространство другого человека, тем более, если он выше тебя по званию». Однако застыла на месте, когда ее настиг хрипловатый голос капитана десятого отряда, в котором слышалась горечь и, возможно, ностальгическая улыбка. А может, девушке просто показалось. - Да, у меня был такой друг... – а еще почти незаметная нотка сожаления, однако когда девушка обернулась, его лицо, еще пару минут назад такое безмятежное в полусне, словно снова подернулось льдом безразличия, превращаясь в прекрасную бледную маску. - И?.. - Я убил его, - совершено спокойно завершил оборванную фразу молодой человек, почему-то кладя ладонь на рукоять висящей за спиной катаны, будто ища у Херинмару поддержки. - Что ты имеешь в виду?! – в очередной раз капитан удивился тому, как же быстро меняется выражение лица Куросаки, и поймал себя на том, что уже в который раз бессовестно ее рассматривает, однако ничем себя не выдал, лишь передернув плечами. - Только то, что сказал сейчас, - и, развернувшись к ошеломленной девушке спиной, исчез в Сюнпо. Такие вещи надо пресекать на корню. Только как-то не хочется... Потом, как-нибудь, надо будет обязательно сказать ей, что у него появился новый друг. Только это все потом. А сейчас Тоширо абсолютно не сожалел о том, что сделал. *** - Капитанчик! – Рангику влетела в их кабинет, чуть не выбив дверь своей грудью. Хотя так показалось только Тоширо, который еще со вчерашнего вечера сидел за отчетами и даже спать не ложился. Стиснув зубы, Хитсугая постарался не реагировать на вопли своего лейтенанта, сохраняя на лице ледяную маску спокойствия, однако сегодня Мацумото не желала сдаваться так просто, поэтому, если бы вовремя парень не вскочил из своего кресла и не шарахнулся к окну, любвеобильная женщина снова впечатала бы его носом в свою грудь. - Ну, чего тебе надо? Говори быстрее! – для Рангику не стало сюрпризом то, что ее капитан даже не обмолвился о последнем ее посещении родного отряда – опять рыжеволосая бестия пропадала у Ичимару. В последнее время «ледяной принц Сэйрэйтэй» был вообще странным. Он даже не огрызался с Ичиго, пытаясь приучить его к словосочетанию «капитан Хитсугая». Только вздыхал и смотрел куда-то над его плечом, пока рыжий капитан сосредоточенно ему что-то втолковывал. - Я вам костюмчик купила! – жизнерадостно отозвалась Рангику, плюхаясь на свое место и с торжеством глядя на явно ничего не понимающего парня. - Какой костюм?.. – Тоширо содрогнулся от одной только мысли о том, что же могла купить ему эта женщина. И самое главное – зачем. - Капитан! – Мацумото закатила глаза и фыркнула. – Ну, этого от вас и следовало ожидать! Все бы вам эти ваши бумажки! - Так в чем дело? – капитан десятого отряда поднял глаза на своего лейтенанта, не удостоив внимания брошенный в его огород камень. - Да у нас совсем скоро фестиваль! – оживленно отозвалась Рангику. – Уже завтра! Он пришел к нам из мира Живых! В общем, нас ждет костюмированный праздник! - Опять Генсей... – недовольно буркнул себе под нос Тоширо, совершенно не разделяя радости женщины и вновь углубляясь в отчеты и приказы. Минут через пять, когда парень уже почти забыл про Мацумото, до него донеслось: - ...Вы должны увидеть свой костюм! - Нет. - Должны! – Хитсугая оторвался от бумаг, смеряя холодным взглядом свою воинственно уперевшую руки в бока подчиненную. - Я туда не пойду! – Тоширо поморщился и сурово нахмурил брови. – Я не люблю праздники, Мацумото! - Но там должны все капитаны присутствовать... Естественно, услышав, что это – приказ Ямамото, Тоширо пришлось смириться. Вообще-то, вопреки всему, костюм ему в итоге даже понравился, однако говорить об этом Рангику он не собирался – еще загордится, у нее и так самомнение – будь здоров! Костюм Тоширо состоял из синего камзола, темно-зеленого шейного платка на пиратский манер, высоких черных сапог и синих штанов, которые следовало в упомянутые уже сапоги заправлять. Хмыкнув и оставшись довольным – ведь Рангику могла с таким же успехом нарядить его и в костюм снеговика – молодой человек коротко