Только живи

Соарин ходил взад-вперед по коридору военного госпиталя, прихрамывая на заднее копыто. Над головой висела красная табличка с надписью «реанимация». Рейнбоу привезли сюда больше двух часов назад. Соарин до сих пор не мог поверить в это. В горах отряд во главе с Рейнбоу попал в засаду. На них обрушился шквал лезвий, который в мгновение ока разорвал незащищенные крылья пегасов. Никто не успел увернуться, и бойцы вместе с командиром упали на снег, а потом со склонов понеслась армия Сомбры. В живых остались единицы. И они смогли вытащить Рейнбоу с поле боя и доставить в госпиталь. Соарин догадывался, что последствия будут серьезными и необратимыми, но в глубине души он был рад, что появилась веская причина держать Дэш подальше от войны. Но такую упрямицу еще надо суметь удержать. Она была одна из первых в ряду добровольцев, ее физические данные и выносливость поражали военных, она очень быстро поднялась до лейтенанта. И до этого дня ей удавалось возвращаться целой даже из самого жерла войны. Шел седьмой час ожидания, Соарин продолжал обивать порог реанимации, не отходя ни на шаг от двери и даже ни разу не присев. Он был измотан, но продолжал терпеливо ждать, будучи на взводе. И вскоре вышел врач, магией снимая повязку с лица. Соарин был взбудоражен, но не мог говорить и лишь вытянул морду чуть вперед, как бы задавая вопрос. Врач вздохнул. - Крепись, капитан. От этих двух слов Соарин похолодел и впервые за несколько часов замер. - Одно крыло нам удалось сохранить, но второе… там просто не осталось целых сухожилий. Остальные повреждения незначительны, но зрение на левом глазу будет восстанавливаться долго. - Боже, - выдохнул Соарин, собираясь с мыслями. – Когда я смогу ее увидеть? - Минимум через две недели. После ампутации и удаления нервов организм долго приходит в себя, особенно у кобыл. - Ясно, - Соарин протянул копыто. - Спасибо вам за срочную помощь. - Не за что, капитан, - врач начал уходить, но Соарин все равно услышал его бормотание. - Кто вообще пустил кобыл на войну, все палаты забиты. Кто рожать-то будет? Соарина покоробили эти слова, но одновременно и пристыдили. Он пытался отговорить Рейнбоу от службы, но она была непреклонна. Она хотела сражаться, хотела закончить войну и вернуть в Эквестрию мир. Соарина восхищала и вдохновляла эта целеустремленность. Как только Рейнбоу перевели из интенсивной терапии в стационар, Соарин, бросив все дела, полетел прямиком в госпиталь. За это время он тоже успел получить несколько ранений, но парочка свежих порезов и обожженные перья были мелочью по сравнению с травмами Рейнбоу. Когда Соарин вошел в палату, Рейнбоу спокойно спала под капельницей. Из-под повязки на глазу с обеих сторон выглядывал бледно-розовый шрам, на левом ухе рваная рана, а за спиной лежало только правое крыло. Соарин мог только представить, какой это был удар для Рейнбоу. Сев на кресло возле кровати, он стал ждать, пока Дэш проснется, и прокручивал в голове слова, с которых должен будет начать разговор о прекращение службы в армии. Он догадывался, нет, даже знал, что с ее характером она захочет вернуться в строй. И он должен не допустить этого. В ожидании Соарин задремал, и очнулся, когда его тихо окликнули. - Соарин? – Рейнбоу повернула голову влево, чтобы здоровым глазом увидеть его. - Да, - он тут же подскочил и приблизился к кровати. - Как ты? - Паршиво, - не скрывая правды, произнесла Дэш. – Мой отряд разгромлен, а меня, ценой жизни других, утащили в госпиталь. - Не стоит винить себя, они хотели тебя спасти. Рейнбоу собиралась огрызнуться, но затихла, подумала несколько секунд и выпалила: - Я отомщу. Уничтожу Сомбру и отомщу, - Дэш посмотрела в глаза Соарина, и он тут же угадал ее следующие слова. – Мне нужно вернуться в строй. - Нет! – отрезал Соарин. – Ни в коем случае! Ты никогда больше не вернешься на фронт. Ты лишилась крыла и не сможешь больше летать. Все, Дэш, пора занять место на других баррикадах. - Так и знала, что ты будешь против. Но уже поздно, я заказала протез. Через три недели операция. - Я не позволю, - повысил голос Соарин. - Ты хочешь оставить меня калекой, только чтобы я пахала поля или шила одежду?! - Я хочу, чтобы ты осталась жива. Рейнбоу насупилась. - По-моему, мы уже разговаривали на эту тему. - Тогда была другая ситуация. Я понял твое стремление защищать Эквестрию и отправил на фронт, но сейчас ты ранена. Тебе нужен покой. - Если Сомбра победит, покоя никогда не будет. - Предоставь это другим. Ты внесла свой вклад, победила в нескольких сражениях и спасла десятки жизней. Теперь пусть другие сражаются. Рейнбоу злилась, потому что Соарин был со всех сторон прав. - Я хочу сражаться, как ты не можешь этого понять! Это моя страсть, мой талант и мой долг. Пока я жива, я буду бороться, и ничто меня не остановит, - Рейнбоу прищурилась. - Даже ты. Соарин был готов кричать от непомерного упрямства Рейнбоу. Даже поверженная и покалеченная она хотела продолжать сражаться. Ее воле и стремлению стоит позавидовать. Такие качества присущи далеко не каждому солдату. - Хорошо, - сдался Соарин, но его взгляд стал строгим. – Только обещай мне, что ты не будешь надрываться и вернешься в строй, когда будешь полностью готова. Протезирование – это не шутка, ты можешь не до конца адаптироваться. - Обещаю, - со всей уверенностью заявила Рейнбоу, и Соарин заметил, как заблестели ее глаза. – Я смогу. - Хорошо, - Соарин слегка оттаял. - Я безумно рад, что ты жива. Он положил свое копыто на копыто Рейнбоу и слегка сжал, а потом склонился и поцеловал в щеку. Рейнбоу впервые за все время улыбнулась. - Постарайся остаться живым, пока меня не будет рядом. - Буду. Соарин запечатлел Рейнбоу в долгом поцелуе, через который пронес все свои переживания и радость. Рейнбоу поняла это и чуть не заплакала, понимая, как ей дорожит Соарин. - И я люблю, - прошептала Рейнбоу. – И я вернусь к тебе.