По голосу

Пахнет дохлой рыбой, — четко осознает Соло уткнувшись мутным взглядом в широкую спину напарника. — где-то тут трупы рыб. Его передергивает, в основном, от странности своих мыслей. — Эй? — тут же подает голос Илья. Будто глаза на затылке растут. — порядок, ковбой? — Порядок. Все прекрасно, все здорово, все просто замечательно, — хватит уже спрашивать. Курякин оборачивается, чтобы очередной раз вперить испытующий взгляд в Соло. Ищет признаки начавшейся агонии, не иначе. Наполеон мило улыбается — нет, лицо еще не свело в предсмертных судорогах, — и толкает друга в плечо. — Вперед, большевик, к светлому будущему. Некоторое время они сосредоточенно крадутся в тишине. Соло успевает различить несколько новых запахов — Это чистящее средство? Бензин? Парфюм? — и потерять Илью — пожалуйста, в следующий раз предупреждай, что собрался бросить меня одного в темноте ради сомнительного развлечения с молоденькими мальчиками, — когда Курякин вдруг неестественно бодро сообщает: — Еще чуть-чуть, не унывай, ковбой! И взваливает Соло на плечо. — Похоже, что я унываю? — хрипит Наполеон Илье прямо в ухо. Случайно. Шатнуло. Илья отрицательно мотает головой, усмехнувшись, и перехватывает поудобней: — Похоже, что ты огромная самоуверенная задница. — Сочту за комплимент, — кивает Наполеон. Они снова молчат. Запахи пропали. Соло почему-то думает о том, что они ни разу с Курякиным друг друга не поблагодарили. Это невыносимо сентиментальная мысль, Соло сплевывает ее вместе с кровью. Спасать друг друга их работа. К тому же, Наполеон всегда умел читать по глазам. У Ильи расцарапана щека, он подволакивает ногу, и держится за ребра, другой, свободной рукой. Смотрит только вперед. Будто и правда видит пресловутый свет в конце туннеля. Илья вряд ли умеет читать по глазам. Они спотыкаются. Два или три раза. — Илья. Спасибо, — искренне, как никогда, шепчет Соло. — Ковбой. Заткнись, — грубо обрывает Курякин и ускоряется. Илья умеет читать по голосу.