кивнул и вышел из комнаты лейтенанта. *** Никогда Тоширо не подумал бы, что третий офицер девятого отряда может быть настолько женственной. Карин смеялась и весело переговаривалась с капитаном Хисаги, отпуская в его адрес какие-то ехидные шуточки. Впрочем, Шухей в долгу не оставался и тоже не забывал со смехом парировать ее «атаки». В общем-то, атмосфера для праздника была самая подходящая. На этот раз, капитанов и лейтенантов решено было собрать в поместье Куросаки, а так как Карин носила эту фамилию и была полноправным членом семьи, она была чуть ли единственным исключением среди присутствующим на празднике. Кроме нее в эту пеструю толпу затесались еще Мадарамэ с Аясегавой и, конечно, Куросаки Юзу. К слову, самая младшая из Куросаки, поддавшись влиянию «Бьякуи-нии» была облачена в кремовое кимоно с идущем по подолу черным витиеватым рисунком, как, в принципе, и Рукия – только бывшая Кучики была в синем кимоно с рисунком из розовых лепестков на рукавах. Карин же, не поддавшись на провокации и даже уговоры(!)своего нового братика, была одета в маленькое черное платье со свободной юбкой чуть выше колена. На шею девушка повязала легкий бирюзовый шарфик. Никаких излишеств, никаких украшений, только распущенные по плечам черные волосы, отросшие за столь долгое время, что Карин не решалась их стричь, и цветок голубой немофилы, вплетенный в пряди. Непонятно, и откуда она ее взяла?.. Тоширо закусил губу, рассматривая девушку, и как только она повернулась в его сторону, отвел взгляд, осматривая остальную местность. Как и следовало ожидать, здесь был даже главнокомандующий со своим лейтенантом, а кроме них – целая куча народу. Толпа включала в себя так же Ухарару и Сихоин. Уже спустя секунд двадцать Хитсугаю удивила глупость собственного вопроса. Откуда Карин взяла голубоглазку? Да их тут был целый сад! Запоздало молодой человек вспомнил, что сейчас июнь-месяц, как раз, пик цветения этого чудесного растения. Как запоздало и понял, что же за праздник, пришедший из Генсея, отмечали в этом году Шинигами. Конечно, праздник, связанный с этими цветами! - Капитанчик! – Мацумото появилась, словно из ниоткуда, однако от природы не обделенный быстротой реакции, Тоширо все же успел спастись от нее и в этот раз. - Ну, чего тебе? - А чего это вы к Карин-тян не подойдете? – видимо, его лейтенант уже хватила лишнего, раз начала задавать такие вопросы. Хотя, в принципе, Рангику и на трезвую голову умудрилась бы сморозить нечто такое, от чего у Хитсугаи покраснели бы уши. Молодой человек промолчал, бросив в сторону девушки очередной убийственный взгляд, и удалился куда-то вглубь сада. Честь по чести – Хитсугая никогда не бывал в саду у Куросаки. Когда все их семейство перекочевало в Общество Душ, а было это лет десять назад, на месте нынешнего особняка стоял небольшой по своим размерам дом, приведенный в запустение. Именно здесь жил отец Ичиго до того, как покинул Сэйрэйтэй на долгие годы. Впрочем, после полутора лет упорной работы домик превратился в ныне существующий особняк, потому что заботливый папаша здраво рассудил, что им нужно много места. Все это Тоширо знал со слов Ичиго. Кажется, тот даже как-то говорил и о саде, приглашая Хитсугаю на чаепитие, однако у капитана десятого отряда все не было времени, чтобы заглянуть к другу. Опустившись на траву, молодой человек обвел задумчивым взглядом маленькие фонарики в древесных кронах, что блестели среди листвы подобно звездочкам, и восхищенно посмотрел на голубые немофилы, действительно находящиеся в самом пике цветения. Они росли стройными рядами на некотором расстоянии друг от друга, так что несложно было догадаться, что как только их пора закончится, придет очередь другого сорта цветов. Однако сейчас эти растения напоминали ему о рухнувшем на землю кусочке неба. Хитсугая усмехнулся своим мыслям, откидываясь на траву и чувствуя, как зеленые стебли игриво щекочут затылок, путаясь с волосами. На полуприкрытые глаза вновь упала пепельная челка, но сдувать ее было до такой степени лень, что