Записки отчаявшегося дипломата

      Сижу в этой жалкой хижине уже пятый день. Есть решительно нечего. Разве можно назвать едой эту ужасную кислую капусту, от одного запаха которой можно лишиться чувств, подобно невинной девице под взглядом нахального офицера? Жую через силу, пытаюсь перебить мерзкий запах куском не менее отвратительного чёрного хлеба - что поделать, на голодном пайке долго не протянешь, а галльского петуха в винном соусе на эти болота никакими судьбами не занесёт.       Бросить бы всё к чёрту, махнуть обратно в Париж! Если бы знал, что дело так обернётся... Ни за что бы не согласился ехать в эти варварские края, ищите дурака! Жил бы себе припеваючи, потягивал шампанское с Шетарди да беседовал о прекрасных парижанках. А что вместо этого? Меня, как наиболее доверенное лицо из свиты маркиза, посылают с дипломатической миссией в Петербург! Ещё бы, другого такого сорвиголову, готового хоть с разбегу в замёрзшую Сену сигануть, Шетарди вряд ли бы нашёл. Неосторожность имел как-то сказать при нём, что жизнь в нашем родовом гнезде за полсотни вёрст от Парижа мне порядком осточертела - вот и сжалился надо мной, добрая душа, предложил заодно и государственное дело выполнить, и на мир поглядеть, и себя показать...       Лелеять мечты о дальних странах, море впечатлений и головокружительных знакомств, раскинувшись дома на диване, было куда приятнее, чем сидеть в убогой хижине среди леса и ждать, когда тебе наконец привезут выездной паспорт и позволят убраться отсюда восвояси. У меня за душой скоро ни гроша не останется, а желудок готов волком взвыть от местных деликатесов. И ещё неизвестно, сколько это продлится - чёрт бы побрал этого дворцового эскулапа с его медлительностью!       Жаль, русская звезда по-прежнему не желает озарить своим сиянием небосвод души моей... Единственная отрада в этой глуши, да и то не про мою честь. Режет без ножа одним взглядом, полным равнодушия, а порой, готов поклясться, даже ненависти. Милая моя, не понимает совсем, что не враг я ей, что всё это я делаю ради её же блага... Ей здесь только одна дорога - на восток, в Сибирь. Не забрал бы я её отсюда вовремя - страшно и подумать, что бы с ней стало...       Сейчас бы пропустить бокал хорошего вина, да всё вышло, что не разбилось в дороге. Интересно, что сейчас происходит дома? Мои беспутные братцы, отчаянные холостяки, ещё не промотали остатки фамильного состояния? Огюст в последнем письме снова просил выслать денег. Не иначе, как очередная мадам де Сесанж накануне выставила его за дверь, как шкодливую собачонку.       Да уж, если разобраться, мне и гордиться-то особо нечем... Если эта петербуржская миссия не пройдёт даром, и на моей груди заблестит четвёртый орден, скажу спасибо и на этом - подождёт моя мечта о титуле, никуда не убежит, хотя за всё, что мне довелось пережить, по меньшей мере, титул барона я честно заслужил.       Будь сейчас рядом Шетарди, не постыдился бы высказать ему всё, что думаю. Разве так разбрасываются на государственной службе доверенными лицами? Ишь, сидит себе в кабинете, ухмыляется - так и вижу его самодовольную физиономию, тысяча чертей её побери! Легко ему говорить, что всё образуется, когда он даже здесь умудряется жить, как петух в мармеладе, да посмеивается тайком, что не он, а другой дурак перебивается с воды на хлеб, прячется от властей и бегает по болотам. И на нашей улице будет праздник с фанфарами, музыкой и шампанским - дайте только время!