Тоширо просто зажмурился и представил себе огромное поле, засеянное нежными голубыми цветами, постепенно отдаляясь от шума и суеты. Именно в этот момент совсем рядом зашуршала трава, и кто-то убрал челку с его глаз, чуть задерживая прохладные пальцы на левой щеке юноши и, кажется, тихонько усмехаясь. Тоширо распахнул глаза и резко сел на траве. Перед ним сидела улыбающаяся Карин, так и не опустившая руку после их соприкосновения. - Когда не хмуришь брови, выглядишь гораздо лучше! – разбивая устоявшуюся тишину, заявила она. – Чаще бы ты улыбался, что ли... - Чего хотела? – брови Хитсугаи по привычке вновь сошлись на переносице, и девушка недовольно цыкнула. - Да ничего, - она передернула плечами. – Нравится здесь? – бросила на него быстрый взгляд и улыбнулась, возвращаясь к созерцанию стройных рядков незабудок. - Да, красиво здесь... – несколько неохотно отозвался капитан десятого отряда. Девушка улыбнулась в ответ, ему даже показалось, что она польщена. Неужели... Хитсугая поспешно отогнал эту мысль. Кроме того, он подозревал, что Карин все-таки не просто так пришла. - Слушай, я же знаю, что ты чего-то хочешь! - Просто хотела поинтересоваться... – улыбка сошла с лица темноволосой Шинигами. Она слегка замялась. – О твоем друге. Тоширо вздрогнул, как будто его ударило высоковольтным током. Бирюзовые глаза опасно сузились, юноша поджал губы, не отвечая, в попытке защитить собственные воспоминания. Все-таки, в тот день, на поляне, он явно сболтнул лишнего. - Тебя это не касается! – наконец, процедил молодой человек сквозь зубы, порывисто поднимаясь на ноги и стараясь даже не смотреть на девушку. – Уходи, черт возьми! Именно в этот момент Тоширо все-таки обернулся, сердито глядя Куросаки в лицо. И как только заметил всю ту гамму эмоций, что испытала от его слов Карин, понял, что не то, что перегнул палку своим вечным наигранным недружелюбием, но просто ее сломал. Куросаки вскочила на ноги и, сжав руки в кулаки, зло сверкнула темно-серыми с примесью заманчивой синевы глазами. - Ну, и пожалуйста! Оставайся тогда один! Я всего лишь хотела... – договаривать Карин не стала – она резко развернулась к нему спиной и бросилась прочь по лабиринту выложенных плиткой дорожек. Прежде чем Тоширо понял, что делает, он обнаружил, что бежит следом за девушкой, бирюзовое пятно шарфика которой уже затерялось среди деревьев. *** - Карин... – казалось, произнести это безумно сложно. – Послушай, я... – неприятно наступать на горло собственной гордости. – Прости меня. Дзюити, шебуршащаяся в древесной кроне, тоже как-то испуганно замолкла, и теперь только легкий ветерок шевелил листья, будто секретничая с ними о чем-то своем. Произнести это только лишь для того, чтобы третий офицер девятого отряда, стоящая прямо посреди полянки, засаженной голубыми цветками, резко обернулась, пораженно глядя ему в лицо. Кажется, лед тронулся. - Ч-что?.. - Прости меня, - на этот раз, слова дались легче. Все равно хуже уже не будет. Однако даже гении имеют свойство ошибаться. Когда Куросаки Карин слету угодила в его руки, крепко сцепляя свои у него за спиной, Тоширо показалось, что земля ушла из-под ног. А когда в нос ударил запах шелковистых темных волос, что будто черными змейками струились по хрупким плечам девушки – они пахли японской айвой – он просто прикрыл глаза, думая про себя, что ради таких моментов извиняться даже полезно. - Конечно, прощу, дурак... Тонкие губы тронула невольная улыбка. А к чему, собственно, были все их ненужные ссоры? За каким чертом им эта глупая гордость? Зачем «пресекать все на корню»? От этого одни проблемы и никакого удовольствия. Кажется, Карин не зря вплела в волосы немофилу. Может, это знамение? Хотя Тоширо никогда не верил в знамения, поэтому и шарфик можно считать лишь совпадением. И плевать, что он так подходит к его глазам, а незабудка означает искренность, постоянство и верность. Извиниться за свои слова и поступки, чтобы получить в ответ такую же, пробуждающую сумасшедшую нежность, искренность? Боже, какой пустяк.